Евангелие от Иоанна, Глава 5, стих 6. Толкования стиха

Поэтому давайте рассмотрим тайну, благодаря которой был исцелен Господом тот больной. Итак, пришел Сам Господь, Учитель любви, исполненный любви, принесший, как о Нем было предсказано, слово на землю (см. Ис. 10:23; 28:22), и открыл, что на двух заповедях любви утверждается Закон и Пророки. На них был утвержден Моисей с его сорокадневным постом, на них — Илия с его сорокадневным постом, это число принес и Господь в свидетельстве Своем. Тот больной был исцелен Господом через личное присутствие Его. Но что Он сказал ему прежде исцеления? Хочешь ли быть здоров?(Ин. 5:6). Тот ответил, что он не имеет человека, который бы опустил его в купальню. Воистину ему требовался человек для ис-целения, но для этого нужен был тот человек, который был Богом. Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос (1 Тим. 2:5). И вот пришел Человек, в Котором нуждался больной, почему же выздоровление было разделено?

Оказавшись в купальне, Иисус увидел человека, который уже в течение 38 лет лежал там. Узнав о его бедственном положении, Он подошёл к нему и спросил: «Хочешь ли быть здоров?» (Ин. 5:6). Ответ расслабленного показывает его полное одиночество все эти годы: «... господин, нет у меня человека, чтобы опустить меня в водоем, когда возмутится вода. А пока я иду другой раньше меня спускается» (Ин. 5:7)

Взор Иисуса падает на человека, который в ожидании выздоровления уже 38 лет живет где-то поблизости. 38 лет человеческой жизни — цифра, конечно, огромная, но здесь она имеет еще и символическое значение. Это почти 40 лет — срок блуждания иудеев по пустыне во времена Моисея. Нельзя упускать из виду, что эта цифра не просто обозначает конкретный срок. Для людей библейской культуры это почти фразеологизм. Это бесконечно долгое время, времени более долгого они просто не могут себе представить. Иисус подходит к расслабленному и спрашивает: «Хочешь ли быть здоров?» Именно «хочешь ли», или по-гречески θέλεις! Он обращается к его желанию, к его воле. Иисус не исцеляет больного вопреки его желанию, Он зовет этого человека захотеть быть здоровым, не ждать милости от неведомого божества, но по-человечески захотеть, чтобы его жизнь изменилась. И расслабленный оказывается человеком достаточно активным.

В Евангелии от Иоанна Иисус обращается к этому расслабленному с теми же словами, с какими в синоптических Евангелиях Он обращается к расслабленному, которого принесли на носилках (Мф. 9:6–7; Мк. 2:11–12; Лк. 5:24–25). Но если тот больной был почти безучастен, то в четвертом Евангелии расслабленный восклицает: «Так, Господи». В этом «так», безусловно, отражено: «Я хочу».

Итак, два рассказа об исцелении расслабленных — у синоптиков и у Иоанна — очень похожи, но различаются деталями. В синоптических Евангелиях больной окружен заботящимися о нем людьми, которые его приносят, раскапывают крышу, чтобы опустить постель, на которой он лежит. В Евангелии от Иоанна расслабленный одинок, оставлен всеми. Ответив на вопрос Иисуса: «Так», он добавляет: «Но не имею человека, который опустил бы меня в купальню». Тем Человеком, Который протягивает ему руку помощи, оказывается Сам Иисус. При этом чудо исцеления происходит вовсе не на фоне того, что Ангел Господень возмущает воду, а на фоне языческого святилища. Христос стоит посередине этого святилища среди людей, с точки зрения ортодоксального иудея неполноценных, недостойных, и именно здесь Он вступает в разговор с несчастным.

Текст этот имеет, если можно так выразиться, скандальный оттенок. Сцена происходит в таком месте, куда благочестивому иудею и зайти-то нельзя, потому что не только ожидание чуда, а и само пребывание здесь рассматривалось как идолослужение, как грубое нарушение первой заповеди.

Когда Иисус подошел к этой купальне, то увидел больного, страдавшего тридцать восемь лет, и спросил его: «Хочешь ли быть здоровым?» Больной, очевидно, не знал, что перед ним стоит Мессия-Христос, иначе он просил бы Его об исцелении. Но он только объясняет Иисусу, как обыкновенному человеку, причину своих неудач. «Хочу, Господи (отвечал расслабленный); но горе мое в том, что сам не в силах скоро погрузиться в воду, и некому мне помочь: каждый раз, как только я пытаюсь войти в купальню, кто-нибудь предупредит меня и войдет прежде, чем я успею собраться с силами». Сжалившись над безвыходным положением несчастного, Иисус сказал ему: встань, возьми постель твою и ходи. Исцеление произошло мгновенно; больной встал, взял постель, на которой лежал, и пошел. Было же это в день субботний.

Какою болезнию был болен этот человек, неизвестно, но из слов его самого о болезни (ст. 7) видно, что он даже не мог ходить. Хощеши ли цел (здрав) быти? Этим вопросом Господь хотел возбудить веру и надежду в больном, поелику он, как видно тоже из слон его самого, потерял всякую надежду на выздоровление. Ей (так), Господи и пр. Блаж. Феофилакт замечает при этом: «Больной отвечает кротко, не высказывает никакой хулы, не отвергает Христа, как бы предложившаго неуместный вопрос, не проклинает дня своего рождения, как мы малодушные делаем, и притом в болезнях легчайших».

Одром св. Григорий называет отдохновение тела, которое расслаблено удовольствиями. И, говорит он, ты не имел человека — то есть не имел мужественного помышления — человека, который опустил бы тебя в купальню, когда возмутится вода, то есть помышление, которое опустило бы тебя в воду очищения, когда в тебе родится помышление, смущающее способность различать лучшее и худшее. А ныне нашел ты человека, вместе и Бога: когда кто-либо очищает, прибегая к учению, то Бог есть тот, кто действует, а человек — орудие, к которому Он прибегает для спасения страждущего. Ты взят от одра, или, лучше, сам взял одр, то есть деятельной добродетелью поднял тело, более им вниз не увлекаемый.

* * *

Предающийся телесным наслаждениям не может быть неутомимым в добродетели и легко устремляющимся к ведению. Поэтому он не имеет человека (Ин. 5:5-15) – то есть сознательного рассуждения, который, когда возмутится вода, опустил бы его в купальню, то есть в добродетель, могущую вместить ведение и исцеляющую всякий недуг, если, конечно, болящий по своему нерадению не мешкал и не был охвачен еще раньше и другим недугом, препятствующим его исцелению. Поэтому расслабленный и пролежал в немощи тридцать восемь лет. Ибо тот, кто созерцает зримое творение не для прославления Бога и не возносит благочестиво мысль свою к умопостигаемому естеству, по справедливости пребывает в расслаблении указанное число лет. Ведь число тридцать, воспринимаемое с точки зрения естественного созерцания, означает чувственную природу, а рассматриваемое с точки зрения духовного деления, оно означает практическую добродетель. Число же восемь, постигаемое с точки зрения естественного созерцания, означает умопостигаемую природу нетелесных (существ], а с точки зрения умозрительной — премудрое богословие. Тот, кто не подвигается этим к Богу, остается расслабленным до тех пор, пока не приходит к нему Бог Слово и не научает его, повелевая кратко: Встань, возьми постель твою и ходи (Ин. 5:8) — то есть Бог Слово повелевает быть властителем своего ума и хранить его от обдержащей любви к наслаждениям, тело поднять на плечи добродетелей и уйти в дом свой, то есть, разумеется, на Небо. Ибо подобает более худшему быть поднятым лучшим на плечи духовного делания ради добродетели, нежели чем допустить, чтобы лучшее увлекалось худшим, вследствие расслабленности души, в погоню за наслаждениями.

хочешь ли быть здоров? После столь долгого пребывания в болезни этот человек, несомненно, потерял всякую надежду на исцеление. Своим вопросом Иисус пытается вывести его из "умственного паралича" (ср. ком. к Ин. 1:38).