Евангелие от Иоанна, Глава 13, стих 13. Толкования стиха

«Правильно говорите, потому что истинно говорите; Я, разумеется, именно то, что вы говорите». Заповедано человеку: «Да не хвалят тебя уста твои, но пусть хвалят уста ближнего твоего» (ср. Притч. 27:2). Ибо опасно быть довольным собой, поскольку следует остерегаться гордыни. Но Тот, Кто превыше всего, как бы ни славил Себя, не может поднять Себя выше Своего величия, и Бог истинно не может быть назван надменным. Ибо ведь это нам полезно знать Его, а не Ему; и никто не сможет познать Его, если не засвидетельствует о Себе Он Сам, знающий Себя. Так вот, если бы Он не славил Себя, как бы желая тем самым избежать надменности, то Он отказал бы нам в возможности постичь Его. И никто не может упрекнуть Его в том, что Он назвал Себя Учителем (magister), даже тот, кто считает Его не более, чем человеком. Ибо Он признал Себя тем, кем без всякой надменности признают себя и сами люди в сфере какого-либо искусства, благодаря чему именуются учителями (professores).

Но Он назвал Себя также Господом учеников Своих, хотя они в мирском смысле были свободнорожденными. Кто это снесет от человека? Но это сказал Бог. Здесь нет никакого высокомерия у такого Величия, нет никакой лжи у Истины; наша польза в том и состоит, чтобы подчиняться этому Величию, в том, чтобы служить Истине. То, что Он назвал Себя Господом, — не погрешность Его, но милость к нам. Достойны похвалы слова одного мирского писателя, ибо он сказал: «если уж противна всякая надменность, то особенно противна надменность по поводу своего ума и красноречия» Цицерон. Дивинация против Квинта Цецилия. XI, 36. —

Пер. . И тем не менее когда он же го ворил о собственном красноречии, то произнес: «Я назвал бы это совершенным, если бы так считал и не боялся, говоря истину, быть обвиненным в заносчивости» Цицерон. Об ораторе. 38, 132. — Пер. . И вот если этот красноречивей- ший муж, говоря истину, не боялся обвинения в заносчивости, то почему должна бояться обвинения в заносчивости сама Истина?

Пусть называет Себя Господом Тот, Кто является Господом, пусть говорит истинное Тот, Кто является Истиной, чтобы не остался я в неведении того, что несет мне пользу, если Он умолчит о том, что Он есть. Блаженнейший Павел, разумеется, не Единородный Сын Божий, но слуга и апостол Сына Божия, не истина, но сопричастник Истины, с готовностью и твердо говорит: если я захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину (2 Кор. 12:6). Ибо не собой, но Истиной, Которая выше его, Col. 1794 он смиренно и праведно хвалился, ведь Он Сам заповедовал, чтобы хвалящийся хвалился Господом (ср. 1 Кор. 1:31). Может ли не бояться обвинения в неразумии любитель мудрости, если захочет хвалиться, и может ли бояться обвинения в неразумии Премудрость, хвалясь Собой? Не боялся быть обвиненным в заносчивости говоривший: Господом будет хвалиться душа моя (Пс. 33:3). Так может ли бояться обвинения в заносчивости могущество Господа, которой хвалится душа слуги Его? «Вы называете Меня, — сказал Он, — Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Потому вы правильно говорите, ибо это — Я. Ведь если бы Я не был тем, чем вы Меня называете, вы бы говорили неверно, даже если бы вы хвалили Меня». Как же Истина могла отрицать то, что говорят ученики Истины? Как может отрицать сказанное учениками Та, Которой они были обучены? Как может отвергать Источник то, что славит пьющий из Него? Как Свет может скрывать то, что получает видящий?

Окончив это дело смирения, Господь снова возлег на вечери с учениками Своими и объяснил им намерение этого поступка. «Если Я, Господь и Учитель умыл ваши ноги: так и вы должны умывать ноги друг другу... и блаженны вы, когда исполните то». Но мысль об Иуде снова заставила Его присовокупить: блаженны, – но не о всех вас говорю. Я знаю, кого избрал. – Впрочем и в этом случае слово Писания не нарушается, а исполняется; сказано: ядущий со Мною хлеб поднял на меня пяту. Такие намеки повторял Иисус с тем намерением, чтобы ученики не поколебались в вере своей, когда один из них будет орудием предательства, не подумали, что Наставник их Сам в них обманывался. Эту причину объяснил Господь, может быть, и для того, чтобы пробудить совесть Иуды.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 209++

Показав ученикам урок смиренного служения, Иисус привлекает их внимание к его значимости: «Знаете ли, что я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите. Ибо я действительно Учитель и Господь. Итак, если Я умыл вам ноги, Я, Господь и Учитель, – и Вы должны друг другу умывать ноги» (Ин. 13:12-14). Несмотря на превосходство, Он унизил Себя до служения им. Смирение Христово является примером «для того, чтобы, как Я сделал вам, и Вы делали» (Ин. 13:15). Однако эти слова не означают учреждения нового обряда: «Принимать же всё это в прямом буквальном смысле взаимного между христианами умовения ног вся история, в которой мы не видим всеобщности этого обычая, даже между самими апостолами»¹. В большинстве христианских стран, как в древности, так тем более в наше время, не было и нет никакой необходимости омывать пыль с ног гостей.

По сообщению ев. Луки, наставления о смирении (25—27) И. Христос сопровождал косвенным ответом на спор учеников о первенстве: за верное и твердое доселе следование за Ним, несмотря на все гонения на Него, Он дал им всем обетование блаженства в Своем царстве („да ядите и пиете за трапезою Моею в царстве Моем») и притом с указанием, что им принадлежат первыя степени блаженства в этом царстве, что они особенно будут близки к Господу-Царю („и сядет на престол судить двенадцать колен Израильских»). Ев. Иоанн добавляет, что И. Христос сейчас же ограничил сие обетование (котораго этот ев. не передает, но которое очень прилично входит в состав передаваемых им изречений Господу между 17—18 ст.): именно он указал, что только избранные Богом ко спасению примут участие в благах обетования, а над одним из них, несмотря на то, что он избран в число учеников Господа, должно исполниться Писание (Пс. 40, 10. Ин. 18)»¹. Предательство Иуды, в связи со всеми его последствиями, смутит истинных учеников Христа. Но они должны припомнить, что это им было предсказано и, следовательно, предвидено Господом (19). Для большаго укрепления их веры Господь, в противоположность предательству Иуды, предсказывает им, что они будут посланниками во имя Его, и одновременно изображает высокое достоинство этого их служения: принимающий их принимает Самого И. Христа и Самого Бога (20).

Господь глаголет по человечеству, как всегда, когда Он ставит Свой образ действия в пример людям. Посему Он не называет Себя ни Сыном Божиим, ни Сыном человеческим, а Господом и учителем, причем, первое имя только в смысле господина, главы, а не Бога. Указывая ученикам, что всякий будущий глава в церкви Христовой должен почитать себя не владыкой, а слугой братьев своих, Господь творит тип вечный, неумирающий, святых отцев, почитаемых церковью, которые потому и прославляются, что шли по пути, указанному Господом, и по мере сил своих старались подражать Ему в смиренном служении братьям своим, врученным им от Великого Пастыря душ и телес: «Образ бо дах вам, да якоже аз сотворих вам, и вы творите».

Мы выше по поводу 4-го стиха уже указывали на сближение омовения ног с спором о большинстве между учениками, о чем повествует св. Ев. Лука (Лк. 22:24–27). Мы здесь прибавим, что и св. Иоанн Златоуст В бесед. 71 на Ин. ч. 2, стр. 310 изд. 1862. сближает омовение ног и следующее за ним поучение с теми вопросами о большинстве, которые упомянуты в Евангелии от Луки, и слова Господа в сем Евангелии с следующими словами ст. 16–17 Евангелия Иоанна.

Во время Тайной Вечери Иисус говорит: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19). Слова эти сохранены в Евангелии от Луки и в Первом Послании апостола Павла к Коринфянам (1 Кор 11:24). В Евангелии от Иоанна Иисус произносит очень похожие слова, только они звучат еще более определенно: «Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:13—15).

Итак, умовение ног — пример, который дает Иисус Своим ученикам. Как Я служу вам, так и вы служите друг другу; как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга; как Я стал для вас ниже раба, так и вы отказывайтесь от себя ради других. Прочерченная здесь магистральная смысловая линия, проходя из главы в главу Евангелия от Иоанна, ведет нас к постижению сути таинства Евхаристии. Речь не том, что человек допускается до участия в ней, а совсем о другом: таинство Евхаристии необходимо именно тому, кому труднее всего, кто пал ниже всех. Лекарство требуется больному, а не здоровому — «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф. 9:12). И Христос приходит, чтобы исцелить больного.

Страшно, когда кому-то отказывают в причащении Святых Тайн на основании того, что он недостаточно готов. Не говорят же человеку: сначала вылечись, тогда и получишь лекарство; ты должен выздороветь, окрепнуть, тогда и будешь достоин этого лекарства. Положение, когда одни допускаются до той или иной мистерии, а другие нет, характерно для многих религий: участие в мистериях всегда требует предварительного очищения, каких-то подготовительных процедур и т.д. В христианстве же все обстоит иначе. Отец Александр Шмеман говорил, что христианство — это не религия, а антирелигия, потому что здесь Бог в лице Иисуса приходит в мир, чтобы послужить человеку. Не Божество заставляет людей служить Себе, как было у римлян, египтян, греков и т.д., но Бог приходит послужить людям.

Это настолько парадоксально, что с трудом укладывается в нашем сознании. Зачастую нам бывает как-то проще превратить христианство в религию, проще сделать, как у язычников, — разделить людей на допущенных и не-допущенных, достойных и недостойных, одних противопоставить другим. Но тогда оказывается, что действуют все механизмы, известные в истории религии, кроме одного, описанного в Евангелии, — механизма «потерянной овцы»; ибо в мир, что разделен на достойных и недостойных, эта притча не вписывается. Добрый пастырь бросает 99 незаблудившихся овец, чтобы найти и спасти одну заблудившуюся. Именно поэтому, говоря о том, как проявляет себя присутствие Бога, в той цивилизации, что родилась из христианства, А. Сент-Экзюпери в книге «Пилот на войне» восклицает: «Величие моей цивилизации состоит в том, что сто шахтеров будут рисковать жизнью ради спасения одного засыпанного в шахте товарища. Ибо они спасают Человека».

В рассказе об умовении ног, в этой словесной иконе жертвенной любви, Иисус открывает до конца весь τέλος, или «конец», смысл или главный замысел Своего труда: Он пришел послужить людям, вытащить их из ямы. И Он это делает, становясь в положение низшее, чем у раба. Он говорит: Я дал вам пример служения, — и зовёт людей делать то, что сделал Он. Следование этому примеру и будет христианством, нашей жизнью во Христе. И не случайно дальше в 13-й главе Евангелия от Иоанна темой прощальной беседы становится любовь.

Окончив омовение ног, Иисус надел Свою верхнюю одежду, возлег за стол и, обращаясь к Апостолам, сказал: Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и, говоря так, вы говорите правильно. Итак, если Я, будучи вашим Учителем и Господом, умыл вам ноги, то и вы должны всегда и во всем проявлять такое же смирение. Раб не больше господина своего, посланник не больше пославшего, и служащий за столом не больше возлежащего; однако же Я, посылающий вас на проповедь, Господь ваш, возлежащий здесь на первом месте, омыл ноги ваши. К чему же ваши споры о том, кто из вас больший? Не спорить вам надо, а поступать так, как Я, брать пример с Меня.

Вы должны умывать ноги друг другу. Эти слова нужно понимать не в буквальном смысле, а в духовном. Обычай умывать ноги не был всеобщим даже и между апостолами, тем более между всеми первыми христианами; он встречается в апостольской истории только как один из видов добродетели гостеприимства (1 Тим. 5:10). «Господь указывает, пишет еписк. Михаил, не самое действие — умовение ног, но все те нравственныя действия, какия обозначаются этим внешним действием. Это — прежде всего, все и всяческия нравственныя действия деятельной любви к ближним вообще, выражающейся в смиренном служении им (служении высших, старших — низших, младших) и в особенности, как показывается далее" (ст. 10), — в таких самоотверженных и смиренных действиях, которыя имеют целию нравственное очищение и освящение ближних. Как Господь таковую деятельную любовь показал в Своем примере, омыв, как слуга, ноги учеников, будучи их Учителем и Господом, и употребив это внешнее действие, как символ духовно очищающей и освящающей их любви Своей, так и они — с такою же смиренною, самоотверженною любовию должны действовать в отношении взаимном и ко всем верующим, имея целию нравственное освящение и очищение. В лице апостолов эта заповедь дается всем верующим, потому что такая смиренная и самоотверженная любовь составляет сущность христианства. Потому-то Господь и сказал Петру, что если Он не подчинится такому новому законоположению, то не будет иметь части с Ним». Кратко сказать, указанными словами Господа и Его собственным примером заповедуется нам, Его ученикам, смирение и самоотвержение во всех наших отношениях к ближним.

Но Господь этим не ограничивается. По окончании омовения Он Сам разъясняет ученикам значение Своих последних действий. Он делает из омовения практический вывод. В омовении ног Он, Господь и Учитель, дал ученикам пример любви. Если Он умыл им ноги – и они должны умывать друг другу ноги, потому что «раб не больше господина своего, и посланец

не более пославшего его» (ср. Ин. 13:12–17). Последующая речь Иисуса повторно прерывается предупреждением учеников о присутствии в их среде предателя. Иисус знает, кого Он избрал, и Писание должно исполниться, а говорит Он им теперь, до наступления, «чтобы вы уверовали, когда сбудется, что Я есмь», уверовали в Его Божественное достоинство (Ин. 13:18–19). Но пример любви, который Иисус дал ученикам, должен получить осуществление в союзе учеников, который мыслится Иисусом как союз любви, умножающийся в истории: «...если Я кого пошлю, то принимающий Его Меня принимает, а Меня принимающий принимает Пославшего меня» (Ин. 13:20). Термин «Церковь» нигде не дается, как он не был дан и в притче о Дворе Овчем и ее толковании (гл. X) и как он не будет дан до конца Евангелия. Но союз любви учеников вокруг Учителя есть союз Церкви.

Омыв ноги ученикам, Господь Иисус Христос разъяснил им и смысл этого действия, как пример смирения, любви и служения ближним

Учителем и Господом. Этим титулом особо подчеркивается владычество Христа над жизнью учеников.

Он говорит им: «вы справедливо называете Меня Учителем. Но если Я, Учитель ваш, омывал вам ноги: то и вы должны делать тоже». Значит, последователи Иисуса Христа должны отличаться тем же духом смирения и любви, с каким Он, Господь и Учитель, омыл ноги ученикам. Какая высота человеческая не должна пасть во прахе пред смирением Господа? Какая гордость, если только это не гордость сатанинская, будет считать унижением для себя служить брату своему в его нужде, хотя бы то был последний нищий, когда Господь неба и земли подал пример такого смиреннаго служения ученикам? Если Он омыл ноги даже у предателя Своего: нам ли слугам становиться выше Владыки нашего? И мы должны оказывать любовь оскорбившим нас, чем только можем. Апостол Павел, имея в виду высокий пример Господа, поучает нас: «не делайте ничего по ревности или по тщеславию: но по смиренномудрию почитайте один другаго лучшим себя; каждый из вас заботься не о себе только, но каждый и о других. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какия и во Христе Иисусе» (Флп. 2:3, 4).