Евангелие от Луки, Глава 22, стих 20. Толкования стиха

Заключая эту пасхальную вечерю, Господь снова заметил, что Он сильно желал совершить с учениками Своими эту последнюю пасхальную вечерю, – и теперь уже не будет более пить от плода виноградного, доколе не будет пить нового вина в царствии Отца Своего.

Потом залог установления Нового Завета, который должен был заключиться пролитием собственной крови Искупителя, в залог Его всегдашнего общения с Своими учениками и со всеми верующими, Господь предложил новую чудную вечерю. Он взял круглый хлеб, совершил над ним благодарение Отцу и, разломив его на части, роздал сии частицы ученикам, говоря: приимите, ядите: сие есть тело Мое. Потом также благословив, подал чашу с вином, говоря: пийте от нея вси, сия есть кровь Моя Новаго Завета, яже за многия изливаемая во оставление грехов. И преподав заповедал: сие творите в Мое воспоминание.

Апостолы причастились теперь истинного брашна и истинного пива, которые доставляют вкушающему живот вечный в общении с Сыном Божиим, и которые Господь обещал дать всем, беседуя в синагоге капернаумской. Конечно и теперь, как и тогда глубина этого таинства оставалась непостижимой для их ума, все еще не свободного от понятий Иудейских. Но Господь предоставил раскрытие этого будущему времени. Между тем, даровав им в причащении залог Своего всегдашнего союза с ними, Он возобновил Свою беседу с ними, беседуя как установитель Нового Завета, прощаясь с ними, как Отец с детьми.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 210-211++

В предании слов установления таинства евв. Матфей и Марк почти буквально сходны между собою. Но первый передает их несколько подробнее: так, только у него имеются в сказании о таинстве крови Христовой слова Господа: „пийте от нея вси¹ (вместо чего ев. Марк делает замечание: и пили из нея все) „во оставление грехов»² Ев. же Лука согласен здесь более с ап. Павлом (1 Кор. 11:23—25). От первых двух евв. он отличается тем, что в сказании о таинстве тела Христова имеет слова: „еже за вы даемо“,—и потом повеление Господа: „сие творите в Мое воспоминание»³, а в сказании о таинстве крови Христовой вообще несколько иначе передает слова Господа: „сия чаша Новый Завет Моею кровью, яже за вы проливается». (Мф., Мк.: „сия есть кровь Моя Новаго Завета, за многих изливаемая»⁴. Наконец, евв. Матфей и Марк в конце истории установления таинства Евхаристии передают изречения, которыми, по Луке, И. Христос сопровождал первую чашу пасхальной вечери: „сказываю же вам, что от ныне не буду пить от плода сего винограднаго до того дня, когда буду пить с вами новое вино в царстве Отца Моего», Смысл этого изречения топ. же, что и у ев. Луки. Если Господь повторил его, то, вероятно, при следовавшей после установления таинства Евхаристии четвертой чаше. Что касается выражений: τοΰτό έαν. το σώμα Μου, τοΰτό εστι τό αιμα Μου, то спрашивается: как понимать это έστι—в буквальном ли смысле иди же в смысле означает, изображает, представляет и под.? На это ясный ответь дают Сам И. Христос и ап. Павел. В речи Своей о хлебе небесном Христос с настойчивостью утверждает, что Он даст ллоть Свою есть людям, что .если не будете есть плоти Сына человеческаго и пить кровь Бго, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:51—58). Ап. Павел в первом послании к Коринфянам, доказывая, что участие в идоложертвенных не есть ничто, обращается к христианской вечере и спрашивает: .чаша благословения... не есть ли приобщение крови Христовой?* „Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова? (10:16). Мысль, что на вечере Христианской предлагаются плоть и кровь Христова, настолько для апостола и его читателей несомненна, что апостол высказывает это как факт, вполне всем известный (ср. ст. 15), которым он и пользуется, чтобы сделать из него нужные для него выводы (что как христиане на вечере приобщаются тела и крови Христовой, так и язычники чрез жертвоприношение идолам входят в общение с бесами (ср. 16—20). В другом месте в том же послании ап. Павел имел в виду обличить неблагопристойное поведение христиан на вечерях любви; для этого он разсказывает историю установления Господом таинства Евхаристии и делает отсюда такое приложение: .посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней (11:27.. ср. 23—29).

Потом, взяв чашу с вином, разбавленным, по обычаю, водой, произнес слова благодарения Богу и, подавая ее Апостолам, сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22:19). И пили из этой чаши все.

Апостолы не смутились, когда Христос под видом хлеба и вина предложил им Тело и Кровь Свою. Они, конечно, вспомнили сказанное Им раньше о хлебе жизни (см. выше, Ин. 6:51). Тогда они не поняли своего Учителя, и многие из учеников даже перестали ходить за Ним; теперь же, не спрашивая никаких пояснений, они, очевидно, с глубокой верой приняли предложенное и не задавались вопросами о том, как это хлеб и вино, сохраняя свой вид и вкус, могут превратиться в Тело и Кровь Христову? Христос сказал: сие есть Тело Мое и сие есть Кровь Моя, — и этого было для них достаточно, чтобы поверить в истинность непостижимого умом таинства.

Это таинство, называемое по-гречески евхаристия, что означает благодарение, служило всегда, и ныне служит, воспоминанием искупительной жертвы, принесенной Иисусом Христом за грехи человечества. В книге Деяния Апостолов и в Посланиях Апостола Павла имеется много указаний на то, что всякое молитвенное собрание христиан того времени сопровождалось принятием Тела и Крови Христовой под видом хлеба и вина. В первые века христианства все приходившие в церковь в воскресные и праздничные дни приобщались Святых Тайн.

Евангелист Лука опускает дальнейшие подробности трапезы, оставляя лишь самое для нас существенное, а именно слова Иисуса Христа, сказанные им при преломлении хлеба, и слова, произнесенные Им над последней чашей вина. Эти слова принято называть «установительными словами», то есть словами, которые установили на будущее время совершение таинства святой евхаристии.

Итак, Иисус взял в руки хлеб - и тут произошло нечто из ряда вон выходящее: в то время как по обычаю при преломлении и раздаче хлеба хозяин дома не произносил ничего кроме благословений, в этот раз Иисус, «взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается». И поскольку апостолы хорошо знали из Священного Писания, что под словом «тело» понимается весь человек в его цельности, они поняли, что Иисус, их Учитель и Господь, дарует им с этим хлебом самого себя. Иисус своим пророческим жестом толкует хлеб как Его тело, как самого себя, который «за вас» приносится в искупительную, или заместительную, жертву (£Ж£ ад ьы длемо). Это «за вас отдаваемое» - намек на великий образ Раба Господня из пророчества Исаии:

Господу угодно бъиго поразить Его, и Он предал Его мучению... душа Его принесет жертву умилостивления. ... Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. ... Он предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был... понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем (Ис. 55:10-12).

Наверное, после удививших всех слов Иисуса Христа над преломляемым хлебом, трапеза пошла своим обычным чередом - до того момента, когда Иисус вторично удивил своих апостолов, произнеся после вечери необычные слова над чашей вина: «Также и чашу после вечери, говоря: сия. чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». - Сегодня для нас уже не представляется возможным уверенно говорить, какие точно слова произнес Иисус над чашей, так как Его слова дошли до нас в двух разных преданиях.

Одно предание объединяет апостола Павла и евангелиста Луку. Павел: «Сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор. 11:25). Лука: «Сия чаша - Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк. 22:20).

Несколько иное предание изложено в Евангелиях от Марка и Матфея. Марк: «Сие есть Кровь Моя Завета, за многих изливаемая» (Мк. 14:24). Матфей: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:27-28).

Здесь следует заметить, что в привычном нам Синодальном переводе, равно как и в литургическом церковнославянском тексте, небольшие различия в преданиях сглажены, все приведено как бы к общему знаменателю, все «гармонизировано» (так это называется на научном языке). Однако в любом случае очевидно, что различия в преданиях несущественны и никак не влияют на смысл сказанного Иисусом Христом.

Слово Иисуса Христа над чашей вина указывает на заключение Нового Завета, то есть Нового Союза с Богом, намекая на другое великое пророчество, уже не Исаии, а Иеремии:

Вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили. ...Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. ...Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более (Иер. 31:31-34).

«Вот наступают дни...», - так начинается пророчество о Новом Завете. «Именно сейчас, - как бы говорит Иисус Христос, - наступают эти дни». Своей чашей вина Иисус своим ученикам и последователям предложил участие в Новом Завете, о котором пророчествовал Иеремия. И когда Иисус говорит о том, что этот обещанный Богом Новый Завет будет основан на Его собственной крови, то есть ценою Его собственной жизни, которую Он отдаст «за вас» («Новый Завет в Моей крови»), то вспоминается еще одно место из Священного Писания о Крови Завета. Речь идет о том, что и Ветхий Завет был заключен при пролитии крови.

Когда на горе Синай Моисей заключил с Богом Завет, то есть Союз с 12-ю коленами Израиля, он

...послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу. Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник; и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и. сказали они: все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны. И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих (Исх. 24:5-8).

И вот, как некогда Моисей заключил первый Завет Бога пролитием крови невинных животных за Израиль (а напомню, что кровь, согласно библейским представлениям, - субстанция жизни), так ныне Иисус заключает Новый Завет Бога пролитием своей крови «за вас». В момент Тайной вечери начало Нового Завета было, конечно, неприметным для мира, как малое горчичное зерно. Но Иисус в тот час был абсолютно уверен в том, что этот Новый Завет будет иметь великое завершение: «Я уже не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие».

«Сие творите в Мое воспоминание» - заповедует Иисус апостолам и всей Церкви повторение пасхальной трапезы как осуществление Его реального, хотя и таинственного присутствия с верующими. Эти евхаристические собрания будут не только напоминаниями об искупительной крестной смерти Господа Иисуса, но и реализацией постоянного празднования Пасхи, Исхода из царства греха и смерти в Царство Божье, которое, как прежде говорил Иисус, «не придет приметным образом» (Лк. 17:20), но будет глубоко переживаться самой преображенной жизнью христиан - в вере, надежде и любви. И так будет в таинстве, тайно - «доколе Он придет» явно.

Необычные и многозначительные действия и слова Иисуса Христа, произнесенные Им на Тайной вечере, воздействовали на всю последующую жизнь христианской Церкви. Собственно, Иисус возвестил, что отныне Его видимое земное общение с Его учениками заканчивается. Его ожидают страдания и смерть. Видимое же общение с Ним будет возобновлено только при наступлении Царства Божьего. Это должно было вызвать вопрос: а что должно и будет происходить в промежутке между расставанием сегодня и спасительным свершением в будущем? На этот вопрос и ответили слова о хлебе и о чаше. Они возвестили не только смысл того, что вскоре произойдет с Иисусом Христом, но и совершенно новую и небывалую форму общения с Ним Его учеников.

Важно правильно, в библейском духе понять распоряжение Иисуса Христа о повторении действий и слов Тайной вечери «в воспоминание». «Воспоминание» на языке Писания - не просто память о том, что было в истории. «Воспоминание» - в оригинале анамнесис - это не просто мысленная оглядка назад, не просто воспоминание в нашем обычном смысле этого слова, но прежде всего действие, актуализация прошедшего в слове и в деле. Например, когда Писание нам говорит «помни день субботний», это вовсе не означает, что мы просто должны помнить о существовании такого дня недели, но распоряжение действовать в согласии с заповедью о субботнем дне, посвящая его Богу. Кроме того, слово «воспоминание» употреблялось в Библии как синоним «возвещения» и «исповедания», а часто и культовых действий. Например, Пс. 110:4: «Памятными соделал Он чудеса Свои». Более буквальный перевод по-церковнославянски: «Память сотворил есть чудес своих», то есть Бог установил культовые действия, которыми актуализируются Его спасительные действия в истории, например праздник Пасхи, который считался «памятным днем»: «Да будет вам. день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во все роды ваши; как установление вечное празднуйте его» (Исх. 12:14). Именно эти слова Книги Исхода имел в виду Иисус Христос, когда сказал: «Сие творите в Мое воспоминание» - празднование нового Исхода, новой Пасхи. - И мы знаем, как церковь распорядилась в реализации этой заповеди Христовой: праздновать Пасху не только единожды в год, в светлый день Воскресения Христова, но и еженедельно в так называемый День Господень, который мы сегодня именуем «воскресеньем», а также в другие праздничные дни.

Как уже было сказано, слова Иисуса Христа, произнесенные Им на Тайной вечере, - слова о хлебе и о чаше - в богословии принято называть «установительными словами». Они произвели очень большое действие в истории церкви и вызвали к жизни большое количество толкований и споров вокруг вопросов: как понимать, что «хлеб есть тело»? как понимать, что «вино есть кровь»? Однако все эти возникшие в Средние века вопросы и предположения философского, метафизического или даже физического характера, вопросы, которые до сих пор волнуют многих теоретиков-богосло- вов, - тогда, на Тайной вечере, ни для самого Иисуса Христа, ни для Его двенадцати апостолов не имели никакого смысла и значения. Участники Тайной вечери мыслили библейскими образами и представлениями, а не философскими категориями средневековых богословов.

Здесь говорится об установлении таинства св. причащения И. Христом, после совершения ветхозаветной пасхи. У еванг. Матфея сказано: Когда они ели, т. е. когда вкушали пасху, вероятно уже под конец пасхальной вечери. Взял хлеб – пшеничный, каковые были в употреблении на Востоке и, нужно еще заметить, не пресный, а обыкновенный, бывший в употреблении, кислый. Обстоятельство, что хлеб был употреблен И. Христом кислый, важно в том отношении, что в Западной, Римско-Католической церкви в таинстве причащения употребляется хлеб не квасный, а пресный. Этот обычай Западной церкви явился в позднейшее время, в 10–11 веках, и составляет одно из отступлений ее от обычаев Православной церкви. Что Сам Иисус Христос совершил таинство причащения не на пресном, а на квасном хлебе, это видно из того, что, когда евангелисты говорят об установлении таинства, то употребляют греческое название хлеба квасного (артос), а не пресного (/азимон). На квасном хлебе, а не на пресном затем совершали таинство и св. Апостолы. Это также видно из названия хлеба (Деян. 2:42–46. 1 Кор. 10:16 и др.). Сие есть тело Мое. На тайной вечери Господь силою Своего всемогущества преложил хлеб в истинное тело Свое, хотя хлеб сохранил и вид свой и вкус. Равным образом и вино, которое в чаше, после хлеба, на вечери Он подал ученикам, сказав, сия чаша новый завет Моею кровию (в Моей крови), яже за вы проливается, тою же силою преложилось в кровь, хотя сохраняло вид и вкус вина: «Поелику мы слабы и не решились бы есть сырое мясо, особенно человеческое, замечает блаж. Феофилакт, то нам преподается хлеб, а на самом деле это есть плоть.» «Тело есть воистинну соединенное с Божеством, еже от Святыя Девы начало восприя, не яко вознесшееся тело с небесе нисходит, но яко самый хлеб и вино претворяются в тело и кровь Божию», так говорит св. Иоанн Дамаскин о св. тайнах Христовых. Таким образом крайне заблуждаются – скажем при сем – отступившие в свою очередь от Римско Католической церкви, Лютеране, когда учат, что в таинстве причащения, будто бы, вместе с хлебом и вином, а не под видом хлеба и вина, преподается тело и кровь Христовы, а Протестанты, – что хлеб служит только видом и образом тела, а вино крови. Нет, Господь не сказал: «сие есть образ тела Моего и крови,» а прямо называет – хлеб телом, а вино кровию. В житиях святых есть примеры, как иногда Господь, для вразумления немощных в вере, хлеб видимо являл телом, а вино кровию Своею (Чит. наприм., в житии Григория Двоеслова, 12 марта). «Како будет Мне сие, глаголет Св. Дева (в день возвещения Ей Архангелом рождения Спасителя), понеже мужа не знаю? И отвеща Ей Гавриил Архангел: Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышнего осенит Тя. И ты такожде вопрошавши ныне: как хлеб бывает тело Христово, и вино и вода кровь Христова? И аз же тебе глаголю: Дух Св. снисходит, и сия творит паче слова и разума.» Так объясняет св. Дамаскин тайну преложения хлеба и вина в тело и кровь Христову на таинстве Причащения. Св. Кирилл Иерусалимский пишет: «Когда Сам Христос объявил и сказал: сие есть тело Мое, после сего кто уже осмелится не веровать? И когда Сам уверил и сказал о чаше: сия есть кровь Моя, кто тогда усомнится, что сие не кровь Его»? Такожде (также) и чашу, – после хлеба Иисус Христос взял чашу с виноградным вином, разбавленным, по обычаю, водою (Мих.). Сия чаша (есть) новый завет Моею кровию (в Моей крови). Это значит, что кровию Господа И. Христа, пролитою на кресте за грехи мира, установлен новый союз, новый завет Бoгa с людьми; кровию же ветхого завета была кровь тельцов и овнов, проливавшаяся при приношении их в жертву, также и кровь пасхального агнца. Эта последняя кровь была прообразом первой, как равно и самая ветхозаветная пасха была прообразом новозаветной пасхи, т. е. таинства причащения. Об этом прообразованы, как равно и о плодах той и другой пасхи, так говорится в одном из духовных журналов: «Кровь ветхого завета была изливаема во спасение первородных – первенцев Израиля, избавляемых от меча ангела – губителя, а кровь нового завета, изливаемая во оставлении грехов всего мира, как умилостивительная жертва за грехи всего рода человеческого.» «Когда израильтянин с своими домашними вкушал пасхального агнца, он принимал пасхальную жертву, и чрез это делался участником в благословении этой жертвы: и когда христианин вкушает тело и кровь Господа в свящ. евхаристической вечери, он делается причастником жертвы Голгофской с ее благословенными плодами. В первую пасхальную ветхозаветную ночь двери домов окроплялись кровию агнца и ангел смерти, истреблявший первенцев египетских, щадил эти дома, проходя мимо. Точно также общество новозаветное должно постоянно вкушать тело и кровь истинного Агнца Христа, чтобы избежать суда Божия. Пренебрежение ветхозаветною пасхою принесло бы смерть; не тем ли большее пренебрежение новозаветною пасхою должно принести наказание и смерть?» (Воскр. Чт. 1879 г.). За вы даемо (за вас предается) тело, за вы (за вас) проливается кровь. Это – указание на крестные страдания Господа. И. Христос, Сын Божий, взял на Себя грехи мира, постарадал и умер за них, а Бог Отец принял страдания и смерть Его, как умилостивительную жертву за грехи. По силе сей-то жертвы прощаются грехи всем, кои веруют во Христа и причащаются Его тела и крови. У еванг. Матфея и Марка прямо сказано: во оставление грехов. За вы, это не значит, что Господь страдал только за одних Апостолов; нет, Он страдал и за весь род человеческий: на тайной вечери Апостолы были представителями всего человечества (Феоф.) Сие творите в Мое воспоминание. Этих слов нет у прочих евангелистов, и их приводит один св. Лука. Еще приводит их св. ап. Павел, когда говорит об установлении таинства причащения, как возвещено было ему от Самого Господа, и в пояснение прибавляет: когда вы ядите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете (1 Кор. 11:23 и др.). А св. Златоуст пишет: «как пасху совершали вы в воспоминание чудес, бывших в Египте, как бы так говорит Господь Апостолам, так и сие таинство совершайте в Мое воспоминание, и как Моисей сказал: сие да будет памятно для вас вечно (Втор. 16:10), так и Христос говорит: в Мое воспоминание. Из книги Деяний Апостольских мы видим, что совершение таинства причащения в память возлюбленного Господа Спасителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. Это таинство и совершается у нас всякий раз на литургии. Здесь нельзя не привести следующих слов митроп. Филарета: «В начальные дни христианства хождение в воскресные и праздничные дни в церковь и приобщение св. таин составляло для верных одну почти нераздельную обязанность, так что есть церковные правила, которые осуждают ходящего в церковь и исходящего вон без святого причащения. Вот обычай более совершенный, нежели нынешний! Не смущайтесь много: знаю, что вы поступаете по обычаю, от предков принятому и веками распространенному... Но не премолчим того, что говорят в свое оправдание редко приступающие к св. тайнам: «мы недостойны, мы не готовы». Мысль иногда подлинно происходит от смирения, и тогда она конечно не вредит союзу душ со Христом, подобно как сему не повредило смиренное чуждение Петрово: изыди от Мене, яко муж грешен есмь, Господи (Лк. 5:8). Но надлежит осматриваться, чтобы под благовидным покровом имени смирения не притаилась наша холодность к вере и нерадение об исправлении жизни. Ты не готов? не ленись, приготовься. Ты недостоин? недостоин и ни один человек общения со Всесвятым; но как всякому, так и тебе предоставлено веровать, каяться, исправляться, быть прощену и уповать на благодать Спасителя грешных и Взыскателя погибших. Ты говоришь, что недостоин? напрасно ты приемлешь на себя чужую должность; удостоить или не удостоить тебя таинства есть долг тайнодействователя, а не причастника. Ты недостоин? согласимся, что это правда. Что же далее? Неужели ты хочешь и оставаться недостойным? Не лучше ли посильно исправлять свое недостоинство и прибегать ко Христу в таинстве, чтобы принимать от Него помощь и силу к более совершенному исправлению и преуспеянию в благоугождении Богу?»

– После ужина – между словами о хлебе и словами о чаше должен был пройти довольно большой промежуток времени, ведь чаша, о которой здесь говорится, была третьей, завершавшей главную часть трапезы. Об этом свидетельствует не только Евангелие от Луки, но и апостол Павел (1 Кор. 11:25), а также слова апостола о чаше благодарения (1 Кор. 10:16).

Известно, что третья чаша тоже иногда могла получать истолкование, в котором сочеталось воспоминание о спасительных деяниях Бога в прошлом с надеждой на Его грядущее спасение в мессианском веке. После благодарственной молитвы над чашей вина Иисус сказал: «Эта чаша – Новый Договор, скрепленный Моей кровью, которая за вас проливается». Красное вино стало метафорой для крови. В древности все договоры и союзы всегда сопровождались жертвоприношением, когда закланное животное разрубалось пополам и договаривающиеся стороны проходили между рассеченными частями (как в Быт. 15:9-18) или когда они окроплялись кровью этой жертвы, что символизировало скрепление договора нерушимыми узами крови (ср. Исх. 24:8: «Вот кровь завета, который Господь заключил с вами»; ср. также 1 Пет. 1:2, где о христианах сказано, что они окроплены кровью Христа).

Евреям было запрещено употреблять кровь в пищу, она принадлежала только Богу, будучи носительницей жизни, и всегда тщательно сцеживалась. Наверно, трудно себе представить, что ученики стали бы пить вино, если бы его назвали кровью. Многие ученые обращают внимание на формулировку слов над чашей у Луки и Павла, где внимание акцентируется на чаше, а не на ее содержимом и где говорится о Новом Договоре «через Его кровь». Возможно, главный смысл здесь – в причастности всех верующих к Новому Завету, то есть то, что мы называем причащением. Это причастность к Иисусу и причастность друг к другу. Ср. 1 Кор. 10:16-17: «Разве чаша благодарения, за которую мы благодарим Бога, не приобщает нас к крови Христа? И хлеб, который мы ломаем, разве не приобщает нас к телу Христа? Поскольку хлеб этот один, то все мы, хотя нас и много, становимся одним телом, потому что делим на всех один и тот же хлеб».

Итак, хлеб и вино были истолкованы Иисусом как Его тело и Его кровь. «Плотью и кровью» в Библии назывался весь человек, так как он состоял из материи и крови, носительницы жизни. Но у этого словосочетания было и другое, сакральное значение. Так называлось жертвенное животное, которое после заклания разделялось на эти две составные части. Иисус говорит о себе на языке жертвоприношения. Особенно это видно из слова «проливается», так как кровь жертвы обязательно сцеживалась. Смерть жертвы означала, что кровь, носительница жизни, покидала его тело. Итак, Иисус называет себя жертвой. В контексте пасхальной трапезы такой язык был понятен и уместен, потому что кровь жертвенного барашка даровала евреям спасение. Иисус и есть истинный пасхальный барашек. Ср. 1 Кор. 5:7: «Потому что наш пасхальный барашек, Христос, уже принесен в жертву» и 1 Пет. 1:18-19: «Знайте, что не тленным серебром или золотом вас выкупили на свободу от этого бренного существования, что досталось вам от отцов, но драгоценной кровью Христа, как кровью непорочного и чистого барашка».

Кроме того, во время Исхода Бог заключил с народом Израиля Договор, или Завет (евр. бери́т), что считалось важнейшим событием священной истории Израиля.

Пророки давно предвещали наступление времени, когда Бог установит со Своим народом Новый Договор, который придет на смену прежнему. Иеремия говорит об этом так: «Настанут дни, – говорит Господь, – когда Я заключу с потомками Израиля и с потомками Иуды Договор новый – не такой договор, какой Я заключил с их отцами, когда взял их за руку и вывел их из Египта. Тот договор они нарушили, хотя Я был их Владыкой, – говорит Господь. – Иной договор Я заключу тогда с потомками Израиля, – говорит Господь. – Я вложу Закон Мой им в сердце, в их сердцах его начертаю. Я буду их Богом, они будут Моим народом» (31:31-33). В пасхальную ночь в комнате на втором этаже одного из домов Иерусалима Иисус заключает такой Договор между Богом и двенадцатью учениками, представляющими весь Израиль, при чем Он сам является жертвой, скрепляющей его (ср. 1 Пет. 1:2).

Но так как сам Иисус учил о том, что Царство Бога – для всех людей и в него устремятся люди со всех концов света (см. 13:28-29), то Новый Договор уже включает не только Израиль, но все народы. В Его лице исполнились пророчества Исайи, у которого страдания невинного Служителя Божьего станут искупительными для всех народов (см. 52:13-53:12).

Здесь возможен еще один аспект: если за греческим словом «со́ма» («тело») стоит арамейское «гуп», то акценты будут немного смещены, потому что «гуп» означает не часть человека, а целокупного человека. В таком случае слова «Это Мое тело» будут, вероятно, означать «Это Я». Тогда Иисус на прощальной трапезе с учениками, раздавая им хлеб, раздает себя самого. Даже после ухода Иисуса Он остается с ними «до скончания века». Если это так, то слова над хлебом будут иметь преимущественно эсхатологическое значение, а слова над чашей – символико-жертвенное. Это одновременно и предсказание о смерти Иисуса как заместительной и искупительной жертвы (она наступит в тот же день), и указание на Его вечное присутствие среди учеников (1 Кор. 11:26; 10:16), и на Его возвращение в Славе. Ведь у Луки, вслед за словами о чаше, Иисус говорит: «Я дарую вам Царство, которое Мне даровал Мой Отец. Вы будете есть и пить за Моим столом в Моем Царстве, правя двенадцатью племенами Израиля» (Ст. 29 -30).

Конечно, во время трапезы, которая длилась несколько часов, Иисусом было сказано гораздо больше, Он, вероятно, прощался с учениками и давал им последние наставления, что видно из Лк. 22:24-37 и особенно из Ин 13-17.

Установительные евхаристические слова в Новом Завете представлены в двух независимых традициях, каждая из которых имеет два варианта. Первая – это версии Марка и Матфея, они очень похожи, и отличие заключается в том, что текст Матфея (26:26-28) немного длиннее: «Возьмите, ешьте, это Мое тело» и «Пейте из нее все, это Моя кровь, кровь Нового Договора, которая проливается за стольких людей ради прощения грехов» (курсивом выделены слова, отсутствующие у Марка). Вторая – это версии Луки и Павла, они тоже имеют сходство между собой. Лк. 22:19 и 20: «Это Мое тело, которое за вас отдается. Делайте так в память обо Мне» и «Эта чаша – Новый Договор, скрепленный Моей кровью, которая за вас проливается». У апостола Павла в 1 Кор. 11:24 и 25: «Это Мое тело, оно за вас. Делайте так в память обо Мне» и «Эта чаша – Новый Договор с Богом, скрепленный Моей кровью. Каждый раз, когда будете пить из нее, делайте это в память обо Мне». В привычном для всех синодальном переводе различия частично сглажены. У Иоанна установительные слова вообще отсутствуют, есть лишь аллюзия на них в речи о хлебе с небес (6:53-57). Кроме того, отдельные элементы этой традиции прослеживаются также в 1 Кор. 5:7 и. 10:16-17. Эти различия показывают нам, как в процессе передачи устной традиции возникали некоторые изменения. Перед нами церковная литургическая формула, а не стенографическая запись слов Иисуса.

Любопытно отметить, что древнейший текст евхаристических слов в «Дидахе», или «Учении двенадцати апостолов», совсем другой: «А что касается благодарения, то благодарите Бога так: Сперва о чаше: “Благодарим Тебя, наш Отец, за святую лозу Давида, Твоего Слуги, которую Ты нам явил через Твоего Слугу Иисуса; слава Тебе во веки”. О преломляемом же хлебе: “Благодарим Тебя, наш Отец, за жизнь и познание, которые Ты нам явил через Твоего Слугу Иисуса; слава Тебе во веки. Как этот преломляемый Хлеб был рассеян по горам и, будучи собранным, стал одним, так да будет собрана от концов земли в Твое Царство и Твоя Церковь. Потому что через Иисуса Христа Твоя во веки есть слава и сила”» (9:2-4).

Кроме того, по мнению некоторых ученых, на первых христианских трапезах, возможно, не всегда присутствовало вино, что отражено в Деян. 2:42, 46; 20:7, где евхаристическая трапеза названа «преломлением хлеба» (так же в апокрифах).

Рассказ о последней пасхальной трапезе содержит самое важное свидетельство Нового Завета о том, как Иисус истолковывал Свою смерть. «Голгофу делает жертвенной последняя Трапеза. Это была не просто смерть на Голгофе, а смерть на Голгофе, как ее истолковывает Иисус на последней вечере. Именно она дает ключ к пониманию всего того, что означает Жертва Господня»¹. Иисус рассматривал Свою смерть как неотъемлемую часть процесса установления Царства.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 480-484++

Самым важным событием во время Тайной вечери было установление Христом таинства евхаристии, как благодатного средства единения верующих со Христом. Ученики уже понимали, что их возлюбленный Учитель уходит от них, и печалились. Тогда Спаситель в утешение им и установил таинство причащения Его тела и крови как истинного Агнца, внемлющего грехи мира. Во время вечери Он «взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите; сие есть тело Мое. И, взяв чашу и благословив, подал им, и сказал: пейте от нее все: ибо сие есть кровь Моя Нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов»|||. И причастив их своего пречистого тела и всечестной крови, Он повелел им всегда совершать это таинство в Его воспоминание, как доселе и совершает св. Церковь, имеющая в этом таинстве благодатное средство даже большего единения со Христом, чем каким наслаждались ученики до установления таинства, навсегда заменившего ветхозаветную пасху.

Евангельское повествование Великого Четверга, составленное из рассказов трех еван­гелистов, погружает нас в события того дня. Это прощальный ужин Христа с учениками, предательство Иуды, молитва Иисуса в Геф- симанском саду, Его арест и допрос у перво­священника, унижения и побои, отречение Петра. В насыщенном евангельском тексте все очень значимо, над каждой строчкой можно размышлять часами. Но поскольку Великий Четверг в богослужебном плане прежде всего посвящен установлению самого главного та­инства христианской Церкви — Евхаристии, на нем и сфокусируем свое внимание.

Совершив Тайную Вечерю, Христос ска­зал: «Сие творите в Мое воспоминание». Ев­харистия — это своего рода «обратная связь» между человеком и Творцом, пространство для вхождения Бога в нашу жизнь в особом формате, принципиально отличающемся от происходящего за стенами храма. Попробуем разобраться, в чем заключается разница.

Между израильтянами и Творцом некогда был заключен завет, то есть договор: если они будут исполнять заповеди и хранить верность Единственному Богу среди языческого много­божия, то Он умножит еврейский народ и про­изведет из его среды Спасителя всего человече­ства. Такие обязательства были уникальными для древнего мира. Свидетельством ответствен­ности обеих сторон стало жертвоприноше­ние — договор скреплялся кровью, как главным условием жизни. Из-за человеческой слабости и греховности это соглашение в той или иной мере неизбежно нарушалось, и всякая жертва, приносившаяся в Иерусалимском храме, слу­жила его обновлением, воссозданием.

Ключевая фраза в событиях Тайной Вече­ри — «новый завет» в крови Иисуса Христа, проливаемой ради людей. Этот Завет заклю­чен между Богом и всем человечеством, в нем нет национальных границ. Всякий, кто испо­ведует Иисуса Мессией и Спасителем, Сыном Божиим, — часть «Нового Израиля», народа Божия. И заключен этот Завет уже не кровью жертвенных животных, но кровью Самого Иисуса Христа, проливаемой на Кресте. И как явное пребывание Славы Божией в Иеруса­лимском храме было очевидным свидетель­ством присутствия Живого Бога в еврейском народе, так и явное присутствие Христа во время совершения Евхаристии становится без­условным подтверждением правильности на­шей веры и жизни. Причащаясь, мы не просто «механически» или «символически» соединя­емся со Христом, мы проверяем сонастроен-ность нашей души, наших мыслей и поступков Тому Самому Иисусу, Который две тысячи лет тому назад был распят и воскрес. Вот почему так важно, участвуя в Евхаристии, вниматель­но следить, чтобы в жизни не было иной, про­тивной Богу, тональности. Научи же нас, Гос­поди, этой мудрой сонастроенности Тебе — не только в праздники, но и во все остальные дни нашей жизни!