Евангелие от Иоанна, Глава 18, стих 32. Толкования стиха

Если в том, что добавляет евангелист Иоанн: чтобы сбылось слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет, — мы увидим указание на крестную смерть (дескать, иудеи потому сказали, что им не позволено никого убивать, что убивать — это одно, а распинать на кресте — другое), то я не вижу, каким образом можно сделать этот вывод. Ведь сказанное первосвященниками было их ответом на слова Пилата, когда он сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его (Ин. 18:31). Разве не могли они сами взять Его и сами распять Его, если хотели, используя подобный род казни, якобы избежать убийства? Ведь кто не видит, насколько нелепо то, что им позволено распинать и не позволено при этом никого убивать? А как же то, что Сам Господь эту самую смерть Свою, то есть смерть на кресте, Col. 1938 называет убийством, как мы читаем у Марка, где Он сказал: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и отюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет (Мк. 10:33—34)?

Так вот, бесспорно, сказав это, Господь указывал, какой смертью Он должен умереть: не в том смысле, что Он указывал на смерть на кресте, а в том, что говорил, как иудеи предадут Его язычникам, то есть римлянам. Ведь Пилат был римлянином, и римляне послали его наместником в Иудею. Таким образом, слова «чтобы исполнилось это слово Иисусово» означают то, что язычники убьют Его, переданного им, как предсказал это Иисус. Потому, когда Пилат, который был римский судьей, захотел вернуть Его иудеям, чтобы они сами судили Его по Закону своему, они не захотели брать Его, сказав: нам не позволено никого убивать. Стало быть, так исполнилось слово Иисусово, в котором Он предрек смерть Свою, что убьют Его язычники, когда Он будет отдан им иудеями. И преступление язычников меньше, чем иудеев, которые хотели таким вот способом как бы отстраниться от убийства Его, в чем сделалась явной не невиновность их, но их безумие.

Суд Иисуса в претории описывают все Евангелисты, каждый с своими дополнениями (исключая Марка); Матфей говорит о сновидении жены Пилатовой; Лука – об отправлении Иисуса к Ироду; Иоанн передает вопросы Пилата Иисусу, и ответы Иисуса подробно.

Прокуратор жил в чертогах Ирода, великолепном здании. Пред этим зданием находилось βήμα, на котором Пилат сидел, когда говорил с Иудеями; во время суда над Иисусом, с Иисусом говорил он в чертогах.

Нужно заметить, что Пилат был враг Иудеев, пользовался всяким случаем, чтобы оскорбить их. Но как уже много раз он употреблял против них насилия и несправедливости, то с другой стороны сам боялся их, страшился их доносов, от которых после действительно и потерял свое место, и для своей безопасности ему ничего не стоило принести какую бы то ни было жертву.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 222++

Отсутствие конкретных обвинений вынуждает Пилата вернуть дело на доследование: «Сказал им тогда Пилат: возьмите Его вы и по закону вашему судите Ero» . Сначала синедрион должен провести полноценное рассмотрение дела для того, чтобы Пилат смог понять, в чём же Его обвиняют. Однако начальники не намерены отступать: «Сказали ему иудеи: нам не разрешается казнить никого». Они намерены добиваться у него смертной казни. Приговор уже был ими вынесен. Пилату лишь необходимо его утвердить.

Иудеи, т. е. первосвященник Иосиф Каиафа с тестем своим Анной (или Хананом), с членами синедриона и с фарисеями, по-видимому, не приготовились отвечать на вопрос, предложенный Пилатом. По всему видно, что они думали, что достаточно передать Господа в руки претора, имеющего власть жизни и смерти, – чтобы он, не входя в разбор дела, приказал казнить предаваемого, в угоду им. Но, гордый, хотя слабый характером и низкий душою Римлянин Ср. 19:2. О Пилате очень интересная часть Евангелия Никодима (апокр.) есть так называемые „деяния Пилата” (См. в Apocryphes de Migne). Пилат, не соглашается на такую роль и требует от них объяснения вины Господа. После их уклончивого и довольно дерзкого ответа: «аще не был бы сей злодей не быхом предали его тебе», Пилат, с нескрываемой насмешкой, предлагает им, так как они не желают объяснить вину преданного, судить Его перед своим судилищем, наложив наказание в пределах лишь той власти, которая предоставлена их синедриону. Ясно, что Пилат знал «яко зависти ради предаша Его» (Мф. 27:18); понимал, что они хотят смерти Господа Иисуса, и насмехался над ними, лишая их своим предложением судить по своему закону, того именно, чего они хотели, т. е. смерти Господа, или, другими словами, отнимая у них право над жизнью Господа Иисуса Заметим, что Римляне иногда намеренно закрывали глаза, чтобы не видеть убийств, совершаемых Иудеями, как например Стефана первомученика, но вообще они строго держали подчиненные страны, и если бы Иудеи убили Господа, то могли бы поплатиться казнью от Римлян, как за возмущение против их власти.. Тогда Иудеям приходится открыто сознаться, что они хотят смерти Господа Иисуса: «реша же ему Иудее: нам не достоит убити никого же». Кажется как будто Иудеи сначала сами стыдились или боялись высказать прямо требование свое о смерти Господа, и с Иудейским коварством надеялись, быть может, что Пилат с гордым индифферентизмом прикажет казнить преданного ему, а Иудеи будут иметь возможность утверждать, что они не требовали смерти праведного, а только надеялись, что удалят его из страны как волнующего народ. Но Пилат по попущению Божию заставляет их ясно высказаться и сознаться, что они потому не могут судить Господа Иисуса в синедрионе, что они хотят Его смерти, а синедриону не предоставлено права казнить кого бы то ни было: удовлетвориться же другим наказанием Иудеи не могут.

Таким образом выясняется, что Господь еще прежде глаголал: «назнаменуя коею смертию хотяше умрети», как поясняет Евангелист.

Предание Господа Иисуса в руки Пилата, еще не имело бы значения верной смерти, но все последующие обстоятельства и крик Иудеев заставили Пилата согласиться на предание Господа Иисуса казни, и Иоанн Богослов указывает, что все сие произошло по произволению Самого Господа Иисуса, предавшего Себя за грехи мира» Ср. 1 Ин. 2:2, 1 Ин. 3:5, 1 Ин. 4:9–10. Указывая здесь только на свидетельство Иоанна Богослова, мы не перечисляем всех других бесчисленных свидетельств о том же других книг Нового и Ветхого Заветов..

Еще обратим внимание на важное замечание Иоанна Златоуста Бесед. на Ин. 83, ч. 2, стр. 473., по поводу стихов 31-го и 32-го. «Евангелист говорит так... потому что, Христос должен был умереть не за одних только Иудеев, но и за язычников///». Поэтому Он и осужден был и распят, в присутствии тех и других и воскрес при римской страже, поставленной от первосвященников.

К признанию членов Синедриона, что они без соизволения римской власти не имеют права предавать смерти никого, св. еванг. Иоанн прибавляет, что в этом обстоятельстве исполняется пророчество Господа об Его именно крестной, а не другой какой, смерти: да сбудется слово Иисусово и пр. Т. е. еслибы у иудеев не было отнято право наказывать смертию, тогда членами Синедриона, вследствие их обвинения Господа в мнимом богохульстве, Он был бы побит камнями, как повелевал их закон (Лев. 24:16), и таким образом не исполнилось бы слово Христово о роде Его смерти. Теперь же Он долженствовал претерпеть распятие на кресте, чего домогались враги Его и чего они не могли сделать без разрешения римскаго правителя и в этом именно исполнилось слово Христово. Какое же это слово, — когда же Господь предсказывал о Своей именно крестной смерти? Это во 1-х, в беседе с Никодимом, под образом вознесения Моисеем змия в пустыне (Ин. 3:14) и во-вторых, в высказанных Им однажды словах: Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12:32).

Следующий большой отрывок (XVIII. 29-XIX. 16а) посвящен суду Пилата. Он изобилует богатством подробностей, отличается психологической тонкостью и, показывая, как дело дошло до Распятия (ср. Ин. 18:32), оставляет читателей под впечатлением той же неотвратимости течения событий, какую они должны были почувствовать в суде у Первосвященника.

По обычной иудейской практике, человека, над которым произносился смертный приговор, нужно было вывести за город и побить камнями. Но вследствие подчинения Иудеи римлянам у верховнаго иудейскаго судилища отнято было право жизни и смерти, так что приговор должен был получить утверждение еще со стороны римскаго прокуратора, и поэтому на следующее утро началась новая и самая важная стадия суда над Христом, именно разбирательство Его дела перед Пилатом.

Высшее отечественное судилище иудеев, как мы уже видели, не владело правом смертной казни; так называемое jus gladii было отнято у него римлянами. Там, где дело касалось обыкновенных уголовных преступлений – воровства, убийства, грабежа и т.п., иудейские начальники довольно равнодушно сносили такое лишение. Расследовав дело, они отдавали виновных на суд римского трибунала, который, большею частию без пересмотра со своей стороны, отправлял их на казнь. Но была одна область дел, в которой иудеи и теперь сами желали быть судьями и решителями, это – область религии. Вторжение в эту область язычника-римлянина, его право и здесь исполнить или отменить приговор синедриона были очень тяжелы для высшего иудейского судилища, и последнее потому всегда всеми мерами старалось отклонить в таких делах пересмотр со стороны римской власти. В данном случае к обыкновенному нежеланию римского вмешательства в дела религии присоединялось еще страстное желание смерти Господа Иисуса Христа и боязнь за то, что пересмотр дела может разоблачить его несправедливость. Вожаки этой беспорядочной толпы, окружавшей божественного Узника, очевидно рассчитывали на простое утверждение со стороны прокуратора их судебного постановления. Но их пререкание не привело ни к чему. Заставив стоявших пред ним сознаться в собственном бессилии, – что им «не позволено предавать смертной казни никого» Οὐκ ἔξεστιν ἀποκτεῖναι οὐδένα Ин. 18:31., Пилат тем самым напоминает им о своих правах не только утверждения и исполнения (executio) синедриональных постановлений по уголовному делу, но также и пересмотра (recognitio) самого дела. После этого иудеи должны были указать, в чем обвиняли они Иисуса Христа.