Евангелие от Луки, Глава 1, стих 36. Толкования стиха

Мария поняла благовестника; быть матерью давно всеми желаемого – что может быть вожделеннее? Одно ее затрудняет: на ней лежит обет девства, изреченный ею еще во храме: «как мне родить сына, когда я не знаю мужа?»

«Ты и не познаешь мужа – отвечает бесплотный. Дух Святый найдет на тя и Сила Вышняго осенит тя. Сын Вышняго не может родиться от семени человеческого: сам Господь даст Ему плоть от кровей твоих¹. Поэтому и рождаемое Свято (Пс. 6:3) и будет именоваться Сыном Божиим. – Ты еще недоумеваешь, как это может быть; не испытывай, положись на всемогущество Божие: вот родственница твоя Елизавета, которую все называли неплодною, уже шестый месяц беременна – и это стало также по особенному действию силы Божией. Я возвещаю тебе несравненно высшее чудо: но помни, что нет ничего невозможного для Бога».

«Когда так – отвечала Мария с радостью – я готова быть орудием Божиим: даже желаю, желаю сего! Γένοιτό μοι!» И Слово плоть бысть.

Остановим на минуту нить истории; дадим место благоговейному размышлению. Событие, которого сейчас поставила нас свидетелями история, есть спасения нашего главизна. Мы знаем, в какой красоте создал нас Господь: мы малым чим умалены были от ангел; с нами горния силы делили беседы и поведали тайны мира небесного; сама премудрость веселилась с сынами человеческими; – и ниспали мы от блаженства сего и лишились мы первой красоты. Мы знаем еще, что некогда паки нам отверзется рай и вкусим плодов от древа жизни; забудем скорби земные, дух теснее прежнего соединится с Господом, сама плоть одухотворится; святые восторжествуют над грехом; не будет раздвоений в душе – будет мир и блаженство. Мы знаем – это две зари: вечер и утро нашего мира: они светят нам в нашем ночном блуждании отрадным блистанием. Но чем связываются между собой этот вечер и утро? Как вечная ночь не покрыла нас навсегда безысходным мраком? Как сделается то, что сокрушенный сосуд снова наполнится благоуханий небесных? Как растленная природа совлечется своего греха и тления? Где эта животворная сила, которая всю ее проникнет, очистит, просветит? – грех потребит, смерть изгонит, отнимет все скорби, везде откроет жизнь, правду и блаженство? Она – в Слове, которое в ту минуту, как произнесла Мария свое: «буди ми по глаголу твоему» – стало плотью. Если души отшедших имеют некоторое сознание о том, что у нас совершается на земле, то я верую тому учителю церкви, который говорит в своем слове Марии: – просит тебя Адам с своим несчастным потомством, изгнанный из рая, просит Авраам, просит Давид просят все отцы твои, сидящие во тьме и сени смертной: дай согласие на предлагаемое тебе ангелом. Что медлишь? что трепещешь? отверзи, дево блаженная, сердце твое вере, уста исповеданию, утробу – Создателю. Веруй, исповедай, восприими. Воздай слово и восприими Слово. Это Слово не теперь только первый раз принимает на себя труд восстановления человечества. Это Слово, в начале бывшее у Бога т. е. пребывавшее до создания мира с Богом Отцем Своим сокровенно, потом явившее себя Богом в сотворении ( вся тем быша и без него ничтоже быть еже бысть), открывшее в себе для совершеннейших из сотворенных существ более, нежели только источник бытия, – но и жизнь ( в том живот бе: – здесь невольно припоминается – дыхание жизней, древо жизни...), – это Слово, когда человек лишился уже богодарованной жизни, хотело по крайней мере остаться для него светом ( и живот бе свет человеком), из внутреннего перейти во внешнее; оно не могло уже более быть его душею, – хотело по крайней мере озарять его светом своим по временам подобно солнцу. И свет во тьме светится; чем далее человек отходил от начала своего бытия, тем более сгущалась тьма в нем и над ним; сделалось око его темно и все тело его стало темно; но эта тьма разрежалась по временам сиянием Слова; оно просиявало – то внутренними озарениями духа, то внешними явлениями и откровениями; мало того, оно возжигало постоянный светильник в откровении письменном; это было второе слово Божие; словом, оно так разделяло между людьми свет свой, что никого не лишало его в своей мере ( бе свет истинный, просвещаяй всякаго человека, грядущаго в мир); но тьма – люди с их пороками сердца, с заблуждениями ума – его не понимала. B мире оно было, и мир им был и мир его не познал. Чтобы выразить себя яснее, чтобы проникнуть тьму глубже, чтобы стать снова жизнью для человека и оживотворить собой все человечество, – Слово стало плотью. И с Иисуса, говорит один учитель Церкви (Ориген), начало божественное и человеческое естество между собой срастворяться, чтобы через сообщение с божественным человеческое стало божественным не только в Иисусе, но и во всех тех, которые с верой воспринимают тот образ жизни, которому научил Иисус. Теперь есть надежда несомненная, что все возглавится: само Божество всей полнотой Своей низошло в сферу растленного человечества; соединилось с ним теснейшим образом; приобщилось плоти и крови нашей: теперь каждое стенание, каждое болезненное ощущение, которые терпели его братия на земле, отдается и Ему на небеси; и если Он всемогущ, то не может быть, чтобы Он не прекратил эти стенания и болезни, не сообщил нашему сердцу благ, коими Сам преисполнен. И не может быть, чтобы Он не даровал нам сего. Так человечество восстановится: земное паки совокупится с небесным; Слово как свое человеческое естество прославило воскресением, так и все человечество, готовое идти вслед за Ним; как одно тело – очистит, прославит и приведет ко Отцу, повергнет Адама всеродного к престолу Отца и тогда будет, как в начале, Бог всяческая во всех.

Вот какое место занимает в бытии человечества тот момент, когда дева сказала ангелу: буди ми по глаголу твоему. Только два для нас таких момента во всей беспредельности веков: создание человека и его воссоздание. И вся земная жизнь Иисуса Христа, Его страдания и чудеса, уничижение и слава, смерть и воскресение держались, как на первом узле, на мгновении Его воплощения, или лучше сказать – все эти 33 года Его жизни были только развитием того мгновения, когда Слово стало плотью.

Тогда Ангел разъясняет Ей, устраняя Ея недоумение: это произойдет с Тобою,—говорит он,—по творческому действию в утробе Твоей Духа Святаго, силы Всевышняго, который найдет на Тебя, осенит Тебя (слова напоминают Быт. 1:2). Посему н рождаемое святое будет Сыном Божиим. Здесь речь о зачатии и рождении, конечно, не божественнаго, а человеческаго естества в лице Иисуса Христа. Как Сын Божий, Он предвечно рождается от Отца (Ин. 1:1—2), и теперь, во времени, лично соединяется со вновь творимым от Духа Св. во утробе Девы человеческим естеством. Поэтому и Сыном Божиим Он называется здесь не по божеству Своему, а по человечеству. Это человечество Иисуса Христа, это рождаемое от Девы еще в утробе Ея (отсюда сред. род τό γεννομενονάγιον) называется святым, как неимеющее связи с наследственною греховностью человеческаго рода—вследствие зачатия ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога (Ин. 1:13, Ин. 3:6). В удостоверение истинности своего благовестия Архангел указывает Ей знамение—зачатие неплодною старицею Елисаветою., Ея родственницею, сына—также по слову Божию, в чем Она всегда может удостовериться. Это должно было служить для Марии основанием для веры Ея и в возможность безсеменнаго зачатия Ею Сына по слову Божию. „Яко не изнеможет у Бога всяк глагол»,—заключает свою речь Ангел, напоминая этим Марии и о подобном же событии с неплодною Саррою, женою Авраама, и о словах Писания (Быт. 18:14). Ответ Пресвятой Девы Архангелу полон и глубочайшаго смирения и возвышеннейшей веры в совершение непостижимаго таинства безсеменнаго зачатия Иисуса Христа: „Се раба Господня: буди Мне по глаголу твоему", сказала она.

==

Для большего уверения, Архангел указывает Пресв. Деве на событие, хотя еще Ей неведомое, но в истинности которого Она может удостовериться; это же указание отчасти разрешало и недоумение Ея о возможности зачатия Ею младенца: Елисавета по естественным законам уже не могла зачать, а между тем зачала по соизволению и силе Божией; потому что, как поется в церк. песни, «идеже хощет Бог, побеждается естества чин», т. е. изменяются законы природы (Мих.). По преданию, записанному св. Кириллом Александрийским, Елисавета и Мария были дочерями двух родных сестер, из которых, Анна, мать Пресв. Богородицы была выдана замуж за Иоакима, из колена Иудина, а вторая, мать Елисаветы, за жреца. Таким образом, Мария и Елисавета были двоюродными сестрами.

Ангел указывает ей на знак, долженствующий укрепить ее веру: это беременность престарелой бесплодной Елизаветы. Здесь мы впервые узнаем, что Мария и Елизавета – родственницы, хотя степень их родства неизвестна. В народной традиции их чаще всего называют двоюродными сестрами, но подтвердить или опровергнуть это невозможно. Так как Елизавета происходит из рода Аарона, Мария, вероятно, тоже. Это также значит, что Иоанн и Иисус состоят в родстве (но см. Ин. 1:31, где Иоанн утверждает, что он не знал Иисуса).

Тогда ангел отвечал ей: «Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышняго осенит тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». У Бога нет ничего невозможнаго, и в доказательство этого ангел указал на то, что Елисавета, родственница ея, уже у всех прослывшая под именем неплодной, зачала сына в старости своей, и ей был уже шестой месяц. Эти слова запали в душу Марии, как луч живительнаго света, и озарили всю неуверенность ея девственнаго сердца. Полная веры в великое сообщение, пресвятая Мария устранила от себя все человеческия соображения, и вся сила ея веры и упования на Бога выразилась в ея ответе архангелу: «се, раба Господня; да будет мне по слову твоему». И отошел от нея ангел.

Елисавета, родственница Твоя. Эти слова заставляют некоторых полагать, что Иисуса нельзя именовать "сыном Давидовым", поскольку, как они рассуждают, потомок Давида Иосиф к Его рождению отношения не имел, а мать, Мария, была родственницей Елисаветы и, следовательно, как и та, вела свой род от Аарона (ст. Лк. 1:5), а не от Давида. Очевидно, однако, что один из родителей Марии был из числа потомков Аарона, а другой — Давида.