Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 11. Толкования стиха

Итак, каким образом сотворил это Бог? Каким образом Он умножает побеги, изводя их из немногих зерен, точно так же в руках Его умножились пять хлебов. Ибо могущество было в руках Христа; а те пять хлебов были как будто семенами, не земле вверенными, но умноженные Тем, Кто сотворил землю.

***

И Сам он некогда пришел в таинстве — Он, которого сопровождали эти знамения; пришел некогда Тот, на Кого было указано как на ядро зерна, но было оно скрыто под мякиной ячменной. Пришел один, неся в Себе две природы — священника и царя: священника — ибо в качестве жертвы Он принес Самого Себя за нас Богу; царя, поскольку Он правит нами, и то, чтобы было скрыто, открывается. Благодарение Ему: Он Собою исполнил обетования Ветхого Завета. И повелел преломить хлебы; в преломлении они умножились. Нет ничего более истинного. Ибо те пять книг Моисеевых какое соделали множество книг, которые появляются, словно в преломлении, в распространении учения!

***

Чудеса, которые совершил Господь наш Иисус Христос, хотя и являются деяниями Божественными, все же побуждают человеческий ум к постижению Бога Col. 1593 в вещах видимых. Ведь поскольку Он не обладает той сущностью, которую можно узреть глазами, и чудеса Его, посредством которых Он управляет всем миром и упо-рядочивает жизнь всего сотворенного, кажутся малоценными из-за их постоянного воспроизведения, так что почти никто не удостаивает вниманием удивительные и восхитительные деяния Божии, проявляющиеся в каждом зерне, то сообразно Своему милосердию Он оставил за Собой власть совершать в подходящее время некоторые деяния, выходящие за пределы обыденности и природного порядка, чтобы, видя пусть и не великие, но необычные деяния, поражались те, кому кажутся малоценными вещи обыденные.

Ибо управление всем миром является чудом большим, чем насыщение пяти тысяч людей пятью хлебами (см. Ин. 6:5—13). И все же никто не удивляется этому: люди удивляются не тому, что является великим, но тому, что является редким. Ведь кто до сих пор насыщает весь мир, если не Тот, Кто из малого числа зерен производит богатый урожай? Так вот, Он это сделал как Бог. Ибо Он преумножил малое число зерен на полях благодаря тому же самому, благодаря чему преумножил пять хлебов в руках Своих. Ибо в руках Христовых была власть, те же пять хлебов были словно зерна, хотя и не вверенные земле, но преумноженные Тем, Кто сотворил землю.

Так вот, это чудо было вверено нашим чувствам, чтобы благодаря этому обострился наш ум; оно было представлено глазам нашим, чтобы напряглось разумение наше, дабы мы могли восхититься невидимым Богом через видимые деяния и, поднявшись к вере и очистившись через веру, стали жаждать умозрительно обнаружить Того, о Ком, невидимом, мы узнали благодаря вещам видимым.

Тем не менее это не все, что можно узреть в чудесах Христовых. Давайте спросим у самих чудес, что они рассказывают нам о Христе, поскольку они имеют свой язык для тех, кто сможем понять их. Ведь поскольку Сам Христос — Слово Божие, то деяние Слова — также слово для нас. Поэтому давайте у этого чуда, о котором мы слышали, сколь оно велико, спросим, сколь оно глубоко. Давайте не только восхищаться видимой его частью, но и постигать его глубины. Ведь чудо имеет внутри нечто, внешним проявлением чего мы восхищаемся. Мы увидели, обнаружили нечто великое, нечто замечательное и совершенно Божественное, что могло быть совершено только Богом. Мы восславили Деятеля за деяние.

Но представьте, если бы мы увидели где- нибудь красивые буквы, то нам было бы недостаточно похвалить пальцы писца за то, что он сделал их одинаковыми, ровными и красивыми, и не прочесть при этом то, что нам с их помощью передано. Точно так же и здесь: кто лишь рассматривает это деяние, тот восхищается красотой содеянного, чтобы поразиться Творцом, а кто постигает со-деянное, тот как бы прочитывает его. Ибо одно — видеть картину, другое — видеть текст. Когда ты смотришь на картину, достаточно, чтобы ты ее рассмотрел и восхитился ею. Когда ты смотришь на буквы, этого недостаточно. Ибо они призывают тебя прочесть их. Ведь когда ты смотришь на буквы, то, если вдруг не знаешь, как их прочесть, ты говоришь: «Что, интересно, здесь написано?» Ты спра-шиваешь, что это, когда уже видишь нечто.

Тот, у кого ты стараешься узнать, что ты увидел, покажет тебе другое То есть ты видел форму букв, а он тебе покажет другое — смысл слов, написанных буквами. — Пер. . У него одни глаза, у тебя другие. Разве вы не одинаково смотрите? Но вы по- разному понимаете знаки. Итак, ты видишь и хвалишь, тот же видит, хвалит, читает и понимает. Поэтому, коль скоро мы увидели, похвалили, давайте прочтем и уразумеем.

Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение (Ин. 6:10—11), повелел разломить те хлебы и положить перед возлежащими. И было там уже не пять хлебов, но то, что добавил Создатель в виде избытка.

Также и рыбы, сколько кто хотел||| (Ин. 6:11). Мало того, что множество то оказалось накормленным, также остались куски. Их собрали по велению Его, чтобы они не пропали, и наполнили двенадцать коробов кусками (см. Ин. 6:12—13).

Чудо умножения хлебов здесь описывается не впервые. О нём дважды говорится в Евангелии от Матфея, дважды — в Евангелии от Марка и один раз — в Евангелии от Луки. Таким образом, в Евангелии от Иоанна об этом рассказывается в шестой раз. Есть сюжеты, к которым Священное Писание обращается два, три, четыре раза, но случай, когда об одном и том же событии говорится шесть раз, — единственный. Отсюда становится ясно, что это один из чрезвычайно важных моментов евангельского повествования.

Чудо умножения хлебов, которое совершает Христос, очень похоже на таинство Евхаристии: Иисус берет хлеб, благодарит Бога, раздает ученикам. Правда, в рассказе Иоанна отсутствует глагол «преломил» (у синоптиков он есть), но суть от этого не меняется (ясно: чтобы раздать хлеб, его надо было преломить). Кроме того, в этом тексте прямо говорится о той молитве, которую Иисус произносит над хлебами: употребленное здесь греческое слово означает «воздать благодарение». Далее, в 23-м стихе, тоже читаем о благодарении: на другой берег озера пришли из Тивериады «другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем», в греческом оригинале — «когда Господь произнес благодарение».

Итак, в 6-й главе дважды говорится о том, что по-гречески называется «евхаристия» — «благодарение». Перед нами — как бы тень будущей Тайной Вечери. Вечеря еще впереди, а сейчас, в пустыне, Иисус, умножая хлеба, как бы «повторяет» ее, хотя и еще не совершившуюся. Но если на Тайной Вечере рядом с Иисусом будет всего несколько учеников, то здесь мы видим тысячи людей — подобно тому, как тысячи людей собираются сегодня на литургию. И если на Тайной Вечере Иисус берет хлеб, который лежит перед Ним, и раздает ученикам, то здесь происходит нечто иное: хлеб умножается. Так же и на литургии каждый раз хлеб умножается, становится евхаристическим. Умножается как бы тот хлеб, который Иисус преломил во время Тайной Вечери, — и все мы, таким образом, становимся ее участниками. Чудо умножения хлебов — это своего рода мост между Тайной Вечерей Господа и сегодняшней Евхаристией.

В связи с этим нужно обратить внимание на следующее. Совершив чудо умножения хлебов, Иисус говорит с народом о хлебе жизни. Когда люди ему сказали: «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: "хлеб с неба дал им есть"», Иисус ответил: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, но Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру» (Ин. 6:31—33). И далее, вплоть до конца главы, Иисус ведет речь именно о хлебе жизни.

Композиционно рассказ о чуде умножения хлебов повторяет повествование об исцелении расслабленного из предыдущей, 5-й главы. Там тоже вначале рассказано о чуде, а потом Иисус в таком же длинном слове (где проза становится почти стихами) говорит о жизни и смерти, о победе над смертью, о том шаге от смерти к жизни, который делает человек, поверив в Него. Иисус истолковывает перед нами смысл того, что произошло. Исцеленному Он сказал: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже». Затем объяснил, что пребывание во грехе хуже смерти, и показал, что через веру в Бога можно спастись от смерти, воскреснуть из мертвых. К расслабленному возвращаются силы. Чудо освобождения от пут греха избавляет и от физической немощи. Это и разъясняет нам Иисус. Итак, в 5-й главе речь идет о таинстве покаяния.

В 6-й главе рассказывается о чуде умножения хлебов, затем Сам Иисус говорит нам о хлебе жизни, как бы разъясняя то, свидетелями чего мы только что были. Умножая хлеб, который люди вкушают все вместе, Иисус соединяет в единое целое тысячи людей вокруг Себя. Он объясняет: вкушая этот хлеб жизни, человек становится причастником жизни вечной. Здесь речь о смысле таинства Евхаристии.

Из 9-й главы мы узнаем о том, как слепорожденный, став зрячим, как бы заново рождается. Заметим: не утративший зрение, а именно слепорожденный. Этот человек обретает зрение после омовения в Силоамской купели. По мнению подавляющего большинства экзегетов, здесь раскрывается смысл таинства крещения — обретение духовного зрения, новое рождение.

Как видим, схема евангельского рассказа такова: вслед за чудом следует его истолкование, и это всегда связано с одним из церковных таинств. Существует точка зрения, что Евангелие от Иоанна сложилось из бесед с оглашенными: каждый сюжет предлагался им в связи со знакомством с тем или иным таинством — покаяния, Евхаристии, крещения.

Все четыре Евангелиста утверждают, что ели все, то есть значительно более пяти тысяч человек, и что все евшие насытились (Мф. 14:20); (Мк. 6:42); (Лк. 9:17); а Евангелист Иоанн добавляет, что ученики Иисуса раздавали возлежавшим столько хлеба и рыбы, сколько кто хотел. Когда, по повелению Иисуса, стали собирать остатки хлеба, то наполнили ими двенадцать коробов. Коробами назывались те корзины, которые евреи брали с собой в путешествие вместо походных сумок, для хранения пищи. Как бы малы ни были эти короба, во всяком случае, двенадцать коробов нельзя было наполнить пятью хлебами, разломанными на куски, если бы количество этих кусков не было чудесным образом умножено.

Хвалу воздав, т. е. помоливш ись Богу Отцу и благословив. У еванг. Матфея сказано: воззрел на небо и благословил (Мф. 14:19). Это для нас—пример молитвы пред вкушением пищи. Бог образец молитвы, какою благословлял глава семейства трапезу: «Буди благословен Господь наш Царь вселенной, повелевший земле производить пищу сию и виноградной лозе питие сие». Подаде (раздал) ученикам. Хлебы чудесно не истощались, а умножались в руках апостолов, сколько опи ни раздавали их народу; перестали умножаться, когда роздано было всем и все поели досыта. Но этим еще не кончилось чудо: оказалось множество оставшихся кусков. Господь повелел собрать оставшиеся куски (избытки укрух). Этим повелением не научает ли Он нас дорожить дарами Божиими, употреблять их только на действительныя нужды, а не расточать на роскошь, прихоти и чувственныя удовольствия? Ибо если Он, Которому ничего не стоило насытить пять тысяч голодных, заповедал собрать и приберечь на последующее время остатки чудесно приумноженнаго хлеба; то с какою разсчетливостью должны мы пользоваться благами, ниспосылаемыми Промыслом Божиим для поддержания бытия и состояния нашего на земле? Не прообразовало-ли это чудо Таинства Божественной Евхаристии, в которой под видом хлеба и вина Господь наш И. Христос, Агнец Божий, по выражению Церкви, раздробляется, и не разделяется, и всегда ядомый, николиже иждевается, но пребывая непрерывно в церкви, освящает причащающихся? Кроме того, чудесное насыщение в пустыне научает пас не предаваться отчаянию и в самых тесных обстоя-тельствах, но возлагать всю свою надежду на Бога, Который не только сверхъестественною силою, но и самыми обыкновенными, невидимому, средствами силен избавить человека от постигающих его бедствий. (Воскр. чт. г. XIX).

Как уже было сказано, гл. VI, связанная с гл. V не только внешне, но и внутренне, переносит читателя Евангелия из Иерусалима в Галилею. Она начинается с перехода Иисуса на другую сторону «моря Галилейского или Тивериадского» (ср. Ин. 6в новом переводе) и построена в первых двух частях так же, как и гл. V. Начинаясь с повествования (ср. ст. 1–26), она содержит во второй части связанное с повествованием учение (ст. 27–59), за которым следует отсутствующая в гл. V оценка учения и порожденной учением исторической ситуации (ст. 60–71).

Знамение и учение

Содержание повествовательной части составляют два чуда Христовы: насыщение пяти тысяч человек (Ин. 6:1–15), имеющее параллель у всех трех синоптиков (ср. Мф. 14:15–21; Мк. 6:35–44; Лк. 9:12–17), и хождение Иисуса по водам, с которым связано и чудесное окончание плавания учеников (Ин. 6:16–26). Оба чуда имеют своим предметом вещество мира и, как уже было сказано, понимаются евангелистом как знамения, то есть как выражения духовных черт. В собственном смысле это относится к первому чуду, которое в значении знамения и получает свое раскрытие в последней речи Иисуса в Капернаумской синагоге (ср. ст. 59). Оно представляет собою тот символический акт, от которого отправляется учение. Соотношения знамений и учения в гл. VI повторяет соотношение дела и слова в гл. V.

С чудом насыщения, не только в Иоанновском, но и в синоптическом о нем повествовании, у читателя Евангелия связываются евхаристические ассоциации. В таком его понимании оно дает естественную исходную точку для евхаристического учения беседы о хлебе животном. Евангелист Иоанн осложнил его некоторыми подробностями, которые усиливают это впечатление. Я разумею указание на близость Пасхи (Ин. 6:4)¹ и обоснование, по насыщении, распоряжения Иисуса собрать оставшиеся куски Его заботою о том, «чтобы ничего не пропало» (Ин. 6:12). Синоптики этой детали не передают и о близости Пасхи не говорят.

Удивляясь и ожидая чего-нибудь необычайнаго, апостолы велели народу расположиться какбы для ужина на богатой зелени, которая в это приятное весеннее время покрывала склоны холмов. И Спаситель, став посреди Своих гостей, радуясь делу милосердия, совершить которое имелось в виду, подняв очи к небу, возблагодарил, благословил хлебы, разломил их на части и передал ученикам, чтобы они роздали народу; на всех Он разделил также и две рыбы. Это был скромный, но достаточный, а для голодных странников даже восхитительный ужин.