Евангелие от Луки, Глава 19, стих 10. Толкования стиха

Другой опыт Своей снисходительности в том же городе Он явил к удивлению многих, одному из мытарей, хотя и богатому, но по мнению целого города человеку грешному, – Закхею. Господь нарочно созвал его со смоковницы, откуда смотрел он на проходящего Мессию – чтобы у него быть в доме. Закхей столько был доволен такой милостью, что для великого Посетителя обещался половину имения раздать нищим, а всякий ущерб, нанесенный другому, вознаградить вчетверо. Этого было достаточно к оправданию того, почему Господь удостоил чести дом сего мытаря. Обращая на сие внимание Господь сказал: ныне спасение дому сему. Да и почему же не так? разве Закхей не сын Авраама и недостоин (по любви своей к бедным) быть сыном Авраамовым? Но сын Человеческий за тем и пришел, чтобы взыскать и спасти погибшего (Закхея взыскал со смоковницы и изрек ему спасение в доме).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 189++

Закхей был начальник, которому вверен был надзор над сборщиками податей в Иерихонском округе, и потому человек богатый, так как лица этой должности, и без того доходной, часто дозволяли себе притеснения народа, выбирая с него ту сумму, которую они, как скупщики, вносили римскому правительству. Но в Закхее в настоящее время совершался нравственный переворот к лучшему. И когда он услышал о пришествии в Иерихон Иисуса Назарянина, про Котораго он слыхал много великаго и в Котором, на основании этих слухов, он надеялся узреть Мессию, Закхей усиленно желал видеть Его. Всеми презираемый, как начальник мытарей, грешников и притеснителей народа, он не ожидал и такого снисхождения к себе Господа, чтобы Господь заговорил с ним. И вдруг он слышит намерение Господа посетить его дом. Это глубоко подействовало на Закхея, и он, уже вполне верующий в И. Христа, высказывает Ему обещание раздать половину имения нищим и обиженных вознаградить вчетверо, умоляя этим Его о помиловании, прощении грехов его прежней жизни. Тогда Господь говорит и Закхею и тем, которые соблазнялись присутствием Его в доме грешника (ст. 7): „ныне пришло спасение дому сему, потому что и он (теперь истинный) сын Авраама; он был мытарь-грешник, но Сын человеческий именно и пришел взыскать и спасти погибших».

Обращаясь же к роптавшим, сказал: «Ведь и он сын Авраама, хоть и погибавший; Сын же Человеческий пришел отыскать и спасти погибающих».

 Изумленный такой снисходительностью, мытарь спешит оставить дерево и принять в дом свой столь необыкновенного Гостя, не зная еще, что за цель Его посещения, но убеждаясь самым делом, что Пророк Галилейский нимало не сходен с знаменитыми фарисейскими раввинами, которые почли бы за осквернение для себя — сказать ему всенародно одно дружеское слово. Иисус, напротив, не обнаруживал ничем, будто дом Закхея, в который шел Он, кажется для Него чем-либо не чище других или что Он, вступая в него, отступает от каких-либо правил. Но толпа, Его сопровождавшая, судила иначе. Вступить в дружеский разговор с разбогатевшим мытарем — человеком, как думали, без любви к отечеству, без веры, — самому вызваться на посещение его дома, не взять, по крайней мере, при вступлении в него, предосторожностей к сохранению законной чистоты, постоянно в подобном случае употребляемых фарисеями: все это в глазах безрассудных ревнителей преданий фарисейских казалось странным, предосудительным, нимало не достойным того мнения, какое им хотелось иметь о великом Пророке.

  Закхей сам чувствовал, как далеко простирается к нему снисхождение Иисуса и как много может страдать через то слава Его в народе. Как бы желая дать отчет в своем поведении — показать, что он уж не раб своих сокровищ, что в сердце его живет еще или ожила любовь ко всему доброму, — благоразумный мытарь становится перед Иисусом и при всех, соблазнявшихся милостью, ему оказанной, объявляет, что (в память посещения Иисусова) целая половина имения его раздана будет нищим, и если он кого обидел, то такому возвратит вчетверо. Такое обещание действительно могло убедить каждого, что Закхей хочет сделаться достойным своего имени. По закону Моисееву (Исх. 21:37. 22, 1–4; Чис. 5:6. 7), только тот обязывается вдвое или вчетверо возвращать похищенное, кто был приведен в суд и обличен в преступлении; а кто сам собой признавал свой грех, тот должен был возвратить похищенное только с присовокуплением пятой части: но Закхей, бывший доселе ниже закона, вдруг делается выше его и хочет поступать с этих пор по закону не только правды, но и любви, Божественный образец которой видит перед собой в Иисусе.

  По всему видно, что благоразумный мытарь понял цель посещения Иисусова, вошел, так сказать, в дух милости, ему оказанной. Евангелист не говорит, чтобы он заботился слишком много (как некогда Марфа) об угощении Господа и учеников Его, не сказывает даже, чтобы угощал их. Искреннее обещание вознаградить всех обиженных, раздать пол-имения нищим было самым лучшим угощением для Того, Кто поставлял брашно Свое в исполнении воли Отца Небесного (Ин. 4:34).

  Господь не оставил без награды усердия столь чистого. Как бы в уверение, что Он нимало не сомневался в исполнении обещания Закхеева, не сожалеет о посещении его дома, — «Днесь, — сказал Он окружавшим Его, — днесь спасение дому сему бысть (благотворная перемена в домовладыке должна была произвести перемену и в домочадцах); — зане и сей сын Авраамлъ есть (как доказал настоящий опыт, хотя доселе многие почитали его наравне с язычниками); — прииде бо Сын Человеческий взыскати и спасти погибшего».

  Последние слова, очевидно, направлены против тех, которые соблазнялись милостью, оказанной старейшине мытарей; в них раскрывалась тайна общения Иисуса с грешниками, которое постоянно ставилось Ему в упрек фарисеями. Мечтая только о славе, богатствах и почестях, эти лицемеры забывали что нет величия выше того, которое состоит в благодеяниях, и особенно нравственных, — в научении и исправлении грешников, а потому нисколько не представляли себе и того, чтобы главной целью пришествия Мессии было — взыскать и спасти погибшее. Та же слепота открывалась и в суждении их о ближних. Привыкнув видеть в очах брата малый сучец и не замечать в своем глазе бревна, суесвяты не хотели и думать, чтобы из явных грешников, ими презираемых, многие были гораздо ближе их к Царствию Небесному, потому что ближе их были к сознанию своего недостоинства, к раскаянию во грехах. Но Иисус Христос взирал иначе — и в толпе язычников обретал иногда веру, которой напрасно искал в целом Израиле. Многократные опыты доказали, что милосердие Сына Человеческого, с которым Он обращался с грешниками, производило еще большие действия, нежели Его чудотворения. Многие из живых мертвецов, как бы одушевленные любвеобильным дыханием Человеколюбца, восставали из гробов — совершенно переменяли свою злую жизнь, имея то преимущество перед воскрешенными от смерти телесной, что последние снова подвергались смерти, а первые могли всегда наслаждаться жизнью духа. Доказательством этого служит, между прочим, тот самый Закхей: по свидетельству древнейшего предания, он сделался истинным последователем Иисуса Христа; был потом спутником апостола Петра в его апостольских путешествиях, и посвящен им в епископа Кесарии Палестинской.

Этими словами, как равно и предшествующими: ныне пришло спасение дому сему и пр. Господь обличает роптавших на Него за посещение Закхея. «Закхей вовсе не таков, каким его считают, как бы так говорил Господь народу. Притом же Я пришел на землю взыскать и спасти не праведников – их нечего взыскивать и спасать, – но погибающих грешников». Эти самые слова были сказаны Господом у еванг. Матфея в притче об овце заблудшей (Лк 18:11). Сын человеческий – Он, Христос (чит. в объясн. Лк. 5:24).

Рассказ о Закхее – это своеобразная иллюстрация к притчам гл. 15. Так Иисус отвечает тем, кто недоволен Его поведением. Сын человеческий – истинный добрый Пастырь, ищущий и находящий тех, кто, с человеческой точки зрения, является пропащим. Ср. Иез. 34:15-16: «Я буду пасти овец Моих, и Я буду покоить их. Потерявшуюся отыщу, и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю». Эсхатологическое спасение потерянных есть цель деятельности Сына человеческого.

В церковной традиции Закхей назван епископом Кесарии, которого против его воли назначил Петр, а Климент Александрийский отождествлял его с Матфием (Деян. 1:23).

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 413++

Это благородное самоотвержение презреннаго мытаря, который с таким прямодушием низвергал кумир своей жизни, оправдало оказанную ему Христом честь, и Спаситель благостно воскликнул: «ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама», в лучшем смысле этого слова, как сын отца верующих. «Ибо Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибших», добавил Он.

 Всеведущий знал, что происходило с Закхеем, ясно видел настроение души его и не презрел той пламенной ревности, с какою мытарь искал Его. Поравнявшись со смоковницею, Иисус Христос взглянул на Закхея взором участия и любви и сказал: Закхее, потщався слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти. При этом благодатном призвании, где добрый Пастырь идет навстречу заблудшей овце, сердце кающегося грешника исполнилось живейшей радости. Незадолго перед сим Закхей желал посмотреть на великого Чудотворца, не смея думать о беседе с ним, а теперь он мог не только видеть Его, но, приняв в свой дом, разделить с ним вечерю и в дружеском разговоре излить перед ним душу свою. Мытарь поспешно сошел с дерева и проводил необычайного гостя в дом свой. Но предрассудок толпы, считавшей людей, подобных Закхею, нечистыми грешниками, был так велик, что все начали роптать, недоумевая, зачем великий Галилейский Пророк вступил в беседу с мытарем, пошел к нему в дом и при вступлении не принял никаких мер к сохранению законной чистоты. Все это казалось крайне зазорным в глазах книжников и фарисеев, а также и всех ревнителей суеверных преданий, наследованных от старцев (Мк. 7:3).

Сам Закхей, без сомнения, живее, чем кто-либо, чувствовал, что сделал для него Иисус, и был тронут до глубины души. Не обращая внимания на ропот толпы, он весь был занят мыслью о том, как бы сделаться достойным своего гостя и ознаменовать присутствие Его в доме делом, вполне Ему угодным. Перед лицом святая святых нечистая совесть заговорила с особенною силою, и благоразумный мытарь, смягченный незримым веянием Божественной любви, стал иным человеком, – не таким, каким до сего времени все знали его. Став перед Иисусом Христом с видом искренней решимости, Закхей сказал: Господи, се пол имения моего дам нищим, и аще кого чим обидех, возвращу четверицею. По обычаю раввинов, никто не был обязан давать в милостыню более пятой части своего имущества, а по закону Моисея – только уличенный на суде должен был возвратить похищенное вдвое и вчетверо (Исх. 22:1, 4), в случае же добровольного признания – с добавлением к похищенному лишь одной пятой доли стоимости (Чис. 5:7). Закхей понимал, что перед ним не учитель правды законной, а Провозвестник Евангельской благости, а посему, входя, так сказать, в дух Его, обещал сделать более того, чего требовал обычай или что предписывал ветшающий закон. Такое усердие, превышавшее требования долга, свидетельствовало об искренности обращения Закхея и подвигло Человеколюбца Господа изречь слово утешения и ободрения не только ему, но и всем домочадцам, разделявшим покаянные чувства своего домовла-дыки: днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть, – истинный сын отца всех верующих, ходяй в стопах веры (Рим. 4:11, 12), которою древний патриарх издали (Евр. 11:13) видел день Христов и возрадовася (Ин. 8:56). При этом Господь не оставил без наставления и тех, которые роптали на сближение Его с мытарем. Он говорил им те же слова, в которых еще прежде высказал, что спасение погибающего человека есть главная цель пришествия Его в мир (Мф. 18:11): прииде бо Сын Человечь взыскати и спасти погибшаго. Событие в доме Закхея должно было служить полезным уроком и важным предостережением для всех, разделявших образ мыслей книжников и фарисеев. Надмеваясь внешнею праведностью по букве закона и самоизмышленным преданием и погрязая в неверии во Христа Спасителя, они воочию убеждались, что смиренные мытари и грешники упреждали их в Царстве божием (Мф. 21:31).

По преданию, Закхей впоследствии был первым епископом кесарии Палестинской.

На уход человечества от Бога (грехопадением прародителей и личными грехами) Бог ответил любовью, открывшей для всех людей возможность прощения и спасения: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее… Ибо нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф. 18:11, 14). Такими же словами Господь в другое время отреагировал на историю обращения Закхея-мытаря; евангелист Лука, рассказывающий об этом (Лк. 19:1–10), отмечает всеобщее возмущение, вызванное милостью Христа к презренному мытарю. Но этот мытарь, давно уже заклейменный общественным мнением как грешник, не постеснялся показаться в глазах общества смешным или несуразным, чтобы только увидеть Христа, а на милость Христа к нему ответил деятельным покаянием: «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:8–10).