Евангелие от Иоанна, Глава 18, стих 12. Толкования стиха

Они схватили Того, Кого не приняли, потому что Он был день, а те оставались тьмой и не слышали: «Примите Его и просветитесь» (ср. Пс. 33:6). Ибо если бы они приняли Его, то не схватили бы Его руками для того, чтобы убить, а обрели бы сердцем, чтобы иметь внутри себя. Но теперь, когда они схватили Его таким образом, они оказались еще дальше от Него: они связали Того, от Кого должны были стремиться обрести освобождение. Возможно, в числе их были те, которые тогда наложили узы свои на Христа, а потом, будучи освобождены Им, сказали: Ты разрешил узы мои (Пс. 115:7).

Пусть на сегодня довольно будет и этого. Рассмотрим, даст Бог, в ходе другой беседы то, что следует далее.

«Итак, когорта и трибун и служители иудейские взяли Иисуса и связали Его» . Лишь четвёртый евангелист указывает, что Иисус Христос был связан при аресте. На протяжении всего повествования о Страстях Иоанн подчёркивает страх перед Иисусом Христом тех, кто отправляет Его на смерть. Иуда для ареста заручается поддержкой не только храмовой стражи, но и когортой римских воинов. Это множество людей падает перед Иисусом ниц, когда он выходит к ним навстречу. Его связывают, и связанным Он предстаёт перед Анной, а затем перед Каиафой. И наконец, когда Пилат в ходе дознания услышал, что Иисус – Сын Божий, «еще больше убоялся» (Ин. 19:8).

68. Читая о взятии Иисуса под стражу, не позволим себе согласиться с услышанным мнением, что Он был взят по божеству, был взят против воли, был взят как немощный. Его взяли и, как сказал Иоанн, связали, но по плоти, которая истинна. Горе тем, кто связывает само Слово! Связывают Его почитающие в Нем только человека, связывают не признающие Его всеведущим, не исповедующие всемогущим.

Первоначально казалось, что в отряде воинов, сторожей храма и слуг имеется всего лишь несколько осведомленных с делом старейшин, которые и отвечали на вопрос — кого ищете? После же выяснилось, что с этой толпой пришли первосвященники и начальники храма, которые, очевидно, не могли утерпеть, чтобы не удовлетворить свое злорадство присутствием при аресте ненавистного им Пророка.

В Евангелии нередко говорится о первосвященниках. Собственно первосвященником (первым из священников) мог быть только один священник; но называли первосвященниками не только состоящего в этой должности, но и всех отставных первосвященников; отставных же в то время было много, так как после присоединения Иудеи к Римской империи утверждение и смена первосвященников зависели от римских правителей, которые часто сменяли их, назначая угодных себе, и вообще не любили, чтобы на этой должности долго оставалось одно и то же лицо. Кроме того, первосвященником называли и первого в священнической чреде. Таким образом, кроме одного настоящего первосвященника, каким был в то время Каиафа, было много еще так называемых первосвященников. Такие-то первосвященники и начальники храма и вмешались в толпу отправленных за Иисусом стражников. Увидя их, Иисус сказал: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы (Лк. 22:52-53).

После того вполне уже пришедшие в себя стражники подошли, по приказанию первосвященников и старейшин, к Иисусу и связали Его. Тогда Апостолы, опасаясь, что и их постигнет та же участь, тотчас же оставили своего Учителя и бежали. И сбылось предсказание: поражу Пастыря, и рассеются овцы Его (Зах. 13:7; Мф. 26:31).

По Евангелию Луки, И. Христос, увидев посланных взять Его, сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук; но теперь — ваше время и власть тьмы (Лк. 22:52, 53). Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Такова была злоба врагов И. Христа и жажда взять Его скорее, чтобы погубить, что они отрядили для этого целую вооруженную толпу, тогда как Он постоянно находился среди них, и они могли взять Его просто. Каждый день бывал Я с вами и пр. Этими словами Господь показал врагам, что они никогда не могли бы взять Его, если бы Он не предал Себя добровольно; потому что, если и прежде имели Его в своих руках,—видя Его всегда посреди себя.—и не могли взять, то и ныне не могли бы сделать сего, если бы Он Сам не захотел. (Злат). У еванг. Матфея, как и у Марка, говорится, что тогда, т. е. когда взяли Господа, Его ученики, все оставив Его, бежали, как было предсказано им от Господа после тайной вечери, бежал даже и пылкий Петр и любящий Иоанн (Мф. 26:56). «Когда сделали нападение на Господа, замечает Златоуст, тогда ученики еще оставались при Нем, а когда Он добровольно предал Себя, тогда бежали". После того как апостолы увидели, что Богочеловек не хочет употребить никаких средств к Своей защите, страх тотчас подавил все их чувства и заставил только думать о спасении себя, и для этого было одно средство—скорейшее бегство". Но теперь ваше время и власть тьмы. Господь указывает этим на теперешний ночной час и показывает основание, почему враги Его теперь берут Его здесь, а не при дневном свете в храме, где Он каждый день учил народ. Это—час, назначенный Богом для них, чтобы они привели в исполнение свой злой умысел. В этот час, на время, возобладала власть тьмы, власть темная,—неправедная, власть духа тьмы и злобы, орудием которой были начальники народные и Иуда. Господь пользуется для выражения Своей мысли образом теперешней ночной тьмы, в которую суждено тьме духовной совершить свое темное дело. (Мих.) Связаша (связали) Его, И. Христа. На это обстоятельство указывает только один Иоанн.

...обратившись в то же время ко всей вооруженной толпе с укорительными словами: «как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил; и вы не брали Меня. Но да сбудутся писания». Тогда последнее мужество оставило учеников, и они «все бежали». Только Петр и Иоанн издали следовали за толпой, да еще какой-то юноша в беспокойстве бегал среди толпы, закутавшись одеялом. Но и этот мужественный последователь Христа, очевидно разбуженный уличным шумом, следовал за Учителем только пока на него не обращали внимания. Когда один из служителей, с целью удостовериться в его личности, схватил его за край одеяла, то он в страхе рванулся из рук служителя и, оставив в его руках одеяло, нагой скрылся во тьме. По преданию, это был св. Марк, который один только и рассказывает об этом событии.

В этом месте евангельский рассказ представляет, к сожалению, очень важный для нас пробел. После этой картины в саду Гефсиманском мы сразу видим Господа на допросе у первосвященников Анны и потом Каиафы. Евангелисты ни одного слова не говорят о том, каким путем повела Спасителя вооруженная толпа из сада Гефсиманского. Между тем, вопрос этот прежде очень интересовал многих христиан, которые хотели определить так называемую via captivitatis путь пленения. Именно, полагали, что вместе со своим Пленником толпа из Гефсиманского сада направилась вдоль потока Кедрского к памятнику Авессалома, т.е. к месту нынешнего нижнего моста. Приблизительно здесь же был и тогда мост чрез долину Кедрскую, и вот по нему пришлось идти Господу Иисусу Христу. Буйная толпа, воспользовавшись удобством места, столкнула Его с моста вниз Предание об этом Тоблер находил у Анзельма, посетившего Иерусалим в 1508 г. (Descriptio terrae sanctae auctore Anshelmo p. 1313), y Виллингера (1565 г. Petrus Villinger, Bilgerfahrt, s. 86) и у Кварезмия (1616–1626 г. Francisc. Quaresmius, historica theologica et moralis Terrae sanctae elucidatio, t. II, p. 1696). См. T. Tobler. Topogr. B. II, s. 37, n. 2., и здесь на серой скале, точно восковой, ясно напечатлелся след Его тела. По одним сказаниям, здесь остался оттиск ступней ног Иисуса Христа Melchior v. Seydlitz. Grbndtliche Beschreibung d. Wallfahrt nach d. heylig. Landt (1556–1559), s. 473. P Villinger. Bilgerfahrt, s. 86. Joh. Georg. Steiner. Grbndl. Relation d. Vull Zognen Reysz (1625), s. 11. Legrenzi. H., pellegrino nell. Asia (1673) I, s. 103. Heinr. Maundrells Reise v. Aleppo nach Ierusal. (1697), s. 468. Mart. Aug. Scholz. Reise, s. 189. Jos. D’Esturmel. Jour d’un voyage en Orient (1832) I, p. 483., по другим – рук и ног Helffrich Joh. Kurtz. und warh. Bericht v. d. Reysz (1564 г.), s. 716. Christ. Fbreri Itinerarim (1566), p. 57. Giov. Zuallardo, Il. devot. Viaggio di Gierus (1586), p. 146., по третьим – рук, колен и ступней ног Nicol. Christ. Radzivili Hierosol. Reyse (1583), p. 161. Ionas Kortens Reise (1738), s. 99. или всего тела Ἔμπροσθεν τούτων (гробниц Авессалома и Исаии) μέσα εἰς τήν κοιλάδα ἐπάνω σκληράν πέτραν εἶναι τά ἴχνη τοῦ κυρίου ἡμῶν ἔνθα ὑπαντήσας τόν γεννετῆς τυφλόν, καί χρίσας и пр. См. Ἡ Αγία γῆ. Так озаглавливает этот памятник 1621 г. Т. Тоблер. Cit. 2, 3 и 4 на стр. 39, см. у него же Topogr. В. II, § 37–38. Сравн. «Путеш. по святой земле» А. Норова, ч. 1, стр. 161.. И эти следы на каменистом откосе долины Иосафатовой, говорит предание, оставались неизменно, хотя части скалы в этом месте отламывали верующие пилигримы и как святыню уносили с собою. Перейдя нижний мост, толпа, окружавшая связанного святого Пленника, направилась к дому первосвященника Анны, по одним сказаниям Salmeron X, tract. 19. Quaresm. 2, 171. См. «Путеш. по св. земле А. Норова» ч. I, стр. 162., чрез золотые ворота. Эти ворота, говорит предание, видели славу Господа, видели, как торжественно вступал Он в Иерусалим, как царь, приветствуемый пальмовыми ветвями и кликами «Осанна!». Теперь же иудеи сами повели Его опять именно этими воротами ради поругания Его славы. По другому сказанию, ниже моста иудеи поворотили на юго-запад и, обогнув угол иерусалимской стены, вошли в город, также с целью поругания Господа Иисуса Христа, чрез ворота Гнойные, служившие для удаления из города всяких нечистот Так утверждали Котовик, путешественник конца XVI в. (Itinerarium Hierosolymitanum et Siriacum auctore Cotovico, p. 278), Шатобриан (Chateaubriand, Itineraire de Paris a Ierusalem, 1806 г.), Прокеш (1809 г. Prokesch, Reise ins heil. Land, p. 85). См. Palästina v. Raumer, s. 287, n. 21. Topogr. v. Tobler B. 1, s. 152, n. 1. Сравн. Ierusalem v. Sepp. B. I, s. 193.. Некоторые старались даже точно измерить расстояния между отдельными пунктами via captivitatis. Так, по одним, от сада Гефсиманского до дома Анны – 1800 шагов, между домами Анны и Каиафы – 200 шагов Stephan von Gumpenberg. Warhafft. Beschr. d. Moerfahrt, s. 462., по другим, первое расстояние равнялось 2360 шагам, а второе – 230 Thestrum Terr. s. auct., Christ. Adrichomio, 1590, p. 172.. Наконец, весь путь некоторые измеряли расстоянием одной мили Quaresm. 2. 150 a. См. Topogr. v. T. Tobler, B. I, s. 267.. Прежде чем высказать какие-нибудь предположения относительно того пути, каким прошел Господь Иисус Христос от сада Гефсиманского на вольную страсть, нам необходимо решить другой вопрос: где в современном Иерусалиме место домов Анны и Каиафы, этот конечный пункт via captivitatis?

Никаких вещественных данных, которые помогли бы нам решить этот вопрос, современный Иерусалим не имеет. Обращаясь к преданию как единственному источнику, оставшемуся на нашу долю в данном случае, мы видим, что место дворца первосвященника Анны теперь занял небольшой армянский женский монастырь. Расположенный недалеко от великолепного армянского же монастыря св. Иакова Алфеева, монастырь масличного дерева (Oelbaumkloster), как называет его Сепп, приютил в своих стенах около 100 армянских монахинь. На северной стороне его, вне здания храма, прежде стояло старое масличное дерево, огороженное решеткою. В 1673 году его место занял молодой побег от корня, скоро потом сделавшийся большим деревом, сухие ветви и косточки которого с благоговением разбирались пилигримами. Дерево еще видели в 1751 году, но в последнее время напоминанием о нем служит лишь горящая в нише лампада. Это масличное дерево предание делает священным местом: приведенный из сада Гефсиманского Господь Иисус Христос был привязан к масличному дереву, которое росло на дворе первосвященника Анны. В северной части небольшой церкви, изящно украшенной фаянсовою обшивкою по стенам, во вкусе церкви св. Иакова, настоятель монастыря укажет любознательному пилигриму темницу, в которой был заключен Господь до того времени, когда повели Его на допрос к первосвященнику Каиафе См. Ierusalem v. D-r Sepp. B. I, s. 193–194..

В одном нашем памятнике конца XIV века относительно дома первосвященника Анны делается такое замечание: «Тамо же на Сионе горе был двор Аннин архиереев; тамо Господь наш Иисус Христос в темнице седел, и ныне та темниця в церкви арменстей; тамо монастырь арменской. В той церкви арменстей великий камень, что лежал на гробе Господни сделан престолом; на том монастыре огнище, у которого огня Петр верховный апостол грелся в волней страсти Христове» См. Хождение Игнатия Смолнянина (1389–1405 гг.) и Прав. Пал. Сб. вып. 12, стр. 23. Камень якобы от гроба Господня, как увидим ниже, указывают в другом месте.. Историю этого монастыря можно проследить только с XV века. Так, в 1498 году дом Анны, тогда церковь, посвященная св. Ангелам, был еще собственностью армян. В 1507 году им овладели греки; в 1556 г. – снова армяне, и только с XVII века здесь женский монастырь См. Ierusalem v. D-r. Sepp. B. I, s. 194..

Около 170 шагов на юго-запад от этого женского армянского монастыря и шагов 65 от Сионских ворот, между этими воротами и зданием Неби-Дауд, стоит другой монастырь, теперь собственность также армян, посвященный Спасителю и у арабов носящий имя «Habs el-Messieh». На этом месте, по преданию, был дом или дворец первосвященника Каиафы Παλατινον τοῦ Άρχιερέως Καϊάφα. Χρυσανθ. Ίχν. 54.. С внешней стороны монастырь не представляет ничего, кроме голых стен, построенных пятиугольником. Низкая железная дверь на северной стороне ведет во двор – вымощенную плитами площадку 25 шагов длины и 10 ширины. Внимание вошедшего прежде всего обращает на себя виноградная лоза, старый ствол которой, более полутора фута в обхвате, вьется вверх по стене и, разветвляясь здесь на множество молодых побегов, своею красивою густою листвою образует беседку. На трех сторонах двора устроены крытые галереи, служащие навесом для мраморных с золотыми надписями надгробных памятников. Здесь лежит прах нескольких иерусалимских армянских католикосов. На четвертой стороне небольшая дверь ведет в армянскую церковь. Маленькая по объему, она производит своим видом внутри очень приятное впечатление. Пол весь устлан коврами, а стены обложены довольно древнею фаянсовою работою. Но благоговейное внимание пилигрима приковывает к себе высокий алтарь храма. Он заключает в себе тот камень, который будто бы охранял вход в гроб Спасителя и прежде принадлежал церкви гроба Господня, откуда хитростию только в XVII веке похитили его армяне. Камень этот имеет приблизительно 6 футов длины и, с целью охранения от благочестивых повреждений, почти весь залит гипсом. Арабы называют его ангельским камнем (Hadschar el-Melak). Несколько шагов к югу (направо) маленькая дверь ведет в тесную комнату, в которой с трудом могут поместиться два человека. Это собственно и есть Habs el-Messieh арабов – темница, в которой был заключен Иисус Христос в ночь допроса у первосвященника Каиафы См. Tobler. Topogr. B. II, s. 156–159, 161–162..