Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 29. Толкования стиха

Говоря: Жажду, Он искал веры Своих. Но поскольку Он пришел к своим, и свои Его неприняли (Ин. 1:11), то вместо нектара веры они преподнесли Ему уксус неверия, и тот на губке. Их истинно можно уподобить губке — не прочные, но напыщенные; не открытые для прямого входа веры, по полые для искажений и козней. И правильно, что напиток тот содержал и иссоп — это растение, говорят, имеет крепчайший корень, который цепляется и за камень. Конечно, среди народа там были и те, для кого это мрачное дело стало поводом смирить свои души, отрекшись и покаявшись. А Тот, Кто принял иссоп с уксусом, знал их. Ведь и за них Он молился, когда, по свидетельству другого евангелиста, вися на кресте, говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23:34).

***

Жажду, — сказал Иисус, как если бы Он сказал: «Осталось одно, что вы не сделали: дайте Мне то, что вы есть». Ведь иудеи и были тем уксусом — испорченным вином патриархов и пророков, словно сосуд, преисполненный порочностью этого мира, имея сердце, подобное губке, — лживое в своих пещеристых и извилистых ходах. Иссоп же, на который они наложили напоенную уксусом губку, будучи приземистым растением, очищающим тело, мы по праву принять можем за смирение Самого Христа. Это смирение они окружили, и вздумалось им, будто окончательно уловили. Потому сказано в псалме: Окропи меня иссопом, и буду чист (Пс. 50:9). Ведь смирением Христа мы очищаемся, ибо если бы Он не смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8), то и кровь Его не пролилась бы во отпущение грехов, иначе говоря — для нашего очищения.

***

Конечно же, иудеи сами стали уксусом, переродившись из вина патриархов и пророков, и, напитанные, словно из полного сосуда, нечестием этого мира, они имели сердце, подобное губке, хранящее лживость в порах своих и потаенных глубинах. Иссоп же, на который они наложили губку, полную уксуса, поскольку он является низкой травой и очищает грудную полость Блж. Августин использует в данном случае слово pectus, которое часто латинские авторы используют для обозначения сердца. Однако иссоп использовался прежде всего для лечения дыхательных путей и как отхаркивающее средство. Видимо, на это очистительное свойство и намекал блж. Августин. — Пер. , мы соответственно воспринимаем как смирение Самого Христа, Которого в смирении Его они связали и думали, что полностью попрали. Потому-то и сказано в псалме: Окропи меня иссопом, и буду чист (Пс. 50:9), ибо мы очищены смирением Христовым, ведь если бы Он не смирил Себя, сделавшись послушным до смерти крестной (ср. Флп. 2:8), то кровь Его, конечно же, не была бы пролита во отпущение грехов наших, то есть во очищение наше.

И пусть не вызывает смущения вопрос о том, как губка могла быть поднесена к Его устам, когда Он был поднят от земли на кресте. Ибо как можно прочесть у других евангелистов (что здесь упущено), она была наложена на трость (см. Мф. 27:48; Мк. 15:36), чтобы этот вот напиток в губке был поднят до верхней части креста. Трость же символизировала Писание, которое было исполнено таким образом. Ибо как «язык» и на греческом, и на латинском, и на любом другом языке означает звук, порождаемый языком, так и тростником может быть названо «сочинение», которое пишется тростником. Однако мы довольно часто называем языком наполненные смыслом звуки человеческого голоса; но чем непривычнее называть Писание тростником, тем большая тайна заключена в этом. Содеял это нечестивый народ, претерпел это милосердный Христос. Кто содеял это, не знал, что делает; Он же, претерпевший это, не только знал, что сделает и зачем сделает, но и Сам содеял благо через совершающих злое.

Напояется уксусом, напитывается желчью. Кто? Претворивший воду в вино¹, рушитель горького вкуса, услада и совершенное вожделение.

Но блаженный евангелист Иоанн говорит, что подали «губку» с уксусом, «на иссоп возложив». Однако ж Лука, не упомянув вообще ни о чем таком, утверждает только, что подали уксус (Лк. 23:36). А Матфей и Марк говорят (Мф. 27:48; Мк. 15:36), что губку «возложили на тростник». Ввиду этого, быть может, кто подумает, что Евангелисты разногласят между собою. Но никто из здравомыслящих, полагаю, не допустит подобной мысли. Ведь важно было сообщить вид нечестия, но совсем никакой необходимости не было указывать и образ, каким оно совершалось. Поэтому и божественный Лука не удостоил упоминания образ подания (губки), а говорит только вообще, что Ему, жаждавшему, подали уксус. Но несомненно, что и в столь малых и незначительных частностях Евангелисты не противоречили друг другу, хотя особенно в главном они совпадают и сходствуют, говоря согласно друг с другом.

В чем же состоит различие и каким образом оно должно устраниться? Никакому сомнению не подлежит, что много было исполнителей нечестия на Христа, разумею воинов, которые отвели Его на распятие. Но и весьма многие из иудеев участвовали в разного рода жестокостях. Одни подавали губку на тростнике, а другие на стволе так называемого иссопа – иссоп есть вид растения, – так предлагали питье Иисусу и, несчастные, делали это на свои собственные головы. Этим они сделали себя не заслуживающими никакой милости, лишив себя всякого милосердия и человеколюбия и столь безумными злодеяниями соревнуя между собою в одном только нечестии. Поэтому устами Иезекииля пророка Бог сказал к матери иудеев, то есть к Иерусалиму: «Как ты сделал, так будет тебе – воздаяние твое воздастся на голову твою» (Авд. 1:15), и устами Исаии к беззаконнейшему Израилю: «Горе беззаконнику, зло по делам рук его приключится ему» (Ис. 3:11). Таким образом, кроме всех, уже соделанных, нечестивых и беззаконнейших злодеяний совершено было и это против Христа.

Однако же этот пример должен служить к нашей пользе. Отсюда мы опять узнаем, что против имеющих боголюбивое настроение и утвержденных любовью ко Христу непрестанная должна последовать война со стороны настроенных противоположным образом, которые даже до последнего вздоха не покинут своего неистовства против них, повсюду устрояя сильные искушения и стараясь придумывать всякого рода вред. Но как не переставал труд, непрестанным будет и продолжительность блаженства. И как не прекращались мучения и скорбь от искушений, так не престанут и блага святых, но пребудет и останется постоянно благодать славы.