Евангелие от Иоанна, Глава 8, стих 19. Толкования стиха

Что значит: Если бы вы Меня, знали и Отца Моего знали, — как не то, что Я и Отец — одно (Ин. 10:30)? Когда ты видишь, что кто-то на кого-то похож... и ты знаешь, на кого он похож, ты в восхищении говоришь: «Как этот человек похож на того человека!». Ты бы этого не говорил, если бы их не было двое. А ты, чтобы показать тому, кто его не знает, на примере того, кого он видит, говоришь в ответ: «Этого ты видел, считай, что и того видел». И когда ты так говоришь, ты не утверждаешь, что человек один, и отрицаешь, что их двое; но вследствие сходства даешь такой ответ: этого ты знал и того знал, они очень похожи и нет никакого различия. Так и Господь: Если бы вы Меня, — говорит, — знали, и Отца Моего знали бы, — не потому, что Отец есть Сын, а потому что Сын подобен Отцу.

***

То, что кратко сказано в Святом Евангелии, не должно быть кратко изложено, иначе услышанное останется непонятым. Воистину, слова Господни немногочисленны, однако велики. Ценить их следует не по числу их, а по весу. И не следует пренебрегать ими, оттого что их немного, но должно вдумываться в них, потому что они значимы.

Вы, присутствовавшие здесь вчера, слышали, как мы рассуждали в меру сил своих о том, что сказал Господь: вы судите по плоти, Я не сужу никого; а если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня; а в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно; Я Сам свидетельствую о Себе,] и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (Ин. 8:15—18). Вчера, как я сказал, на основании этих слов была выстроена речь, предназначенная для ушей и сердец ваших. Когда Господь произнес эти слова, те, которые услышали: вы судите по плоти, — подтвердили то, что услышали1. Ибо ответили они Господу, говорившему о Боге как об Отце Своем, спросив: где Твой Отец?. Они плотски искали Отца Христова, ибо о словах Христовых судили по плоти. Был же Говоривший с ними наяву плотью, а сокровенно — Словом, видимым человеком и сокрытым Богом. Они видели покров и презрели Носившего покров. Презрели, потому что не знали. Не знали, потому что не видели. Не видели, потому что были слепы. Слепы были, потому что не верили.

Так давайте же посмотрим, что на это ответил Господь. «Где, — говорят они, — Твой Отец? Ибо мы слышали, как Ты сказал: Я не один, но Я и Отец, пославший Меня (Ин. 8:16), — а видим мы только Тебя одного, а Отца Твоего с Тобой не видим. Как же Ты говоришь, что Ты не один, но с Отцом Твоим? Покажи нам, что Твой Отец Col. 1671 с Тобой».

И Господь: «Знаете ли вы Меня, чтобы Я показал вам Отца?» Ведь именно это говорится далее, это Он ответил Своими словами, которые мы уже приводили прежде. В самом деле, посмотрите, что Он сказал: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то, быть может, знали бы и Отца Моего (ср. Ин. 8:19). Вы же говорите: То есть стали судить по плоти. — Пер. где Твой Отец ? Словно бы уже знаете Меня, словно бы то, что вы видите, — это весь Я. Так вот, поскольку вы не знаете Меня, потому Я не показываю вам Отца Моего. Вы, разумеется, считаете Меня человеком, потому и Отца Моего ищете как человека, ибо вы судите по плоти. Поскольку же сообразно тому, что вы видите, Я — одно, а сообразно тому, что вы не видите, — другое, а Я говорю об Отце Моем как о скрытом, будучи Сам скрыт, то прежде вы должны узнать Меня, тогда и Отца Моего увидите».

3. Если бы вы знали Меня, то, быть может, знали бы и Отца Моего. Тот, кто знает все, когда говорит «быть может» {forsitan), не сомневается, но упрекает. Посмотрите, как оговорка «быть может», которая кажется выражением сомнения, произносится укоризненно. Но она выражает сомнения, когда произносится человеком, сомневающимся потому, что он не до конца знает. Когда же слово сомнения произносится Богом, от Которого, разумеется, ничего не скрыто, с помощью этого сомнения уличается неверие, а не выражается нетвердое суждение Божества. Люди порой с укоризной выражают сомнение относительно тех вещей, о которых не имеют точного знания. То есть используют выражение сомнения, в то время как в сердце не сомневаются. Это то же самое, как если бы ты рассердился на раба своего и сказал ему: «Ты презираешь меня! Подумай, я, быть может, не хозяин тебе?» Поэтому и апостол, обращаясь к тем, кто презирает его, говорит: Я думаю, и я имею Духа Божия (1 Кор. 7:40). Когда он говорит «я думаю», он, кажется, сомневается. Но он упрекает, а не выражает сомнение. И Сам Господь Христос в другом месте, упрекая будущее неверие рода человеческого, изрек: «Когда придет Сын Человеческий, найдет ли Он, как ты думаешь, веру на земле?» (ср. Лк. 18:8).

Вы, как мне кажется, уже поняли, каким образом было употреблено «быть может» (forsitan). И пусть ни один ценитель слов и исследователь слогов, словно бы стремясь показать знание латыни, не искажает слово, произнесенное Словом Божиим, ибо, опровергая Слово Божие, он окажется не красноречивым, но немым. Ибо Кто говорит так, как говорит Слово, Которое в начале было у Бога (Ин. 1:1)? Не рассматривай эти слова так, как мы используем их, и не дерзай на основе их измерять то Слово, Которое есть Бог.

Ибо ты слышишь Слово и презираешь Его, услышь Бога и устрашись: В начале было Слово. Ты ссылаешься на привычную для тебя речь и говоришь сам себе: «Что такое слово? Что великого в слове? Прозвучит и уходит; через колебание воздуха попадает в ухо, и нет его больше». Услышь далее: Слово было у Бога, Оно пребывало, а не улетало, прозвучав. Быть может, ты все еще презираешь это: Слово было Бог (см. Ин. 1:1)?

Когда у тебя самого, человек, слово пребывает в сердце твоем, то это нечто иное, нежели звук. Но слово, которое у тебя, чтобы оно достигло меня, ищет звук, словно бы повозку. Оно берет звук, водружает себя на него, словно бы на повозку, мчится по воздуху, достигает меня и при этом не покидает тебя. Звук же, чтобы достичь меня, покидает тебя и при этом не остается и со мной. Так что же, слово, которое было в сердце твоем, неужели исчезло, как только исчез звук? Col. 1672 Ты сказал то, что ты думал, и чтобы то, что было спрятано в тебе, достигло меня, ты озвучил с помощью слогов. Звук слогов принес в уши мои мысль твою; через уши мои мысль твоя приникла в сердце мое. Звук, бывший посредником, улетел, слово же, которое приняло звук, прежде чем ты его озвучил, было у тебя; а поскольку ты его озвучил, оно стало у меня, но и тебя не оставило. Подумай об этом, исследователь звуков! Ты презираешь Слово Божие, ты, который не улавливаешь слова человека.

Так вот, все знает Тот, чрез Кого было все сотворено, и все же упрекает, сомневаясь: Если бы вы знали Меня, то, быть может, знали бы и Отца Моего . Он упрекает неверующих. Ведь Он высказал такое же суждение ученикам, но там нет слова сомнения, поскольку не было повода упрекнуть неверие. Ведь то, что Он только что сказал иудеям: Если бы вы знали Меня, то, быть может, знали бы и Отца Моего, — Он сказал и ученикам, когда спросил Его Филипп, вернее, потребовал от Него, сказав: Господи!покажи нам Отца, и довольно для нас (Ин. 14:8). Он как бы говорил: «Мы уже знаем Тебя, Ты уже явил Себя нам, мы видим Тебя, Ты соблаговолил избрать нас, мы последовали за Тобой, мы увидели чудеса Твои, мы услышали спасительные слова, мы приняли заповеди Твои, мы уповаем на Твои обетования, Ты особо удостоил нас присутствия Твоего, но все же, хотя мы узнали Тебя, мы, поскольку еще не знаем Отца, горим желанием увидеть Его, Которого еще не знаем. И поэтому (поскольку мы Тебя знаем, но нам недостаточно этого, пока мы не увидим Отца) покажи нам Отца, и довольно для нас».

И Господь, чтобы они могли понять, что они не знают того, что, по их мнению, уже знают, сказал: сколько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп ? видевший Меня, видел Отца (Ин. 14:9). Неужели это высказывание содержит сомнение? Неужели Он сказал: «Видевший Меня, должно быть, видел Отца»? Почему не содержит сомнения? Потому что слушал Его уверовавший, а не гонитель веры. Поэтому Господь был не порицателем, но Врачевателем.

Видевший Меня, видел Отца. И здесь: Если бы вы знали Меня, то, быть может, знали бы и Отца Моего . Давайте удалим слово, указующее на неверие слушавших, и смысл останется прежним.

Вчера мы уже вверили вашему вниманию, возлюбленные, и озвучили изречения евангелиста Иоанна, посредством которых он рассказывает нам то, что Он узнал от Господа; и не было бы нужды их обсуждать, если бы не принуждали к этому обманы еретиков.

Вчера мы коротко упомянули для вас, возлюбленные, что есть еретики, которые называются патрипассианами или, по имени автора лжеучения, савеллианами. Они говорят, что Отец — Он же и Сын; имена разные, но одно Лицо. Когда Он хочет, говорят они, Он — Отец; когда хочет, Он — Сын; но тем не менее Он — одна личность. Есть и другие еретики, которые зовутся арианами. Они, конечно, исповедуют Господа нашего Иисуса Христа в качестве единственного Сына Отца: один — Отец Сына, другой — Сын Отца. Являющийся Отцом не является Сыном; являющийся Сыном не является Отцом. Они исповедуют рождение Сына от Отца, но отрицают равенство.

Мы, то есть кафолическая вера, вышедшая из учения апостолов, насажденная в нас, дошедшая до нас в череде преемств, чтобы невредимой перейти к потомкам, проносит истину между теми и другими, то есть между тем и другим заблуждением. Согласно заблуждению савеллиан, есть только одна личность: Кто Отец — Он же и Сын. Со-гласно заблуждению Col. 1673 ариан, Отец — это одна личность, Сын — другая, но Сын не просто отдельная личность, но и нечто другое по сущности. Что ты, будучи посередине, должен делать? Ты отверг савеллианина, отвергни и арианина. Отец — это Отец, Сын — это Сын: Другой, но не другое, поскольку говорит Он: Я и Отец суть одно (Ин. 10:30). Это, насколько я мог, внушал вам еще вчера. Да удалится смущенный савеллианин, услышав «Мы суть» (sumus); да удалится смущенный арианин, услышав «одно». Пусть ведет православный (catholicus) корабль своей веры между тем и другим, поскольку и тут и там должен опасаться кораблекрушения. Скажи то, что говорит Евангелие: Я и Отец суть одно. Не разное, поскольку «одно», и не одна личность, поскольку «Мы суть».

Чуть ранее Он сказал: суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня (Ин. 8:16), как бы говоря: «Суд Мой истинен, потому что Я — Сын Божий, потому что Я говорю истинное, потому что Я есмь истина». Те же, разумея по плоти, сказали: где Твой Отец? . Послушай-ка, арианин: Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего, поскольку, если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего . Что значит: если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего, кроме как: Я и Отец суть одно (Ин. 10:30)?

Когда ты видишь какого-то человека, похожего на другого (заметьте, возлюбленные, такое случается каждодневно, да не окажется для вас трудным то, что является обычным), — так вот, когда ты видишь какого-то человека, похожего на другого, и ты знаешь, на кого он похож, ты произносишь в удивлении: «Как же этот человек похож на того человека!» Ты бы не сказал этого, если бы они не были двумя разными личностями. И вот человек, который не знает того, про которого ты сказал, что он-де похож на другого, говорит: «Неужели он так похож на того?» А ты ему: «Как, разве ты не знаешь того человека?» А он: «Нет, не знаю». И тогда ты, чтобы поведать о том человеке, которого собеседник твой не знает, рассказываешь о нем, основываясь на этом человеке, который стоит перед вами, и говоришь: «Ты увидел этого, считай, что увидел того». Разумеется, сказав так, ты не будешь утверждать, что оба они — один человек, и не будешь отрицать того, что их двое. Но ты дал такой ответ, основываясь на подобии: «Ты знаешь этого, значит, знаешь и того, потому что они очень похожи, и нет меж ними никакого отличия. Так же и Господь говорит: если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего не потому что Отец — это Сын, но потому что Сын подобен (similis) Отцу». Пусть теперь устыдится арианин.

Слава Господу, что арианин сам отделил себя от савеллианского заблуждения и не является патрипассианином. Он не утверждает, что Сам Отец пришел к людям, приняв плоть, что Он Сам пострадал, Сам воскрес и Сам некоторым образом вознесся к Себе. Этого он не утверждает. Он признает вместе со мной, что Отец — это Отец, а Сын — это Сын. Но, брат, ты избежал этого кораблекрушения, зачем ты устремляешься к другому? Отец — это Отец, Сын — это Сын, но почему ты говоришь, что Он не подобен? Почему Он — другое? Почему Он иной сущности? Если Он был не подобен, то неужели сказал бы ученикам Своим: Видевший Меня, видел Отца (Ин. 14:9)? Неужели бы Он сказал иудеям: если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего ? Как это утверждение арианина может быть истиной, если истинно: Я и Отец суть одно (Ин. 10:30)?

Где этот Твой свидетель, спросили Его, – Отец Твой? Конечно вы об этом не спрашивали бы Меня, отвечал Господь, если бы вы правильно понимали Меня. Если бы вы имели светлое око духовное, то увидели бы Отца во Мне: но у вас нет этого. И потому вы не знаете ни Меня, ни Отца.

Он говорил это в самом том храме, которого начальники приказывали схватить Его, – однако же никто не осмелился захватить Его. После этой беседы, – может быть сбираясь снова оставить Иерусалим, как небезопасный до известного времени, или по крайней мере прощаясь с множеством народа, который начинал уже расходиться с окончанием праздника, и с многими намереваясь говорить в последний раз, – Он явился еще в место общего народного собрания во храм (8:59), в день субботы (9:14) и вслух всех повторил прежнюю угрозу: смотрите, Я отхожу – вы будете искать Меня, но не найдете, – умрете во грехе вашем. (Это грех нераскаянного богоубийства). А без Меня не надейтесь и придти туда, куда Я иду (к Отцу Небесному).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 171++

Никакого второго свидетеля перед иудеями нет. «Где Отец Твой?» – спрашивают они у Него. «Ответил Иисус: ни Меня вы не знаете, ни Отца Моего. Если бы Вы Меня знали, то и Отца Моего знали бы» (Ин. 8:19). Он повторяет (Ин. 7:28), что по–прежнему им неизвестен. Чтобы понять, кто Его Отец, нужно сначала выяснить, кто же Он Сам. Неверие в Него не даёт им узнать Его Отца.

Спасение понимается как избавление от греха и смерти (Ин. 8:20, 24). Его даёт Тот, Кто Сам безгрешен (Ин. 8:46) и вечен (Ин. 8:59). Спасение обращено ко всему миру, но получить его можно только через веру в божество Иисуса Христа. Те, кто примет Его слова, будут избавлены от греха (Ин. 8:31-32) и смерти (Ин. 8:51). Освобождение от греха и смерти означает переход к образу бытия Сына Божия, то есть усыновление (Ин. 8:34-35). Cтать детьми Божиими будет возможно лишь в будущем, через искупление Сына человеческого.

Фарисеи из прежних бесед с Иисусом, конечно, знали, что когда Он говорит об Отце Своем, то говорит о Боге Отце (см., напр., 5, 17.18). Поэтому если они здесь спрашивают Его; .где Твой Отец?» то намеренно понимают слова Иисуса о Своем Отце в смысле земного, телеснаго отца. Они насмехаются над И. Христом, говоря: .Твоего Отца здесь нет: как же он может быть свидетелем за Тебя?* На это И. Христос отвечает им: .вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы познали во Мне Сына Божия, то знали бы и Отца Моего»

После всего того, что Господь говорил и раскрыл неверующим Иудеям, вопрос их только доказывает, что они не хотели верить, или лучше сказать хотели не уверовать. Господь и говорит им, что с таким черствым и злобным сердцем как у них, они не могут знать ни Его, ни Бога Отца. Знать Бога не может слабая мысль человеческая, – но может любовь и вера. Бога нельзя изучить или исследовать; Бог не может служить предметом науки, но Бога можно любить и чувствовать Его благодать и быть счастливым в вере своей. Как ни велико было таинство, совершавшееся на земле, – таинство воплощения Бога Слова, но люди простые сердцем, неученые и невежды поняли, что «слова, исходящия из уст Господа Иисуса, были слова благодати» Лк. 4:22.. Поняв это, простые сердцем сознавали также своим сердцем, что Господь Иисус действует и глаголет Духом Божиим и прославляли Бога Отца, познавая Его в Сыне и чрез Сына. Иудеи же, не хотя признавать Сына и веровать в Него, отняли у себя всякую возможность приблизиться в Богу, ибо «Бога не видал никто никогда: единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» Ин. 1:18..

Еще можно заметить, что Иудеи не спрашивают: кто твой Отец? но вопрошают: «где (ποῦ) Отец твой?» делая вид, что они желают видеть и спросить Его. Они явно произносят хулу, и на эту хулу Господь отвечает им, что если бы они ведали Его, Господа Иисуса, то только тогда могли бы ведать Непостижимого, насколько человеку дано через Сына и в Сыне уведать Бога.

Слыша уже много раз речь Иисуса об Отце и притворяясь непонимающими, фарисеи спросили Его: где Твой Отец?

«Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего, — сказал Иисус, — но так как вы не хотите познать Меня, не знаете Меня, то не знаете и Отца Моего».

Позднее, в прощальной беседе с Апостолами, на просьбу Филиппа — покажи нам Отца, — Иисус сказал: Видевший Меня видел Отца, так как Я в Отце и Отец во Мне (Ин. 14:8—10). На вопрос же фарисеев Иисус не стал повторять сказанное Им много раз о Своем единосущии с Отцом, а ограничился лишь указанием, что они не могут знать Отца потому, что не хотят знать Сына.

Когда иудеи услышали, что свидетелем относительно Себя И. Христос указывал на Своего Отца, то возразили: Где (есть) Твой Отец,—этот другой свидетель о Тебе? Его здесь нет, мы Его не видим и свидетельства Его не слышим. Тогда Господь со скорбию сказал иудеям: вы не знаете ни Меня (ни Меня весте). ни Отца Моего и пр. Этими словами Господь как бы так говорит: «конечно вы об этом не спрашивали бы Меня, если бы правильно понимали Меня. Если бы вы имели духовный слух, духовное око, то увидели бы Отца во Мне; но у вас нет этого,—вы видя не видите, слыша не слышите и не разумеете: потому-то вы не знаете ни Меня, ни Отца, что уже и высказал Я вам (14 ст.)

Глаголаху же Ему: где есть Отец Твой? Так же и в настоящем случае каждый, думаю, с полною справедливостию может обвинить неразумие иудеев, говоря следующее пророческое изречение: «Вот народ безумный и бессердечный» (Иер. 5:21). Несмотря на то, что Спаситель наш Христос частые и долгие речи вел к ним, постоянно называя в них Небесного Отца и Бога, они, жалкие, доходят до такого безумия, что осмеливаются говорить: «Где (есть) Отец Твой?» Совсем вообще не думают о сущем на небесах Боге и Отце, напротив – оглядываются и ищут Иосифа, полагая, он есть отец Христа, а не другой кто. Видишь, сколь основательно назван народом действительно безумным и бессердечным. Неспособные хоть сколько-нибудь возвести от земли свое духовное око, они являют истинность сказанного о них: «Да помрачатся очи их, чтобы не видеть, и хребет их навсегда согни» (Пс. 68:24). Хребет согбен у животных бессловесных, каковой вид они имеют от природы, и они не держатся прямо. Но и ум иудеев оскотел некоторым образом, всегда склоняется книзу и не видит ничего небесного. Разве не самое дело доказывает, что мы вполне верно так думаем о них и рассуждаем истинно? Ведь если бы они разумели Небесного Отца и Бога, то разве стали бы Бестелесного искать в пространстве? Неужели они, скажи мне, говоря о все наполняющем Боге бессмысленное «где Он», не противоречат всему Божественному Писанию, хотя божественный Псалмопевец, составляя возможную (для человека) речь о Боге и приписывая Ему свойство все наполнять, «куда, – говорит, – пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда бегу? Если взойду на небо – Ты там, если сниду в ад, Ты – здесь, если возьму крылья мои (себе) поутру (у зари) и пойду на края моря – и там рука Твоя будет путеводить меня и держать меня десница Твоя» (Пс. 138:7–10)? Но и Сам Бог над всеми, ясно показывая нам, что Он имеет не ограниченную местом природу, говорит к столь нечестивым иудеям: «Не Я ли наполняю небо и землю, говорит Господь? Какой дом построите Мне? Или какое место покоя Моего? Небо Мне – престол и земля – подножие ног Моих» (Иер. 23:24; Деян. 7:49). Таким образом, отовсюду можно усматривать невежественность иудеев, когда они говорят Спасителю Христу: «Где Отец Твой?» – если не говорят этого о считавшемся по плоти отцом, болтая вздор и в таком случае. Но, может быть, и на другое нечто острое намекают слова иудеев. Так как думали, что Святая Дева совершила прелюбодеяние до брака, то ввиду именно этого они и выражают язвительную укоризну Христу как не знавшему, от кого Он (родился), вздорно вопрошая: «Где есть Отец Твой?» Отвеща Иисус: ни Мене весте, ни Отца Моего: аще Мя бысте ведали, и Отца Моего бы ведали бысте Истинное слово и отнюдь не допускающее обвинения во лжи. Ведь те, кто считал Христа действительным сыном или Иосифа или блуда и не знали явившееся от Бога Отца Слово, разве не должны справедливо выслушать: «Ни Меня не ведаете, ни Отца Моего?» Ведь если бы знали явившееся от Бога и Отца Слово и ставшее ради нас во плоти, по Божественному Писанию (Ин. 1:4), то знали бы и Родителя Его, ибо точнейшее познание Отца для любознательных умов бывает чрез Сына. Это и Сам однажды подтвердил в словах к Богу и Отцу: «Явил Я Твое имя людям» (Ин. 17:6), и еще: «Изумительно знание Тебя из (чрез) Меня» (Пс. 138:6), ибо как скоро мы познали Сына, то познали из (чрез) Него и Родителя. Таким образом, чрез Обоих вносится мысль о Том и Другом и при наименовании Отца появляется, конечно, и воспоминание о Сыне, как и наоборот, – обозначению Сына сопутствует имя Родителя. Вот почему Сын есть как бы некая дверь и путь, ведущие к познанию об Отце, как и говорит: «Никто не приходит к Отцу, если не чрез Меня» (Ин. 14:6)¹. И нам должно прежде узнать, по мере возможности, что есть по природе Сын, а потом таким образом, как по Образу и Отпечатку точнейшему, надлежаще уразуметь Первообраз. Это потому, что Отец открывается в Сыне и, как в зеркале, отражается в природе Собственного Порождения. А если это истинно, как и действительно истинно, то пусть опять устыдится богоборный арианин. Ведь отпечатку сущности Его необходимо быть Ему подобным решительно во всех отношениях, дабы истинно освещающим в Сыне не другое что понималось, кроме того, что есть Отец. И если Отец благоволил познаваться в Сыне и в Нем открываться, то, конечно, Он знает Его и единосущным, и отнюдь ни в каком отношении не худшим присущей Ему (Отцу) славы. Ведь Он и Сам не пожелал бы, чтобы считали Его гораздо меньшим, чем каков Он есть по природе. А как этого Он желает и волит, то разве не необходимым в конце концов оказывается исповедовать Сына во всех отношениях подобным Отцу, дабы каждый чрез Него познавал и Родителя, как мы уже прежде сказали, восходя прямо от Образа к Первообразу, и таким образом, мог иметь безукоризненное понятие о Святой Троице. Итак, познающий Сына ведает и Отца. Но обрати внимание на то, как вместе с изречением истины иудеям Господь вносит в Свое слово и некое другое искусство. Ясно сказав: «Ни Меня не ведаете, ни Отца Моего», Он отвлекает ум иудеев от того, чтобы не мыслить о Нем одно только человеческое и не считать Его действительным сыном Иосифа, домостроительно принятого Им в качестве отца, но, напротив, изыскивать и исследовать, Кто есть Слово во плоти и Кто по природе Отец Его.

***

«Отвеща Иисус: ни Мене весте, ни Отца Моего: аще Мя бысте ведали, и Отца Моего ведали бысте» . Отсюда снова видно, что Сын — точнейший образ Отца. Ведь коль скоро, если кто познал Его, то, всяко, знает и Отца; то как не очевидно, что всячески необходимо веровать, что Он таков, каков по природе Отец? Итак, когда между Ними нет никакой разницы, и сохраняется неизменное подобие, как может Сын быть сотворенным, когда не таков Отец? 
ИНОЕ. Те из имен, что выражают некое отношение к чему-либо, понимаются не сами по себе и обособленно, подобно прочим именам, но непременно вводят и указание на что-либо другое и обозначают также и то, с чем имеют связь. Как сказавший «день» не забывает и о ночи, а говоря «правое», подобным же образом, называет его по отношению к левому, так и Сына именует по отношению к Отцу. Стало быть, называющий Сына творением не должным образом противопоставляет Его Отцу. А исповедаяй Сына, и Отца имать (1 Ин. 2:23). Ибо Творец не может мыслиться отцом творения, но, скорее, Создателем и Зиждителем. Поскольку же мы желаем знать Отца Богом, то будем исповедовать Сыном по природе рожденного от Него, а иначе непременно вместе с невежественными иудеями услышим от Него: «Аще Мя бысте ведали, и Отца Моего ведали бысте» .

Фарисеи поняли слова Иисуса в том смысле, что Он говорит о Своем физическом отце. Иисус же имел в виду Свои отношения с Отцом — Сына Божия с Богом. Знание об Отце приходит через Сына (Ин. 1:18; Ин. 14:9; 1 Ин. 5:20). Слепота фарисеев относительно Иисуса — показатель их неспособности познать Бога, несмотря на формальное знание закона.

Вера во Христа не только приобщает человека к источнику животворной благодати, но делает и самого верующего преизобильным источником благодати для других: «Из чрева его потекут реки воды живой». Евангелист Иоанн сразу поясняет, что это было сказано «о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен» (Ин. 7:39).

В восьмой главе, где беседа начинается с учения о Христе как Свете (Ин. 8:12), слова Спасителя производят должное впечатление – в какой-то момент Христос обращается уже к «уверовавшим в Него иудеям» (Ин. 8:30), то есть среди слушающих появились желающие стать Его учениками. Но, как ни странно, через короткое время Господь этих людей называет детьми диавола (Ин. 8:44).

Неоднократно в продолжение беседы иудеи слышат предостережения от Христа, чем грозит им неверие. Эти предостережения звучат, например, в словах Господа о скором отшествии (Ин. 7:33–36; 8:21–22): после того как Господь отойдет от них, иудеи уже не найдут Христа, они окончательно Его потеряют – потеряют Жизнь. «Потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8:24). Но оба раза эти слова вызывают недоумение и насмешку. Попытка образумить иудеев звучит и в предсказании о вознесении на крест: «Иисус сказал им: когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин. 8:28) Есть несколько толкований этих слов, связывающих момент вознесения Христа на крест и познание иудеями подлинного мессианства Христа; приведем два примера:. (Ср.: «|||И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умре///т» – Ин. 12:32–33).