Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 60. Толкования стиха

Если ученики с трудом принимали это слово, то что же враги? И однако же, надо было сказать именно | так, чтобы не все поняли. Тайны Божии должны вызывать внимание, а не вражду. А они скоро ослабели, и, когда Господь Иисус говорил так, не поверили, что Он говорит нечто великое и скрывает за этими словами некую благодать; но как захотели, так и поняли, по человеческому обычаю, ибо мог Иисус, или так желал Иисус, плоть, которой облечено было Слово, предложить верующим в Себя как бы отсеченной.

***

Но многие присутствовавшие при этом [разговоре, не понимая его, возмутились, ибо, слыша такое, они думали только о плоти, каковой были сами. Апостол же говорит, и говорит верно: «Разуметь по плоти — это смерть» (ср. Рим. 8:6). Господь дает нам есть Плоть Свою, при этом разуметь это по плоти — смерть, поскольку Он говорит о Своей Плоти, а в ней пребывает жизнь вечная. Поэтому мы не должны разуметь это по плоти, подобно тому как об этом говорится в следующих далее словах.

Многие не из недругов Его, но из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? Если уж ученики Его сочли эти слова странными, что же говорить о недругах? И все же это должно было быть произнесено таким образом, чтобы не все это поняли. Тайна Божия должна была привлечь внимание, а не вызвать отторжение. Но те скоро отпали. Как только Господь Иисус изрек подобным образом слова Свои, те ученики не поверили, что Он говорит нечто великое и что прикрывает посредством этих слов некую благодать. Но они восприняли сказанное по-своему и по обыкновению людей: будто бы Иисус мог или собирался ту плоть, в которую было облечено Слово, как бы разрезав ее, разделить между верующими в Него. Какие, — сказали они, — странные слова! кто может это слушать?

Слушатели И. Христа еще более соблазнились учением Его о ядении Его плоти и питии Его крови верующими, нежели Его словами: „Я сшел с небес». Впрочем, этого они, прямо не высказывали (61), а только между собою с ропотом говорили о странности Его речи. Но И. Христос говорит: „сие ли вы блазнит? Если вам трудно понять Мою речь о ядении МоеЯ плоти и питии Моея крови, то как вы отнесетесь к еще труднейшему для вашего понимания—к вознесению Сына человеческаго с прославленным телом к Богу Отцу, где, как Сын Божия, Он был от вечности?*

Св. Иоанн Златоуст Беседа 46-я на Иоанна ч. 1, стр. 550 изд. 1862. указывает, что только жестокосердие Иудеев заставило их возроптать и возмутиться против слов Господа о пище небесной, ибо ученые из них должны же были разуметь слова Иоанна Крестителя, когда он, указывая на Господа, говорил: «се Агнец Божий» (Ин. 1:36), то есть Агнец, приносимый в жертву и которого агнец пасхальный был лишь прообразом и пророчеством. Еще Иоанн Златоуст He совсем прямо, но косвенно подает мысль о сем Златоуст. наводит на мысль, что Господь глаголал слова сии для того, чтобы выяснилось то разделение, которое должно было произойти между избранными и отверженными, как и Господь глаголал: «Мните ли яко мир приидох дати на землю, ни, глаголю вам, но разделение» (Лк. 12:51). Огонь низводил Господь на землю (id. 49), зажигая сердца и разделяя их сообразно тому небесному чистому, или земному нечистому огню, которым они загорались. Люди любящие, верующие приняли сердцем слова Господа; неверующие остались в неверии своем вследствие гордыни своей и они отшатнулись от Господа, отказавшись от предлагаемого им милосердною рукою спасения. Слово Господне они называют жестоким σκληρός ὁ ὸγος, durus sermo. Они более всего возмущены необходимостью подчинить разум свой и волю высшему разуму и воле Господа; они хотят жить своим разумом и ничего не предоставить вере, соединяющей человека с Богом, во святой Троице нам проявляемым.

Но не одни Иудеи были неверны; язва неверия коснулась может быть и некоторых из семидесяти учеников Ср. ниже ст. 61–62, 66–67., избранных Господом (Лк. 10:1), она даже проникла в среду тех, которые в числе двенадцати были ближайшие к Господу ученики, как на то указал Сердцеведец ст. 70–71.

Вернемся, однако, к тексту 6-й главы Евангелия от Иоанна. Иисус достаточно настойчиво повторяет, что тот, кто вкушает Его Плоть и пьет Его Кровь, станет причастником жизни вечной. И наоборот, тот, кто не ест Его Плоти и не пьет Его Крови, не войдёт в жизнь вечную. Об этом говорится несколько раз, и мы видим, что слова Христа вызывают довольно резкую реакцию слушателей. «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин. 6:60). Они говорят об этом даже с каким-то раздражением. И дальше, в 66-м стихе, сообщается: «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» — настолько отрицательным было впечатление у людей, считавших себя учениками Иисуса, от Его слов о том, что «ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». Выше упоминается о том, что некоторые из них роптали и говорили: «Не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сошел с небес?» Есть и еще один эпизод, когда ученики, возмущаясь, говорят: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Им кажется это нелепостью.

Такая отрицательная реакция учеников Иисуса из числа иудеев вполне понятна: Его слова и в самом деле шокируют слушателей. Начиная с 54-го стиха и далее Иисус несколько раз говорит о том, кто «будет есть» или «не будет есть» Его Плоть. Но суть не только в этом. Употребленный здесь глагол обычно присутствует в литургической формуле «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое…». А в греческом оригинале употреблен другой глагол — со значением «грызть зубами» или «жевать», достаточно определенно передающий процесс жевания, кусания. К сожалению, это не нашло отражения в Синодальном переводе, более того, даже владыка Кассиан (Безобразов) не счел возможным точно перевести этот глагол, а употребил славянское причастие — «ядущий», т. е. сделал стиль возвышенным, тогда как в Евангелии он шокирующе занижен.

Почему же Иисус говорит о «хлебе жизни» столь «натуралистично»? Во-первых, здесь содержится явный намек на пасхальную трапезу у иудеев: в пасхальной Агаде специально оговорено, что и мацот — пресный хлеб, и другую пищу, которую положено есть в этот день, нужно тщательно разжевывать. Во-вторых, здесь содержится (и комментаторы это обычно подчеркивают) явное предупреждение против докетизма, т. е. представления о том, что Иисус не был человеком во плоти, а только казался им. Евангелие же, напротив, говорит о реальности Его человеческого присутствия среди нас. Иудеи, жившие среди язычников, возмущаются еще и потому, что им известно: во многих религиозных системах на Востоке практиковалось ритуальное поедание божества, например тотемного животного. Иудеи в течение столетий привыкли противопоставлять себя язычникам, отделять себя от них, не походить на них во всем, что касается отношения к Богу. В словах Иисуса они, естественно, усмотрели языческий ритуал, и это-то их смутило и шокировало.

Иисус же не боится сравнений. Он отталкивается от пасхальной трапезы, седера, поэтому в Его словах «Сие есть Тело Мое» можно угадать формулу из пасхальной Агады: «Сие есть хлеб, который ели отцы ваши в пустыне…» Все, что делает Иисус, Он делает не для того, чтобы отличаться от других, противопоставить Себя другим, заявить о Своей неординарности и неповторимости. Нет, Он делает то, что необходимо нам. В этом, видимо, принципиальное отличие пути, который избирает Христос, и от пути большинства религиозных деятелей прошлого и настоящего, и от пути ветхого Израиля, для которого очень важно было отделить себя от язычников.

В связи с этим следует сказать, что христиане первых поколений очень просто подходили к вопросу о ритуальной жизни. Они не стремились быть непохожими на язычников, не стремились противопоставить себя евреям, грекам, римлянам и т.д. Они, например, охотно использовали в качестве храмов античные театры — одеоны. Церковная археология говорит нам, что в IV–V веках храмы, как правило, возводились на развалинах античных театров и там, где находилась скене (палатка, в которой переодевались актеры), устраивали алтарь, а все остальное оставляли в таком виде, как было в театре. И в этом не было ничего нарочитого, искусственного.

Так и Иисус, а затем и Его ученики не задумывались над тем, что их могут не понять, а в их действиях увидеть параллель с чем-то предосудительным. В Своем служении Христос шел прямо, не задумываясь над этим. И это, мне кажется, очень важный момент, на который мы не всегда обращаем внимание.

Беседа эта происходила в Капернауме, в синагоге, в присутствии Апостолов и других учеников Иисуса. Теперь уже не фарисеи и книжники, а многие из учеников Его потихоньку, как бы шепотом, говорили друг другу: Какие странные слова! кто может это слушать? Этот ропот был не замечен другими, находившимися в синагоге, но не мог ускользнуть от всеведущего Иисуса, и Он сказал им: это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде?

«Речь патетически-отрывочная, требующая дополнения, которое должно быть таково: если вас это соблазняет, то не в больший ли соблазн придете, когда увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде? Господь здесь говорит о восхождении Своем к Отцу в обширном смысле, как восхождении в славу Свою через страдания (Лк. 24:26); в видимых страданиях – начало славы Его; пострадав, Он умер и воскрес, и вознесся. На этот-то исходный, так сказать, пункт Его славы – страдания Свои и позорную смерть, – Он и указывает здесь как на предмет соблазна для иудеев еще большего, чем соблазн о теперешней речи Его. Если вы теперь соблазнились словом Моим о хлебе жизни, Плоти Моей, что же будет, не больший ли соблазн для вас будет, когда увидите страдания и позорную смерть Мою, не уразумев, по плотскому направлению ваших воззрений, что эти страдании и смерть – путь к славе Моей и восхождение туда, где Я был прежде?» (Епископ Михаил. Толковое Евангелие).

Говоря возроптавшим ученикам, что их еще более соблазнит конец Его земного поприща, когда они увидят Его распятого на Кресте, хотя эта крестная смерть будет только началом восхождения Его туда, где Он был прежде, Господь сказал: «Вы думаете все о земном, о плотском, и не можете отрешиться от него даже и тогда, когда Я вам говорю о небесном, о спасении душ ваших. Поймите же, что жизнь истинную, Жизнь Вечную дает не пища телесная, не манна, которую ели отцы ваши, но та пища духовная, тот хлеб небесный, какой Я даю вам. Ведь истинная Вечная Жизнь есть жизнь духа, а не тела; дух оживляет тело, дух животворит, но не плоть; плоть не пользует нимало, не ведет к блаженству вечной жизни. Вы думаете только о земном, о плотском, слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь; они ведут к совершенству духа, к совершенству душ ваших, и обеспечивают вам блаженство Вечной Жизни. Но для понимания их нужна вера в Меня, а я вижу, что среди вас находятся и неверующие; они-то и не понимают Меня; не понимая же Меня, они не идут за Мной; отказываясь от исполнения воли Божией, они и не могут прийти ко Мне. Воля Отца Моего, чтобы все уверовали в Меня и все пришли ко Мне; приходящий ко Мне приходит по воле Отца Моего, и этот приход его как бы дается ему Отцом; а кто отвергает волю Божию, тому и не дано от Отца Моего прийти ко Мне. Для того-то и говорил Я вам, что никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего".

Здесь говорится о том, какое впечатление произвела речь Господа о хлебе жизни на некоторых слушавших ее — учеников Его, т. е. не на 12 избранных учеников или апостолов (ст. 67), и не вообще на народ, а на тех, которые ходили за ним, слушали Его, и считали Себя Его последователями. (Феоф.) Какия странныя слова (жестоко есть слово сие), т. е. слова тяжелыя, блазнительныя (ст. 61), неудобоприемлемыя, совершенно противоречающия обычным тогдашним представлениям о лице и деле Мессии. Иудеи ждали славнаго царства Мессии и чудес от Него, а Господь говорит о смерти Мессии и о преподании им Своей плоти и крови в пищу и питие, чтобы получить жизнь чрез то. Все это казалось им странным и неудоприемлемым.

Вознесение и Святой Дух

Как известно, Ин. не содержит повествования об установлении Евхаристии, подобного синоптическому. Не содержа его, оно ничего не говорит и о евхаристических дарах и их преложении. И тем не менее некоторые указания третьей части гл. VI, которую мы определили как оценку учения и порожденной им исторической ситуации, заслуживают нашего внимания. Учение о ядении плоти и крови Сына Человеческого вызывает смущение и ропот среди учеников (Ин. 6:60), на что Иисус отвечает словом о Восхождении Сына Человеческого (Ин. 6:61–62): «Это ли вас соблазняет? Что же, если вы увидите, что Сын Человеческий восходит туда, где был прежде?» Как и в гл. III, евангелист пользуется для обозначения восхождения глаголом αναβαίνω. В Иоанновском словоупотреблении он обнимает и Страсти, но ближайшее отношение имеет к Вознесению. Смущающихся призывом есть Его плоть и пить Его кровь Он отсылает к тому, что еще менее будет доступно их разумению: к Его предстоящему Вознесению. Связь между евхаристическим учением и Вознесением нам представляется с первого взгляда чисто отрицательной. И то, и другое превышает нашу познавательную способность. Но Господь продолжает (Ин. 6:63): «Дух животворит, плоть не приносит никакой пользы. Слова, которые Я вам сказал, это дух и это жизнь". Понятие Духа вводится совсем неожиданно. Оно как будто ничем не подготовлено¹. И тем не менее понятие это вполне определенное: при первом же употреблении то πνεύμα имеет при себе член. В точной Иоанновской терминологии речь может идти только о Духе Святом в Его Божественной Ипостаси. Упоминание Духа после Вознесения вполне естественно, особенно у Иоанна. Но оно должно показать, что связь между обоими понятиями не исключительно отрицательная; не только в том, что чисто хронологически сошествие Святого Духа в день Пятидесятницы имело место после Вознесения; но, что важнее, в том, что Вознесение Господне было условием ниспослания Духа. Эта мысль, преднамечаемая в Ин. 7:39, получила свое развитие в Прощальной беседе (ср. Ин. 16:7). Но уже здесь для Иоанна Святой Дух есть Дух животворящий, как таковой он противополагается плоти, и то, что только что было сказано Иисусом – Евхаристическое учение! – подводится Им Самим под понятие Духа и жизни! Ипостась Святого Духа расточает свои дары, и таковые, после краткой разлуки Вознесения, являет евхаристическое общение со Христом. Чудо Евхаристии как пищи в жизни, силою Святого Духа, пребывающей в Церкви! Вот глубочайший смысл тех слов, которыми Господь отвечает на соблазн учеников. Соблазняясь – они отпадают от Божественной жизни.

По своей необычайности и глубине это великое откровение о новозаветном способе приобщения человечества Божеству показалось странным не одним только иудеям, как ослепленным предубеждениями и неверием, но и некоторым из ближайших последователей Христа. «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какия странныя слова! кто может это слушать”? Напрасны были новыя свидетельства Христа с целию разсеять зарождавшееся в них семя сомнения и неверия. Они не убедились, и «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним».