Евангелие от Луки, Глава 2, стих 21. Толкования стиха

В осьмой день надлежало совершить над младенцем обрезание и дать ему имя¹. Оно уже было преднаречено ангелом – и тогда не было необыкновенным у Иудеев; только необыкновенно было то, что этот младенец во всей родословной своей (от начала мира) не имел никого, кто бы носил на себе такое имя; и оно было самым знаменательным по отношению к будущим действиям и судьбе этого младенца; оно выражало все, что Иудеи, все, что весь прочий мир мог ожидать от Него; – это было то имя, перед которым должно было преклониться всяко колено небесных и земных и преисподних. И оно возложено было старцем и юной девой на Того, Кому принадлежало. Где это совершено, – в той же ли пещере, или в другом месте (Мф. 2:9–11), – нам не известно. Только пещера вифлеемская сделалась в последствии предметом благоговейного почитания христиан. Уже во времена Оригена сами язычники говорили: «вот пещера, где родился Иисус, которого почитают и обожают христиане» (Contr. Cеls. Lib. 1). Во времена Константина Великого там была уже построена церковь. Иероним с запада удалялся сюда для своих ученых трудов и для упражнения в подвигах благочестия. «Где возьму слов, писал он отсюда к одной своей знакомой в Риме, где возьму красноречия, чтобы описать тебе пещеру Спасителя и те ясли, в которых плакал он – младенец? Нет! Лучше буду чтить это место молчанием, нежели словом немощным. Здесь нет пышных портиков, нет раззолоченных потолков. Вифлеем... вот в этой расселине земли родился Создатель неба. Здесь Он повит пеленами; здесь видели Его пастухи; здесь Он указан был звездою; здесь Ему поклонялись волхвы. И я думаю, это место святее скалы Тарпейской, которая не даром так часто терпела удары молнии, – видно, не угодна она Богу. Я знаю, есть там святая церковь, есть трофеи апостолов и мучеников; имя Христово исповедуется истинно, вера проповедана апостолами, язычество попрано и имя христианское с каждым днем возвышается. Честолюбие, преобладание, великолепие городское, эти случаи – всегда быть видимым и видеть других, принимать посещения от других и самому посещать, хвалить и порицать, либо слушать, либо говорить, видеть перед собой всегда такую толпу народа – все это далеко чуждо от обетов и покоя монашеского... А в христовом селении совершается все по-деревенски. Кроме пения псалмов тишина ничем не нарушается. Зато куда ни обернешься, везде только их и слышишь: там земледелец, держась за рукоять своего плуга, поет: аллилуия; здесь усталый жнец подкрепляет себя псалмами; а там виноградарь, обрезывающий кривым ножем своим ветви винограда, поет что-нибудь из Давида. Вот на нашей области какие поются песни!»²

55. Над Младенцем совершают обрезание. Именно об этом Младенце сказано: Младенец родился нам, Сын дан нам (Ис. 9:6). Он стал под законом, чтобы приобрести тех, кто был под законом (см. 1 Кор. 9:20).

56. Обрезанный от пороков считался достойным божественного взора, ибо очи Господни на праведных (Пс. 33:16). Как видишь, вся совокупность наставлений древнего закона прообразовала будущее, — а обрезание означает очищение от грехов (см. Быт. 17:10-14) — но из-за немощи человеческой плоти и души, тяготеющих к греху и связанных неизлечимыми пороками, обрезание на восьмой день означало будущее очищение от всех грехов в воскресении.

Как Сын народа подзаконнаго, имевший искупить прежде всего этот парод, Господь с самаго рождества Своего добровольно подчинялся богоучрежденному закону, чтобы потом, во время земной жизни Своей, вынести на Себе его иго, котораго не могли носить евреи (Гал. 4:4—5). Посему в восьмой день по рождении Он принял законное обрезание, при чем Ему дано было знаменательное имя Иисус, нареченное Ангелом еще до зачатия Его во чреве (Лк. 1:31). В сороковой же день по рождении родители Его исполнили два закона: во-первых, закон об очищении матери, родившей младенца мужескаго пола, чрез принесение жертвы всесожжения и жертвы за грех (Лев. 12:2 и д.), и, во-вторых, закон о посвящении Богу первенцев или выкупе их пятью сиклями серебра (Исх, 13, 2, 13. Чис. 8:16, 17, Чис. 18:16).

Об обряде обрезания чит. в объясн. Лк. 1:59. Сын Божий, сделавшись сыном Пресв. Девы Марии, благоволил подвергнуть себя сему обряду, с одной стороны для того, чтобы исполнить закон (Мф. 3:15) и тем показать пример подчинения закону, как выражению святой воли Божией, не изыскивая никаких предлогов к нарушению его; с другой стороны, это необходимо было для служения Мессии, потому что необрезанный не мог состоять в обществе народа Божия, ни входить в храм и синагоги, не мог иметь влияния на народ и быть признанным за Мессию. (Мих.).

Неизвестно, сколько времени св. семейство пробыло в своем убогом помещении; но можно надеяться, что окружающие из сострадания к юной матери с ея чудесным Младенцем, под влиянием разсказов пастухов о бывших им видениях, не замедлили предоставить ему более удобное помещение в самой гостинице или в каком-либо из частных домов в Вифлееме. Там в восьмой день, во исполнение закона, над Св. Младенцем был совершен обряд обрезания. Этот ветхозаветный обряд имел и религиозной и семейной жизни иудеев такое же значение, как у христиан крещение, и закон строго требовал соблюдения его в должное время, так как это был торжественный акт посвящения новорожденнаго Богу в качестве новаго члена избраннаго народа. Насколько иудеи сами строго относились к исполнению этого долга в это время, можно видеть из той настойчивости, с которою требует исполнения этого обряда «Книга юбилеев». «В восьмой день, говорится в ней, обрежь твоего младенца мужескаго пола, ибо в этот день обрезаны были Авраам со всеми домочадцами своими. И никто да не посмеет переменить этого дня, ни отложить обрезания позже восьми дней, потому что это вечный закон, утвержденный и начертанный на скрижалях неба. Кто не исполняет сего, тот не принадлежит к сынам обетования, а к сынам погибели. Сыны Велиара те, кто не исполняют сего». Право совершения обрезания принадлежало обыкновенно отцу, как это делали великие патриархи Авраам, Исаак и Иаков, а иногда его совершали и сами матери, хотя это, по-видимому, было лишь в исключительных случаях. Совершалось обрезание обыкновенно в семейном кругу, в присутствии близких родственников или знакомых, которые нарочито созывались на это семейное празднество, подобно тому как у нас созываются родственники на крестины. Св. семейство, находясь вдали от своего родного города, конечно не могло совершить этого обряда с надлежащею праздничною торжественностью, и наверно оно совершилось в тихом семейном уединении, быть может только в присутствии прав. Захария и Елисаветы, которые не могли не чувствовать потребности разделить великую радость своей возлюбленной родственницы. Собственно самый обряд обрезания был весьма прост. Совершая его, отец произносил молитву: «Будь благословен Иегова, Господь! Он освятил своего возлюбленнаго от чрева матери его и начертал закон свой на плоти нашей. Он отмечает своих сынов знаком завета, дабы сообщить им благословения Авраама, отца нашего». Все присутствующие отвечали на это благословение «аминь», после чего пелись избран­ныя места из псалмов. При совершении обрезания новорожденному давалось имя, и Св. Младенец назван был Иисусом. Право избрания имени принадлежало также отцу, хотя конечно в этом отношении дело решалось с общаго согласия семейных и даже родственников, после известнаго совещания и обсуждения дела, и если теперь прав. Иосиф выбрал это именно имя для новорожденнаго, то это само собой показывало, что он вполне проникся бывшими ему откровениями и вообще сопровождавшими рождение младенца обстоятельствами и верил в великое предназначение своего нареченнаго сына. Имя «Иисус», пнсавшееся по-еврейски Иегошуа или в сокращении Иешуа, т.-е, «Иегова мое спасение», или «Спаситель», было само по себе священно для иудейскаго народа и некогда дано было Моисеем сыну Навина в знак того, что он спасет свой народ от тягостей жизни в пустыне и введет его в землю обетованную. С того времени имя это сделалось любимым в народе, и его же, по таинственному совпадению, имеющему прообразовательный смысл, носил еще первосвященник, который предводительствовал пленниками, возвращавшимися на родину из Вавилона. Если теперь такое славное имя давалось младенцу, родившемуся в столь убогой обстановке, то в этом нельзя не видеть пророческаго предзнаменования касательно младенца, который имел совершить еще более великий подвиг — вывесть не только один народ, а и все человечество из тяжкаго плена греха и смерти в новую обетованную землю, именно в жизнь вечную. Имя Иисус было личным именем Сына Божия в Его жизни на земле; но рядом с ним, Ему с первых же дней дано было другое имя с более широким значением, именно — Христос, составляющее греческий перевод еврейскаго слова Мессия, т.-е. помазанник. Правда, в ветхом завете это имя иногда дается вообще царям, священиикам и пророкам, как свыше помазанным посредникам между Богом и людьми; но Иисусу оно придано было в особом высшем значении, так как Он не только сосредоточивал в Своей личности должность посредничества, но частям исполнявшуюся тремя представителями высшаго служения на земле, но и соединял в себе божество и человечество, приводя в непосредственное соприкосновение дотоле разъединенныя между собой небо и землю. И с того времени двойное имя Спасителя — Иисус Христос — сделалось победным знаком на том знамени, под водительством котораго все труждающиеся и обремененные, нищие духом, смиренные и кроткие сердцем непреодолимо покоряют землю и наследуют царство небесное.