На память Иудейскому народу приводит то, что предвозвещено о Нем Моисеем, и чрез это благопристойно укоряет и, обнаруживая присущее им нечестие, ясно обличает в том, что для них ничего не значит исступленное глумление и над самим законом, хотя и признававшемся ими данным от Бога.
А о том, что сказал чрез Моисея о Христе, хотя и всем известно это, но все же скажу для пользы толкования.
«Пророка восставлю им из среды братьев их, как тебя» (
Втор. 18:18–19), то есть Законодателя и Посредника между Богом и людьми,
«и дам слово Мое в уста Его, и возглаголет им соответственно тому, что заповедаю Ему, – и человек тот, кто не послушает того, что скажет Пророк о имени Моем, Я взыщу с него». Итак, в одно и то же время Господь наш Иисус Христос порицает упрямый народ Иудейский в том, что он противится Самому Богу и Отцу, и в словах, что Он заповедь получил от Него и от Себя не говорит, ясно показует Себя Пророком, предвозвещенным в законе и гласом Бога и Отца провозглашенным с весьма давних времен.
Призывает их, хотя и непослушных, к памятованию о том, что если не захотят повиноваться словам Его, то наверно подвергнутся неизбежному наказанию и потерпят то, что изрек Бог. В самом деле, преступающие святую
заповедь Бога и Отца и отвергающие животворное слово Божие Спасителя нашего Христа разве не должны оказаться в самых ужасных бедствиях и остаться непричастными жизни, даруемой Им, справедливо слыша сказанное гласом пророка:
«Земля, земля! слушай, слушай слово Господа: вот Я наведу на народ сей беды, плод отвращения его, потому что закону Моему не вняли и слово Мое вы отвергли» (
Иер. 6:19). Двоякому обвинению подлежащими находим мы иудеев, ибо они не почтили ни самый закон, хотя он и считался у них святым и любезным, не приняв провозвещенного им (Христа), – и не вняли словам Христа нашего Спасителя, хотя он открыто возвещал, что Он есть ясно проповеданный законом Пророк (
Втор. 18:18), потому что Он говорит, что пользуется словами, исходящими от Бога и Отца.
И да не думает никто, будто в словах Господа, что Он от Себя ничего не говорит, но от Отца, может заключаться умаление Его в каком бы то ни было отношении, по самой ли сущности или в Божественном достоинстве, но, во-первых, пусть, рассудит опять и ответит на наш вопрос: разве сочтет кто-либо приличным имя и дело пророчества Тому, Кто действительно есть и почитается истинным Богом по природе? Всякий, даже и из совсем простых, полагаю, отринет это, считая невероятным называться пророком Богу, говорящему в пророках, ибо Сам Он
«умножал видения», по написанному (
Ос. 12:10), и
«в руках пророков уподоблен был». Итак, как скоро Он, восприяв имя и вид подобного нам рабства, по нашему подобию был назван пророком, то закон необходимо усвоил Ему и то, что подобает пророку, то есть вопрошать нечто от Отца и получать заповедь, «
что говорить и что сказать».
Кроме того, считаю нужным сказать еще вот что: хотя иудеи и весьма высоко чтили закон, веруя, что он изречен от Бога, однако ж не приняли слов Спасителя, преобразовывавшего древние узаконения в духовное богослужение.
Какая же причина была тому, что они не хотели принять превращения прообразов в истину? Та, что они не знали Истинного Бога по природе и не имели в уме своем, что, будучи Словом Отца, Единородный ради нас носил нашу плоть, ибо в противном случае, тотчас же поклонившись Богу и немедленно обратившись ко всему Ему благоугодному, оказали бы подобающую Ему славу. Напротив, несчастные полагали, что Он есть один из нам подобных и, будучи простым человеком, думал о себе так много, что пытался даже разрушить самые законы, данные Богом и Отцом. Так, они бесстыдно говорили Ему:
«Не за доброе дело побиваем камнями Тебя, но за богохульство, потому что Ты, будучи человеком, делаешь Себя Богом» (
Ин. 10:33).
Итак, по великому милосердию и премудрому промышлению Своему Господь наш Иисус, отвлекая слушателей от присущего им подозрения, как от простого и одного только человеческого лица переносит речь к бесспорно и согласно всеми Поклоняемому, разумею Бога и Отца, всячески желая устыдить невежественное сердце иудеев и разными способами стараясь направить неразумных к желанию знать истинное и должное. Такими же словами и рассуждениями мог бы воспользоваться каждый для отражения злословия нечестивых еретиков, думающих, что Сын должен быть в чем-либо меньше по сравнению со Своим Родителем, как скоро Он утверждает, что не говорит от Себя ничего, но Ему дана заповедь и говорит Он так, как слышал.
Считаю достаточным и этого. Впрочем, скажу и нечто другое в обличение необузданной дерзости их языка. Пожалуй, если угодно, опустив в настоящем случае речь о Домостроительстве с плотью, можем доказать, что и о Самом Единородном справедливо и прекрасно сказано: «
Потому что Я от Себя не говорю, но Пославший Меня Отец, Он Мне заповедь дал, что скажу и что буду говорить». Сам Он, живое и ипостасное Слово Бога и Отца, необходимо изрекает то, что есть в Нем, и, изводя на свет благоугодное Его Собственному Родителю, говорит, что Он получает это в качестве заповеди. Что это действительно так, а не иначе, можно видеть на нас самих. Ведь произносимое слово, состоящее в сочетании слов и речений и выражаемое вовне посредством членораздельного звука, как бы получая себе заповедь от нашего ума, открывает то, что есть в нем (уме). И это бывает в непродолжительное время, ибо что уразумеет ум, он вместе с тем передает это и голосу, который, выводя наружу находящееся внутри, открывает содержащееся в уме, ничего не изменяя в том, что заповедуется ему (слову – умом). Что поэтому странного, мог бы сказать им кто-либо, если Слово, будучи Сыном Бога и Отца, не как наше, – ибо Бог выше всякого сравнения, – открывает волю Родившего Его? И разве пророк не говорит, что наиподобающее Ему имя называется
«Великого Совета Вестник» (
Ис. 9:6)? Но думаю, что и это ясно. Поэтому как в отношении сущности, так и достоинства. Единородный не терпит никакого ущерба, если и говорится, что Он получил заповедь от Бога и Отца. Ведь и мы сами часто заповедуем что-либо другим и повелеваем делать, но по этой причине не лишаемся нашего подобия и не перестаем быть людьми, как менее единосущные, как до заповеди, так и после заповеди.
Но, скажешь, хотя и остаются единосущными, однако ж низшие по достоинству у нас служат (другим).
На это и я отвечу тебе относительно Единородного. Вот если бы не было, написано о Нем, что
«в образе Бога существуя, не похищением считал быть равным Богу, но Себя уничижил, образ раба приняв, и видом оказавшись, как человек, унизил Себя» (
Флп. 2:6–8), то возражение твое могло бы иметь какое-либо значение. Но если очевиден образ подчинения и уничижения, то зачем безрассудно укоряешь Подвергавшегося и этому состоянию ради нас? Итак, представив всестороннее разъяснение правильности догматов, мы утверждаем, что в предложенном изречении Господь наш Иисус Христос говорил промыслительно.
Источник
"Толкование на Евангелие от Иоанна".
Часть 3-я.
Книга девятая.
