Евангелие от Луки, Глава 22, стих 61. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 221++

87.Мы прощаем его, но сам он не простил себя. Для исповедующего Иисуса недостаточно двусмысленного ответа, нужно открытое исповедание. Что пользы в темных выражениях, если понимаешь, что выглядишь отрекшимся? Не были эти ответы обдуманы Петром заранее, и в конце, вспомнив о них, он заплакал. Он счел за лучшее самому обличить свой грех, чтобы признанием вины заслужить прощение, а не усилить его самооправданием, — Праведник первый свидетельствует против себя (Притч. 18:17) — и поэтому заплакал.

88.Почему он плакал? Потому что грех застал его врасплох. Я обычно плачу, если не удается согрешить, например, не могу отомстить за себя или неправедно получить желаемое. Петр сокрушался и плакал, согрешив как человек. Я не знаю, что он об этом говорил, знаю, что он плакал. Я читаю о его слезах, но не читаю о его самооправдании. Можно омыть то, чего нельзя оправдать. Пусть же слезы омоют преступление, в котором стыдно признаться. Плач ведет к прошению и делает явным наше чувство стыда. Слезы без страха говорят о вине, слезы признаются в преступлении, не оскорбляя стыдливости, слезы, не прося о прощении, получают его. Я понимаю, почему Петр молчал . Он боялся, что слишком скорая просьба о прощении усугубит вину. Сначала — плач, лишь после него — мольба о прощении.

89.Блаженны слезы, смывающие грех. Ими плачут те, на кого обращает взгляд Иисус. Отрекся Петр в первый раз и не заплакал, потому что не взглянул на него Господь. Отрекся во второй и снова не заплакал, потому что не взглянул еще Господь. В третий раз отрекся он, и Господь взглянул на него, и Петр заплакал горько. Обрати на нас взгляд, Господи Иисусе, чтобы мы научились оплакивать наш грехВажный для свт. Амвросия образ (см.: ехат. 5:88; apol. 25; hymn. 1 <Ad galli cantum>). Часть этого абзаца цитирует блж. Августин (см.: grat. 45:49). . Есть польза в падении святых. Не было мне никакого вреда от отречения Петра, но от его покаяния мне польза. Я научился избегать общения с неверными. Отрекся перед иудеями Петр, и Соломон, обольщенный женами-язычницами, уклонился от Бога См.: 3. Цар. 11:4—8. Ср.: exp. Luc. 3:9. .

90.Плакал Петр и плакал горько, чтобы слезами смыть свой грех. И ты, если хочешь получить прощение, очищай свой грех слезами, и Христос обратит на тебя Свой взгляд. Если ты оступишься, Он, Свидетель всей твоей внутренней жизни, обращает на тебя взгляд, чтобы ты пришел в себя и признал грех. Подражай Петру, который трижды сказал: Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя (Ин. 21:17). Он трижды отрекся и трижды исповедует любовь, но отрекся он ночью, а исповедует днем.

91.Все это написано для нас, чтобы никто не хвалился собою. Если отрекся Петр из-за своего обещания: Если и все соблазнятся о тебе, я не соблазнюсь (Мф. 26:33), то кто может быть твердо уверенным в себе? Вот и Давид слова: Я говорил в благоденствии моем: не поколеблюсь вовек (Пс. 29:7), признает вредной похвальбой и продолжает: Ты сокрыл лицо Твое, и я смутился (Пс. 29:8) Этот абзац цитирует блж. Августин (см.: grat. 45:50)..

92.Откуда призову тебя, Петр, чтобы ты открыл мне свои думы во время плача? Откуда, говорю я, призову тебя? С неба ли, где ты среди ликов ангельских? От гроба ли? Не постыдно оставаться там, откуда воскрес Господь. Научи нас, что принесли тебе твои слезы! Вот твой скорый ответ. До плача было падение, а после плача — избрание направлять других См.: Ин. 21:15-17. . А ведь прежде ты не мог направить самого себя!

К этому времени суд над Иисусом уже окончился, и Его вывели из судилища на двор. Тотчас же петух пропел второй раз, и Христос посмотрел на Петра. Тут-то вспомнил Петр слово, сказанное Ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня (Мк. 14:72); он вышел вон и горько заплакал.

Святой Климент, ученик Апостола Петра, свидетельствует, что Петр в течение всей последующей жизни своей при ночном пении петуха падал ниц, со слезами каялся в своем отречении и просил прощения, хотя и получил уже его от Самого Иисуса Христа вскоре после Его Воскресения.

Петр в раскаянии обливался слезами; но как тяжело было Иисусу видеть лучшего из оставшихся одиннадцати учеников клянущимся, что не знает Сего Человека, боящимся даже назвать имя Его! Чаша душевных мук переполнилась.

И обращься (обратившись) Господь воззре (взглянул) на Петра. Об этом обстоятельстве повествуется только у одного св. Луки. «Несмотря на все, что терпел в это время Господь на суде, замечает еписк. Михаил, Он не оставил вразумить довереннейшего из Своих учеников, который так сильно пал в эту самую минуту. Взор Господа служил ап. Петру вместо голоса» (Злат.). Это был взор любви и укора, и он глубоко проник в сердце малодушного ученика и возбудил в нем сильное раскаяние; он увидел, в какую глубину греха он ниспал, и живо вспомнил тут слова Господа об отречении: не пропоет петух сегодня, как ты отречешься, что не знаешь Меня (34 ст.). Поэтому, вышедши с архиерейского двора вон, горько заплакал (плакася). Это был плач грешника, мучимого раскаянием в грехе малодушия и измены своему Господу, и это свидетельствовало, что ап. Петр пламенно, глубоко раскаивался в своем великом грехе. Так он раскаивался, и – Господь простил его и после Своего воскресения снова восстановил в звании Своего ученика и апостола. Три раза отрекся ап. Петр, три раза Господь и вопрошал его тут: Симон Ионин, любишь ли ты Меня? (Ин. 21:16–17) Но и после того память греха и чувство виновности пред Господом были так сильны в ап. Петре, что он, как говорит предание, до самой смерти, каждый раз, при пении петуха в полночь, повергался на землю с горькими слезами о допущенном им грехе и вел суровый образ жизни. Так обыкновенно каются искренним и истинным раскаянием! «Подобно Петру и ты, грешная душа, должна, оплакивать свои грехопадения, их у тебя много», обращается к своей душе благочестивый человек, читая о падении и раскаянии ап. Петра. «Плачь же горько вместе с Петром, поучает св. Димитрий Ростовский, ты, грешный человек, ежедневно своими грехами отвергающийся Бога, когда не по человечески, но по скотски живешь».

Спаситель мой, через сокрытые язвы моей души, сквозь всю греховность мою Ты прокладываешь путь ко мне.

Ты рядом, Иисус, во грехе моем. Когда я грешу, Ты пребываешь во мне в безмолвии. Уже самим Своим присутствием Ты осуждаешь то, что я делаю. Но в то же время Ты знаешь мой грех и понимаешь меня глубже, чем сам я понимаю себя самого и свой грех. Потому что Ты ближе ко мне, чем я сам. Ты не просто некий судия, Ты растворяешься в грешнике, что стоит перед Тобой. И все же в тот самый момент Ты — во всем Другой, Ты целиком противоположен мне. Твое присутствие пронизывает меня безмерным состраданием.

Это присутствие, это сострадание, Господи, в самый момент греха, когда я не в силах бываю воспротивиться ему, исторгает у меня крик отвращения, ужаса и тоски; это призыв к Тебе, к имени Твоему, Иисус!

Спасе Мой, Твое присутствие в грехе моем — великая милость. Рука Твоя протянута, чтобы извлечь меня из пропасти. Но если я оттолкну эту руку, протянутую мне в последний момент, что станет со мной?

Ты не выносишь приговора. Сама личность Твоя, Господи, — приговор, который осуждает меня. Но вместе с тем она — проявление, излияние милости. Не будь слова милости, я не услышал бы и слова суда.

Прошлое мое греховно, как греховно и настоящее, и все же и то и другое открыто для благодати, хотя бы в той мере, в какой весь удел человеческий объят благодатью Божией. Нестроения мои — лишь частица во вселенской симфонии благодати. Но отсюда нельзя почерпнуть оправдания для них, ибо дисгармония, взятая сама по себе, противопоставляет себя благодати, и это смерть. Но то, что противоположно благодати, дисгармония, грех, потенциально охватывается ею. И потому возможность моего раскаяния и Твоего прощения всегда открыта. Будь же благословен, Господи!

В то время, как происходило это безааконное судбище над Святейшим из людей, на первосинщенническом дворе вооруженная толпа служителей и дворни, расположившись вокруг пылающаго костра, занималась собственным обсуждением всего происшедшаго. Вся эта дворня естественно была враждебно настроена к Христу, в котором видела лишь мятежнаго галилеянина и издевалась над Ним и Его разбежавшимися от страха учениками. Однакоже не все разбежались они. На этом самом дворе были двое из них, которые имели достаточно мужества для того, чтобы проникнуть в самую среду врагов своего Учителя. Одним из них был Иоанн, возлюбленный ученик, который, как не неизвестный в первосвященническом доме рыбак, мог проникнуть на двор без особаго затруднения, и другой—Петр, который мог проникнуть только тайком, с опасением за свою свободу и даже жизнь. С трепетным сердцем подошел он к костру и стал греть свои коченевшие от холода и ужаса члены. Из среды толпы одна служанка, обратив внимание на незнакомца, вдруг спросила его: «и ты был с Иисусом Галилеянином»? Вопрос этот был так неожидан для Петра, что чувство самосохранения не дало ему времени обсудить свое положение, и он угрюмо и нехотя ответил: «не знаю, что ты говоришь». Однакоже это заставило его удалиться от костра и направиться к выходу; но там встретила его другая служанка, и стала говорить окружающим, что «и этот был с Иисусом Назореем». Еще более смущенный этим, Петр начал клясться, что «не знает сего человека». Между тем, его окружила толпа, и многие уже стали говорить ему: «точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». А один из первосвящепиических служителей, родственник Малху, даже прямо заявил: «не я ли видел тебя с Ним в саду?» Тогда Петр, объятый ужасом, начал «клясться и божиться, что не знает сего человека». И вдруг запел петух, возвещавший наступление зари. Как громом поражен был Петр этим обычным пением. Ему сразу же припомнилось, что сказал ему Христос иа его самоуверенное заявление преданности своему Учителю, и он, пораженный ужасом самообличения, опрометью бросился с первосвященническаго двора и «плакал горько».

Во время допроса Иисуса Христа у первосвященника Анны и беззаконного суда в доме Каиафы исполнилось пророчество Спасителя об отречении от Него апостола Петра. Движимый любовью ко Христу, апостол Петр всю ночь пробыл среди архиерейских слуг, чтобы, прислушиваясь к их разговору, следить за дальнейшей судьбой Учителя. На высказанное слугами подозрение, что и он один из учеников «Иисуса Галилеянина», Петр начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека (Мф. 26:74). Третье отречение его совпало с тем временем, когда Христа, после первого заседания Синедриона, вывели во двор на издевательство грубой толпе архиерейских слуг. Выходя во двор, Христос встретился взглядом с апостолом Петром, напряженно следившим за Ним. В это же время пропел петух уже во второй раз в эту ночь. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня (Мк. 14:72). Обливаясь горькими слезами раскаяния, ушел Петр со двора первосвященнического. По свидетельству св. Климента, ученика апостола Петра, Петр во всю последующую жизнь не мог забыть отречения своего от Господа и был всегда с воспаленными глазами, так как каждую ночь, как только раздавалось пение петухов, он вставал на молитву и со слезами каялся и просил прощения своего греха.

В это время во дворе дома первосвященника сидели слуги и грелись у костра. Между ними сидел и апостол Петр, пришедший сюда вместе с апостолом Иоанном, чтобы узнать, чем кончится суд. Но галилейское наречие и поведение Петра возбудили подозрение у слуг, тем более что один из них был родственником рабу, которому Петр недавно отсек ухо, и видел Петра в саду. Петра трижды спрашивают, не из учеников ли он Иисуса Назарянина, но апостол под действием сильного страха трижды отрекается с клятвой, что не знает Этого Человека. Уже после первого отречения раздался петушиный крик, но Петр не вспомнил предсказание Спасителя об отречении. Не вспомнил он этих слов и после третьего отречения и, как отмечает евангелист Лука, только после того, как Спаситель, не оставивший ученика без вразумления даже в такой момент, когда над Ним Самим творилось беззаконие, повернувшись, взглянул на Петра, тогда «Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды, и, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22:61–62).