Евангелие от Иоанна, Глава 9, стих 5. Толкования стиха

Какова та ночь, после наступления которой никто не может делать? Послушай, каков день, и тогда поймешь, какова ночь. Как мы услышим, что это за день? Он Сам говорит: Доколе Я в мире, Я - Свет миру. Значит, Он Сам и есть День... Он говорит: И вот, Я с вами до скончания века (См. Мф. 28:20). Тот день, который совершается за один оборот этого солнца, имеет мало часов, день присутствия Христа продолжается до скончания века.

***

Что это за ночь, в которую, когда она придет, никто не может делать? Услышь, что означает тот день, и тогда ты поймешь, что это за ночь. Откуда мы узнаем, что это за день? Он Сам говорит: доколе Я в мире, Я свет миру . Смотри, Он Сам — день. Пусть слепой омоет глаза во Дне, чтобы узреть День. Доколе, — говорит Он, — Я в мире, Я свет миру . Тогда наступит эта некая ночь, когда не будет там Христа, потому никто не сможет делать. Остается спрашивать, братья мои.

Терпеливо слушайте меня, когда я вопрошаю. Я вопрошаю вместе с вами; вместе с вами устремляюсь к Тому, Кого вопрошаю. Очевидно, прямо и определенно сказано, что Господь, говоря про день в том месте, провозглашал Самого Себя, то есть свет миру: доколе Я в мире, Я свет миру. Поэтому Он Сам делает. Но доколе Он в этом мире? Должны ли мы думать, братья, что Он был здесь тогда, а сейчас Его здесь нет? Если бы мы так думали, то следует думать, что уже после вознесения Господня наступила та ночь, когда никто не может делать. Если же после вознесения Господня наступила та ночь, то откуда же столько сделали апостолы? Была ли уже та ночь, когда Святой Дух, сошедши и наполнив всех, бывших в одном месте, дал им говорить языками всех народов (см. Деян. 2:1—4)? Была ли уже та ночь, когда исцелился хромой по слову Петра, точнее по слову Господа, пребывавшего в Петре (см. Деян. 3:6—8)? Была ли уже та ночь, когда благодаря проходившим мимо ученикам поднимались с постелей больные, лишь только касалась их тень проходивших (см. Деян. 5:15)? Но когда Господь был здесь, Он никого не исцелил, бросив на того, проходя мимо, тень, но сказал ученикам: «Больше этого сотворите» (ср. Ин. 14:12). Хотя Господь и сказал: «Больше этого сотворите», все же пусть не превозносит себя плоть и кровь, да услышат они: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5).

Что же? Что мы скажем о той ночи? Когда Col. 1716 она придет, когда никто не может делать? Это будет ночь нечестивых, это будет ночь для тех, кому будет сказано в конце: идите в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25:41). Но говорилось про ночь, а не про пламя и не про огонь. Послушайте, почему это ночь. Было сказано об одном слуге: свяжите ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (Мф. 22:13).

Пусть человек делает, пока жив, чтобы не оказался настигнут той ночью, когда никто не может делать. Сейчас вера делает через любовь, и если мы теперь делаем, то значит здесь день, здесь пребывает Христос. Услышь Его обетование и не думай, что Его нет. Он Сам сказал: Яc вами (Мф. 28:20). До-коле? Пусть не будет в нас беспокойства, пока мы живы. Если бы можно было, мы также и потомков, которые еще будут жить, успокоили бы на основа-нии этих слов: и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Тот день, который завершается с обращением солнца, объемлет несколько часов, а день присутствия Христа тянется вплоть до скон-чания века.

После же воскресения живых и мертвых Он скажет стоящим по правую руку: приидите благословенные Отца Моего, наследуйте Царство (Мф. 25:34); а стоящим по левую руку скажет: идите в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25:41), там будет ночь, когда никто не может делать, но воздастся за то, что сделано. Есть время для дела, есть время для воздаяния. Ибо Господь

воздаст каждому по делам его (Мф. 16:27). Пока ты жив, делай, если намерен делать и впредь. Ибо наступит тогда ночь непроглядная, чтобы поглотить нечестивых. Но и теперь всякий неверующий, когда он умирает, погружается в эту ночь и не может там ничего делать. В той ночи горел богач и просил хоть каплю воды с перста нищего; мучился, страдал, каялся, и не было ему помощи. Он даже силился сделать доброе дело, ибо сказал Аврааму: «Отче Аврааме! Пошли Лазаря к братьям моим, чтобы он сказал им, что творится здесь, чтобы и они не пришли в это место мучения» (см. Лк. 16:24—28). О несчастный! Когда ты жил, тогда и было время для дела; а теперь ты уже в ночи, в которой никто не может делать.

«День» – это время пребывания Иисуса Христа в мире. Этот «день» протяжённее, чем день суточный. Он продолжится, пока Свет не уйдёт из мира: «Пока Я в мире, Я свет миру» (Ин. 9:5). И пока он длится, можно совершать чудеса в субботу. Потому что присутствие Сына Божия в мире превышает закон субботнего покоя. Как и чудо у купели Вифезда, исцеление слепого стало нарушением субботы и разъясняется Иисусом как продолжающееся делание Его Отца (Ин. 5:16; 9:4).

«Приходит ночь, когда никто не может делать» (Ин. 9:4). В этих словах Иисус впервые указал на приближение часа Своей смерти как на смену дня Его пребывания в мире ночью Его отсутствия¹. Как и в повседневной жизни, человек может быть занят лишь пока светло, а когда перестаёт видеть, вынужден прервать работу. Мы можем проследить в Евангелии этут символику смены света тьмой: когда Иуда ушёл с Тайной вечери, «была ночь» (Ин. 13:30). По Воскресении Мария Магдалина приходит к гробнице «еще в темноте» (Ин. 20:1). «Вечером, в день тот», первый раз Иисус явился Своим ученикам (Ин. 20:19). И на конец, при последнем явлении на море Тивериадском, когда настало утро, сеть апостолов наполнилась рыбой (Ин. 21:6). Чудо становится возможным лишь при свете, когда Свет возвратился в мир.

«Доколе Я в мире, Я — свет миру», — восклицает Иисус в 9-й главе Евангелия от Иоанна. И не случайно Данте в «Пире» (II, 8), цитируя по памяти слова Иисуса о том, что Он «путь, и истина, и жизнь», говорит, что la dottrina veracissima di Cristo, то есть «непреложнейшее учение Христа», это via, verita e luce (путь, истина и свет!); не «жизнь», но именно «свет», luce, perche allumina noi ne la tenebra de la ignoranza mondana — «свет, ибо освещает нас во тьме мирского невежества». Поэт, удивительно глубоко чувствующий, насколько христианская вера освещает жизнь человека, в сущности, не искажает евангельское изречение, ибо говорит не о самом Иисусе, но о Его учении или, вернее, о том, что провозглашает и что предлагает человеку Иисус. А это, прежде всего, новый маршрут по дорогам жизни (via), затем — истина (verita), которая дает нам верный способ не запутаться на этих дорогах, и, наконец, свет, что освещает во мраке и эти дороги, и нас самих.

Жизнь христианина отличается, главным образом, именно тем, что он видит то, что другой человек разглядеть не сумеет. «Lo qual fu luce, che allumina noi ne le tenebre» («Он был свет, который освещает нас во тьме»), — говорит Данте в другом месте «Пира» (II, 5), ссылаясь (опять-таки по памяти) на Евангелие от Иоанна и в действительности соединяя вместе два стиха «и свет во тьме светит» (Ин. 1:4) и «был свет истинный, который просвещает всякого человека» (Ин. 1:9). И в том, и в другом месте Данте говорит о свете, который allumina noi, то есть «просвещает нас», и делает при этом ударение на слове noi («нас»), в данном контексте в Евангелии не присутствующем. Однако поэт, о котором один из первых его биографов писал, что он, «еще будучи отроком, уже влюбился в Священное Писание», действительно удивительно тонко чувствовал смысл Слова Божия и поэтому знал, что свет Христов просвещает не какого-то абстрактного читателя Евангелия, но именно нас. Каждого из нас, если только мы понимаем, что Иисус пришел в мир дать зрение не одному только слепорожденному, но всем нам без какого бы то ни было исключения.

Как свет не может не светить, так и Я не могу не делать дела Пославшего Меня, пока Я здесь.

Доколе (егда) Я в мире, Я свет миру. Доколе, это тоже не выражает того, чтобы с отилоствием из мира, Господь перестал быть светом мира; нет, Он всегда был, есть и будет светом (Ин. 1:4—5. 9 и др.). Образ — то же вероятно заимствован от приближающагося к закату солнца. Доколе солнце светит,— день в мире; и Христос есть то же солнце духовное для мира. С закатом солнца чувственнаго прекращается видимый свет его для земли, хотя не прекращается све- гение его; смертию Христовою прекращается видимое действие Его на земле, хотя не прекращается и не прекратится никогда невидимое, таинственное Его действование в мире. Я свет миру (чиг. в объясн Ин. 1:5, Ин. 8:12.). «Чудеса Господа, пишет один из духовных писателей, имели своею целию не только засвидетельствовать Его Божественное посланничество, но и вместе с тем служить внешними символами Его внутренней духовной деятельности и как бы объяснением Его учения. Господь учил, что Он есть духовный свет (Ин. 8:18), и внешним образом засвидетельствовал это тем, что возвращал физическое зрение телесно-слепым. Он сказал разслабленному: отпускаются твои грехи (Мф. 9:2), и чтобы показать, что Он имеет власть очищать и от духовной проказы греха, сказал прокаженному телесно: очистись (Ин. 8:3). Он называл Себя в духовном смысле жизнию и воскресением (Ин. 11:25), — и воскресил из гроба умершаго Лазаря (Ин. 11:43 и дал.). Он называл Себя хлебом жизни (Ин. 6:32) и—насытил тысячи человек несколькими хлебами (Ин. 6:11 и др. Рук. для сел. паст. 1868 г. часть 3).

И затем, все еще останавливаясь Своим божественным взором на темном лице несчастнаго, Христос продолжал громко беседовать с учениками, разъясняя им, что Он на то и послан Отцом небесным, чтобы совершать дела Божии, дела света, потому что Сам Он есть «свет миру».