Евангелие от Луки, Глава 20, стих 47. Толкования стиха

После всего этого Господь оставил храм с грозным обличением против фарисеев и священников храма, виновников развращения народа – и с угрозами наступающего суда Божия. Оканчивая Свое земное поприще, Он сказывает, что и впредь Он будет действовать между ними чрез Своих посланников; но фарисеи будут преследовать и их, подобно как прежних свидетелей истины, что этим они дополнят меру беззаконий отцев своих, – и тогда откроется суд Божий над нечестием Иерусалима.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 200++

Ср. Лк. 11:39-52, Лк. 13:34-35.
В обличительной речи против фарисеев, как она передается еванг. Матфеем (евангелисты Марк и Лука сохраняют из нея лишь несколько изречений), Иисус Христос говорит сначала в тоне предостережения и наставления ученикам (2—12), а потом в топе угроз фарисеям и книжникам (13—36); в заключение, в том же тоне речь обращается сначала к народу иудейскому (34—36), а потом в топе скорби и сожаления — к Иерусалиму (37—39).
См. толкования на всю главу Мф. 23.

Горе будет вам, книжники и фарисеи, лицемеры, за то, что долгим стоянием на притворной молитве стараетесь казаться особенно набожными, таким мнимым благочестием своим втираетесь в доверие вдов и других бедных людей и бессовестно обираете их, выманивая последнее достояние их в виде пожертвований на дела Божии! Если за подобные дела всякому угрожает осуждение, то какому же наказанию подлежите вы, прикрывающие свои преступления лицемерным благочестием и напускной праведностью?!

В этом небольшом отрывке 20-й главы евангелист Лука полностью следует синоптической традиции (Мк. 12:38-40; вариант в Мф. 23:2, 5-7, 14). Иисус обращается к народу и особенно к ученикам, предостерегая их от иудейских книжников: «остерегайтесь книжников». Разумеется, Иисус вовсе не желает сказать ни единого слова против учености. Нет, речь идет, во-первых, не обо всех книжниках8 и богословах Его времени, а о тех, которых характеризовало вполне определенное поведение, называемое лицемерием. Об этом уже не раз шла речь. Можно вспомнить, например, «горе», возвещенное фарисеям: «Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях. Горе

8 Кстати, русское слово «книжник» - калька с греческого γραμματίύς, знаток грамо- ты, знаток книг. Иногда это слово γραμματίύς оставляется без перевода - народное «грамотей».

вам, книжники и фарисеи, лицемеры» (Лк. 11:43-44). Примерно о том же шла речь в предостережении: «берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк. 12:1). Книжники, о которых речь, - а надо думать, таких было предостаточно, как и сейчас, - демонстративно ищут почестей и престижного положения, они эгоистичны и, главное, лицемерны, ибо их поступки и их поведение не соответствуют их притязаниям и внешнему виду. Напомню, что слово «лицемер» означает «актер в театре». В чем же заключается лицемерие знатоков Закона? В том, что они благочестивы только с виду. Они, как актеры на сцене, играют роль.

Они «любят ходить» (а буквально «разгуливать») в «длинных одеждах» (στολαί). Речь идет о таллит, иудейском молитвенном облачении, которое должны надевать мужчины во время молитвы. Таллит - особым образом изготовленное прямоугольное длинное покрывало, по четырем углам которого привязываются кисти - цицит. Во время молитвы таллит накидывается на голову. Часто это покрывало украшается вышивками, и обычно вдоль его боковых сторон пришивается длинная бахрома. Некоторые нескромные книжники любили носить таллит даже тогда, когда они не молились, чтобы о тличиться от простого народа, чтобы привлечь к себе внимание и чтобы показать, что они в своей набожности всегда готовы к молитве.

Они любят почтительные приветствия на «рыночных площадях» (так буквально). Любят, чтобы люди обращались к ним уважительно и почтительно: равви, то есть в переводе «учитель мой». Такое обращение льстило их тщеславию. Они любят «председания», то есть сидение на почетной первой скамье в синагогах, и «предвозлежания», то есть почетные ложа на званых ужинах (так буквально). Иерархия тогда на пирах строго соблюдалась. Первое место было по правую руку от хозяина (одесную), второе - по левую (ошуюю), затем второе по правую, потом второе по левую руку и так далее. Важность человека в обществе легко можно было определить по занимаемому месту. Если человек намеренно или случайно занимал не свое место, это могло вызвать обиду, а то и скандал.

Но в контраст ко всему этому театральному благочестию они «поедают дома вдов». Дело вот в чем: книжник, знаток Закона и всех уставов не мог брать платы за свое учение и наставления: предполагалось, что у каждого из них было свое ремесло, которым он зарабатывал на жизнь. Но в то же время бытовало убеждение, что каждый человек, оказывающий равви материальную поддержку, дабы обеспечить его комфортабельную жизнь, обеспечит себе высокое положение на небесах. Поэтому не больно щепетильные книжники позволяли, чтобы их поучения и советы в Законе высоко оплачивались. К тому же, когда их просили помолиться, совершить молебен, они делали это (за деньги, разумеется) для вида слишком долго. Чем длиннее молитва, тем дороже. Так что нет ничего необычного в том, что впечатлительные женщины, особенно вдовы, становились, так сказать, жертвами любящих хорошо пожить иудейских учителей. Вот потому и сказано, что худшие из них «поедают дома вдов».

Но всем этим они вступали в противоречие с правилами Закона, который охраняет вдов и требует истинной молитвы сердца. Но чем больше они будут расширять свои молитвенные покрывала, чем больше будут брать денег, чем длиннее будут их молитвы напоказ, чем более благочестивыми они будут казаться, «тем большее осуждение они примут» на Последнем суде Божьем.

Вот от таких людей, а не от ученых книжников вообще, предостерегает Иисус Христос. Когда некие люди своими одеждами хотят подчеркнуть свою особенность, свою богословскую ученость и свою набожность, хотят нравиться и внушать почтение, когда они злоупотребляют своим положением и обогащаются за счет простых и доверчивых, то от таковых можно только предостеречь! Кто так живет, тот ни Евангелия Иисуса Христа не постигнет, ни благоволения в очах Божьих не найдет.

Упоминание «вдов» в конце прочитанного отрывка ведет к следующему небольшому эпизоду, в котором Иисус говорит о жертве бедной вдовы.

Которые поедают (иже снедают) домы вдовиц. Посредством ложной набожности, напр., продолжительной молитвы, фарисеи достигали того, что становились распорядителями совести и имущества набожных женщин, вдов и вообще бедных людей, и заставляли их делать пожертвования в свою пользу, даже объявлять себя наследниками имущества, в предосуждение и с обидою истинных наследников. (Иннок.) Значит, фарисеи под предлогом благочестия обижали не только богатых, но и бедных людей. Лицемерно (виною далече) долго молятся. Фарисеи любили молиться на видных местах, – чтобы видели и хвалили их за это другие; они молились по долгу, – но лицемерно, тоже на показ другим, а не по влечению сердца (Чит. Мф. 6:5 ст.). Они (сии) примут тем большее (лишше), осуждение. «Если всякий, делающий зло, заслуживает наказание, говорит св. Златоуст, поясняя эти слова: то какому же жестокому наказанию подвергнутся фарисеи, принимающие на себя образ благочестия и злоупотребляющие его для прикрытия своих злых дел?»

Итак, чтобы лик святых учеников был вне этих подлинно постыдных обвинений, Он с пользой увещает их, говоря: Остерегайтесь книжников и фарисеев (Лк 20:46), то есть не допустите того, чтобы вас уловило равное зло и не становитесь сообщниками их вражды к Богу. Ведь какой у них обычай?

Ступать по торжищам, хорошо одевшись и навлекая на себя глубокую важность, искать похвалы от тех, кто на них смотрит. И хотя они были злы и сердце у них полно было лукавства, но они наводили на себя мнимую набожность. А при том, что серьёзность их поведения не была истинной, они с усердием удлиняли речи в молитвах. Они, конечно же, полагали, что если не тратить много слов, то и Бог не узнает об их прошениях. Но Спаситель всех не позволял Своим читателям доходить до такого стыда, говоря: А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны (Мф 6:7). А дабы те были смиренными и не любили похвал, Он заповедал, чтобы ни одного слова они не произносили по любви к суетной славе, но чтобы вернее искали почести свыше и от Бога.

В таковых Он вкладывал познание Своего таинства; таковых Он показывал наставниками в таинствах для других людей, поскольку у них для этих последних было точное и безукоризненное познание священных догматов. Им Он дал знать, каким образом Сын Давида является его Господом, чтобы и мы вместе с ними оказались в одном ряду, поскольку божественным светом озарил нас Бог и Отец во Христе.

Иисус продолжает пророческую традицию обличения (ср., например, Мал. 3:5, где подвергаются резкой критике те, что «притесняют вдову и сироту и отталкивают пришельца»). Он также защищает права угнетенных, а такими чаще всего были вдовы. Неизвестно, что имеет в виду Иисус, говоря о том, что учителя Закона пожирают имущество (буквально: «дома») вдов. Были высказаны различные предположения: мужья перед смертью часто назначали их опекунами своих вдов, но те вели себя бесчестно или же требовали больших комиссионных за юридические услуги, хотя это и было запрещено. Возможно, вдовы разорялись потому, что учителя излишне часто и расточительно пользовались их гостеприимством или присваивали себе имущество тех вдов, которые, подобно Анне (2:36-37), посвящали себя служению Храму, или брали с вдов большие деньги за молитвы, которые они якобы возносили за них Богу. Иосиф Флавий утверждал, что женщины были в полном подчинении у фарисеев (Иуд. Древн., XVII, 2, 4). Все это и есть та закваска, от которой Господь Иисус предостерегал Своих учеников (12:1).

Но есть также предположение, что рассказ о бедной вдове, отдавшей Храму свои последние деньги (Ст. 21:4), иллюстрирует слова о пожирании имущества вдов, так как именно учителя Закона научили ее отдать все Храму, над которым уже вынесен грозный приговор и от которого вскоре не останется камня на камне¹. Хотя такое толкование поддерживается лишь немногими учеными, оно согласуется с более широким контекстом Евангелия, где неоднократно говорится о приоритете человеческой нужды над чисто религиозными установлениями (см. 6:1-5; 6-10; 7:2-9; 13:11-16 и др.).

Потом напоказ долго молятся – эти слова могут быть поняты так: «и для этого долго молятся», то есть своим показным благочестием хотят вызвать к себе доверие.

Кроме того, существует и другое понимание этого стиха: в нем видят самостоятельное речение, не связанное с предыдущим (Ст. 46): «а тех, кто пожирает имущество вдов.., их ждет самый суровый приговор!»

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 446-447++

После всего происшедшего стало для всех очевидным, что между правящими и руководящими классами иудейского народа и Христом не могло быть ничего общего. И так как фарисеи и книжники с этого времени порешили во что бы то ни стало погубить Христа, то невозможно было долее относиться к ним с снисходительным терпением, как это было доселе. Нужно было окончательно обличить их пред народом, и это Спаситель сделал в своем последнем великом обличении.

Окруженный по обычаю толпою народа, среди которого были и книжники, и фарисеи, Спаситель прямо обратился к последним, и из уст Его прогремели слова обличения, которые не могли пробудить разве только мертвую совесть. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры!» начал Он свою обличительную речь, и затем как бы громовые раскаты раздавались над ними грозные и неотразимые обличения, как они, будучи хранителями Моисеева закона, своею жизнью представляют пример самого наглого его нарушения; налагают на других бремена тяжелые и неудобоносимые, а сами не хотят и перстом двинуть их; любят внешние почести и делают все на показ, между тем как жизнь их исполнена порока и хищничества; стараются о приобретении прозелитов веры, но делают их вдвое худшими против прежнего; моют и чистят внешние сосуды, между тем как сами внутри себя полны всякой скверны и неправды; вожди слепые, они оцеживают комара и поглощают верблюда; лицемерие их делало их совершенно подобными гробам, которые тщательно украшались снаружи, а внутри содержали разлагающуюся массу. «Так и вы по на-ружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония|||».

Окончив беседу с фарисеями и заградив им уста, сердцеведец ясно зрел, что враги Его страждут неисцельным недугом. Ему были ведомы тайные мысли и намерения лицемерных завистников, а посему, приближаясь к концу земной жизни, он произнес речь, в которой обличил пороки книжников и фарисеев, прикрываемые наружным благочестием. То грозное: горе, которое уже слышали от него эти слепотствующие вожди народа (Лк. 11:42–44, 47–51; 13, 34, 35), он повторил теперь с новою силою, не рассчитывая более на раскаяние ожесточенных, но желая «предохранить народ, дабы и он не впал в такие пороки, как они» (свт. Иоанн Златоуст). Зная, как лицемерие заразительно действует на простые души, Спаситель посредством знакомых народу выразительных образов выяснил истинный дух и направление тех, которые выдавали себя за примерных исполнителей и непогрешимых толкователей закона. В словах, исполненных праведного негодования, самосущая и ипостасная истина произнесла свой суд над самым наглым и святотатственным проявлением притворства и лицемерия, какое когда-либо совершалось между людьми, и навеки запечатлела позором не только древних книжников и фарисеев, но и всех подражателей их.

Когда весь народ слушал Господа, он сказал ученикам своим: внемлите себе от книжник, хотящих ходити в одеждах длинных и любящих целования на торжищах, и председания на сонмищах, и преждевозлежания на вечерях, иже снедают домы вдовиц и лицемерно надолзе молятся: сии приимут лишшее осуждение.

Толкования см. под Мф. 23.