Евангелие от Иоанна, Глава 7, стих 51. Толкования стиха

Ибо Никодим знал, или, лучше сказать, верил, что если только они захотят Его терпеливо выслушать, возможно, они уподобятся тем, кто был послан, чтобы взять Его, но предпочел уверовать. Они ответили по предвзятости сердца своего то же, что и им: «Неужели и ты галилеянин?». То есть как бы обольщенный Галилеянином.

***

Все же Никодим, один из фарисеев, который приходил к Господу ночью См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 11—12. — Ред., хотя и не был он неверующим, но был боязливым (потому-то и пришел к Свету он ночью, что хотел просветиться и боялся быть узнанным), ответил иудеям: Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? (Ин. 7:51). Ибо они превратным образом хотели осудить прежде, чем провести следствие. Ведь Никодим знал или, скорее, верил, что если только они захотели бы Его внимательно выслушать, то, вероятно, уподобились бы тем посланным схватить Его и склонились бы к вере. Те ответили ему по предубеждению сердца своего то же, что и тем посланным схватить: «Неужели и ты галилеянин?» (см. Ин. 7:52). То есть: «неужели и ты совращен галилеянином?» Ведь Господь именовался галилеянином, потому что родители Его были из города Назарета. Я сказал «его родители» применительно к Марии, а не в отношении мужского семени, ибо на земле Он искал только Матерь, поскольку уже имел Отца свыше. Ведь и то и другое рождение Его было чудесным: божественное — без матери, человеческое — без отца И разошлись они, — говорит евангелист, — все по домам (Ин. 7:53) Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 8, 8; 12, 8; 14, 2; 26, 10. — Ред.. Что же сказали они тогда Никодиму в качестве учителей закона? «Исследуй Писания и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (ср. Ин. 7:52). Но именно оттуда пришел Господь пророков. Издатели SATGJ (Vol. 3. Р. 11) упоминают о том, что в ранних греческих текстах Евангелий этот фрагмент — Ин. 7:53—8:1—11 — отсутствует, однако широко представлен в латинской традиции. — Ред..

Наконец, в самом Синедрионе при рассуждении по сему случаю оказалось разделение, которое еще более должно было вооружить против Иисуса врагов Его. С негодованием выслушав донесение посланных, они отвечали им: неужели и вы прельстились? Да уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев? в Него верует один народ. Но этот народ невежда в законе, – прокляты они. В это время Никодим осмелился было заметить членам Синедриона, что несправедливо они поступают, заключая так свое суждение о человеке, которого дела хорошо не знают и не выслушали. – Да чего и разыскивать? Из Галилеи никакого пророка не бывало, отвечали ему прочие, забыв в помрачении ума своего, что оттуда были Илия, Иона и может быть даже Наум. И ему заметили с насмешкой: не из Галилеи ли сам ты, что так вступаешься за Галилеянина. Таким образом, не входя в дальнейшее исследование дела, положили отлучать от синагоги каждого, кто признал Иисуса Мессией (9:22).

Их самомнение и уверенность в собственной правоте оспаривается Никодимом. Никодим, безусловно, верил в Христа, и был в этом не одинок¹. Но только он бесстрашно выступает в Его защиту. В отличие от посланных служителей (и самого Никодима), фарисеи и первосвященник даже не слышали Иисуса. Как же они могут Его осуждать? Ведь закон требует, чтобы человек был выслушан, прежде чем его осудят. Никодим указывает им, что они нарушают тот закон, знатоками которого они себя считали.

Речь И. Христа, из которой евангелист передает, вероятно, только главное и существенное, произвела сильное действие на слушателей, и многие стали говорить, что Он пророк (Втор. 18:15). Но было много и таких, которые были против такого мнения о Христе; их соблазняло то, что Иисус происходит из Галилеи, ибо в Писании сказано, говорили оyи, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема (Ис. 11:1. Иер. 23:5. Мих. 5:1). Были в толпе народной и такие, которые хотели схватить Его; но никто не возложил на Него рук. Между этими последними были, между прочим, служители Синедриона, которые от последняго имели поручение и повеление схватить Иисуса, если повод и возможность будет, и привесть Его на суд. Но и служители возвратились, не исполнивши даннаго им поручения. В оправдание себя они говорили: "никогда человек не говорил так, как этот человек". Сила слова Христова была так велика, что даже и враги Его поддавались ея действию и опускали руки, превращаясь в безмолвных слушателей. Такой ответ служителей привел в сильное негодование их начальников: даже и ближайшие их слуги переходят на сторону Иисуса! — Уверовал ли кто в Него, — говорят они своим неверным служителям, — из начальников ваших, или же фарисеев, хранителей истиннаго благочестия и православия. Вы увлеклись народным движением, но народ — невежда в законе, проклят он. Один из членов Синедриона, Никодим, приходивший к Иисусу ночью (3 гл.) и тайно веровавший в Него, выступил было за Господа, призывая судей сначала разследовать обстоятельно дело, как того требует закон, и тогда уже произносить суд над Иисусом. Но ему сказали: и ты не из Галилеи ли, не одни ли из нескольких невежественных учеников, которые следуют за Ним? Разсмотри историю, и увидишь, что из Галилеи ее происходил ни один из древних пророков» 1). Однакоже заступничество Никодима, кажется, имело в Синедрионе некоторое действие: видя, что еще не все одинаково настроены против Христа, начальники разошлись по домам, не положив никакого определеннаго решения относительно Иисуса.

Фарисеи и книжники по-видимому и не подозревали, что в среде их, в числе членов синедриона, были люди, веровавшие в Господа. А между тем Никодим, Иосиф и многие (Ин. 12:42) уже были тронуты благодатию Божиею и только по слабости человеческой, из страха, не решались исповедовать Господа быти Христа. Посреди этих слепых фанатиков, решившихся убить Господа Иисуса, раздается слабый и нерешительный голос протеста Никодима в защиту Господа и то – не на основании Божественности Его слов и деяний, а на основании формальной стороны судопроизводства. Но и эта слабая попытка защиты встречена презрительным вопросом: «сам ты не из Галилеи ли?»

Происходить из Галилеи считалось потому постыдным, что все ее население почиталось нечистой крови Израильской. Возвратившиеся из плена остатки племен Иуды и Вениамина со священниками и левитами поселены были все в Иудее и Иерусалиме; Галилея же носила название языческой еще даже во времена Исайи пророка (Ис. 9:1–2). После пленения Вавилонского Симон Маккавей ходил в Галилею сражаться с язычниками и вывел из страны той Иудеев, чтобы поселить их в области Иуды. Но многие семьи Израильские оставались и во времена Господа в Галилее, как мы видим из Евангелий, и по-видимому составляли сплошное Израильское население всего западного берега Генисаретского озера; восточный же берег озера был населен преимущественно язычниками Ср. Мф. 8:28–30 о стране Гергесинской или Гадаринской по ср. с Луки 8 и Мк. 5:1. Гадара была крепость на восточной стороне от озера в Перее (указ. Фл. Иосифа и Полибия). Ср. Лк. 8:26: «приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи». Уже стада свиней доказывают, что это была страна языческая. Страною Гергесинскою по-видимому называли Иудеи всю Перею, по имени Гергесея, сына Хамова: Быт. 10:16..

Голос Никодима в защиту Иисуса

Каково же было изумление озлобленных и раздраженных неудачей фарисеев, когда из их же среды раздался голос в защиту Иисуса! Фарисей Никодим, приходивший к Иисусу ночью во время Его пребывания в Иерусалиме после Крещения, спросил своих товарищей: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? Вопрос Никодима доказывает, что все это происходило в заседании синедриона, и что Иисус уже был осужден на смерть; иначе незачем было говорить: судит ли закон наш человека без выслушивания его объяснений и оправданий?

Никодим. О нем чит. Ин. 3:1 и дал. Один из них (един сый от них, т. е. фарисеи (Ин. 1:24) и член Синедриона. Судит ли закон наш человека и пр. Первосвященники и фарисеи так решительно высказались против И. Христа, как будто бы Его виновность была уже вполне доказана. В это время Никодим, бывший тайным учеником Господа, заметил судьям, что они несправедливо поступают, заключая так о человеке, дела котораго хорошо не знают, и не выслушав Его Самого: так как закон требует не принимать пустых слухов, а изследовать чрез судей качество дела того, кто обвиняется. (Исх. 23:1. Втор. 1:16 и дал.) Но что же сказали враги Христовы на замечание Никодима?

Ссылка на Писание, в подкрепление Мессианской догмы – и на устах Его противников (ср. ст. 41–42, 49, 51–52). В общем контексте Закона и Писания получил свое место и вопрос о Мессианстве Иисуса.

В конце главы вопрос снова ставится, и опять в толпе: «Другие говорили: это – Христос» (Ин. 7:41). Возник спор: по слову Писания, Христос придет «от семени Давидова и из Вифлеема» (Ин. 7:42). Что это Писание исполнилось, евангелисту должно быть известно. Перед нами все тот же вопрос о знакомстве Иоанна с синоптическим преданием и первыми тремя Евангелиями. Но для слушателей Иисуса Он – галилеянин (ср. еще ст. 52). Посланные взять Его служители возвращаются к первосвященникам и фарисеям, не исполнив поручения. Они оправдываются: "Никогда еще так не говорил человек, как говорит этот человек» (Ин. 7:46). (Οϋτως) ό άνθρωπος, с членом, тоже звучит почти как Мессианский титул (ср. еще ст. 51). Мы можем подвести некоторые итоги. Сам Иисус не называет себя Мессией. Но в толпе вопрос поставлен, ответ на него дается с возрастающей ясностью и проливает обратный свет и на начальные эпизоды. Иисус противостоит миру в достоинстве обетованного и чаемого Мессии.

Никодим, в сердце котораго давно уже теплилась искра веры, понемногу разгоравшаяся в полное пламя убежденности в бож. достоинстве Иисуса, осмелился было возразить, что не следовало ли бы сначала узнать хорошенько, прежде чем осуждать. Но это справедливое замечание осталось без внимания, и члены синедриона опять обратились к недостойным насмешкам и своему невежественному законничеству. «И ты не из Галилеи ли? Разсмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк», нагло утверждали они, забывая, что Галилея дала уже несколько величайших пророков, и между ними Илию и Иону. «И разошлись все по домам»