Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 28. Толкования стиха

Та самаритянка находит жаждущего Господа у колодезя и от Жаждущего утоляет свою жажду. Прежде она находит Его для того, чтобы Он испил от ее веры¹. А будучи на кресте, Он сказал: Жажду, хотя они не дали то, чего Он жаждал. Ведь Он жаждал их.

***

Кто в силах устроить то, что случилось, так, как устроил этот Человек все, в чем были Страсти Его! Только Человек — посредник между Богом и человеками (1 Тим. 2:5), Человек, о Котором мы читаем предсказание: «Он также человек, и кто узнает Его?» (ср. Иер. 17:9), ибо люди, через которых было исполнено это, не узнали этого Человека как Бога. Ибо явлен был как человек Тот, Кто был сокрыт как Бог. Все это претерпел Он, будучи явлен, и устроил все это Он Сам, будучи сокрыт. Col. 1952 Поэтому Он увидел, что совершилось все, чему надлежало произойти прежде, чем он примет уксус и предаст дух; и чтобы сбылось то, что предсказано в Писании: в жажде моей напоили меня уксусом (Пс. 68:22), Он сказал: жажду. Это как если бы Он сказал: «Мало того, что вы сделали, дайте то, чем вы являетесь».

После того тьма (Мф. 27:45) еще продолжалась до трех часов пополудни; прошел почти час томительного времени; враги Иисуса, по-видимому, перестали издеваться над Ним, устали от издевательств и с нетерпением ждали смерти Его. В этот же день вечером наступал великий для них праздник пасхи; к вечеру надо было все покончить, даже убрать с крестов тела мертвых. У римлян допускалось прекращать страдания распятых или ударом в голову, или перебитием голеней; и хотя первосвященники в другом случае старались бы продлить страдания Иисуса, но теперь, ввиду наступающего праздника, они примирились с необходимостью прекратить Его мучения и послали с этой целью уполномоченных к Пилату, а сами остались ждать конца. Конец наступил скоро.

Изнемогая от жажды, Христос сказал: жажду. Воины напоили Его уксусом, подав наполненную им губку на трости иссопа.

Когда исполнилось на Христе все нечестие безбожных иудеев и не оставалось уже ничего для полного проявления невыразимой жестокости, Его плоть в конце опять испытывает нечто ей свойственное и природное. Изнуряемая разнообразными издевательствами, она ощущает жажду. Ведь тяжелые муки способны вызывать жажду, уничтожая влагу в телесных сосудах внутренним и невыразимо сильным жаром и сожигая внутренности страдальца сильным воспалением. Всемогущему Богу Слову нетрудно, конечно, было отстранить и это от Своего тела, но как другое все допустил пострадать добровольно, так и это терпит по добровольному хотению. Итак, просил пить. Они же были столь немилосерды и далеки от любви Божией, что вместо полезного питья подали вредное и самое даже дело любви употребили для увеличения нечестия. В самом деле, подать пить просящему – разве это не представлялось одним из видов любви? Но Богодухновенному Писанию отнюдь невозможно было сказать ложь, как бы от лица Спасителя нашего Христа говорящего о них: «И дали в пищу Мою горечь и в жажду Мою напоили Меня уксусом» (Пс. 68:22).

уже все совершилось. Иоанн приводит пятое и шестое из высказываний Иисуса, произнесенных Им с креста. Эти слова были сказаны Христом уже на пороге смерти. Самое тяжелое из испытаний, а именно ощущение на Себе всей тяжести Божия гнева, обращенного против греха (Мф. 27:46; Мк. 15:34) и сопровождаемого тьмой, кажется, уже было позади.

жажду. См. Пс. 68:22. Еще два из высказываний Иисуса на кресте были тесно связаны с ВЗ: Мф. 27:46 является цитатой из Пс. 21:2, а Лк. 23:46 - из Пс. 30:6.

Последния минуты голгофскаго Страдальца приблизились. Он готовится предать дух Свой Отцу небесному.

По сем ведый Иисус, яко вся совершишася, да сбудется Писание, глагола: жажду.

Чудное величие духа среди мук смертных! Давно ли Страдалец свидетельствовал Сам, что жестокия страдания Его навели мрак на душу Его? И вот Он уже ясно водит свое положение! Вот взор Его уже чист, — в глубине души Его сияет успокоительный свет. Он уже знает, что дело Его на земле исполнено; остается кончить одно, сказать пред землею и небом: жажду, — сказать и в исполнение предначертаний Отца небеснаго и по нужде в последнем подкреплении. Любовь к Отцу небесному торжествует: она окончила дело Его, и остается покорною до конца своему положению, до конца совмещает покорность нуждам жизни с покорностию воле Отца небеснаго.

Да сбудется писание, глагола: жажду. В псалме 21 Страдалец говорит: «язык мой прильпнул к устам» т. е. от жгучей жажды. Но Спаситель имел теперь в виду преимущественно след. слова Пророка: и в жажду Мою напоиша Мя оцта (Пс. 68:22). В этом псалме изображается Страдалец, Который страдает без вины (Пс. 68:5, 6), страдает за славу Божию и за честь дома Божия (Пс. 68:6—10); окончания страданий Его ожидают все благочестивые, как своего счастия (Пс. 68:7). Слова сего псалма, как прообразовательно-пророческаго, многократно читаются в нов. завете (Ин. 2:17 Ин. 15:25 Ин. 19:28, 29. Деян. 1:20. Рим. 11:9, 10 Рим. 15:3). Страдалец говорит: и даше в снедь Мою желчь и в жажду Мою напоиша Мя оцта. Первая часть сего изречения исполнилась тогда, как давали Иисусу Христу омрачающую горечь, и Он не принял ея. Теперь Спаситель видит, что надобно исполнить остальное, и Он говорит: жажду. Он живет по заповедям и воле Отца небеснаго и потому хочет в исполнение предначертаний воли Его быть напоен уксусом.

Жажду, взывает голгофский Страдалец. И как, было не чувствовать жажды? «Плоть, изсушенная множеством страданий, мучится от жажды»¹. Жажда должна была явиться уже и в следствие истощения сил, изнуренных Гефсиманским подвигом, бичеванием, муками души, несением креста. Особенно же смертельная жажда являлась в следствие распятия на кресте. От прилива крови к голове и сердцу и от потери крови, текшей из ран, вся внутренность распятаго пожираема была огнем; жизненныя силы упадали; язык и гортань становились сухими; тоска мучительная просила какой-либо прохлады. В таком положении был Спаситель наш. В конце сорокодневнаго пустыннаго лощения Он чувствовал голод. Теперь, в конце крестных страданий, томит Его жажда, жажда, которая всегда мучительнее голода. В пустыне Он долго не чувствовал голода, как бы не чувствуя телесности своей. На кресте нужды тела сосредоточиваются в чувстве жажды, и жажда была последним телесным страданием голгофскаго Страдальца. Но с какою кротостию говорит Он о крайней нужде Своей плоти? Кому говорит Он: жажду? Римским воинам, тем, которые не только распяли Его, но и ругались над Ним. Этим людям, которые так несправедливы были к Нему, Он не показывает ни Своего гнева, ни недоверия; Он даже не просит: дайте Мне пить, но с надеждою на сострадание говорит только о Своей нужде.

Если же Спаситель в исполнение Писания глагола: жажду: то это уже дает видеть, что жажда Его не была одною телесною жаждою, а была вместе и жаждою духа. И мог ли Спаситель мира в последния минуты Свои не запять быть желаниями высшими? Если переносил Он все страдания Свои в молчании: то, конечно, не для одной нужды тела говорит Он: жажду. Чего же жаждал дух голгофскаго Страдальца? Предмет всех Его желаний — воля Отца небеснаго. Воля Отца небеснаго возжелала спасти человечество крестною смертию Сына, назначив в число страданий и жажду, прохлаждаемую уксусом, — и Сын поспешает исполнить эту волю. Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его, говорил Он еще прежде креста (Ин. 4:34). Он жаждал теперь дать Себя в снедь верующим: плоть бо Моя, говорил Он, истинно есть брашно и кровь Моя истинно есть пиво (Ин. 6:55). Он жаждал открыть людям источник жизни новой и спасительной, жаждал восходом Своим на небо открыть небо для ниспослания на землю живых вод Духа Утешителя. Он жаждал, чтобы скорее возгорелся в хладных сердцах человеческих огнь любви Божественной действием небеснаго Утешителя (Лк. 12:49), и для того-то ускоряет ход смертных страданий Своих.

Нецыи же от предстоявших, слышавше, глаголаху: се Илию глашает. И абие тек един от них, и приим губу, исполнив оцта, вонзе на трость, напаяше его (Мк. 15:35, 36). Глагола: оставите, да видим, аще приидет Илия сняти Его. Прочии же глаголаху: остави, да видим, аще приидет Илия спасти Его (Мф. 27:49). Так повествует св. Марк и Матфей. И самое повествование их дает видеть, что к напоению голгофскаго Страдальца побуждены были предстоявшие жаждою Страдальца. А св. Иоанн и прямо говорит о сем желании Божественнаго Иисуса (Ин. 19:28, 29).

Cм. Мф. 27:47