Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 35. Толкования стиха

Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе, как о «хлебе жизни», говоря, что этот Хлеб, сходящий с небес и дающий жизнь миру, – Он Сам, что приходящий к Нему не будет алкать и верующий в Него не будет жаждать никогда.

Стало быть, это есть сокровищница богатая, чей хлеб сдобен. И весьма сдобен, ибо кто вкусит его, не взалчет. Этот хлеб дал апостол, чтобы разделить его для народа верующих (Мф. 15:36), и сегодня дает нам его, ежедневно освящаемый священником посредством его слов. Стало быть, этот хлеб стал пищей святых.

Но почему именно на хлебе останавливается Иисус, когда отдает Себя людям? Наверное, не в последнюю очередь по той причине, что хлеб — это всегда продукт совместного труда большого числа людей. Один пашет, другой сеет, третий собирает зерно, кто-то мелет муку, кто-то затем печет хлеб. Поэтому именно хлеб преподает нам Иисус как Свою плоть.

Во второй части — стихи с 32-го по 46-й, — наоборот, Иисус говорит: «Я есмь хлеб жизни». Здесь Он Сам оказывается в сердцевине этого текста и в центре нашего внимания.

Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни;. оживляющий, дающий вечную жизнь, как выше сказано; только вечная жизнь есть жизнь в собственном смысле, а эта временная не есть истинная жизнь, а только подобие жизни. Хлебом жизни называет здесь Свое Божество, так как оно есть хлеб, сшедший с неба; а в конце называет хлебом и Свое тело. приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Кто приходит к Иисусу Христу через веру, которая есть путь к Нему, тот никогда не будет алкать алчбою неверия; но исполнившись Божественной благодати, сам ни в чем не будет нуждаться и даже будет помогать другим, уча и вразумляя их.

Не говорите об Иисусе Христе, но желайте мира. Пусть не живет в вас зависть... Я не радуюсь пищи тления и радостям этой жизни. Я хочу хлеб Бога, каковым является Плоть Иисуса Христа, от семени Давидова (Ин. 7:42)*1 и хочу пить Его Кровь, которая является непреходящей любовью.

Обличая их за то, что они, пока предполагали трапезу чувственную, дотоле стекались к Нему а как скоро узнали, что это некая духовная трапеза, то уже не приступают к Нему, Христос говорит: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда.» Намеревается уже приступить к учению о таинстве, и сначала беседует о Своем божестве, говоря: «Я есмь хлеб жизни», — потому что это сказано не о теле. О теле говорит под конец: «хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин. 6:51), — а теперь говорит о божестве. Плоть (Христова) ради Бога Слова есть хлеб, равно как и этот хлеб ради наития на него Духа бывает хлебом небесным. Здесь Христос не приводит свидетелей, как в прежней беседе, потому что имеет свидетельство в чуде над хлебами, да и иудеи все еще показывали вид, что верят Ему, между тем как там противоречили Ему и порицали Его. Вот почему Он здесь и говорит прямо. Некогда и иудеям говорил Христос: "Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда" (Ин. 6:35); но они не только не верили, но и соблазнялись. Жена напротив не впадает в этот недуг, а настаивает и просит. Иудеям Он говорил: "верующий в Меня не будет жаждать никогда", жене же говорит более чувственным образом: "кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек". Обетование относилось к духовным предметам, а не к видимым, поэтому, возвышая ее ум обетованиями, останавливается еще на чувственных изображениях, потому что она не могла еще в точности постигать духовных предметов.

Господь называется хлебом, Сам Себя именуя сим именем; по разумению первоначально открывающемуся — как соделавшийся для всех спасительною пищею, а в смысл таинственном — как вложивший квас в человеческое смешение, очистивший и как бы испекший оное огнем Божества Своего, и соделавшийся единым с Ним лицом и единою достопокланяемою Ипостасью.

Аз есмь хлеб жизни Обычно было Спасителю Христу, при изъяснении Божественных и уже предвозвещенных таинств, давать как бы загадочные и не очень ясные на них указания, ибо Он не допускал, чтобы столь святое учение предлагалось без прикровенности на попрание всем вообще желающим, недостойным и нечестивым. Но прикрывая как бы покровом загадок, Он делает его не недоступным для разумных. Когда Он видел каких-либо слушателей невежественными и совсем ничего не понимающими из сообщаемого, то ясно излагал то, на что хотел указать, и, сняв всю как бы темноту со слова, предлагал открыто и общепонятно знание тайны, чрез это делая безответным для них неверие. А что Ему было обычно, как мы сказали, пользоваться часто прикровенной и неясной речью, этому научит и Сам Он, говоря в книге псалмов: «Отверзу в притчах уста Мои» (Пс. 77:2). Не менее удостоверит наше объяснение этого и покажет его не безосновательным и блаженный пророк Исаия, восклицая: «Вот подлинно Царь Праведный воцарится и начальники с судом будут началить, и будет человеком скрывающим слова Свои» (Ис. 32:1–2), ибо Царь Праведный, сказано, воцарился над нами, говорящий: «Я поставлен царем от Него над Сионом, горою святою Его, возвещая повеление Господне» (Пс. 2:6–7). По суду, то есть по правде, жительствующими начальниками называет и святых учеников, которые приступали к Спасителю Христу, часто прикровенно говорившему, с такими словами: «Скажи нам притчу» (Мф. 15:15). И когда Он однажды услышал: «Почему народу говоришь в притчах», то ясно указал причину этого, сказав: «Потому что видя не видят и слыша не слышат, ни разумеют» (Мф. 13:10, 13). Без сомнения, они не были достойны этого, когда правосудный Бог определил им такой приговор. Поэтому Спаситель, употребив многочисленные обороты речи, когда видел, что слушатели все-таки ничего не понимают, уже яснее говорит: «Я есмь хлеб жизни». Едва не нападает на их безмерное неразумие, говоря так: о, имеющие несравненное превосходство над всеми по одному только невежеству! Когда Бог говорит, что будет подавать вам хлебы с неба и такого обещания удостаивает вас, вы ограничиваете Божественную щедрость питанием манной и не стыдитесь только до этого предела простирать вышнюю благодать, не зная, что мало и для вас получить таковое от Бога и – Самому Богу даровать (мало этого). Поэтому не верьте, говорит, что то был хлеб небесный, ибо «Я есмь хлеб жизни», некогда вам как бы в обещании предвозвещенный и как в образе указываемый, а теперь пришедший, во исполнение данного вам обетования. А «есмь Я хлеб жизни», не хлеб телесный, прекращающий только страдания голода и предохраняющий плоть от происходящего от него (голода) разрушения, но всецело все живое существо (человеческое) преобразующий в жизнь вечную и созданного для всегдашнего бытия человека являющий выше смерти. Прикровенно указывает этим на жизнь и благодать чрез Святую Плоть, посредством которой проникает в нас свойство Единородного, то есть жизнь. Надлежит знать – ибо должным почитаю старательно уловлять все служащее на пользу, – что во все сорокалетнее число лет израильтянам подавалась прообразовательная манна от Бога, пока еще был с ними Моисей. Когда же он достиг до общего конца жизни, а вождем и руководителем иудейских полчищ был уже поставлен Иисус (Навин. – «Ред».), то он провел их чрез Иордан, как написано (Нав. 3:1 и дал.), обрезав каменными ножами и введши в обетованную землю, где, наконец, предоставил им возможность питаться хлебом, когда всемудрый Бог уже остановил подаяние манны. Итак – ведь образ уже должен быть обращен в истину, – когда удален был Моисей, когда, то есть, прекратились прообразы подзаконного служения и к нам явился Христос истинный, Иисус, ибо Он спас «людей от грехов их» (Мф. 1:21), тогда мы перешли Иордан, тогда приняли обрезание в духе чрез учение двенадцати камней, то есть святых учеников, о коих у пророков написано, «что камни святые катятся по земле» (Зах. 9:16). Обходившие и обежавшие всю вселенную, эти святые камни суть, конечно, те, посредством коих и мы обрезаны обрезанием нерукотворным в духе, очевидно, чрез Духа. Посему, когда мы призваны Христом в Царство Небесное, – ибо это, полагаю, а не другое что означает вшествие кого-либо в землю обетованную, – тогда манна у нас уже не прообразовательная, ибо мы уже не питаемся Моисеевыми писаниями, но уже хлеб небесный, то есть Христос, питающий нас в вековечную жизнь чрез подаяние Святаго Духа и сообщение Своей Плоти, влагающей в нас причастие Бога и уничтожающей мертвенность (сущую) от изначального проклятия. Грядый ко Мне не имать взалкатися и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже. Есть нечто прикровенное также и в этих словах, что необходимо изъяснить. Обычно Спаситель Христос не только не лишал никогда святых славы, но, напротив, увенчивал их досточудной честью. Однако ж когда некоторые из невежественнейших, не зная, какое имеет Он над ними превосходство, приписывали им высшую славу, тогда Он весьма благополезно убеждал их иметь более правильное о Нем представление, заставляя размышлять о том, кто есть Единородный и каким несравненным превосходством Он отличается. Но речь об этом Он составляет не особенно ясную, а несколько затемненную и без всяких прикрас, по созерцанию самих дел или по сравнению заставляющую признавать Его превосходство. Так, например, разговаривал Он некогда с самарянской женщиной, которой обещал давать воду живую. Женщина же, не поняв ничего из Его слов, сказала: «Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам колодезь?» (Ин. 4:12). И так как Спаситель желал убедить ее в том, что Он выше Иакова и в немалой мере более достоин веры, то обращает речь к различию вод, говоря: «Всяк, пьющий от воды сей, возжаждет опять, а кто будет пить от воды, которую Я дам ему, соделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13–14). И чрез это Он, без сомнения, убеждает уразумевать именно то, что податель высшего необходимо должен обладать, конечно, и превосходством над тем, с которым делается сравнение в чем бы то ни было. Подобный же образ изъяснения и научения употребляет и теперь. Так как иудеи дерзали как бы презирать Его и великомудрствовать над Ним, во всех отношениях предпочитая законодателя Моисея, и часто утверждали, что подобает следовать его постановлениям, а отнюдь не наставлениям Христовым, дарование манны и исхождение воды из скалы считая достовернейшим доказательством его превосходства над всеми и над Самим даже Спасителем нашим Христом; то и необходимо переходит наконец к обычному Своему приему и не говорит яснее, что Он выше Моисея, по причине необузданной дерзости слушателей и весьма большой склонности их к гневу, но обращается опять к самому чудесному делу и из сравнения с большим открывает малое. «Приходящий ко Мне», – говорит, – «не взалчет и верующий в Меня не возжаждет никогда». Пусть так, говорит, и Сам Я соглашусь с вами, что манна дана Моисеем, но ведь евшие алкали, – скажу, что и вода была вам дана из скалы (Моисеем), но пившие жаждали и дарование сказанных предметов доставляло только весьма маловременное пользование ими, – а ко Мне приходящий «не взалчет» никогда «и верующий в Меня не возжаждет никогда». Итак, что же обещает Христос? Ничего тленного, но благословение, состоящее в принятии Святой Плоти и Крови, возводящей человека к полному нетлению, так что он уже не имеет нужды ни в чем, что отстраняет от плоти смерть, говорю очевидно о пище и питье. Водой, кажется, называется здесь опять освящение чрез Духа или Самого Божественного и Святого Духа, часто называемого так в Божественных Писаниях. Итак, святое Тело Христа животворит тех, в ком оно будет, и укрепляет к бессмертию, соединяясь с нашими телами, ибо разумеется тело не другого кого, но Самой Жизни по природе, имеющее в себе всю силу соединенного с ним Слова и как бы наделенное Его свойством, а вернее уже и исполненное Его действенности, посредством которой все оживотворяется и сохраняется к бытию. Если же это так, то крещенные и вкусившие Божественной благодати пусть уже знают, наконец, что, лениво и редко ходя в церкви, подолгу уклоняясь от благословения Христова и измышляя вредное благочестие, состоящее в нежелании участвовать в таинственном общении со Христом, они тем самым удаляют себя от вечной жизни и отказываются от оживотворения. Отказ (от евхаристии) обращается в сеть и соблазн, хотя он и казался у них плодом благоговения (к таинству). Напротив, надлежит напрягать всю присущую им силу и рвение на то, чтобы являться скорыми на очищение греха, – более всего стараться об усвоении себе достойнейшего поведения и таким образом уже весьма бодро идти к получению жизни. Но так как сатана употребляет разнообразные средства к прельщению, старается не дозволять им иметь здравые и подобающие мысли и, грязня пороками, заставляет их трепетать и самой даже благодати, посредством которой надлежало бы им, как бы от вина и от опьянения протрезвившись от влекущего ко злу удовольствия (Иоил. 1:5), видеть и понимать полезное. Посему, расторгши узы его и свергнув возложенное на нас его жестоковластием ярмо, будем со страхом работать Господу, как написано (Пс. 2:3, 11), – и, посредством воздержания оказываясь уже выше плотских удовольствий, да приступаем к Божественной и небесной благодати и да восходим к святому принятию Христа. Таким-то именно образом мы и препобедим дьявольское прельщение и, став общниками Божественной природы (2 Пет. 1:4), взойдем к жизни и нетлению.

ό άρτος της ζωής хлеб, который дает жизнь, то есть жизнь вечную (Morris). Gen. может быть назван gen. действия (Carson). По поводу высказываний с "Я еемь" см. DJG, 354-56. ερχόμενος praes. med. (dep.) part, (subst.), см. ст. 14. Здесь в значении "уверуйте". Part, подчеркивает исполнение актаверы (Becker), πεινάση aor. conj. act. от πεινάω быть голодным. Conj. с ού μή (#4024: 3590) выражает сильное отрицание (М, J.87-92; GGBB, 46869). πιστεύων praes. act. part., см. ст. 29. διψήσει fut. ind. act. от διψάω жаждать, хотеть пить, страдать от жажды, πώποτε никогда.

Еврейские комментаторы часто использовали манну как символ духовной пищи, закона Божьего, или Торы/мудрости/Слова. Мертвые будут воскрешены к вечной жизни в «последний день», день Господень, когда Бог преобразует мир и установит Свое вечное Царство.

Молимся ли мы Отцу небесному о даровании нам Святаго Духа, читаем ли Слово Божие, приступаем ли к таинству евхаристии, вкушаем ли от воды освященной, — мы непременно должны быть верующими: только вера отверзает нашу душу для принятия благодатных влияний Святаго Духа, а без веры она остается как бы заключенною. В этом-то смысле и сказал Спаситель: веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже (Ин. 6:35).

Я есмь хлеб жизни: прямой и определительный ответ на слова — подавай нам. Так поясняет Господь слова Свои, сказанные выше о пище, пребывающей в жизнь вечную (Ин. 6:27), и о хлебе, сходящем с неба и дающем жизнь миру (Ин. 6:33). Выражение — хлеб жизни означает: хлеб, который имеет в себе свойство сообщать питающемуся им жизнь (разумеется по связи речи жизнь духовная и вечная), — выражение, подобное другому — древо жизни (Быт. 3:22). Для того чтобы получить этот хлеб жизни, нужно прийти к Господу, т. е. веровать в Него как Мессию, посланного от Отца; таковой приходящий и верующий удовлетворит этим хлебом свою алчбу и жажду навсегда, не будет ни алкать, ни жаждать. Разумеется полное удовлетворение всех духовных религиозно-нравственных потребностей человека, который придёт к Господу с верою (ср. Ин. 4:13—14 и прим.). Впрочем, и здесь ещё Господь не вполне прямо раскрывает учение о Себе как хлебе, а выражает лишь обще; решительно и прямо говорит о сем далее. Господь только ещё «намеревается приступить к учению о таинстве и сначала беседует о Своём божестве, говоря: Я есмь хлеб жизни; ибо это сказано не о теле. О теле говорит под конец (ст. Ин. 6:51), а теперь говорит о божестве» (Злат.).

.36 Своим ответом на прозвучавший вопрос Иисус расставляет все точки над "i". Теперь Его слова не поймет только тот, кто упорно не хочет понимать.

Тогда уже Господь прямо указывает на Себя Самого как на истинный хлеб жизни. Приходящий ко Мне, т. е. верующий в Меня. Ко Христу можно прийти только через веру в Него. Не будет алкать. Как хлеб жизни, Христос утоляет голод и жажду навсегда, т. е. дает полное удовлетворение духовным потребностям человека.

Тело, будучи чувственным и питаемое чувственным хлебом, никогда не довольствуется единичным приемом пищи. Ибо, будучи насыщенным, по прошествии небольшого времени сразу же снова начинает испытывать голод вследствие своей природы. Разумная же и бестелесная душа, вкусившая живых слов Господа и духовно накормленная телесным хлебом, во все последующие времена не испытывает недостатка ни в чем. Отсюда Он верно говорил: Я есмь хлеб жизни, и далее.
*** Так как мы все были умерщвлены грехом или так как после воскресения Он дает верующим вечную и нетленную жизнь, когда не будет чувственных еды и питья, и поэтому никто не будет голоден. Манна немного кормила тела находящихся в пустыне, душе же ничего не давалось для доблести и благоденствия. Ибо все они, кроме немногих, были уличены в нечестии, а Живой Хлеб, словами жизни приобретя души верующих, дал истинную жизнь миру.

Ст. 35, 36. Аз есмь хлеб животный. Он есть тот хлеб, сообщающий жизнь вечную, которого должны желать все люди, созданные для вечности, и которым так мало дорожат многие. Как уже не раз замечал Он Ин. 6:2, 26; Ин. 5:17, 36; Ин. 3:32, люди видят Его и не принимают Его; говорят: «дать им вкушать хлеб», и не пользуются предложенным. «Приходящий ко Мне не будет алкать и верующий в Меня не будет жаждать никогда». По объяснению Спасителя, приходить к Иисусу то же что веровать в Иисуса, только вера разумеется здесь одушевляемая любовью Ин. 7:37, 38.