Евангелие от Луки, Глава 15, стих 4. Толкования стиха

Но на эти слова Его сходились к Нему не фарисеи и книжники, а мытари и грешники. Для первых невместимым было такое требование: последние охотно оставляли, чего требовал Господь. Гордость фарисеев препятствовала им даже оценивать надлежащим образом то участие и сердечную радость, с какими Господь принимал всех обращающихся из этого презренного класса людей; и как прежде милосердый Господь раскрывал им в притчах о заблудшей овце и о потерянной драхме, как Он смотрит как на всякого обращающегося грешника.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 161-162++

207.Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею? (Лк. 15:4) Толкование на притчи о милосердии (Лк. 15). . Сказанное ранее научило тебя отлагать беспечность, избегать высокомерия, являть благочестие, сторониться мирских забот, ставить вечное выше преходящего. Бренный человек не может ступать твердым шагом по скользкой дороге сего века, поэтому благой Врач указал тебе и средства против заблуждения, милосердный Судья не отказал в надежде на помилование. Недаром святой Лука расположил в определенном порядке три притчи: о потерянной и найденной овце, о потерянной и найденной драхме, о сыне погибшем и вернувшемся к жизни См.: Лк. 15:4-7, 8-10, 11-32. . Призванные этим тройным врачеванием, мы сможем цедить наши раны, потому что 208. веревка, втрое скрученная, не порвется (Еккл. 4:12). Кто эти трое: отец, пастух, женщина? Бог Отец, Христос и Церковь! Христос несет тебя на Своем теле, так как Он взял на Себя твои грехи. Церковь ищет, Отец принимает.  

Среди народной толпы, следовавшей за Иисусом, было много мытарей и грешников, которые точно так же, как и другие, желали слышать Господа. И Он не отталкивал их от Себя, но с любящею снисходительностию входит в общение с каждым из них, который приближался к Нему. Это поведение И. Христа соблазняло фарисеев, которые прикосновение к мытарю пли грешнику считали для себя осквернением, и они с ропотом и осуждением говорили между собою об этом. Обличая самомнительность фарисеев и оправдывая Свое поведение, И. Христос предложил им три притчи: 1) О заблудшей овце (4—7), 2) О потерянной драхме (8—10) и 3) О блудном сыне (11—32). В этих притчах И. Христос изобразил любовь Божию к кающимся грешникам и радость Его об их обращения, и таким образом примером Самого Бога, Которому мнят службу приносить фарисеи, презирая грешников, показал всю ложность их самомнительной праведности и правду Своего собственнаго поведения.

.

Притчи о заблудшей овце и потерянной драхме

«Вы обвиняете Меня в том (сказал Христос), что Я принимаю грешников, отставших от Бога, даже хожу к ним, довожу их до раскаяния и, спасая от гибели, возвращаю их Богу? Но ведь и вы поступаете так же в отношении того, что для вас дорого, близко. Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжет свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет (Лк. 15:8). Если же вы поступаете так, теряя свое имущество, то зачем укоряете Меня, когда Я спасаю людей, отставших от Бога, Отца их? Добрый пастырь, найдя заблудшую овцу, не наказывает ее за то, что она отстала от стада, даже не гонит ее к стаду, а от радости, что нашел ее, берет ее на плечи свои и несет домой, созывает друзей и соседей и говорит им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15:6—7). Так радуюсь и Я, когда возвращаю к Богу потерянных овец стада Его».

Обезоруженные этими словами фарисеи и книжники злобно молчали; если бы они были способны сознавать свои заблуждения, то им было бы стыдно. Но одних ли их пристыдил Иисус своими притчами? Не повинны ли и мы в том же фарисействе? Не уклоняемся ли и мы от общения с падшими братьями из опасения унизить тем свое достоинство? Не относимся ли и мы к ним с тем же высокомерным презрением, которое составляло отличительную черту фарисеев? Постыдимся же такому сходству и последуем за Христом; пойдем с Ним к нуждающимся в нашей помощи, как бы низко они ни пали; обратимся к ним не с укором, не с сухим назиданием, а согреем их ласкою и всепобеждающею любовью; будем смотреть на них как на больных, нуждающихся не в наказании за свою болезнь, а в заботливом лечении, несмотря на то, что больны они по своей же вине, и если нам удастся спасти погибавшего и вывести его на прямой путь, то мы поймем ту радость, которой радовался Христос, доводя грешников до искреннего покаяния; мы поймем, что призваны служить не умножению радости людей счастливых и без нас, а избавлению от греха, горя и отчаяния тех, которым нечему радоваться.

Некоторые толкователи задаются вопросами: как мог добрый пастырь, спасая одну заблудшую овцу, оставить в пустыне все стадо свое? И кого надо подразумевать под девяноста девятью не заблудившимися овцами и девятью непотерянными драхмами?

На первый вопрос отвечают так: пастырь оставил свое стадо не на произвол судьбы, не в дикой пустыне, а на пространном пастбище, считающемся пустынным лишь по безлюдию, по безопасности от воров и разбойников.

По второму вопросу высказываются различные мнения. Одни толкователи полагают, что под девяноста девятью овцами и девятью драхмами надо подразумевать ангелов и души умерших праведников, не имеющих нужды в покаянии. Другие же думают, что здесь речь идет о тех мнимых праведниках, каковыми, например, были фарисеи, которые не сознают своих грехов и потому отвергают всякие попытки к их спасению. Как то, так и другое объяснение едва ли можно считать правильными: ангелы и души умерших праведников не могут составлять единого стада с живущими на земле грешниками, единого в том именно значении, о котором говорится в притче; нельзя также считать фарисеев и подобных им мнимых праведников незаблудшими овцами и непотерянными драхмами, так как они окончательно потеряны как для Царства Божия на земле, так и для Царства Небесного.

При всех подобных неудачах в объяснении второстепенных слов какой-либо притчи Христовой следует иметь в виду, что Христос, беря для Своих притчей примеры из обыденной жизни Своих слушателей, пояснял Свое учение лишь главной мыслью рассказа, а не мелочными подробностями его, не имевшими иногда прямого отношения к главной мысли. Если допустить это положение, то бесполезны будут попытки истолковывать во что бы то ни стало все без исключения подробности каждой притчи; гоняясь за ними, можно упустить главную мысль, можно, как говорится в пословице, из-за деревьев не заметить леса.

Мы начинаем читать 15-ю главу Евангелия от Луки, которая вся состоит из притч, посвященных одной теме: поиску и радостному обретению потерянного. Сначала - потерянная и найденная овца, потом - потерянная монетка, потом - потерянный и вернувшийся сын.

Этим притчам предшествует маленькое введение, которое указывает, какой группе людей эти притчи адресованы.

Речь идет о всех грешниках, к которым послан с вестью о покаянии и Царстве Божьем Иисус Христос. Вспомним: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Лк. 5:31-32).

Иисус общается со всеми мытарями и грешниками, и это вызывало соблазн и ропот иудейских «праведников», каковыми считали себя фарисеи и книжники. А таковыми считал их также народ. Книжников и фарисеев оскорбляло то, что Иисус общался с людьми, заклейменными ими как грешники, то есть с людьми, не соблюдавшими Закон Моисея. Р1исус Христос демонстративно общался с такими людьми, которые считались изгоями общества израильского. А ведь правило гласило: «Не доверяй грешнику денег, не принимай от него свидетельского показания, не доверяй ему никаких секретов, не назначай его опекуном сироты, не сопровождай его в путешествии». Общение с грешниками делало правоверного иудея нечистым. Об этом уже шла речь, когда религиозные вожди иудеев упрекали Иисуса и Его учеников в том, что они возлежат за обедом, едят и пьют с мытарями и грешниками (Лк. 5:29-32), когда они об Иисусе говорили, что Он -друг мытарям и грешникам» (Лк. 7:34). - Иисус своими притчами отвечает на ропот фарисеев. Притча о заблудшей овце имеет свою параллель в Евангелии от Матфея (Мф. 18:12-14). Эта притча говорила о всем понятных вещах. Большинство стад принадлежали не частным лицам, а общинам. Стадо пасли два-три пастуха. Когда овца отбивалась от стада, один из них оставался ее искать, а другие возвращались со стадом домой. Вся деревня ждала оставшегося в горах пастуха, и, когда он возвращался, неся на плечах потерянную овцу, весь народ встречал его радостью и благодарностью.

Речь идет, конечно, о любви Божьей! Подобно тому, как счастлив пастух и как счастлива деревня, когда пастух приносит домой заблудшую овцу, так радуется Бог и столько радости будет на небесах, когда грешник возвращается к Богу с покаянием. Бог - благ. А люди - злы. Они могут ненавидеть других людей и считать их заслуживающими только одного - уничтожения. Бог не такой. Он ищет, зовет сбившихся с дороги людей, и радуется, когда находит их. Да, пожалуй, к Богу вернуться бывает намного легче, чем к злым немилосердным людям.

Притча о заблудившей овце находится и в Евангелии Матфея (Мф. 18:12–14). Овца заблудившаяся и обретенная, это – образ грешника, взысканного и спасенного Богом. Овца, убежавшая из стада и так. образом скрывшаяся из под надзора пастуха, есть самое жалкое животное: она подвергается опасности попасть туда, где нет ни корма, ни воды, затеряться в непроходимой лесной чаще или трущобе и сделаться добычею хищного зверя. Подобно сему и душа человеческая, удалившаяся грехом от Господа, есть несчастное существо: она обрекает себя на жертву всякого рода заблуждениям, подвергается владычеству страстей, терзающих своих рабов пуще лютого зверя, делается легкою добычею духовного льва – диавола, всюду ищущего, кого бы поглотить. Подобно пастуху, который, заметив пропажу одной овцы, оставляет свое стадо и идет искать заблудившую, Пастырь душ – Господь тщится спасти от погибели падшую душу. Он сошел с небес, где служат Ему тьмы верных Ему овец – святых Ангелов, на землю для того, чтобы обрести заблудившую овцу – род человеческий. Сего мало, Он и по совершении дела искупления крестною смертию, воскресением и вознесением на небо, продолжает с высоты святыя Своея призирать на каждого грешника, удалившегося от указанных ему путей спасения, – вразумляет его через совесть, чрез писанное Свое слово, чрез пастырей Церкви, чрез беседы людей, опытных в духовной жизни, чрез обстоятельства жизни – благоприятные, располагающие к благодарности Богу, или неблагоприятные, располагающие к смирению и покаянию. Число сто означает вобще много, целое стадо. Не оставит ли девятидесяти (девяносто) и девяти? Здесь разумеются и праведные духи – Ангелы, не имеющие нужды в покаянии, как совершенно окрепнувшие в добре, или же одни праведные люди, отшедшие в вечность и блаженствующие, которые также не имеют нужды в покаянии (Феоф.). Разумеются здесь и мнимые праведники – фарисеи (См. ниже). В пустыни, т. е. на обыкновенном пастбище, где остается стадо. Пастух, нашед пропавшую овцу, возлагает на раме свои (возмет ее на плечи свои), потому что она от долгого блуждания утомилась и не в состоянии следовать за ним. Подобно сему поступает Господь, когда обретает заблудившую душу. Она уже обнаружила готовность идти за пастырем, ей нужно теперь начать подвиги покаяния. Но на первых порах для нее трудны эти подвиги, нелегко вдруг расстаться с прежнею греховною жизнию. И вот милосердый Пастырь облегчает ей этот труд Своею укрепляющею благодатию. Стоит только грешнику остановиться на пути греха и погибели и сделать первый шаг, и – ему готова помощь в дальнейшем движении. Он уже не один пойдет по новому пути, но с Пастырем – Христом; будет претыкаться и падать, но Христос будет брать его на рамена Свои, т. е. ободрять и утешать его, посылать в его сердце умиление и радость – в молитве, благословлять победою над искушениями (Душ. Чт. 1881 г.).

– Первая притча рассказывает о потерянной и найденной овце. Эта короткая притча как нельзя лучше говорит о любви Небесного Отца ко всем Своим созданиям. Образы ее взяты из повседневной жизни людей того времени и были всем понятны. Обычно пастухи каждый вечер, перед тем как загнать овец в овчарню или какое-то укрытие, пересчитывали их и, обнаружив, что какой-то овцы недостает, тут же устремлялись на поиски. Но есть и сознательная аллюзия на Иез 34.

Предположим, у кого-то из вас есть... – дословно: «Какой человек из вас, имея..? См. коммент. на. 11:5. Профессия пастуха в глазах фарисеев считалась греховной, потому что он мог пасти свой скот на чужих полях, а если пастух был наемным, то его подозревали в том, что он присваивает себе молоко, сыр и приплод. Сто овец представляли собой среднее по размеру стадо, с которым управлялся один человек. Под пустыней понимается безлюдное место, где находится пастбище. У Матфея пастух оставляет овец в горах. Оставит... в пустыне – конечно, прежде чем покинуть стадо, пастух находил для овец укрытие или сооружал из камней временный загон, а может быть, поручал оставленных овец кому-то из друзей или соседей. Но вопрос, не рисковал ли пастух безопасностью девяносто девяти овец ради одной-единственной, не ставится в притче. У нее иная цель – показать, что пастуху и одна овца дорога так, что он не бросит ее на произвол судьбы, несмотря на то что все остальные в целости и сохранности. В отличие от евангелия от Фомы, где потерянная овца – сама крупная и самая дорогая, здесь о ценности овцы ничего не говорится. Никаких особых качеств у нее нет. Лишь в тот момент, когда пастух обнаруживает пропажу, она становится ему дороже всех остальных. И когда он находит ее, он радуется ей больше, чем всем остальным.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 354++

Ответом на эти недоумения и злость фарисеев стали три притчи, которые принято называть притчами о покаянии: о заблудшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне (Лк. 15:3–32) Покаянный смысл притчи о блудном сыне подтверждает богослужебное использование: неделя о блудном сыне – одна из подготовительных недель к Великому посту.. У всех трех притчей есть общая, связанная с покаянием черта: они показывают, что покаяние грешника всегда желаемо и вызывает великую радость на небе «Почему же радость [на небесах бывает больше о грешниках, приносящих покаяние, чем о праведниках, которые не согрешили? Потому, что радость обыкновенно бывает после печали. Итак, поскольку печаль бывает у тех, которые согрешили, то пусть будет и радость им, когда они раскаиваются… Но как радость, так и печаль суть чувствования души; как же могут печалиться и радоваться на небесах? А именно, «печалью на небесах» называется то, что грешники осуждены за грехи, дабы и мы поражались скорбью. Ибо если наши грехи печалят Ангелов, то насколько более нам самим надлежит раскаиваться в них?» (Ефрем Сирин, прп. Толкование на Четвероевангелие. 14. С. 205).]; все три притчи говорят о том, что Богу дорог каждый человек и Он стремится спасти погибающие души: как пастух – пропавшую овцу, поэтому он идет в горы и подвергает себя опасности ради нее; как бедная женщина – потерянную драхму, поэтому она не успокаивается, пока не выметет весь дом и не найдет потерянную драхму; как отец – оскорбившего его сына, на возвращение которого отец тем не менее надеется и ждет его, поэтому сам выходит навстречу сыну, показав желанность его возвращения («когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» – Лк. 15:20), и, простив сыну грех, возвращает ему сыновнее достоинство, велев одеть нарядно и устроить пир, чтобы со всеми разделить свою радость. Эта притча показывает, что на уход человечества от Бога (грехопадением прародителей и личными грехами) Бог ответил любовью, открывшей для всех людей возможность прощения и спасения: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее… Ибо нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф. 18:11, 14).