Евангелие от Иоанна, Глава 3, стих 31. Толкования стиха

Что касается самого человека, он от земли, и как сущий от земли говорит; если же говорит нечто божественное, то он просвещен Богом. Ибо если бы он не был просвещен, земля говорила бы земное. Стало быть, отдельно благодать Божия, отдельно природа человеческая.. Что говорит апостол: не я, но благодать Божия во мне (1 Кор. 15:10); и: живу уже не я, но живет во мне Христос (Гал. 2:20). Стало быть, Иоанн,что касается Иоанна, — он от земли, и как сущий от земли говорит; если же нечто божественное ты слышал от Иоанна, это оттого, что он просвещен, а не оттого, что он восприял.

***

4. (1) Отчетливо и ясно уже проявляется то, что мы только что слышали. Приходящий свыше и есть выше всех (Ин. 3:31). Смотри, это он говорит о Христе. А что он говорит о себе? «Сущий от земли есть земной и говорит от земли. Приходящий свыше — выше всех» (ср. Ин. 3:31). Это Христос. А тот, кто от земли является земным и говорит от земли, — это Иоанн. И что же? Все, что Иоанн, сущий от земли, говорит, он говорит от земли? Все свидетельство, которое он давал о Христе, Иоанн говорил от земли? Разве не голос Бога слышат от Иоанна,

когда он дает свидетельство о Христе? Каким же образом он говорит от земли? Но он сказал это о человеке. То, что относится к самому человеку, он говорит от земли; если же он говорит нечто Божественное, то | говорит] как просвещенный Богом. Ибо если бы он не был просвещен Богом, то в качестве земли говорил бы о земном. Стало быть, благодать Божия — сама по себе, природа человека — сама по себе.

(2) Спроси о природе человека: человек рождается и растет, он знает, что принято у людей. Что он знает кроме того, что знает земля о земле? Он говорит о человеческом, знает человеческое, чувствует человеческое; будучи плотским, судит по плоти, по плоти воспринимает: в этом весь человек. Пусть придет благодать Божия, пусть просветит тьму его, как сказано: Ты возжигаешь светильник мой, Господи; Бог мой просвещает тьму мою (Пс. 17:29). Пусть она присвоит ум человека и обратит к свету своему, и он начнет говорить то, что сказал апостол: Не я, впрочем, но благодать Божия со мной (ср. 1 Кор. 15:10) и: уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2:20). То есть: Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3:30).

(3) Так вот, Иоанн в том, что относится к Иоанну, принадлежит земле и говорит от земли; если же ты что-то божественное слышишь от Иоанна, то это принадлежит Тому, Кто просветил, а не тому, кто принял свет.

7. (1) Приходящий с небес есть выше всех, что Он видел и слышал, о том и свидетельствует; и никто не принимает свидетельства Его (Ин. 3:31—32). Col. 1506 Приходящий с небес есть выше всех — это

Господь наш Иисус Христос, о Котором выше было сказано: Никто не восходил на небо, как только сошедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах (Ин. 3:13). Он выше всех и то, что Он видел и слышал, о том и свидетельствует. Ибо имеет Он Отца, а Сам Он — Сын Божий. Он имеет Отца и слушает Отца. А что значит: «Он слушает Отца»? Кто это может раскрыть? О, если бы языка моего, если бы сердца моего было достаточно — сердца для уразумения и языка для изъяснения того, что значит: «Сын слушает Отца»! Может быть, Сын слушал Слово Божие?

(2) Но нет, Сын и есть Слово Отца. Вы видите, насколько беспомощны здесь все человеческие усилия; вы видите, насколько недостаточным оказывается всякое толкование со стороны сердца нашего и всякое напряжение запутавшегося ума. Я слышу Писание, сообщающее, что Сын говорит то, что слышал от Отца (см. Ин. 3:32; 8:26). И опять же я слышу Писание, сообщающее, что Сын есть Слово Божие: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1).

Слова, которые мы произносим, мимолетны и преходящи. Как только слово прозвучало в устах твоих, оно исчезает; производит свое звучание и исчезает в тишине. Разве ты можешь идти вслед своему звуку, удержать его, чтобы оно застыло? Все же остается у тебя мысль и, исходя из этой пребывающей с тобой мысли, ты произносишь многие преходящие слова. О чем мы говорим, братья? Неужели же, когда Бог говорил, Он использовал голос, использовал звуки, использовал слоги? Если Он использовал это, то на каком языке Он говорил? На еврейском, греческом или латинском? Там необходимы различные языки, где есть разные народы. Но здесь никто не может сказать, что Бог говорил на том или на ином языке. Послушай свое сердце! Когда ты придумываешь слово, чтобы его высказать (ибо я скажу, если смогу, то, что мы можем заметить в нас, но не то, что позволит разъяснить нам поднятый вопрос), итак, когда придумываешь слово, чтобы его произнести, ты хочет назвать некую вещь, и сама мысль об этой вещи — уже есть слово в сердце твоем. Оно еще не прозвучало, но уже рождено в сердце и ждет, чтобы выйти из уст.

(3) Но ты смотришь, для кого оно должно прозвучать, с кем ты разговариваешь. Если твой собеседник латинянин, ты ищешь латинские выражения; если он грек, ты используешь греческие слова; если он пуниец, ты смотришь, знаешь ли ты пунический язык. Для разных слушателей ты используешь разные языки, чтобы прозвучало задуманное слово; но то слово, что ты замыслил в сердце, не связано ни с каким языком Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Об обучении оглашае-мых. 2, 3—6. — Ред. . Поскольку же Бог, когда говорит, не подбирает язык и не пользуется тем или иным родом речи, то каким образом слушает Его Сын, если глаголющий Бог и есть Сам Сын? Но как слово, которое ты произносишь, ты держишь в сердце и оно пребывает в тебе и является духовной мыслью (ведь как душа твоя является духом, так и слово, которое ты задумал, является духом, ибо оно еще не обрело звук, чтобы разделиться на слоги, но пребывает в хранилище сердца и в зеркале ума), так и Бог образовал внутри Себя Слово, то есть родил Сына. С той лишь разницей, что ты рождаешь слово, пусть и в сердце, сообразно времени, Бог же без времени родил Сына, посредством Которого Он сотворил все времена. Итак, Слово Божие есть Сын, а Сын говорил нам не Свое Слово, Col. 1507 но Слово Отца, поэтому Он пожелал, чтобы о Нем было сказано, что Он говорит Слово Отца.

(4) Так вот, Иоанн сказал так, как это подобало и надлежало. Мы, как смогли, разъяснили это. У того, чье сердце еще не обрело достойного понимания этого вопроса, есть, куда обратиться, есть, куда стучаться, есть, у кого спросить, есть, у кого домогаться, есть, от кого получить ответ.

Иоанн не объясняет своим ученикам, почему же Иисус крестит. Он лишь вновь говорит им о Его превосходстве над собой, продолжая своё прежнее свидетельство: «Ему должно расти, а мне умаляться. Свыше Приходящий – выше всех; сущий от земли – земной и от земли говорит. С неба Приходящий – выше всех» (Ин. 3:30-31). Он призывает своих учеников к вере: «Что Он видел и слышал, о том свидетельствует, и свидетельства Его никто нc принимает. Принявший Его свидетельство печатью своею заверил, что Бог истинен» (Ин. 3:32-33). Те, кто не принимает проповедь Иисуса Христа, не верят тому, что говорит Бог: «Ибо Тот, Кого послал Бог, говорит слова Божии; ибо не мерою дает Бог Духа. Отец любит Сына, и все дал в руку Его» (Ин. 3:34-35). Для того чтобы «иметь жизнь вечную», необходимо не только согласиться креститься, но и стать учеником Иисуса Христа, «а не покоряющийся Сыну не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3:36).

Христология и сотериология третьей главы

В обращении Иоанна Крестителя к ученикам мы встречаем те же положения, что и в беседе с Никодимом.

Беседа с Никодимом

Свидетельство Иоанна Крестителя

13 И никто еще не восходил на небо, только с неба Сошедший.

31 С неба Приходящий – выше всех.

11 Что мы знаем, о том говорим, и что видели, о том свидетельствуем, и свидетельства нашего вы не принимаете.

32 Что Он видел и слышал, о том свидетельствует, и свидетельства Его никто не принимает.

2 Равви, мы знаем, что Ты от Бога пришел учителем, ибо никто не может творить те знамения, которые Ты творишь, если Бог не с ним.

34 Ибо Тот, Кого послал Бог, говорит слова Божии;

8 Ветер, где хочет, веет. Так – каждый рожденный от Духа.

ибо не мерою дает Бог Духа.

16 Ибо так возлюбил Бог мир, что дал Сына Единородного.

35 Отец любит Сына, и все дал в руку Его.

15 Чтобы каждый верующий имел в Нем Жизнь вечную.

36 Верующий в Сына имеет жизнь вечную,

18 Верующий в Него не судится; неверующий уже осужден.

а не покоряющийся Сыну не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем.

Тем самым Евангелие построено так, что Иоанн подтверждает сказанное ранее Иисусом Христом. В двух диалогах третьей главы мы находим все основные наименования Иисуса и ключевые положения сотериологии четвёртого Евангелия. Их можно сгруппировать следующим образом.

1. Посланничество в мир. «Бог послал Сына в мир, чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3:17). Он «с неба Сошедший, Сын Человеческий, сущий на небе» (Ин. 3:13). «И как Моисей вознес змею в пустыне, так должен быть вознесен Сын Человеческий» (Ин. 3:14). Это необходимо, чтобы человек мог взойти «на небо» (Ин. 3:13) и «войти в Царство Божие» (Ин. 3:5).

2. Учитель. Иисус «от Бога пришел учителем» (Ин. 3:2). Всё, что он совершает, дано Ему с неба (Ин. 3:27). Его послал Бог говорить слова Божии (Ин. 3:34). «Что Он видел и слышал, о том свидетельствует» (Ин. 3:32). «Ему не мерою Бог дает Духа» (Ин. 3:34). Он изобличает делающих злое (Ин. 3:20).

3. Превосходство над Иоанном Крестителем. Знамения, которые Он творит, подтверждают, что Бог с Ним (Ин. 3:2). Как свыше Приходящий, Он выше всех (Ин. 3:31). «Отец любит Сына и все дал в руку Его» (Ин. 3:35). Иисус – Христос, а Креститель лишь послан перед ним (Ин. 3:28). Он – жених, а Иоанн – «друг жениха, стоящий и внимающий ему, который радостью радуется голосу жениха» (Ин. 3:29).

4. Суд. «Бог так возлюбил мир, что дал Сына Единородного, чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). «Верующий в Него не судится; неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не покоряющийся Сыну не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3:36). «А это есть суд, что свет пришел в мир, и возлюбили люди больше тьму, чем свет; Ибо каждый, делающий злое, не идет к свету. А творящий истину идет к свету» (Ин. 3:19-21).

Ст. 31 и первая половина 32 ст. служат к дальнейшему и более глубокому раскрытию той мысли, что так и должно быть, чтобы „все шли к Нему и, т.-е., к И. Христу. Он небеснаго происхождения (άνωθεν объясняется далее следующим εκ του ουρανου), поэтому Он выше всех и по Своему служению в царстве Божием, выше всех пророков вообще, в частности выше и Иоанна Крестителя. Как небеснаго происхождения, Он говорит о небесных вещах, как о том, что Он видел и слышал (ср. 1:18. 3, 11), а сущий от земли—земный и есть, и говорит как сущий от земли. Как бы велик ни был пророк, каких бы высоких откровений он ни удостоивался, он ни сам не может постигнуть, ни другим передать открываемое так ясно, глубоко и полно, как Сам вочеловечившиеся Сын Божий. „И однакоже никто не принимает свидетельства Его". Это, повндимому, противоречит известию учеников Иоанновых, что „все идут к Нему". Но что казалось очень великим для последних, то в глазах Иоанна очень мало, и усиленное выражение: никто употреблено именно в противоположение такому же усиленному выражению: все (ст. 26).

В следующем стихе Иоанн Мы должны оговорить, что большая часть новейших комментаторов считают, что слова Крестителя кончаются на 30-м стихе на словах: «мне же подобает малитися», а что ст. 31–36 принадлежат Евангелисту, но Иоанн Златоуст в беседах своих на Иоанна (бес. 30–31 стр. 340–351) считает все эти слова принадлежащими Крестителю. еще более разъясняет различие между им, пророком, и Господом с небеси!

грядый свыше над всеми есть. Сый от земли, от земли есть и от земли глаголет: грядый с небесе над всеми есть.

Сей стих указывает на важное различие пророчеств от того откровения, когда «Бог глаголал нам в Сыне» (Евр. 1:1, 2). «Слово (говорит св. Афанасий Великий в послании к Эпиктету т. 3 стр. 341) сходило на пророков, рожденных от мужа и жены, но Сей человек от Девы и пришел единожды при конце веков и воскрес и именуется «с нами Бог». Все пророки родились, Богочеловек же: «Слово плоть бысть». Пророки говорили по поведению Духа Божия и произносили слова, вложенные во уста их Духом Божиим, но оставались человеками и по свидетельству священного Писания 1 Пет. 1:10–12. не могли обнять всей глубины вещаемых их устами Духом Божиим слов. И Иоанн Креститель мог только крестить «крещением покаяния, людям глаголя, да во грядущего по нем веруют, сиречь во Христа Иисуса» Деян. 19:4.. Он только приготовлял людей к восприятию высшей тайны и «глаголал от земли», ибо небесные глаголы принадлежали Тому, Который «пришел с небесе и над всеми есть///». Сему подобало крестить Духом Святым.

Еще при Крещении Иисуса Иоанн сказал, что недостоин развязать ремень обуви Его. Ученики Иоанна должны были помнить это. Но они, по-видимому, забыли, что учитель их ставил себя по отношению ко Христу в положение последнего раба. Поэтому он говорит им теперь, что он человек, сущий от земли земной и есть и говорит, как сущий от земли; а Иисус, как Приходящий свыше, с небес есть выше всех ; что Иисус свидетельствует о том, что видел и слышал там, откуда пришел, то есть от Бога: что такое свидетельство надо принять, надо безусловно верить ему, но, к сожалению, не все принимают Его свидетельство.

В этих и дальнейших словах Иоанн указывает своим ученикам причину, почему И. Христос выше его и выше всех пророков — потому, что Он пришел с неба: грядый свыше, с небесе. Словами: грядый свыше, с небесе указывается не на одно то, что Господь послан свыше, с неба, но и на то, что Он имеет и происхождение небесное, как Он Сам высказывал о Себе Никодиму (»т. 13). Над всеми есть (выше всех) — т. е. по Своей природе и по Своему служению в качестве Мессии. Все люди в отношении к И. Христу стоят, как имеющие нужду в искуплении, а потому Он не только но Своей Божественной природе, но и по своему служению неизмеримо выше всех, — выше всех пророков с Моисеем во главе (Евр. 1:1), выше ангелов (Евр. 1:4—14), выше и самого Крестителя, котораго его ученики имеют ревность предпочитать Ему. Он — Владыка всей вселенной (Рим. 9:5. Еф. 1:21). Сый (сущий) от земли, от земли, (земный) есть, т. е. все люди — земные, низшей человеческой природы, не то, что пришедший с неба, Мессия; таковы — все пророки, таков и сам Креститель, только они более просвещены Богом, чем прочие люди; и от земли глаголет (говорит, как сущий от земли), т. е. и учение сих людей, как напр. пророков и самого Иоанна Крестителя, хотя Божественное, откровенное и непогрешимое, однакоже не имеет той силы, ясности и полноты, как учение Мессии, и потому ниже его учения. У Мессии, как Сына Божия, ведение тайн Божиих непосредственное, самобытное, у людей же земных оно посредственное, откровенное, следовательно, не вполне самобытное. «Хотя учение Предтечи было Божественное, но в сравнении с учением Христовым оно имеет много земнаго», замечает Блаж. Феофилакт. Из приведенных слов Крестителя ученики его должны были понять, что их учитель ставит себя неизмеримо ниже И. Христа, как земное отстоит от небеснаго. (Мих.)

Свыше Грядый над всеми есть Нет, говорит, ничего слишком удивительного в том, что Христос превосходит достоинство человека, ибо не до этого только предела простирает Он славу Свою, но, как Бог, Он выше всякой твари, «над всеми есть» сотворенными существами, не как находящийся в числе их, но как и изъятый из всех, и имеющий над всем Божескую власть. Присоединяет и причину, пристыжая врага и заставляя молчать противника. «Свыше», говорит, «Грядущий», то есть произросший из Вышнего Корня, природно сохраняющий в Себе отеческое благородство, бесспорно, должен обладать бытием «выше всех.» И действительно, странно было бы Сыну быть не совершенно таким, каким представляется по Своему достоинству и Родивший Его: Обладающий тожеством природы Сын, отблеск и начертание Отца, как мог бы быть меньше Его по достоинству? Разве свойство Отца не будет обесчещено чрез обесчещение Сына и разве не унизим мы черты Родителя чрез унижение Сына? Но это, полагаю, очевидно для всех, почему и написано: «да вси чтут Сына, якоже чтут Отца, иже не чтит Сына, не чтит Отца» (Ин. 5:23). Но Тот, Кто блистает равными с Богом и Отцом достоинствами, по причине бытия из Него по природе, как может быть мыслим не превосходящим сущность тварных бытий? Вот это и означает выражение: «над всеми есть.» Но чувствую опять, что ум христоборцев отнюдь не успокоится, но выступят, надо думать, с такой необузданной речью: «Когда блаженный Креститель говорит, что Господь сошел «свыше», то на каком основании мы должны будем в этом «свыше» предполагать указание на прихождение Его из сущности Отца, а не с небес, или даже из присущего Ему превосходства над всем, благодаря которому Он мыслится и называется сущим над всеми?» Когда против нас выступят с такими словами, то в ответ услышат опять вот что. Не вашим, любезнейшие, гнилым речам, но Божественному Писанию и одним только священным письменам будем следовать мы. Поэтому должно исследовать, как определяют они значение слова «свыше». Пусть же выслушают возглас одного из духоносцев: «всяко даяние благо и всяк дар совершен «свыше» есть сходяй от Отца светов» (Иак. 1:17). Вот здесь ясно говорит, что слово «свыше» означает «от Отца», так как, не зная ничего другого превышающего тварей, кроме неизреченной природы Бога, ей, собственно, и усвоил это «свыше.» Ведь все другое подлежит игу рабства, один только Бог выше подчинения чему-либо и над всем царствует, почему Он и «над всеми есть» в истинном смысле. Но и Сын, будучи Богом и из Бога по природе, не может быть лишаем этого достоинства. А если думаете, что «свыше» должно принимать в значении «с неба», то пусть это слово применяется и ко всякому Ангелу и всякой разумной силе, так как обитатели вышнего града приходят к нам с небес, и восходят, и нисходят, как говорит Спаситель, на Сына Человеческого (Ин. 1:51). Что же поэтому побудило блаженного Крестителя принадлежащее многим усвоить исключительно одному только Сыну и как об одном только свыше сходящем сказать: «свыше Грядый?» В таком случае следовало бы сделать это достоинство общим с другими и сказать: «свыше грядущие выше всех суть.» Но он знал, что одному только Сыну может приличествовать это выражение, как произросшему из Вышнего Корня. Итак, «свыше» отнюдь не означает «с неба», но должно понимать это слово так, как мы уже сказали, благочестиво и истинно. В самом деле, каким образом Сын будет «над всеми», если слово «свыше» означает не «от Отца», а – «с неба?» Ведь в таком случае и каждый из святых Ангелов будет «над всеми», как приходящий оттуда. Если же каждый из них не будет причисляться ко «всем», то из кого же будет состоять «все?» Или каким образом понятие «всего» останется целым и сохранит точное значение, как скоро такое множество Ангелов будет исключено и ограничит предел «всего»? Ведь это уже не будет «все», как скоро вне этого «всего» останутся те (Ангелы), которые были в этом «всем». Но Слово, неизреченно воссияв из Бога Отца, имея особое рождение «свыше» и будучи из сущности Отца, как из источника, Своим прихождением «(свыше Грядый)» не нанесет вреда понятию «всего», так как Оно не заключается во «всем», как его часть, напротив – Оно «выше всего», как другое, отличное от него по Своей Божеской природе и силе и по другим свойствам Родившего. Но, устыдясь таких нелепых выводов, наши противники, быть может, скажут, что слово «свыше» означает не «с небес», а «от присущего Ему над всем превосходства.» Однако ж, исследуя значение толкуемого изречения, мы опять увидим, к каким нелепостям ведет и такое толкование. И во-первых, совершенно нелепо и невозможно говорить, что Сам Сын приходит из собственного достоинства, как бы из какого места, – или также, как из одного, один и тот же из собственного превосходства грядет в бытие «над всеми.» А кроме того, охотно я спросил бы их: превосходство над всем усвояют ли они Сыну, как существенное и неотъемлемое или же как приобретенное отвне в качестве случайного? Если скажут, что Он имеет приобретенное превосходство и украшается привзошедшими достоинствами, то необходимо будет признать, что Единородный некогда мог не иметь славы и быть лишен приобретенной, как они говорят, благодати, не быть «над всеми» и оставаться без того превосходства, пред которым они только что высказали свое удивление, так как случайное качество не есть необходимая и неотъемлемая принадлежность сущности предмета. Таким образом, будет некое изменение и превращение в Сыне, и Псалмопевец выскажет ложь, воспевая суетными словами: «небеса погибнут, Ты же пребываеши: и вся яко риза обветшают, и яко одежду свиеши я, и изменятся: Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют» (Пс. 101:27–28). Где же Он – «Тойжде», если Он вместе с нами подпадает переменам, и притом к худшему? Всуе будет Он и Сам восхвалять Себя в словах: «видите, видите, яко Аз есмь и не изменюся, и несть Бог разве Мене» (Мал. 3:6). И разве недостаток Сына в таком случае не должен будет простираться и на Самого Отца, если Сын есть начертание и точный образ Отца? Таким образом, и Бог Отец будет у нас подвержен изменению и превосходство над всем иметь привзошедшим к Нему. Об остальном умалчиваю. Ведь первообраз необходимо должен иметь в себе то, что есть в образе. Но, устрашаясь таких трудностей и вместе нелепостей в этих умозаключениях, не скажут, конечно, что Он обладает приобретенным превосходством, напротив – признают это превосходство существенным и неотъемлемым. В таком случае, любезнейшие, как не согласитесь опять с нами, даже невольно, в том, что Сын, будучи Богом по природе, «над всеми есть», почему и «грядет» из единой сущности Бога и Отца? Ведь если в тварном бытии нет ничего такого, что не определялось бы силой «всего», а между тем Сын «над всеми есть», очевидно, как другой, вне всего и имеющий существенное превосходство над всем, а не как тожественный по природе со всем – то разве уже может не быть мыслим, как Бог Истинный? По существу будучи вне множества тварей и по природе не находясь в числе тварных бытий, чем же, наконец, Он может быть другим, как только Богом? Ведь мы не видим ничего (между Богом и тварью) посредствующего, поскольку дело касается сущности бытия, ибо тварь находится в подчинении, а Царем над ней мыслится Бог. Поэтому если Сын есть Бог по природе, а рожден Он неизреченно от Бога и Отца, то слово «свыше» означает природу Родившего, и потому над «всеми есть» Единородный, как оказывающийся (рожденным) из нее. Сый от земли, от земли есть и от земли глаголет Земной (человек), говорит, в силе убеждения будет действовать не равномерно с сущим над всеми Богом. «Кто от земли», тот будет говорить, как человек, и явится в качестве только советника, предоставив наставляемым всю власть желания веровать. «А свыше Грядый», как Бог, пользуясь Божественной и неизреченной благодатью, внедряет слово в слух приходящих. И насколько Он выше по природе, настолько, конечно, и сильнее будет действовать (на научаемых). Весьма благополезно блаженный Креститель говорит это своим ученикам. Так как они видели его уступающим славе Спасителя и этим немало уже соблазнялись, так что даже приступали к нему со словами: «равви, Иже бе с тобою об он пол Иордана, Ему же ты свидетельствовал, се Сей крещает и вси грядут к Нему» (Ин. 3:26), то Духоносец, считая необходимым прекратить соблазн и внедрить своим ученикам здравое понятие о столь важном предмете, раскрывает превосходство Спасителя над всеми и в то же время указует причину, по которой уже все шли к Нему и, минуя крещение одной только водой, приступали к божественнейшему и совершеннейшему, очевидно, к крещению Духом Святым. С небесе Грядый над всеми есть Этим свидетельствует, что величайшее и несравненное различие есть между теми, которые от земли, и сходящим свыше и с неба Богом Словом. Если я, говорит, не в силах научить вас и если одно только мое слово будет недостаточно для вас, то Сам Сын подтвердит Своим свидетельством, что бесконечным расстоянием отделено земное от Начала над всем. О сем и Спаситель сказал в беседе к нечестивым иудеям: «вы от нижних есте, Аз от вышних есмь» (Ин. 8:23). «Нижними» называет природу тварных существ, как подчиненную и по необходимости рабствующую призывающему ее к бытию Богу. А «вышними» называет опять Божественную и неизреченную и владычную природу, как имеющую под своим владычеством и подчиняющую игу своей власти все тварные существа. И не напрасно блаженный Креститель присоединил это к прежним словам своим. Дабы не подумали его ученики, что он придумывает напрасные рассуждения и из стыда без достаточного основания считаться ниже Христа называет Его большим и свыше сущим, а себя самого – от земли и снизу сущим; то и почитает необходимым силу слов своих запечатлеть словами Самого Спасителя и таким образом свое изъяснение являет не пустой, как могли бы подумать его ученики, оговоркой, но доказательством истины. Поскольку же в стихе содержится и другое изречение, именно: «еже виде и слыша, сие свидетельствует», то порассудим несколько и о нем. Удостоверение в каждом предмете мы получаем обыкновенно посредством двух наиболее главных чувств – зрения и слуха. Чему мы были самовидцами и что слышали самолично, о том мы утверждаем с несомнительностью. Так и Креститель убеждает своих учеников скорее уверовать во Христа, ибо Он говорит то, что знает точно. Опять употребляет подобие с нами, дабы мы уразумевали божественное, и говорит.

***

«Свыше» здесь, я полагаю, означает не что иное, как «из сущности, высшей всех прочих сущностей». Ибо ни сами мы, конечно, не говорим, что телесными, так сказать, высотами хвалится Сын, ни допускаем, что св. Креститель утверждал это. Итак, когда «свыше» понимается не как перемещение из некоего физического места, но и на самом деле не имеет некоего движения из одного в другое, то чем оно еще может быть) кроме, как мы прежде говорили, высшей сущности, в самом бытии своем имеющей подобающую Богу высоту достоинства? Как происшедший отсюда Бог Слово откажется от природы Породившего Его и явится нам инородным и чуждым Отцу, тварью скорее, нежели Сыном; рабом, а не Владыкой? Как же и высшим всех будет считаться Тот, Кого эти еретики насильственно ставят в подчиненное положение наряду со всеми творениями, поскольку по их мнению Он родственен всем им? Ведь истину говорит Псалмопевец, обращаясь к Богу и Отцу:«Яко всяческая работна Тебе» (Пс. 118:91). Ибо это — подобающая твари мера, а Сын — над всеми. Стало быть, Он не является одним из числа рабски подчиняющихся, но дело обстоит, скорее всего, наоборот — и по видимости, и по существу.

Если Сын — над всеми, то Он не будет помещаться в ряду всех, но будет по сравнению со всеми иным и над, т. е. в некоей высшей и неизреченной природе, которая выше уподобления сотворенным. Ибо это «над» опять нам указывает на положение Сына у Бога, исключающее понимаемое телесно место. Если же таков Сын по природе и по собственным Его словам о Себе, то как Он может считаться сотворенным?

Хотя ему суждено было, как последнему представителю ветхаго завета, остаться вне церкви новозаветной, ои все-таки заключил увещанием своим ученикам и всем своим слушателям перейти в нее. Его деятельность достигла теперь предназначенных ей пределов, и он сам отсылал своих учеников теперь для получения неизмеримых даров Духа Святаго к тому, который пришел с неба и выше всех на земле, обещая вечную жизнь всякому верующему в Сына Божия и гнев Божий за неверие в Него.

Иоанн Креститель снова и решительно исповедал Иисуса Христа Мессией, Сыном Божиим, посланным в мир для спасения людей. Сравнивая Иисуса Христа с женихом, а себя с другом жениховым, служащим интересам жениха и радующимся его радостям, Иоанн сказал: Ему должно расти, а мне умаляться (ст. 30). Ветхозаветные пророки часто изображали любовь Бога к людям под образом отношений жениха и невесты; в книге Соломона «Песнь Песней» особенно поэтично, в пророческом вдохновении, изображается будущий Мессия Христос – Сын Божий, как жених, до самопожертвования любящий невесту Свою – Церковь. Таким образом для иудеев наименование Иоанном Крестителем Иисуса Христа женихом имело глубокий и вместе с тем понятный смысл исповедания Христа Мессией, Сыном Божиим.

Вскоре после этого Иоанн Креститель был заточен в темницу, а ученики его, наверное, вступили в число учеников Христовых.

Приходящий свыше. Этим Иисус отличается от всех прочих людей, которые "приходят от земли".