Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 38. Толкования стиха

Если у других евангелистов сообщается, что Иосиф Аримафейский был одним из членов совета, ожидающим Царствия Божия (Мк. 15:43, Лк. 23:51), то у Иоанна он назван учеником, «но тайным из страха перед иудеями» (38). Однако страх не помешал ему испросить у Пилата тело. Жертв распятия обычно бросали в общую могилу и не оплакивали. Выказывая значительное мужество, Иосиф идёт к прокуратору и просит, чтобы ему выдали тело Христа, которое теперь стало собственностью Рима. Иоанн указывает, что в погребении так же принимал участие Никодим.

У предыдущих евангелистов погребение воспринимается как приуготовление к Воскресению, они непременно упоминают о камне, которым завалили вход в пещеру, и о том, как женщины тщательно отметили это место, чтобы по прошествии субботы вернуться и умастить тело Христа. Но у Иоанна погребение становится завершением Страстей, и в этой сцене новое развитие получает тема царского достоинства Иисуса Христа. Огромное количество благовоний¹, принесённых Никодимом для погребения (34 килограмма), соответствует царским почестям, которые оказаны Иисусу Христу. Несмотря на спешность, Его погребают как царя в новом гробе, «в котором еще никто не был положен» (41).

136. Почему погребение совершают не апостолы, а Иосиф с Никодимом? О погребении Христа см.: Мф. 27:57-61; Мк. 15:42-47; Лк. 23:50-56; Ин. 19:38-42. Первый праведный и верный, а во втором нет лукавства См.: Ин. 1:47. Свт. Амвросий относит к Никодиму слова, сказанные Христом о Нафанаиле. Ср.: exp. Luc. 8:90.. В погребении Христа тоже нет ни лукавства, ни беззакония. Иудеи побеждены свидетельством своих же единоверцев, и прегражден им путь для клеветнических нападок. Если бы погребали апостолы, то их бы обвинили, что они умышленно не похоронили Христа, а просто похитили Его тело.

138. Только у Иоанна я читаю об Иосифе, что он тайно пришел к Пилату из-за страха перед иудеями. Почему праведник прятался из-за страха перед опасностью? Я думаю, что он просил тайно для того, чтобы ему без помех отдали тело Господа, а не для того, чтобы избежать опасности. Что удивительного, что скрывался праведник, если скрывались сами апостолы, учители праведников? Приходи и ты! Приходи поздно, приходи ночью, приходи в любое время и всегда встретишь Иисуса, Который готов взглянуть на тебя и не уменьшает плату для поздно пришедших. Пришедший в шестой час не был обойден платой, и пришедший в одиннадцатый получил сполна См.: Мф. 20:1-9.. Ночью пришел Никодим Ср.: Ин. 3:2.: была ночь, потому что не было еще воскресения. А когда воскрес Христос, праведник сказал: Ночь прошла, а день приблизился (Рим. 13:12).

139. Иосифа Лука называет праведным, Матфей богатым. По достоинству назван богатым принявший тело Христово: принимая Богатого, он не мог быть беден верой. Следовательно, богат тот, кто праведен. Он обвивает Христа в плащаницу и, воистину израильтянин, смешивая разнообразные ароматы добродетелей, возливает сто литр алоя, то есть меру совершенной веры.

141. Кто такой Иосиф, в могилу которого полагается Христос? Конечно же, праведник. Тело Христово вверено гробнице праведника, чтобы Сыну Человеческому было где приклонить голову, и чтобы Он обрел покой в обители праведности. Хорошо, что положено оно в новой гробнице. В буквальном смысле это не позволит неверным клеветать, что воскрес кто-то другой. А вне духовного смысла невозможно понять слова: Гортань их — открытый гроб (Пс. 5:10). Открытый гроб — гортань человека, там скапливаются пагубное неверие и мертвенные слова, она ветшает и разрушается от старости, словно от нападения диких зверей. Есть и другая гробница, она — во внутреннем человеке. Ее высекает для Себя Слово, проникая в твердость языческого сердца и сглаживая его делами веры и учения. Так сила Христова является среди народов!

Мы замечаем во всех этих евангельских событиях и персонажах отчетливую разницу между типично мужским и типично женским служением и их взаимным дополнением. Женская интуиция всегда превосходит мужской рационализм, и в момент кризиса не мужчина, а женщина оказывается более стойкой.

Углубляясь в тайну сочетания мужского и женского участия в этом служении, в лице, например, Иосифа и Никодима вместе с женами‑мироносицами, мы видим поразительное явление: предельную для мужчин, почти женскую интуицию и непоколебимость. Действительно, ведь эти люди сначала были расчетливыми тайными учениками – что так типично для мужчин. Никодим даже приходил только ночью. Таким было его поведение при жизни Иисуса. А когда Он умер и все, казалось бы, было потеряно, включая учеников, которые разбежались после Его смерти, эти тайные последователи вдруг осмелились стать явными: пришли открыто к Пилату, чтобы похоронить Иисуса, не прячась. Здесь действовала почти женская интуиция, предчувствовавшая воскресение и победу. Эта победа в их душах была осознанием исключительности, уникальности личности и жизненного пути Распятого Учителя.

Снятие тела Иисуса со креста

Наступал вечер, когда надлежало снять со крестов тела, дабы они не висели в дни праздников пасхи. Тогда к Пилату явился богатый человек, Иосиф, родом из Аримафеи, города иудейского. Это был знаменитый член Совета (Мк. 15:42), то есть синедриона, добрый и правдивый, не участвовавший ни в заговоре первосвященников и фарисеев против Иисуса, ни в тех заседаниях синедриона, в которых произнесен Ему смертный приговор, как это удостоверяет Евангелист Лука (Лк. 23:50—51). Он был учеником Иисуса, но тайным, так как боялся явно присоединиться к Нему, потому что синедрион грозил отлучением от синагог всем явным ученикам Иисуса. Будучи хотя и тайным учеником, Иосиф верил в скорое наступление Царства Божия и ожидал его. Он-то и пришел теперь к Пилату просить тело Иисуса для погребения.

Услышав просьбу Иосифа, Пилат удивился, что Иисус так скоро умер. Вероятно, приказ о перебитии голеней был только что отдан и не мог быть приведен в исполнение к прибытию Иосифа; быть может, Иосиф, входя к Пилату, встретил уходивших от него посланных первосвященниками просить об ускорении смерти распятых. Чтобы удостовериться, что Иисус действительно умер, Пилат послал за сотником, находившимся на Голгофе. Пока гонцы ходили за сотником, на Голгофе успели уже исполнить приказ Пилата: перебили двум разбойникам голени и пронзили бок Иисуса. Явившийся на зов Пилата сотник удостоверил, что Иисус действительно умер, и тогда Пилат велел ему отдать Иосифу тело Иисуса.

О снятии тела Господа с креста и погребении повествуют и все прочие евангелисты. (Мф. 27:57 и дал. Мк. 15:43 и дал. Лк. 23:50 и дал.). Евангелнст Иоанн пополняет их сказания несколькими новыми чертами. По сих (после сего), т. е. когда Господь умер. У еванг. Матфея (Мф. 27:57) и Марк. (Мк. 15:42) сказано: когда настал вечер,—время после 9-ти часов дня, по еврейскому счету, или после 3-х часов по полудни, по нашему. Иосиф из (иже от) Аримафеи, по Евангелию Луки, города иудейскаго. По всей вероятности, из города Рамы, где некогда жил прор. Самуил (Мф. 2:18), этот город находился невдалеке от Иерусалима. Ученик Иисусов, подобно Никодиму (3 гл.) тайный из страха от иудеев (потаен страха ради иудейска), т. е. из опасения насмешек и преследования со стороны их. По Матфею, человек богатый (Мф. 27:57), но Марку знаменитый и влиятельный член совета, т. е. верховнаго еврейскаго судилища,— Синедриона, Мк. 15:43, по Евангелию Луки (Лк. 23:50), человек добрый и правдивый, т. е. отличавшийся добротою, правдивостию и праведностию. В евангелии Луки сказано еще об Иосифе, что он ожидал царствия Божия, т. е. считал И. Христа за обещаннаго Мессию и ожидал, вероятно, как и все почти тогда, даже и сами апостолы до известнаго времени, открытия земнаго царства Мессии (Лк. 24:21), и что Он не участвовал в совете и деле осуждения И. Христа Синедрионом (Лк. 23:51). Иосиф просил Пилата, чтобы снять (да возмет) тело Иисусово. Обыкновенно тела распятых оставались на крестах и делались добычею хищных птиц, или бросались в ближайший ров на съедение зверям; но можно было, испросив позволение, снимать и погребать их. Так как на другой день, в субботу, у евреев приходился праздник Пасхи, то, как повествовалось выше (31), они просили у Пилата позволения ускорить смерть распятых, перебив им голени, и снять тела их. Воспользовался всем этим и Иосиф, особенно когда узнал, что И. Христос уже умер,—просил у Пилата позволения снять и погребсти тело Его. У еванг. Марка говорится (Мк. 15:44), что Пилат удивился, что И. Христос уже умер. Удивился потому, что распятые мучились на кресте иногда но нескольку суток: скорая смерть Господа произошла от предшествовавших страданий Его в саду Гефсиманском, у Каиафы и Пилата и наконец от кровотечения из ран. Ещё у Марка говорится, что Пилат предварительно справился, действительно ли умер И. Христос—призвал сотника, спросил его, давно ли Он умер. На помощь к Иосифу пришел (прииде) также и Никодим, приходивший (пришедый) прежде ко Иисусу ночью, г. е. тоже, как и Иосиф, бывший тайным учеником И. Христа. Никодим, также, как и Иосиф, не принимал участия в Богоубийственном совете Синедриона. О нем известно, что он однажды вслух всего Синедриона, осуждавшаго И. Христа, сказал; «судит ли наш закон человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает» (Ин. 7:50—52)? Не видя никаких средств спасти невиннаго Господа, пишет один из толкователей, Иосиф и Никодим не были в заседаниях Синедриона против Него, а быть может хитрые первосвященники, подозревая их в сношении с И. Христом, нашли средство удалить их от заседаний. Никодим не явился к Пилату с просьбой о погребении Господа, с одной стороны, потому, что достаточно было явиться и одному Иосифу, как хозяину той гробницы, где предполагалось погребение; с другой стороны, тогда, как Иосиф ходатайствовал пред Пилатом, он употребил это время на приготовление вещей необходимых для погребения. Об Иосифе и Никодиме св. Златоуст пишет; «Иосиф отваживался теперь на явную смерть, ибо возбудил всеобщую против себя ненависть, когда обнаруживал свою любовь к Иисусу и дерзнул просить тело Его, и не прежде отступил, пока приял оное,—дерзнул не только приять тело и погребсти Его, но и положить в своем новом гробе. Прежде Иосиф и Никодим боялись показывать себя учениками Христовыми, но теперь они вполне уверовали во Христа, открыто и небоязяенно показывают веру делом погребения Его». «Господь умер. Некому воздать Ему последний долг, пишет один духовн. писатель (Вокр. Чт. XXIX г.). Кто осмелится почтить погребением Того, который умер на кресте, яко злодей? Кто осмелится идти наперекор приговору начальников и всего народа,—идти на перекор всеобщему мнению? Не значит ли это сильнее слов обличить в неправде и преступлении Его судей и распинателей и потому обратить их злобу на себя? Кто отважится приступить с почтением к кресту Казненнаго, когда и неразлучные ученики Его оставили Его. лишь только Он был взят под стражу? Кто решится явить себя учеником Распятаго, когда и самый ревностный из учеников Петр отрекся от Него? Если незнатные и бедные ученики не решались на это, хотя, по незнатности своей, они легко могли избегнуть преследований, как люди неопасные, то как решиться вельможе, члену того судилища, которое приговорило Господа к смерти? И однакож Иосиф решается... Но если великое мужество нужно было для того, чтобы победить страх и пренебречь опасностию; то не менее нужно было для того, чтобы победить стыд, хотя и ложный. Представьте на месте казни, между трупами двух разбойников, на позорном древе крестном, висит тело человека, который казнен,как обманщик и возмутитель, этого человека, обезчещеннаго более всех сынов человеческих (Ис. 53:3), погребает с великою честию богатый и знатный человек! снимает со креста, помазывает благовониями, покрывает чистою плащаницею и полагает в своем саду, в новом гробе, который приготовлен был им для себя. Для совершения такого подвига потребно было истинное мужество и самоотвержение. Что же могло подвигнуть Иосифа на такой великий подвиг? Крепкая вера и любовь к Господу. Другие видят в И. Христе обманщика, возмутителя, чародея; Иосиф, по прежнему, видит в Нем, даже поруганном и распятом, пророка, обещаннаго избавителя. Иосиф видит Господа одиноким, всеми оставленным, дух его возмущается, сердце ноет от жалости, и он забывает и страх, и стыд, и спешит снять драгоценное тело с позорнаго древа, увлечь с места казни и скрыть от наглых взоров, публично почтив Его погребальными почестями в виду всех поруганий. Таков подвиг Иосифа, достойный нашего удивления, ублажения и подражания!» Епископ Михаил замечает, что «словами о Никодиме: приходивший прежде к Иисусу ночью, евангелист, быть может, нарочито указывает на противоположность Его теперешняго поведения в отношении к Господу с прежним: тогда к Чудотворцу, начинающему входить в славу, Учителю израилеву, он приходит тайком, ночью; теперь к Распятому идет открыто. Видно, в распятом он узнал прообразованнаго медиым змием в пустыне. Мессию». Принес состав (нося смешение) и смирны и алоя (смирнено и алойно), литр около (яко) ста... Обвили (обвиста) тело Иисусово пеленами (ризами) и пр. У иудеев и вообще на Востоке бальзамировали тела, т. е. мочили их в особенном составе, намазывали мазями и завертывали в пропитанное тоже особым составом, полотно, или просто только умащали мазями: смирною,—дорогою душистою смолою, алоем,—благовонным растением и т. и., и осыпали благовониями для предохранения от скораго гниения и вообще для благоухания, и, завернув в чистое полотно, полагали в пещерах, которыя, как известно и объяснено (чит. в объясн. Ин. 11:38), устраивались в горах и назывались гробами. «Добрый и знаменательный обычай, замечает при этом архимандрит Фотий. Погребаемый представляется здесь как бы младенцем, повитым пеленами, а гроб—как бы колыбелью его. Смерть есть действительно переход, как бы рождение души в новую, в высшую жизнь; и самое тело человека верующаго вселяется во гроб «на уповании воскресения»,. Между тем повитие Господа пеленами и положение Его в новом гробе послужило доказательством Его славнаго воскресения. Невозможно было плотно прилипшее к телу от мастей, полотно наскоро отделить от тела, а оно оказалось лежащим и даже сложенным, как свидетельствует еванг. же Иоанн, в порядке на опустевшем ложе воскресшаго Господа. Если бы в пещере, где погребали тело Христово, были уже прежде погребены тела других людей, то враги Господа могли бы впоследствии говорит, что воскрес не Он, а другой, или, что Он воскрес не Своею силою, а от прикосновения к костям пророка Елисея. Литр (яко) около ста. Литра, это—12 унций или фунт. Такое большое количество благовоний свидетельствует о великом усердии к Распятому и о великой почести, какую хотел воздать Ему при погребении Никодим.

О самом погребении распятых преступников старейшины не заботились, предоставляя друзьям и родственникам, если были таковые, похоронить казненных в их безвестных могилах. Но о погребении Христа позаботилось одно важное лицо, которое и просило у Пилата позволения похоронить Его по свое­му усердию и желанию. Это был Иосиф Аримафейский, богатый человек высокой души и безупречной жизни, видный член синедриона. Он был одним из тех тайных учеников Хри­ста, которые, сочувствуя Ему в душе, не имели по своему общественному положению достаточно мужества открыто исповедовать свою веру в Него. Только теперь страшная смерть Учителя отогнала в нем всякий страх, и он обратился к Пилату с просьбою о позволении похоронить тело Христа. Пилат из уважения к сановному просителю согласился на его просьбу, пред­варительно удостоверившись в действительности смерти Распятого, и благообразный Иосиф быстро приступил к делу.

Иосиф из Аримафеи. Этот тайный сторонник Иисуса упомянут во всех четырех Евангелиях в связи с Его погребением, но нигде больше в НЗ о нем не говорится.

Прииде же и взят тело Иисусово. Прииде же и Никодим, пришедый к Иисусови нощию прежде (Ин. 19:38, 39).

(см. толк. на Мф. 27:57-58)

Иосиф явился на Голгофу для снятия Иисуса со креста, когда воины, исполнители воли Синедриона, едва только кончили свое дело над бездыханным телом Спасителя. В тоже время явился на Голгофу и Никодим. Это был другой Иосиф. Он некогда приходил к Иисусу и слушал высокое учение Его о духовном возрождении (Ин. 3:1—21). Он принадлежал к секте Фарисеев: но не разделял ея неразумной ревности к букве закона и даже умерял иногда раздражительность своих товарищей против Иисуса. Когда фарисейская сторона Синедриона, выслушав неприятный для нея отзыв о Иисусе от посланных взять Его, изрыгала хулы и угрозы, Никодим сказал в слух всех: «судит ли закон наш человека, если прежде не выслушает его и не узнает, что он сделал» (Ин. 7:51)? По духу сказаний евангельских видно, что Иосиф и Никодим действовали в деле о погребении Спасителя по взаимному соглашению. — Если к Пилату являлся с просьбою один Иосиф: то конечно потому, что пещера, где хотели погребать Иисуса, принадлежала Иосифу и потому он действовал пред Пилатом как добродушный хозяин, испрашивавший у Пилата дозволения принять у себя дорогаго гостя. Таким образом Иосиф и Никодим сняли со креста тело Господа Иисуса. Два члена Синедриона, два лица, уважаемыя в целом народе и по богатству, и по знанию, и по личным достоинствам, снимают с креста своими руками тело Иисусово, снимают то тело, которое Синедрион выставил в предмет презрения общаго. Не громкая ли это проповедь не только о невинности, но и о высоком достоинстве Иисуса, преследуемаго Синедрионом? Синедрион заплатил Никодиму тем же, чем заплатил Иосиф. Он выгнал и Никодима из своего собрания и из Иерусалима Слушатели мои! две черты особенно поражают в Иосифе и Никодиме: это сострадательная любовь их к Иисусу Христу, и решимость, не взирая на опасности, исполнить долг сострадания. Откажемся ли мы следовать их прекрасному примеру? Они счастливы, высоко счастливы тем, что могли оказать услугу сострадания самому Господу Иисусу. Но не таже ли честь, не тоже ли счастие может принадлежать и нам? Любовию к ближним мы можем выражать любовь нашу к Господу. Что сделаете для бедных, то сделаете для Меня, и чего не сделаете для несчастных, не сделаете для Меня (Мф. 25:37—40). Так сказал нам Господь наш! Видите, как много значит сострадательная любовь! Как отказываться нам от дел милосердия, от подвигов сострадания? Как не принимать на себя самых тяжелых трудов, самых неприятных для самолюбия подвигов в пользу бедных и страждущих, когда знаем, что трудясь для них, мы трудимся для Господа? В каком бы виде ни являлось пред нами страждущее человечество, в каком бы виде ни пришлось нам подать помощь или утешение бедному человечеству: не будем опускать ни одного случая делать доброе, — с твердою мыслию, что нашу услугу людям относит к Себе Господь и без сомнения воздаст нам за дело любви любовию в вечности. Нет у нас средств делать многое для страждущих; будем делать, что можем. Будет мзда и за наше не многое, лишь бы было оно от сердца искренняго. Верьте, и слеза пролитая о страждущем не будет забыта, и слово ласковое, сказанное бедняку, припомнят там, и кусок хлеба, для нас может быть не нужный, но вкусный для голоднаго, которому отдадим его, не пропадет для нас, и одежда ветхая, которою прикроем наготу безпомощнаго, нам же будет на пользу. Иосиф и Никодим творили дело сострадания, не имея в виду ни славы, ни корысти, напротив за их подвиг ожидала их ненависть людей. Не будем печальны, если и нам за наше добро придется потерпеть неприятности; — тогда двойная нам награда — и за дело любви и за терпение скорби. Мало пользы нам тогда, как на земле отдадут нам наше, мало пользы, когда будем трубить о благотворительности нашей (Мф. 6:11—41). Если же соберем на пир нищих, увечных, хромых, слепых: то счастливы мы, счастливы от того; что им нечем заплатить нам, — но нам заплатят во время воскресения праведников (Лк. 13:13—14).

Богу нашему слава! Аминь.

***

В последний раз, слушатели мои, остается нам беседовать о страданиях Спасителя. Вот пред нами гроб Его! Гроб Его — не гроб величия земнаго; это гроб, облеченный величием Божественным. Благодарение Тебе, смирившаяся Благость небесная, что удостоиваешь нас недостойных зреть дела истощания Твоего до конца!

Прииде и Никодим, нося смешение смирнено и алойно, яко литр сто. — Прияста же тело Иисусово и обвиста е ризами со ароматы, яко же обычай есть погребати (Ин. 19:39, 40).

Приготовление тела к погребению, если в знак почести умершему хотели придать обряду блеск и пышность, состояло у Иудеев в драгоценных ароматах. — Никодим принес целых сто литр или сто фунтов ароматов. Это было смешение из смирны и алоя. Смирна — дорогая смола благовоннаго аравийскаго дерева. Eщe дороже алой — произведение Индии, воспитывающееся в виде тростника, растение также благовонное. Смирна и алой употреблялись при погребении и как пахучия вещества и как средства предохраняющия тело от скораго гниения. — Эти ароматы употреблялись и в виде сухом и в виде благовонной масти. Для тела Спасителева употреблены оне были в последнем виде, что, показывает слово «смешение»: «мироварец, говорит сын Сирахов, сими строит смешение» (Сир. 38:8). Спаситель задолго до кончины своей предсказал такое приготовление святаго тела Его к погребению, когда о Марии, умастившей ноги Его нардовым чистым миром, говорил: «оставьте ее, она это сберегла на день погребения Моего» (Ин. 12:3, 7). Тогда, как усердие Никодима доставило столько драгоценных ароматов Иосиф купил новую, чистую, плащаницу (Мк. 15:46), или льняное, самое тонкое и очень дорогое, полотно, называвшееся садин или синдон. — Обмытое тело Спасителя намащено было ароматами, обвито синдоном, связано снурками, а глава и лице покрыты были сударем, узким полотенцем. «По всему видно, говорит св. Златоуст, что не думали они очень высоко об Иисусе, однако оказывали полную любовь к Нему». Заметьте еще, слушатели, как знаки глубокаго уважения к великому Мертвецу обратились потом в верных вестников о воскресении Христовом. В обыкновенном порядке вещей быть не могло, чтобы ризы, обвивавшия тело с мастию и от масти крепко прилипшия к телу, могли отделиться от бездыханнаго тела; а в утро воскресения Иоанн точно виде ризы едины лежаща на гробе и потому пришедый прежде Петра виде и верова (Ин. 20:4, 5, 8).