Евангелие от Луки, Глава 14, стих 20. Толкования стиха

196.Затем, словно уже заслуженному воину, человеку предлагается награда за службу: презрение к богатствуСм.: Лк. 14:12-24 (притча о брачном пире). Ср.: Мф. 22:2-14. . Отдавшийся земным влечениям и собравший себе земное имение не может стяжать Царство Небесное, так как Господь говорит: Пойди, продай все... и следуй за мной (Мф. 19:21). Не может достичь Царства Небесного и тот, кто покупает волов — ведь Елисей заколол своих волов и раздал людям См.: 3 Цар. 19.21. . И вступающий в брак помышляет о мирском, а не о Божьем; и это не потому, что осуждается брак, но потому, что девственность призвана к высшей чести, незамужняя и вдова Свт. Амвросий добавляет слово «вдова». заботится о Господнем, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7:34).

197.Но чтобы примириться теперь с замужними, как прежде с вдовами, мы не отвергаем мнения, которого придерживаются многие: три рода людей исключены из участия в том великом пире — язычники, иудеи и еретики.

198.И поэтому апостол говорит, что следует избегать алчности, иначе мы не сможем прийти к Царству Христову, и нам, как язычникам, будут мешать неправда, лукавство, бесстыдство и алчность Ср.: Рим. 1:29. . Ибо всякий любостяжатель или нечистый, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога (Еф. 5:5).

199.Иудеи же телесным соблюдением закона возлагают на себя иго, поэтому, по слову пророка, давайте расторгнем узы их, и свергнем с себя их оковы (Пс. 2:3). Мы приняли Христа, возложившего на нас благое иго Своей кротости См.: Мф. 11:30. . Пять пар волов — это десять заповедей или пять книг Ветхого Завета, о которых, возможно, Он говорил самаритянке: Пять мужей было у тебя (Ин. 4:18).

200.Что до ереси, то она, подобно Еве, искушает твердость веры женскими ухищрениями и губит соблазнами и приманками ложной красоты, презирая безупречную красоту истины. Гости отказываются с извинениями прийти на пир, и, хотя ни для кого не затворено Царство, собственная воля не допускает нас, и Господь милостиво приглашает всех, но нас удерживает наша лень или грех.

201.Чужд Царства и купивший поместье — ты читал, что продающих и покупающих во время Ноя поглотил потопСр.: Лк. 17:27; Быт. 6:1-7, 24. ; и выбравший иго закона вместо дара благодати; и тот, кто извиняется женитьбой — о нем написано: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены... тот не может быть Моим учеником (Лк. 14:26). Если Господь ради тебя отказывается от Своей Матери и говорит: Кто Матерь Моя ? И кто братья Мои ? (Мф. 12.48) — почему ты пожелал предпочесть кого-то своему Господу? Но Господь не разрешает ни пренебрегать естеством, ни рабствовать ему, но отдавать должное природе, почитая ее Создателя и не отступая от Бога из-за любви к родителям.

Слова И. Христа (ст. 14); „воздастся тебе в .воскресении праведных» для Его слушателей, не разделявших в своем представлении перваго и второго пришествия Мессии, то же значили, что и выражение: в царстве Мессии, в царстве Божием. И вот один из возлежавших сказал: „блажен, кто вкусит хлеба в царствии Божием!» Вероятно, этот „некто» был в состоянии размышления, которое и высказал здесь по поводу слов И. Христа, и при сем с самоуслаждением созерцал себя возседающим за этою мессианскою вечерею. Но И. Христос говорит ему; „воистину блаженны; но только много званых, мало же избранных».. Таков смысл притчи о звавых на вечерю. В этой притче под рабом, котораго устроитель вечери (Бог) посылает сказать званым: идите, ибо уже все готово, разумеется И. Христос (поэтому раба с членом: τόν δοΰλον). Наступление времени ужина—время Его снисшествия на землю (Гал. 4:4). Еще до наступления этого времени устроитель вечери звал многих, и раб обращается сперва к званым: это — иудеи. Они же суть отказавшиеся принять приглашение на вечерю. Но что и второй класс званых рабов составляют иудеи, это видно из того, что раб отыскивает их „по улицам и переулкам го» рода», т.е. внутри города, тогда как третьяго класса званые обретаются „по дорогам и изгородям”, т.-е. вне города. Поэтому под отказавшимися должно разуметь представителей иудейства, книжников и фарисеев, под принявшими приглашение перваго разряда—простой народ, второго—язычников. Отказавшиеся отказались по пристрастию к земному вследствие возобладания над ними чувственности. (Подобная, однакоже неодинаковая, притча находится у ев. Мф. в 22, 1—14). .

Никаких извинений

Отговорки гостей, несмотря на правдоподобность, всего лишь лукавая попытка извинить свое бездействие. Праздничный ужин в древности начинался на закате, с наступлением живительной прохлады. Очевидно, что осматривать участок земли лучше днем, а не при свете фонаря. Чтобы оценить достоинства и недостатки волов, нужно было опробовать их в работе, что тоже лучше делать не ночью. Недавно заключенный брак едва ли можно назвать основанием для отказа, ведь новобрачный мог прийти на праздник с молодой женой и поделиться с другими своей радостью. Мы тоже постоянно ищем для себя оправдания в самых разных случаях – от нежелания делать утреннюю гимнастику до отказа откликнуться на призывающий голос Божий. Стали ли счастливее герои притчи, изменилась ли их жизнь? Заботы того вечера скоро ушли в прошлое, а радостные воспоминания о празднике могли бы сопровождать их всю оставшуюся жизнь. Они променяли торжество, красоту, привилегию быть гостями на повседневность…

Что побуждает людей говорить «нет» Богу? Прежде всего, непонимание жизненной цели, безразличие к ней. Мы слишком заняты сегодняшним днем, чтобы позаботиться о дне завтрашнем. Одни увлечены карьерой, другие погружены в водоворот развлечений, третьи пытаются уйти от реальности в алкогольном забытьи. Призыв к вечности звучит во времени, и это время нужно найти сегодня. Мы обещаем себе по‑настоящему заняться своей жизнью – вскоре, вот только решим самые срочные проблемы. Но проходит время, на смену сегодняшним проблемам приходят новые – ничего не меняется.

Святой Григорий Нисский так говорит об этой иллюзии: «Всякая человеческая рачительность, занятая чем‑либо житейским, в подлинном смысле есть игра детей на песке, наслаждение которых сделанным прекращается вместе с тщанием это сделать. Как же скоро труд прекратился, песок рассыпался в то же положение, в каком он был прежде, с сим вместе не остается и следа приложенных трудов. Такова же человеческая жизнь, честолюбие – песок, властолюбие – песок, богатство – песок, песок и все то, чем со тщанием наслаждаются при посредстве плоти; осуетившиеся ныне этим младенчествующие души, которые много несут трудов за каждую вещь, доставляющую такое удовольствие, но как скоро оставят эту песчаную область, разумею плотскую жизнь, познают тогда суетность здешнего препровождения жизни. Ибо с вещественной жизнью продолжается и наслаждение; с собою же ничего они не уносят, кроме одной совести».

Если мы не хотим и не можем сказать Богу «да» сегодня, то почему это получится завтра? Ведь никакого другого момента, кроме нынешнего, нет: прошлого не изменить, будущее не наступило, жизнь происходит здесь и сейчас. Каждый день становится дверью в вечность: сделанное нами сегодня решает нашу вечную участь. Народная мудрость говорит, что всех дел не переделаешь и всех денег не заработаешь, ведь время жизни ограниченно. За короткий отрезок – несколько десятилетий – можно сделать массу малозначительного и ненужного и так и не выполнить главного, ради чего человек приходит в мир.

Иногда у нас возникают сомнения: Евангелие возвышенно и прекрасно, но разве оно действительно для меня во всей своей полноте? Откликнуться на призыв Христа означает пойти на огромный риск, ведь прежде, чем достичь земли обетованной, нужно пройти необъятную раскаленную пустыню. Израильтяне спрашивали Моисея: Разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне?.. Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: «оставь нас, пусть мы работаем Египтянам»? Ибо лучше быть нам в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне (Исх. 14:11–12). Однако вопрос о том, что лучше – сытое рабство или голодная свобода, – поставлен неправильно. Цель истинной свободы – начать новый путь, увидеть новые цели, и сделать это не в одиночку, а с Богом. Из‑за жизненных трудностей мы, бывает, замыкаемся в себе и останавливаемся на нашем духовном пути. Несправедливость, лишения, предательство проще пережить в своей непробиваемой «скорлупе», которая создает иллюзию безопасности во враждебном окружающем мире. Однако корка бесчувственности отделяет нас не только от людей, но и от Бога, делает сердце жестким, невосприимчивым. Концентрируясь на негативе, мы забываем, что это наша субъективная оценка; а каждая «проблема» может стать выходом за узкие пределы сегодняшнего себя, началом пути из пустыни кажущейся безысходности в землю обетованную новых возможностей, предлагаемых Богом. Сложности посылаются для восхождения на новую ступень духовного роста, их нужно встречать без ропота и ворчания, спокойно и радостно, ведь это те задачи, которые мы призваны научиться решать в школе жизни. И часто, обернувшись назад, мы понимаем, что критические моменты и были самыми важными для нас.

Окно в вечность

Отказавшиеся от приглашения не понимали истинного смысла праздника – как, может быть, не понимаем его и мы. Праздник для современного человека означает прежде всего выходной. Зачем вставать темным холодным зимним утром и идти на литургию, если можно законно понежиться в постели после тяжелой трудовой недели? Однако чем более приземленным становится праздник, тем тяжелее после него возвращаться в реальность – она не изменилась, только еще больше разочаровывает своей тусклостью и бессмысленностью. Наш взрослый мир утерял детское восприятие, а ведь в детстве самое незначительное событие могло стать поводом для веселья, мы радовались родителям и друзьям, их маленьким подаркам и сами дарили подарки от всего сердца. Постоянные заботы и стресс – главный бич нашего времени. Мы утратили культуру покоя, культуру «седьмого дня», в который необходимо остановиться, критическим взглядом посмотреть на свою жизнь и провести необходимую перезагрузку. Это не просто отдых, выходной, когда одни высыпаются, другие губят здоровье застольем, а третьи бесцельно проводят время перед телевизором. Драматическая история человечества со всеми ее взлетами и падениями развивается в седьмой день Божественного покоя (см.: Быт. 2:1); в молитве мы стремимся к спокойствию («исихии») и просим о «вечном покое» для усопших. Истинный покой – это устремленность к Богу как к главному центру притяжения, а не беспорядочное колебание мыслей и чувств между источниками сиюминутных желаний. Только стремление к покою может постепенно преобразовать броуновское движение в прямую линию.

Преподобный Макарий Египетский говорит: «В Законе, данном через Моисея, Бог повелел, чтобы в субботу каждый упокоевался и ничего не делал. А это было образом истинной субботы, даруемой душе Господом. Ибо душа, сподобившаяся избавиться от нечистых помыслов, покоится истинным покоем, пребывая праздной и свободной от всех темных дел. Ибо там, в преобразовательной субботе, хотя упокоевались телесно, но души связаны были лукавством и пороками; а сия истинная суббота есть истинное успокоение души, пребывающей праздною и очистившейся от сатанинских помыслов, покоящейся в вечном Господнем покое и в радости. Ибо Господь призывает человека к покою, говоря: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28). И те души, которые покоряются и приходят, Он упокоевает от сих тяжких, обременительных и нечистых помыслов; делаются они праздными от всякого беззакония, субботствуют субботу истинную, приятную и святую, празднуют духовный праздник неизглаголанной радости и веселия, совершают от чистого сердца служение чистое и благоугодное Богу. И это есть истинная и светлая суббота. Посему будем и мы умолять Бога, чтобы и нам войти в покой сей, упраздниться от срамных, лукавых и суетных помышлений, а таким образом прийти в возможность служить Богу от чистого сердца и праздновать праздник Духа Святаго. И блажен, кто войдет в сей покой».

Для героев притчи, не пришедших на пир, этот праздник сулил одни потери: разрыв только что возникших новых связей, потеря времени, траты на подарок. Однако устроитель пира не призывал гостей отказаться от того, что они имеют. Напротив, его приглашение означает, что и в житейской радости новизны нужно увидеть истинного Дарителя – Бога. Она так и останется радостью с маленькой буквы, если не поделиться ею с другими. Все земные реалии притчи могли стать поводом поднять глаза к небу. Наш мир оценивает время деньгами: сколько можно заработать за час, день, месяц жизни. А праздник с прагматической точки зрения бесполезен. Однако он созидает особое общение с Богом, творит из разрозненных людей общину. Отдавая, делясь своей радостью, человек многократно преумножает то, что имеет, прикасаясь к иному качеству бытия. Вот и на пиру каждый мог бы поделиться своей радостью, рассказать, какая у него прекрасная земля, волы, супруга – и радость не исчезла бы, а умножилась!

+++Владимир Хулап прот. Евангельские притчи. Вчера, сегодня, завтра. Глава: Небеса подождут? Притча о брачном пире++

Но когда послал раба своего сказать званным, что все уже готово, то все они, как бы сговорившись, стали отказываться, придумывая разные отговорки. Один отговаривался покупкою земли, другой — покупкою волов, а третий — женитьбой. <...>
Но те из евреев, к которым, главным образом, относился этот призыв, которые по развитию своему и знанию Писания могли скорее всего понять и принять это приглашение, то есть книжники, фарисеи и прочие руководители народа, как бы сговорившись, стали отказываться от приглашения и не пошли на званый ужин.

Начали извиняться (начаша отрицатися), т. е. отказываться от вечери – от участия в царстве Мессии, именно не хотели веровать во Христа, принимать Его учение и сделаться христианами, и – отказываться под разными предлогами, и именно такими, которые все прямо указывали на чрезмерную привязанность к земному, чувственному: село купих (я купил землю); супруг волов купих пять (купил пять пар волов); жену поях (я женился). Хотя сии званные представляют, по-видимому, различные причины отречения своего от вечери, однако главное чувство, побуждающее их к такому недостойному поступку, одно, – именно пристрастие к земным благам мира. «Поле и волы суть знак пристрастия к богатству, а жена указывает на пристрастие к удовольствиям (Евсевий).» Под отказавшимися от вечери можно разуметь и христиан, чрезмерно преданных земному, любящих земные предметы и удовольствия больше Бога: они тоже далеки от Бога и Его царства (Евсев.). А как таковых много среди нас! сколь многие из нас из пристрастия к богатству делают всякие беззакония! сколь многие из пристрастия к чувственности и удовольствиям не знают постов, не блюдут праздничных Богослужений! В частности же этот отказ указывает на то, что представители и руководители евреев, неправильно понимая описания царства Мессии пророками, ждали Мессию, не как Искупителя душ, а как царя земного, который завоюет весь свет и сделает евреев правителями и обогатит. Так учили они и народ.

Но Спаситель обратил его пустое замечание в новый случай для достопамятнаго поучения. Он сказал притчу, с целию показать им, что «вкушение хлеба в царстве небесном» требует условий, которых не захотели бы принять именно те, кто были в такой полной уверенности касательно вкушения его (Лк. 14:7-24). Один человек, сказал Он, разослал множество приглашений на большой пир; но когда наступило время ужина, то все отказались. Один занят был своим хозяйством, и ему нужно было пойти и посмотреть вновь купленный участок земли. Другой только что купил пару волов и считал необходимым испытать их. Третий только что женился и настолько был занят своим семейным делом, что о прибытии его не могло быть речи. Тогда хозяин, разгневанный на этих непочтительных и неотзывчивых гостей, велел своим рабам немедленно идти по улицам и переулкам и звать всех нищих, увечных, хромых, слепых; когда это было исполнено и еще оставалось место, он послал своих рабов созывать даже безприютных странников у изгородей и при дорогах. Нравственное приложение притчи было ясно для всех присутствующих. Преданное миру сердце, поглощенное хозяйственными ли хлопотами, накоплением богатства или просто чувственностью самодовольной жизни, несовместимо с истинным стремлением к пиршеству в царстве небесном. Язычники и отверженники, блудницы и мытари, придорожные рабочие и уличные нищие там могут оказаться скорее, чем книжники с своею кичливою ученостью и фарисеи с своею показною набожностью. «Ибо сказываю вам, прибавил Спаситель от Своего собственнаго лица, чтобы ближе приложить к ним это нравоучение, — что никто из тех званных не вкусит Моего ужина». И так «много званных, но мало избранных».

Притча эта была живописным изображением деятельности Самого Христа. На пир Своего благовестия Он призывал всех, но большинство званных, тех именно, к которым Он прежде всего обратился с благовестием, отказались от Него, будучи поглощены обольстившею их суетою. Главнейшие вожди народа и высшие классы вообще, как теперь становилось очевидным, окончательно отказались принять благовестие. Зато на него с полною искренностью откликнулись все те страждущие и обремененные, все нищие, увечные и хромые, все мытари и грешники, которые, как обездоленные в мире сем, легче открывали дверь своего сердца для новаго благовестия, возвещавшаго им царство в ином лучшем мире. Когда книжники и фарисеи окончательно стали во враждебное отношение ко Христу, то Он остался в обществе этих именно мытарей и грешников, которые толпой собирались вокруг своего божественнаго Утешителя.

Ответ третьего прозвучал просто и грубо: «Я женился и потому не могу прийти», то есть: «Не нужна мне твоя вечеря, мне предстоят брачные утехи, которые мне гораздо дороже твоего пира». Он даже не извинился как первые двое.

я женился. Поскольку под женихом в Новом Завете подразумевается Сам Христос (см. Мф. 9:15; Мф. 25:1; Ин. 3:29), брачный пир Которого еще впереди (Откр. 21:9; Откр. 22:17), то слова этого человека, считающего себя уже в Царстве Божием и, в отличие от купившего волов, даже не помышляющего о подтверждении своей убежденности, выглядят откровенным самообольщением. Участь всех троих одинакова, однако в данном случае горечь разочарования будет сильнее.