Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 10. Толкования стиха

Поскольку для Пилата причины, по которым он не получал теперь ответа, были непостижимы, между тем, для гордости римского всадника такое молчание казалось вовсе неуместным в Узнике, Который, сын ли Он богов, или нет, близок ко кресту; то он, желая прервать молчание, с надмением спросил: «Как? Ты и мне не ответствуешь? разве не знаешь, что я имею власть распять и отпустить Тебя?»

Несмотря на высокомерие слов этих, в них все еще выражалась склонность Пилата даровать Господу свободу: но куда девался страх его? Туда же, откуда произошел. Легкомыслие родило его, легкомыслие и рассеяло. Впрочем, привычная хитрость римского вельможи и здесь могла действовать: он мог, скрывая свой собственный страх, с намерением пугать Иисуса Христа своей властью, чтобы судя по тому действию, какое произведет угроза на Узника, заключить: человек ли Он простой, или сын богов.

Между тем, надменными словами: «Я имею власть распять и отпустить Тебя», — Пилат невольно обнаружил тайное свойство своего правосудия и своей совести. «Смотри, — замечает св. Златоуст, — как он предварительно произносит суд на самого себя! Ибо если все было в твоей (Пилат) власти, то почему ты, не найдя в Нем никакой вины, осудил Его на крест?»

Когда Господь не ответил Пилату на вопрос о Своем происхождении, то правитель оскорбился этим молчанием и с гордостию римскаго сановника сказал Ему: мне ли не глаголеши (не отвечаешь)? и пр. И тогда Господь, пишет еписк. Михаил, на эту гордую речь римлянина отвечает с удивительною мудростию, поставляя власть его, коею он хвалился, под высшую, им несознаваемую, власть; и тем как бы извиняя несколько вину его, которая всею тяжестию должна пасть не на него, а на предателей: ты не имел бы и пр., т. е. власть, которою ты хвалишься надо Мною, не твоя, а дана тебе свыше, т. е. от Бога (Ин. 3:3, 31), или с неба (Ин. 3:27). Предав народ Свой в рабство языческой римской власти, Бог, чрез то самое, поставил и Меня — Царя иудейскаго — пред судом римской царской власти, представителем коей здесь в настоящее время состоишь ты, и только в силу этой, данной тебе власти, ты имеешь теперь надо Мною власть, и ты должен исполнить то, что предопределено тебе свыше от Бога. Ты будешь виновен в этом осуждении, потому что осуждаешь против своей совести; но более греха будет на том, кому не дано было свыше надо Мной власти предавать Меня на суд тебе, кто сделал это самовольно — предал Меня тебе. Под предавшими Господа разумеется Синедрион — верховный совет еврейский (Ин. 1:19), также, как представитель Синедриона, первосвященник того времени — Каиафа, как орудие его, — Иуда Искариот, и вообще — народ еврейский, в худшей его части, — не принявший Мессию своего, не уверовавший в Него.

Делом неразумия считал Пилат молчание. Поэтому свою начальническую власть он простирает как бы какой жезл и думает, что страхом даже и против воли можно побудить Его к бесполезной защите. Беспрепятственно, говорит, он может направить дело, к чему захочет, как к наказанию, так и к помилованию, – так как нет ничего, что бы толкало его к невольному суду, то во власти его одного находится приговор над Обвиняемым. Таким образом, обвиняет Его, как оскорбленный неблаговременным молчанием и уже возбуждаемый этим к гневу на Него. Ведь совсем не разумел он тайны этого молчания. Но ты должен обратить внимание на то, что и здесь вполне исполнилось предвозвещенное гласом пророка: «Как овца, – сказано, – на заклание был веден и, как агнец пред стригущим его, безгласен, так не открывает уст Своих, в смирении Его суд Его взят был» (Ис. 53:7–8). Это сказал нам блаженный Исаия. Также и Псалмопевец от лица Христа говорит в одном месте в Духе: «Положил Я устам Моим хранение при появлении грешника предо Мною: онемел и смирился и смолчал от благ» (Пс. 38:2–3). Выражение «от благ» разумей вместо «зол», ибо Божественное Писание имеет обыкновение говорить так из почтительности, когда это относится к самому Божественному лицу.

И Пилат именно в это время, когда он, по словам евангелиста, больше убоялся Ин. 19:8, усвояет тот грубый тон, который, по словам менее точных светских историков, был его характеристическою принадлежностью: «мне ли не отвечаешь: не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть отпустить Тебя»?

***

Тогда с обычною у суеверных язычников изменчивостью благоговейный страх у Пилата перешел в гневное раздражение, и он запальчиво воскликнул: «мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя, и власть отпустить Тебя?» Какое жалкое самообольщение! Если и в борьбе с иудейским сборищем вполне обнаружилось все безсилие прокуратора, то тем богохульственннее выставлять свое самовластие, когда всякая власть в действительности исходить от Бога.

я имею власть. См. ком. к Ин. 10:18.

Молчание Иисуса Христа не понравилось Пила­ту. Как язычник господин, он с гордостью указывает на свою власть — предать его на распятие или отпустить, и тем давать знать, что благоразумие виновнаго должно бы не раздра­жать его, судию, но просить о помиловании.