Евангелие от Луки, Глава 16, стих 17. Толкования стиха

Фарисеи, слыша такие наставления против корыстолюбия, только смеялись и хотели показать, что для них достаточно праведности, чтобы им наследовать блаженство при их правах на царство Божие. Но Господь обличил их лукавое сердце: пред людьми вы можете казаться праведниками, но Бог знает сердца ваши. Вы цените дорого свою праведность законную. Но все высокое у человеков, все, что они ставят для себя вместо Бога, мерзость есть пред Богом. Я призываю вас к самому закону, на который вы опираетесь. Внешняя обязательность его, временная его форма (закон и пророки) прешла со временами Иоанна. Но внутренняя, вечная осталась и теперь. Как разводящийся с женой и женящийся на другой (без достаточной причины) нарушает закон не только в современной форме, но и в самом себе: так и отступающий от союза с Богом и поставляющий себе Богом самого себя или свою праведность. И как женящийся на разведенной грешит: так виновны и вы пред Богом, когда стремитесь удержать свой союз с прежними ветхозаветными формами, законными учреждениями, которые вы умели обратить в источник корысти.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 162-163++

Объяснения см. из. Мф. 5:18, 32. Мф. 19:9.

Однако при этом подчеркивается, что Закон Моисея, который в определенных исторических условиях выражал спасительную волю Божью, остается в силе во всех своих подробностях и при наступлении новой эпохи: «скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет». «Черта» - буквально «закорючка», маленький штришок, крючочек над еврейскими буквами в так называемом «квадратном письме». То есть, согласно евангелисту Луке, Священные Писания иудеев не суть что-то ушедшее, ненужное для христиан, замененное Евангелием. Писание (именно так надо понимать выражения «Закон и пророки» или просто «Закон», то, что мы сейчас называем «Ветхий Завет») имеет непреходящую в этом мире ценность, что не в последнюю очередь показывает и сам евангелист, так часто прибегающий к его цитирова- пию. Новое не отменяет старое, но смотрит на старое в свете нового, извлекает из старого более глубокий смысл, лучше соответствующий воле Божьей.

И это демонстрируется на одном примере, на вопросе о разводе, который был дозволен у книжников и фарисеев.

Слова о невозможности одновременного служения Богу и маммоне служат связующим звеном между притчей о неверном управителе и притчей о богаче и Лазаре. Как мы помним, притча о неверном управителе вызвала смех сребролюбивых фарисеев (Лк
16.    14). Иисус не сразу реагирует на этот смех. Сначала Он обличает фарисеев за внешнюю праведность, затем говорит о важности Моисеева закона и недопустимости развода (Лк. 16:15-18), кратко повторяя то, что Он говорил в Нагорной проповеди (Мф. 5:18, 32) и в двух других эпизодах (Мф. 11:12-13; 19:19}}}; Мк. 10:11-12). Лишь после этого Он возвращается к теме сребролюбия и произносит Свою главную притчу, посвященную данной теме

Это изречение есть и в Евангелии Матфея (Мф. 5:18), но оно сказано там Господом по другому случаю и несколько иначе, сказано во время нагорной проповеди, когда Господь разъяснял закон. По Матфею оно читается так: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Йота – самая малая по начертанию еврейская буква; черта – малый знак, которым отличается одна еврейская буква от другой, сходной с нею по начертанию. Слова Господа значат, что и самое малое и, по-видимому, незначительное из закона, – и то не прейдет, т. е. не останется без исполнения. Здесь у еванг. Луки указанное изречение Спасителя направлено против фарисеев в том отношении, что, несмотря на их лицемерие, т. е. только мнимое исполнение закона и тем обманывание людей, закон этот, как Богодарованный, непреложен и стоит сам в себе. Когда Господь сказал выше (16 ст.), что закон только до Иоанна, то фарисеи могли перед народом перетолковать Его слова и утверждать, что Он проповедует необязательность закона со времени Крестителя; Господь, ввиду сего, и подтверждает истину ненарушимости закона (Феоф. Мих.). С пришествием Спасителя, хотя и отменено многое ветхозаветное из закона, напр., закон об обрезании, о жертве, но и заменено в тоже время новым, совершеннейшим; так как все ветхозаветное было сению или образом будущего новозаветного (Евр. 10:1). Напр, обрезание заменено крещением, а жертвоприношения – бескровною жертвою тела и крови Христовой на литургии и т. п.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 373++

Учение это не могло не поражать слушателей своею необычайною возвышенностью, и им, привыкшим к безжизненному, избитому учению раввинов, оно легко могло показаться совершенно новым, какбы разрушающим ветхий закон Моисеев, на котором доселе держалась вся жизнь избраннаго народа. Христос также уловил на лице их тень этого недоумения и благоволил окончательно разсеять его. «Не думайте, сказал Он, что Я пришел нарушить закон или пророков (как высших провозвестников и изъяснителей закона); не нарушить пришел Я, но исполнить». Закон должен сохраниться во всей своей силе, пока не будет исполнен весь, так что нарушитель хоть одной из заповедей его «малейшим наречется в царствии небесном»,и напротив человек, соблюдающий закон и научающий его соблюдению и других людей, настолько же возвеличится в этом царстве. Но «говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в царство небесное» (Мф. 5:17-20).

нежели одна черта из закона пропадет. Имеется в виду особая черточка, присутствующая в начертании некоторых букв еврейского алфавита. Смысл этих слов в том, что, поскольку закон от Бога, ничем в нем нельзя пренебрегать (ср. Мф. 5:18).

В следующих словах, составляющих главную часть Нагорной проповеди, Господь Иисус Христос, вопреки злобным подозрениям фарисеев, видевших в Нем нарушителя закона, объяснил в истинном свете Свое отношение к закону, а также и превосходство Евангельского учения перед ветхозаветным. Не мните, яко приидох разорити закон, или пророки: не приидох разорити, но исполнити. Законом называются пять книг Моисея, а Пророками – не только писания пророческие, но и все остальные книги Ветхого Завета. Христос, «разоритель буквы, совершитель духа» (свт. Григорий Богослов), исполнил закон «совершением всего сказанного о Нем пророками, – исполнил и все предписания закона, – исполнил закон и в том смысле, что восполнил его, ибо в полном совершенстве начертал то, чего закон представлял одну тень» (блж. Феофилакт). Хотя ветхий обрядовый и прообразовательный закон с пришествием Христовым потерял обязательную силу (Кол. 2:17; Евр. 10:1), но закон нравственный, закон веры и благочестия, истинный дух откровения, на все времена остаются ненарушимыми, так что исполнение Евангельского новозаветного учения есть вместе с тем исполнение ветхозаветных заповедей Закона Божия, только не по букве, а в высшем совершеннейшем смысле. Аминь глаголю вам: Дóндеже прейдет небо и земля, йота едина или едина черта не прейдет от закона, Дóндеже вся будут, – малейшей буквой еврейской азбуки йотой, или даже еще неприметнее – простой чертою письма, означается, что в Божественном законе кажущееся малым и незначительным имеет значение и определенную цель. А посему иже аще разорит едину заповедей сих малых и научит тако человеки, мний наречется в Царствии Небеснем, а иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небеснем. Разделение заповедей на большие и малые было измышлено фарисеями как бы для того, чтобы увольнять себя от исполнения заповедей малых, несмотря на то, что между ними были и такие, которые относились к самой сущности закона – суду, милости и вере (Мф. 23:23). Вопреки ложному понятию фарисеев, Господь указывал на обязательность закона во всей совокупности заповедей его. Но столько же обязателен и закон Евангельский: малейшими заповедями Господь назвал и «те, которые Сам намеревался дать» (свт. Иоанн Златоуст), потому что «запрещаемые ими действия кажутся только малыми грехами, или совсем таковыми не кажутся людям, которые грубо держатся только письмени, т. е. чувственного понятия закона, и не умеют читать тонкий закон духа на скрижалях сердца» (свт. Филарет Московский). Глаголю вам, продолжал Господь, яко аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное. Книжники и фарисеи, выдававшие себя за точных исполнителей закона, оставили вящшая закона (Мф. 23:23), пренебрегли внутреннею стороною его, измыслили свою правду (Рим. 10:3) – гордую, лицемерную, наружную, которая не восходила далее внешних предписаний. Да и вообще ветхозаветной праведности для учеников Евангелия недостаточно, потому что, по выражению святого Исидора Пелусиота, «проходящим сугубые Евангельские поприща уготованы небо и небесные блага, тогда как ветхозаветные за житие, соразмерное их силам, в награду прияли землю и долгоденствие». Ветхий закон был приспособлен к приемлемости израильского народа, так что «если прежнее законодательство было ниже, то причина не в Боге, а в тех, которые принимали закон» (свт. Иоанн Златоуст).

Обличение сребролюбия, «корня всех зол» (1 Тим. 6: 10)

Еще один грех, в котором Господь обличил фарисеев, – сребролюбие. Притча Спасителя о неверном управителе и предостережение ученикам: «Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Лк. 16:13) – вызвали насмешки фарисеев, которые, по замечанию евангелиста Луки, «были сребролюбивы» (Лк. 16:14). Их реакция имела в некоторой степени оправдание в Законе и у пророков, которые обещали верным земные блага и благословение богатством (например: Лев. 26:3–9; Ис. 60:5–16); материальная обеспеченность в свете этих обещаний расценивалась как свидетельство праведности человека и вознаграждения от Бога за святость. Фарисеи своим смехом хотели показать противоречие учения Христа Закону, который они хранят. Господь на это ответил: «Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует» (Лк. 16:15–18). Первое впечатление, что Господь отошел от вопроса об отношении к богатству и перешел к другой теме – о законе и о разводе, но далее Он рассказывает притчу о богаче и Лазаре, и это помогает нам целостно воспринять Его ответ и не потерять смысловую нить ответа. Спаситель начинает с того, о чем говорил многократно: окружающие видят формальные признаки праведности, Бог же видит сердце человека, при этом человеческие и Божественные критерии праведности нередко отличаются. Истинно праведный человек старается угождать именно Богу, а не общественному мнению. Нравственным ориентиром для праведника служат Закон и откровения пророков, причем духовное значение того и другого сохранится навеки: все, сказанное о Мессии и Царстве Божием, находит свое исполнение, все заповеди, которые были даны, сохраняются и в новое время. Но что-то все-таки изменилось, потому что Христос говорит: «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествует ся…» Ветхий Завет, как период духовного детства человечества, Царство Божие представлял в грубых категориях, понятных иуде ям, – в виде земного Царства, в образе земных благ; многие заповеди Божии, по снисхождению к духовной немощи людей, были даны в виде несовершенном. Рубежом изменений Сам Господь поставляет приход святого пророка и Крестителя Иоанна: «Но с того времени, как явился Иоанн, почти бесплотный по нестяжательности и нестяжательный почти по бесплотности, и проповедал царствие небесное, блага земные уже не имеют времени, а проповедуется царствие небесное» Феофилакт Болгарский, блж. Благовестник. Толкование на Евангелие от Луки, 16: 16–18.. Отныне Царство Божие благовествуется неприкровенно, для входа в него требуются собственные усилия от каждого человека, а ветхозаветные заповеди возводятся к совершенству и изначальной своей высоте. Достичь праведности, буквально соответствующей Закону, еще не означает стать достойным Царства Божия: Закон Моисеев вынужденно снисходил к страстям, но страсти остаются мерзостью для Бога. В качестве примера Господь говорит о нарушении иудеями святости брака: по жестокосердию закон разрешал иудеям разводиться с женой, это хотя и придавало греху вид законности, но было ограничением для грехов больших (пусть лучше дают разводное письмо, чем совершают убийство). Поскольку формально закон развод дозволял, за грех это не считалось, но Христос называет вещи своими именами: развод ради нового брака или брак с разведенной является грехом. Так же надо смотреть и на отношение к богатству: ветхозаветные праведники были богаты, и это было благословение Божие и внешний признак, понятный для того времени, богоугодности их жизни, но обладание материальными средствами нельзя само по себе воспринимать как формальный признак праведности человека (раз я богат, значит, Богом благословлен и можно успокоиться относительно своего спасения). Все, чем человек обладает, должно быть соединено с усилиями угодить Богу.