Евангелие от Луки, Глава 1, стих 37. Толкования стиха

Мария поняла благовестника; быть матерью давно всеми желаемого – что может быть вожделеннее? Одно ее затрудняет: на ней лежит обет девства, изреченный ею еще во храме: «как мне родить сына, когда я не знаю мужа?»

«Ты и не познаешь мужа – отвечает бесплотный. Дух Святый найдет на тя и Сила Вышняго осенит тя. Сын Вышняго не может родиться от семени человеческого: сам Господь даст Ему плоть от кровей твоих¹. Поэтому и рождаемое Свято (Пс. 6:3) и будет именоваться Сыном Божиим. – Ты еще недоумеваешь, как это может быть; не испытывай, положись на всемогущество Божие: вот родственница твоя Елизавета, которую все называли неплодною, уже шестый месяц беременна – и это стало также по особенному действию силы Божией. Я возвещаю тебе несравненно высшее чудо: но помни, что нет ничего невозможного для Бога».

«Когда так – отвечала Мария с радостью – я готова быть орудием Божиим: даже желаю, желаю сего! Γένοιτό μοι!» И Слово плоть бысть.

Остановим на минуту нить истории; дадим место благоговейному размышлению. Событие, которого сейчас поставила нас свидетелями история, есть спасения нашего главизна. Мы знаем, в какой красоте создал нас Господь: мы малым чим умалены были от ангел; с нами горния силы делили беседы и поведали тайны мира небесного; сама премудрость веселилась с сынами человеческими; – и ниспали мы от блаженства сего и лишились мы первой красоты. Мы знаем еще, что некогда паки нам отверзется рай и вкусим плодов от древа жизни; забудем скорби земные, дух теснее прежнего соединится с Господом, сама плоть одухотворится; святые восторжествуют над грехом; не будет раздвоений в душе – будет мир и блаженство. Мы знаем – это две зари: вечер и утро нашего мира: они светят нам в нашем ночном блуждании отрадным блистанием. Но чем связываются между собой этот вечер и утро? Как вечная ночь не покрыла нас навсегда безысходным мраком? Как сделается то, что сокрушенный сосуд снова наполнится благоуханий небесных? Как растленная природа совлечется своего греха и тления? Где эта животворная сила, которая всю ее проникнет, очистит, просветит? – грех потребит, смерть изгонит, отнимет все скорби, везде откроет жизнь, правду и блаженство? Она – в Слове, которое в ту минуту, как произнесла Мария свое: «буди ми по глаголу твоему» – стало плотью. Если души отшедших имеют некоторое сознание о том, что у нас совершается на земле, то я верую тому учителю церкви, который говорит в своем слове Марии: – просит тебя Адам с своим несчастным потомством, изгнанный из рая, просит Авраам, просит Давид просят все отцы твои, сидящие во тьме и сени смертной: дай согласие на предлагаемое тебе ангелом. Что медлишь? что трепещешь? отверзи, дево блаженная, сердце твое вере, уста исповеданию, утробу – Создателю. Веруй, исповедай, восприими. Воздай слово и восприими Слово. Это Слово не теперь только первый раз принимает на себя труд восстановления человечества. Это Слово, в начале бывшее у Бога т. е. пребывавшее до создания мира с Богом Отцем Своим сокровенно, потом явившее себя Богом в сотворении ( вся тем быша и без него ничтоже быть еже бысть), открывшее в себе для совершеннейших из сотворенных существ более, нежели только источник бытия, – но и жизнь ( в том живот бе: – здесь невольно припоминается – дыхание жизней, древо жизни...), – это Слово, когда человек лишился уже богодарованной жизни, хотело по крайней мере остаться для него светом ( и живот бе свет человеком), из внутреннего перейти во внешнее; оно не могло уже более быть его душею, – хотело по крайней мере озарять его светом своим по временам подобно солнцу. И свет во тьме светится; чем далее человек отходил от начала своего бытия, тем более сгущалась тьма в нем и над ним; сделалось око его темно и все тело его стало темно; но эта тьма разрежалась по временам сиянием Слова; оно просиявало – то внутренними озарениями духа, то внешними явлениями и откровениями; мало того, оно возжигало постоянный светильник в откровении письменном; это было второе слово Божие; словом, оно так разделяло между людьми свет свой, что никого не лишало его в своей мере ( бе свет истинный, просвещаяй всякаго человека, грядущаго в мир); но тьма – люди с их пороками сердца, с заблуждениями ума – его не понимала. B мире оно было, и мир им был и мир его не познал. Чтобы выразить себя яснее, чтобы проникнуть тьму глубже, чтобы стать снова жизнью для человека и оживотворить собой все человечество, – Слово стало плотью. И с Иисуса, говорит один учитель Церкви (Ориген), начало божественное и человеческое естество между собой срастворяться, чтобы через сообщение с божественным человеческое стало божественным не только в Иисусе, но и во всех тех, которые с верой воспринимают тот образ жизни, которому научил Иисус. Теперь есть надежда несомненная, что все возглавится: само Божество всей полнотой Своей низошло в сферу растленного человечества; соединилось с ним теснейшим образом; приобщилось плоти и крови нашей: теперь каждое стенание, каждое болезненное ощущение, которые терпели его братия на земле, отдается и Ему на небеси; и если Он всемогущ, то не может быть, чтобы Он не прекратил эти стенания и болезни, не сообщил нашему сердцу благ, коими Сам преисполнен. И не может быть, чтобы Он не даровал нам сего. Так человечество восстановится: земное паки совокупится с небесным; Слово как свое человеческое естество прославило воскресением, так и все человечество, готовое идти вслед за Ним; как одно тело – очистит, прославит и приведет ко Отцу, повергнет Адама всеродного к престолу Отца и тогда будет, как в начале, Бог всяческая во всех.

Вот какое место занимает в бытии человечества тот момент, когда дева сказала ангелу: буди ми по глаголу твоему. Только два для нас таких момента во всей беспредельности веков: создание человека и его воссоздание. И вся земная жизнь Иисуса Христа, Его страдания и чудеса, уничижение и слава, смерть и воскресение держались, как на первом узле, на мгновении Его воплощения, или лучше сказать – все эти 33 года Его жизни были только развитием того мгновения, когда Слово стало плотью.

Тогда Ангел разъясняет Ей, устраняя Ея недоумение: это произойдет с Тобою,—говорит он,—по творческому действию в утробе Твоей Духа Святаго, силы Всевышняго, который найдет на Тебя, осенит Тебя (слова напоминают Быт. 1:2). Посему н рождаемое святое будет Сыном Божиим. Здесь речь о зачатии и рождении, конечно, не божественнаго, а человеческаго естества в лице Иисуса Христа. Как Сын Божий, Он предвечно рождается от Отца (Ин. 1:1—2), и теперь, во времени, лично соединяется со вновь творимым от Духа Св. во утробе Девы человеческим естеством. Поэтому и Сыном Божиим Он называется здесь не по божеству Своему, а по человечеству. Это человечество Иисуса Христа, это рождаемое от Девы еще в утробе Ея (отсюда сред. род τό γεννομενονάγιον) называется святым, как неимеющее связи с наследственною греховностью человеческаго рода—вследствие зачатия ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога (Ин. 1:13, Ин. 3:6). В удостоверение истинности своего благовестия Архангел указывает Ей знамение—зачатие неплодною старицею Елисаветою., Ея родственницею, сына—также по слову Божию, в чем Она всегда может удостовериться. Это должно было служить для Марии основанием для веры Ея и в возможность безсеменнаго зачатия Ею Сына по слову Божию. „Яко не изнеможет у Бога всяк глагол»,—заключает свою речь Ангел, напоминая этим Марии и о подобном же событии с неплодною Саррою, женою Авраама, и о словах Писания (Быт. 18:14). Ответ Пресвятой Девы Архангелу полон и глубочайшаго смирения и возвышеннейшей веры в совершение непостижимаго таинства безсеменнаго зачатия Иисуса Христа: „Се раба Господня: буди Мне по глаголу твоему", сказала она.

==

В отличие от Захарии Мария верит сказанному ангелом и не требует знамения, которое подтвердило бы истинность его слов. Поэтому ангел сам указывает ей на знамение силы Божьей, на неплодную и старую Елисавету, которая все же понесла сына. Эти слова о Елисавете подготавливают последующую сцену встречи двух женщин, во время которой Мария убедится в истинности слов ангела. Но Мария и без этого знамения уверена в истинности творческого слова Божьего, для которого нет ничего невозможного. Она говорит: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему». И ангел, и Мария говорят о «слове Божьем». Ангел: «у Бога не останется бессильным никакое слово». Мария: «да будет Мне по слову твоему», Оба раза употребляется греческое ρήμα - сказанное, речь, слово (еврейское dabar- одновременно означающее и слово, и дело). Убежденность в том, что для Бога нет ничего невозможного - привычный библейский мотив: «Есть ли что трудное для Господа?» - слова, сказанные тремя ангелами Аврааму у дуба Мамврийского (Быт. 18:14); «Знаю, что Ты все можешь» - слова, сказанные многострадальным Иовом (Иов. 42:2); «Богу все возможно» - слова, сказанные самим Иисусом (Мф. 19:26). Ответ Марии выдает ее совершенное послушание воле Божьей, так что слово (ρήμα) Божье на ней тотчас исполняется, и она чувствует в себе обетованное зачатие ее Сына.

Религиозно-историческая школа XIX века исходила из того, что евангелист Лука вывел свой рассказ о чудесном божественном зачатии из многочисленных мифов древности. При этом указывалось на то, что существует бесчисленное количество древних и новых мифов о чудесном зачатии и не менее чудесном рождении. Достаточно вспомнить народные иудейские сказания о библейских персонажах Моисее и Аврааме, легенды о римских героях и императорах Ромуле и Реме, Августе, Нероне и Константине, о греческих мифологических фигурах Персее, Геракле, Аполлоне, Дионисе, о египетском божестве Сете-Горе, о Кришне и Гаутаме Будде в Индии, наконец о Гильгамеше шумерского эпоса, о Заратустре в древнем Иране, о строителе Вавилонской башни Нимроде, о Чингисхане в монгольских легендах и так далее. Но все эти мифические параллели и аналогии к нашему тексту Евангелия от Луки никак не относятся. Лука совершенно очевидно сформировал свое повествование не из мифов о царях, героях и «божественных мужах», но за литературный образец взял библейскую историю о том, как Агари, служанке Сары, явился ангел, который пророчествовал о рождении Аврааму от Агари сына Измаила. Вспомним эту историю, несколько сократив ее:

И сказал ей Ангел Господень: Агарь, служанка Сарина! откуда ты пришла и куда идешь ? Она сказала: я бегу от лица Сары, госпожи моей. Ангел Господень сказал ей.: возвратись к госпоже своей и покорись ей. И сказал ей Ангел Господень: умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества. И еще сказал ей Ангел Господень: вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя Измагы, ибо услышал Господь страдание твое... Агарь родила Авраму сына; и нарек Аврам имя сыну своему, рожденному от Агари: Измаил. Аврам был. восьмидесяти шести лет, когда Агарь родила Авраму Измаила (Быт. 16:8-16).

Разумеется, наш евангелист, в целом и в некоторых частностях опираясь на эту ветхозаветную историю, основательно переделал ее в христологическом духе.

Что же касается веры в чудесное девственное зачатие Мессии / Сына Божьего, то непостижимым (или, точнее говоря, невозможным) таковое представляется современному рациональному сознанию, которое различает понятия «естественного» и «сверхъестественного». Ничего подобного такому различению не было в древности. Даже такого слова - «сверхъестественное» - мы ни в Священном Писании, ни во всей античной литературе ни разу не встретим. «Чудесное» - да, то есть редкостное, необычное, удивительное, - но не сверхъестественное. Чудесное возможно, так как «Богу все возможно». Вера в девственное зачатие была распространена как в эллинистическом иудействе, так и в современных ему языческих религиях. Вот известнейший пример: незадолго до Рождества Иисуса Христа величайший римский поэт Публий Вергилий Марон (70-19 до РХ) в своей Четвертой эклоге писал:

Дева спускается в мир...

Время, с высоких небес новым придти поколеньям.

Ты же рожденью младенца, что с веком железным покончит,

И возвестит всему миру века приход золотого,

Радуйся ныне...

Так что именно эта вера хорошо отвечала религиозным ожиданиям Древнего мира, а также христианским миссионерским задачам как среди иудеев, так и среди язычников. Выраженная в нашем рассказе вера в то, что родившийся Младенец - Мессия, центральный образ руководимой Богом космической истории, отражена не только у Луки, но также у евангелиста Матфея (Мф. 1:18-23), у апостола Павла, который ссылается на историю с Авраамом, Агарью и Измаилом (Гал. 4:29; Рим. 4:17-19), у евангелиста Иоанна, который говорит о «рождении не от мужа, но от Бога», о «рождении отДуха» (Ин. 1:13; 3:6). Все это свидетельствует о развитии учения о Богочеловечестве Иисуса Христа в ранней церкви. Эти первые шаги в христологии позднее развились в формулировках Никео-Цареградского символа веры: «Верую... во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Иже от Отца рожденного прежде всех век, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася», и в Халкидонском догмате о двух естествах во едином лице Господа нашего Иисуса Христа IV Вселенского собора: «Поучаем исповедовати... Господа нашего Иисуса Христа, совершенна в Божестве и совершенна в человечестве; истинно Бога и истинно человека... по всему нам подобна, кроме греха; рожденна прежде век от Отца по Божеству, в последние же дни тогожде, ради нас и нашего спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству; единого и тогожде Христа, Сына, Господа, Единородного, во двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого». Но это уже высокая христианская догматика. А мы вернемся к ее истокам, к тексту Евангелия от Луки.

Размышляя над чудом зачатия и рождения Спасителя, нам надлежит задуматься над высотой мысли, выраженной в повествовании об этом чуде. Все суетные, банальные рассужде

ния на эту тему ничтожны по сравнению с главной мыслью христианства, которая выражена в Евангелии: Бог соединил себя с человеком! А потому нелишне будет вспомнить и слова Божьи, обращенные к Моисею при неопалимой купине: «Не подходи сюда; сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3:5). «И беспрекословно - великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16). Богово- площение - великая тайна того, как Бог «сделался подобным человекам и по виду стал как человек» (Флп. 2:7).

Уместно привести ссылку на известного современного богослова, папу римского Бенедикта XVI, который в бытность свою кардиналом Йозефом Ратцингером и будучи тогда, можно сказать, главным богословом Римской церкви, в своей книге «Введение в христианство» так писал о глубинном богословском смысле повествования о зачатии от Духа Святого:

«Появление Иисуса - новое творение, а не зачатие Богом. Бог не был биологическим отцОм Иисуса... Богосыновство вовсе не означает, что Иисус был полубогом, получеловеком. Но для веры всегда было принципиально, что Иисус - полностью Бог и полностью Человек. Его божественность не означает некоего умаления Его человеческого существования: таков был путь Ария и Аполлинария, самых больших лжеучителей древней церкви. Против них со всею силою отстаивалась неповрежденная целостность человеческого бытия Иисуса, и тем самым отвергалось превращение библейской вести в языческий миф о полубоге, зачатом Богом. Богосыновство Иисуса, согласно церковной вере... - не биологический, но онтологический факт, и не во времени, а в божественной вечности: Бог всегда есть Отец, Сын и Дух. Появление Иисуса не означает появления нового Бога Сына, но означает, что Бог Сын в Человеке Иисусе принимает на себя человека как тварь таким образом, что сам становится Человеком (Бог Сын есть Человек)».

J. Ratzinger, Einfihmngin das Christentum, Kosel-Vcrlag, Mimchen 1968, S. 225. 

Ну а человеку, нечувствительному к таким возвышенным категориям как высший смысл и святость, наука о Библии, как прежняя, так и современная указывает на то, что в евангельской вести надо мудро различать временное и вечное, букву и ее духовный смысл.

По-видимому, иногда глагол Его возвращается «тощ"; но рано или поздно исполнится все сказанное Богом. У Него слово и дело означают одно и то же. Слова эти свидетельствуют, что указание на Елисавету дано Марии для утверждения веры Ее.

Для большего уверения, Архангел указывает Пресв. Деве на событие, хотя еще Ей неведомое, но в истинности которого Она может удостовериться; это же указание отчасти разрешало и недоумение Ея о возможности зачатия Ею младенца: Елисавета по естественным законам уже не могла зачать, а между тем зачала по соизволению и силе Божией; потому что, как поется в церк. песни, «идеже хощет Бог, побеждается естества чин», т. е. изменяются законы природы (Мих.). По преданию, записанному св. Кириллом Александрийским, Елисавета и Мария были дочерями двух родных сестер, из которых, Анна, мать Пресв. Богородицы была выдана замуж за Иоакима, из колена Иудина, а вторая, мать Елисаветы, за жреца. Таким образом, Мария и Елисавета были двоюродными сестрами.

Не остается у Бога безсильным никакое слово для тех, кто верит в это слово и в слово посланных Им проповедников: Лук. 10, 16; при чем вера должна сопровождаться исполнением заповедей и добрыми делами: Мф. 7, 21.

– Для Бога нет ничего невозможного – эти слова так часто употреблялись в Священном Писании, что стали пословичным выражением (см., например, Быт. 18:14, а также Иов. 42:2; Зах. 8:6; Мк. 10:27). Бог всемогущ и может творить бытие из ничего (см. Рим. 4:17).

Тогда ангел отвечал ей: «Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышняго осенит тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». У Бога нет ничего невозможнаго, и в доказательство этого ангел указал на то, что Елисавета, родственница ея, уже у всех прослывшая под именем неплодной, зачала сына в старости своей, и ей был уже шестой месяц. Эти слова запали в душу Марии, как луч живительнаго света, и озарили всю неуверенность ея девственнаго сердца. Полная веры в великое сообщение, пресвятая Мария устранила от себя все человеческия соображения, и вся сила ея веры и упования на Бога выразилась в ея ответе архангелу: «се, раба Господня; да будет мне по слову твоему». И отошел от нея ангел.

"И сказал Бог: да будет свет." И стал свет. Пока не сказал этого Бог, света не было. Нет вообще никого, кто знал бы, что такое свет, пока Бог не сказал и свет не начал существовать.

Точно также: сказал Бог — и начали свое бытие и вода, и суша, и звездный небосвод, и растения, и животные, и, наконец, человек. Пока Бог не сказал, ничего из этого не было и нет никого, кроме Бога, кто знал бы, что всё это может существовать. Силой Своегослова Бог сотворил всё создавшееся на земле и на небе. Чего бы ни пожелал Бог, чтобы это было, и о чем бы ни сказал: да будет! — всё это обязательно придет в бытие и не может никоим образом не быть, ибо слово Божие неодолимо и созидательно. Сотворение мира - это великое чудо слова Божия.

Сотворив всё сущее, Бог опять-таки словом Своим установил порядок и образ бытия, взаимоотношения и соподчинения всех тварей. И этот порядок и образ бытия - великое чудо слова Божия.

Сверх того, существует порядок и образ бытия тварей как видимый и познаваемый нами, людьми, так и незримый и непостижимый. Согласно этому незримому и непостижимому порядку и образу бытия, который есть тайна во Святой Троице, происходили и происходят те явления, которые люди называют нарочитыми чудесами. Пример такого явления — безмужное зачатие Господа Иисуса Христа в утробе Пресвятой Девы Марии. Это представляется вторжением в видимый и познаваемый порядок вещей, но для порядка незримого и непостижимого никаким вторжением это не является.

Рождение сие — воистину великое чудо; наверное — самое грандиозное, когда-либо открытое нам, смертным. Да и весь сотворенный мир — чудо, и весь видимый и познаваемый порядок — чудо; и всецелое это чудо обрело свое бытие словом Божиим, а, следовательно — точно так же, как и Господь зачался в девической утробе. И то, и это свершилось силой слова Божия. Посему чудный Гавриил и отвечает Пречистой на Ее вопрос, который задают себе все поколения:

"Как будет это?" (в серб. букв:. Как это может быть? — Пер.)?

Отвечает он Ей так:

"У Бога не останется бессильным никакое слово."

О Господи Боже, Создатель наш, бессмертный и непреложный Чудотворец, вразуми наш разум, чтобы больше не сомневался он, а веровал, и наставь (в серб, букв.: вразуми. — Пер.) наш язык, чтобы больше не спрашивал он, а прославлял Тебя. Тебе слава и похвала вовеки.

Архангел разрешил недоумение Девы, указав Ей образ вочеловечения Сына Божия: «не мысли о благодати по внушениям природы; ибо благодать не подчиняется законам естества; где действует Дух Святой, там все совершается скоро и беспрепятственно; где участвует Божественная благодать, там все возможно для Бога» (свт. Григорий Неокесарийский). Дух Святый найдет на Тя и сила Вышняго осенит Тя: темже и рождаемое свято наречется Сын Божий. «Нескверно и пречисто рождение, ибо где дыхание Духа Святаго, там отъемлется всякая нечистота» (свт. Кирилл Иерусалимский). Для неопального приятия Бога Слова Дева, хотя и чистая душою и телом, нуждалась еще в особенном действии Святаго Духа, так что, по выражению святителя Григория Богослова, «душа и тело Ее были предочищены Духом», и Сын Божий, как воспевает Святая Церковь, «во утробу вселися девичу, предочищенную Духом». «Тот предвечный Младенец, Который от Святого Духа через Святого Отца непостижимо образовался, поистине будет святым и назовется Сыном Всевышнего, как Слово, от вечности Всевышним изглаголанное» (блж. Андрей Иерусалимский).

Для окончательного убеждения Пресвятой Девы в непреложности благовестил Архангел указал Ей на пример сродницы Ее Елисаветы, уже испытавшей чудодейственную силу Божию: и се Елисавет, южика Твоя, и та зачат сына в старости своей: и сей месяц шестый есть ей, нарицаемей неплоды. «Бог, идеже хощет, побеждается естества чин!» Для Всемогущего одинаково возможно – то, чтобы бесплодная и уже состарившаяся зачала, также и то, чтобы неискусомужная Дева родила.

 Чтобы помочь воспринять весть о безмужном зачатии, ангел говорит, что Богу все возможно, у Него «не останется бессильным никакое слово»

- Ибо у Бога не останется... т. е., раз Бог сказал — Его слово непременно сбудется (ср. Быт. 18:14). Этим изречением Ангел обосновывает то, что выше сказал о разрешении неплодства Елизаветы: это разрешение было делом объявленной Захарии всесильной воли Божией.

Когда слышишь благовестие божественных догматов и благодатных таинств: берегись не только неверия Фомина, но и маловерия Захариина, и замешательства Саррина. Вспомни слово Архангела, «яко не изнеможет у Бога всяк глагол» (Лк. 1:37); и недопусти, чтоб изнемогла твоя вера.