Евангелие от Иоанна, Глава 12, стих 25. Толкования стиха

Печальное дело — терять то, что любишь. В конце концов, нет того, кто не любит себя, но взыскивать нужно любовь правильную, а неправильной надо бежать. Тот, кто, оставив Бога, полюбит себя и любовью к себе изгонит Бога, даже не пребудет в себе, ибо потеряет и себя. Он изгонит себя из сердца своего, пренебрегая тем, что внутри, и любя то, что снаружи. Спрошу тебя: Разве ты — деньги? Но, возлюбив деньги, ты оставил себя — сначала оставляешь, затем и погубишь себя. Вот, ты себя погубил. И лжешь из-за денег (см. Прем. 1:11). Итак, ища денег, ты губишь себя. Возьми весы истины... и положи на одну сторону деньги, а на другую душу... Не взвешивай сам, ибо хочешь себя обхитрить... Пусть взвешивает Бог: Он не знает ни как обманывать, ни как обманываться... Смотри, как взвешивает, слушай, каков результат: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф. 16:26). Ты захотел потерять душу, чтобы приобрести землю: но она более весит, чем небо и земля вместе. Но делаешь так потому, что, оставив Бога и возлюбив себя, ты и себя оставил — ты более ценишь другое, нежели себя. Вернись в себя, и, когда уже вернешься в себя, в себе не оставайся. Сначала вернись в себя от того, что вокруг тебя, затем вернись к Тому, Кто тебя сотворил, Кто искал тебя, когда ты был потерян, Кто нашел тебя, когда ты был в бегах.

***

Если любишь душу свою, то потеряй ее. Сей здесь и пожнешь на небесах. Земледелец, если не потеряет пшеницу в зерне, не полюбит его в урожае. <...> Не люби душу так, чтобы потерять ее. Люди, боящиеся умереть, как кажется, любят души свои. Мученики же, если бы так же любили души свои, без сомнения, их потеряли бы. <...> Что пользы в том, чтобы держаться за душу в этой жизни и потерять ее на небесах? Да и что значит держаться? Как долго держаться? То, чего держишься, ускользнет от тебя: если же потеряешь, обретешь в себе. <...> Мученики потеряли души свои к большой выгоде — теряли солому, обретали корону. Корону обретали, повторяю, и жизнь, которой нет конца.

***

Смотри, чтобы, понимая ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее, не закралась к тебе мысль, что ты должен погубить себя. Ведь люди порочные и развращенные, сами по себе жесточайшие преступники-человекоубийцы, порой предают себя огню, топят себя в водах, бросаются с обрыва — и гибнут. Но Христос этому не учил, вот и диаволу, который искушал Его и предлагал броситься с обрыва, Он сказал: Отойди от Меня, сатана (Мф. 4:10)¹. <...> Когда же нет у тебя выбора, когда гонитель грозит смертью, а тебе остается либо ослушаться Бога, либо покинуть эту жизнь... тогда возненавидь свою душу в мире сем так, чтобы иметь ее в жизни вечной.

***

И вот побуждая следовать по стопам Его Страстей, Он добавил: Любящий душу свою погубит ее. Это может быть понято двояким образом. «Любящий погубит», Col. 1767 то есть: «если ты любишь, то погуби душу свою; если ты жаждешь иметь жизнь во Христе, не бойся смерти ради Христа». Или таким образом может быть понято сказанное: Любящий душу свою погубит ее, — «Не люби душу свою, чтобы не погубить ее; не люби ее в этой жизни, чтобы не погубить для вечной жизни». Это (то, о чем я сказал в последнюю очередь), кажется, больше отвечает смыслу Евангелия, ибо дальше говорится: а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Стало быть, сказанное выше значит: любящий (надо понимать, как любящий в этом мире) душу свою, конечно, погубит ее, а ненавидящий (в этом мире), конечно, сохранит ее в жизнь вечную. Великое и удивительное изречение! Как любовь человека к душе своей приводит к тому, что он губит ее, а ненависть — к тому, что не губит ее! Если ты превратным образом любишь ее, то ненавидишь ее; если благим образом ненавидишь ее, то любишь ее. Блаженны те, которые ненавидят душу свою, сохраняя ее тем самым, чтобы не погубить любя.

Но смотри, как бы не закралось в тебя желание убить самого себя, — если таким вот превратным образом поймешь изречение, что ты должен ненавидеть в этом мире душу свою. Ибо некоторые дурные и превратно мыслящие люди, сделав отсюда неверный вывод, становятся жестокими и преступными убийцами самих себя: устремляются в огонь, кидаются в воду, бросаются с обрыва и погибают. Христос не учил этому; более того, Он ответил диаволу, искушавшему Его и убеждавшему броситься с обрыва: «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: не искушай Господа Бога твоего» (ср. Мф. 4:7). Петру же Он сказал, указывая, какой смертью он прославит Бога: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел, когда же состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь (Ин. 21:18—19). Здесь Он достаточно ясно выразил мысль, что тот, кто следует по стопам Христа, должен принять смерть не от самого себя, но от другого.

Так вот, когда наступает такой момент и обстоятельства складываются так, что надо либо преступить заповедь Божию, либо придется покинуть эту жизнь, и человек вынужден выбирать из этих двух вариантов, поскольку преследователь грозит смертью, пусть он предпочтет умереть, сохранив при этом любовь Бога, нежели остаться в живых, навлекши на себя гнев Его, и пусть он ненавидит душу свою в этом мире, чтобы сохранить ее в жизнь вечную.

Иисус отвечает, что час Его страданий и славы наконец пришёл. Он сравнивает свою смерть, погребение и воскресение, а также принесённую Им вечную жизнь для всех верующих с тем, как пшеничное зерно падает в землю, прорастает и во множестве порождает новую жизнь

Корень греха скрывается здесь: во влюбленности в душу свою. В ее «увеличении», разрастании, накоплении. В заключении в ней вселенной. В том, что Отцы называют «гордостью», хотя гордость, которая осознается нами, лишь вершина айсберга подводной psyche (души). Человек растет, взрослея и обретая себя, возводя стены вокруг себя, наполняя и заполняя все собой. Жизнь в «поте лица», труд, рост, власть, успехи, достижение цели, обида, когда ничего не достигается, далее со всеми остановками на станциях восьми смертных, «бессмертных» грехов.

Все это входит в нас и становится нами, делается той «душой», которую надо возненавидеть. В западных переводах (как и у В.Н. Кузнецовой) душа‑psyche передается как «жизнь», ибо забывший об аскетике разум не может, не хочет уразуметь, что значит «возненавидеть душу». Но в этом суть: отрешиться от спонтанной, разросшейся в нас змиевой «лже‑божественности». Не только отречься, но и распять внутри себя, дабы благодатью Божией вернуться к той Слово‑образной тварности, которая когда‑то вошла в нас под видом законов естества. К тому, что ушло, растаяло в нас. Какой‑то мутный приток влился в ручей, бывший когда‑то прозрачным, берущий начало в любви Божией и текущий в Царство Его. И река жизни круто меняет направление.

+++Владимир Зелинский прот. Будьте, как дети. Теофания детства. Глава: Детство и грехопадение. Почему взросление связано с Адамовым грехом++

Но вернемся к 12-й главе Евангелия от Иоанна. Далее, в 25-м стихе, Иисус опять произносит очень важные слова: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную». Мы уже читали об этом: дважды в Евангелии от Матфея (Мф. 10:39 и. 16:25); один раз в Евангелии от Марка (Мк. 8:34) и дважды в Евангелии от Луки (Лк. 9:23 и. 14:27). Например, в Евангелии от Матфея Иисус говорит: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет её» (Мф. 16:25). Чтобы понять эту или любую другую евангельскую фразу о душе, которую можно потерять, стремясь ее сберечь, необходимо иметь в виду, что за греческим словом «душа» здесь стоит еврейское слово нефеш, означающее не душу в платоновском понимании, не какую-то бестелесную часть нашего «я», что остается, когда умирает тело, не ту душу, о которой Н.С. Гумилев пишет в стихотворении «Душа и тело» и о которой говорят античные философы. Здесь за греческим словом «душа» скрывается еврейское слово, означающее прежде всего «кровь», «жизнь». Это та жизненная сила, которая делает тело живым. Это кровь, это сердце, которое бьется.

Итак, кто хочет сберечь свою жизнь, теряет все. Тот же, кто готов пожертвовать жизнью, кто забывает о благах мира, тот способен на прорыв, на преобразующий жизнь шаг навстречу Богу. Вот о чем в шести местах Нового Завета настойчиво повторяет Иисус. А мы уже знаем: если какой-то рассказ или притча повторяются в евангельских текстах несколько раз, это означает, что первая Церковь, та апостольская община, в которой складывался, фиксировался, записывался Новый Завет, придавала им особое значение.

Размышляя над значением слова «душа» в этом контексте, понимаешь, что речь идет о спонтанном подвиге. Иисус призывает нас к порыву, а не к чему-то заранее продуманному, запланированному. «И поведут вас к правителям… Когда же предадут вас, не заботьтесь, как или что сказать, ибо в тот час дано будет вам, что сказать» (Мф. 10:18—19). Действительно, никогда нельзя узнать заранее, кто готов пожертвовать собой, а кто нет. Как часто те, кто считал себя храбрым, в серьезный момент пасовали, и, наоборот, люди на первый взгляд робкие и, более того, просто трусливые в решающей ситуации оказывались удивительными, дерзновенными храбрецами. Сколько примеров того, как, сохраняя ценой компромиссов и даже предательства свою жизнь, положение, благополучие, люди ломались, теряли себя. В советские времена кто-то шёл на компромиссы с КГБ, давал нужные показания, отрекался от своей деятельности — сохранял себя, свою жизнь и свободу, но это были уже другие люди — потерянные, сломленные, озлобленные, уже ни на что не способные.

Обратим внимание на другой евангельский фрагмент на эту же тему. «И кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня. Сберегший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10:38—39). В Евангелиях синоптиков во многих местах говорится о несении креста, и эти фрагменты всегда примыкают к словам о том, что сберегший душу свою потеряет ее, а потерявший душу ради Христа и Евангелия сохранит ее, сохранит жизнь вечную. Опыт христианских мучеников свидетельствует, что, пожертвовав жизнью, потеряв ее, они сберегли ее, сберегли свою душу, свое «я». Не испугавшись однажды, они остались честными навсегда, стали образцом для других. О них хочется вспоминать, их пример окрыляет. А те, которые в какой-то решающий момент выбрали жизнь, сберегли ее, тем самым потеряли что-то несравненно более важное, чем несколько лет благополучия, не только выпали из народной памяти, но и утратили собственное «я». Это страшно и больно.

Для жизни в вечности сбережет себя тот, кто пойдет путём Христовым, т. е. будет нести свой крест, все, что выпадет на его долю, как это делает Иисус. В 23-м стихе 9-й главы Евангелия от Луки есть слово, которое отсутствует в славянском переводе, но есть в переводе под редакцией епископа Кассиана (Безобразова), в большинстве греческих рукописей, практически во всех переводах на другие языки. Это слово «ежедневно»: «И кто не берет ежедневно креста своего и не идет за Мной, тот не может быть Моим учеником». Иными словами, христианство заключается не в каком-то одном поступке, совершенном однажды и на всю жизнь, а в ежедневном труде, в ежедневном несении креста. И эта ежедневность христианства, нашей жизни во Христе представляется одной из важнейших черт той новой жизни, в которую вводит нас Иисус. А мы о ней часто забываем.

Что касается текстологических различий между рукописями Нового Завета, разными изданиями и переводами, то это целая наука, которой занимались поколения ученых, начиная с XVI века. Но на отсутствие слова «ежедневно» в славянском и русском переводах обратил внимание не ученый-текстолог, а обычный священник, отец Александр Ельчанинов, который читал Евангелие также и на латыни. В своих «записях» отец Александр рассказывает, как, читая Евангелие на латинском языке, он обнаружил удивительное место. И цитирует этот стих со словом «ежедневно», подчеркивая, что, только прочитав его в латинском варианте, он до конца понял смысл. Это пример того, как разные люди, размышляя об одном и том же, разными путями приходят к одним и тем же выводам. Важный и утешительный пример.

Иисус говорит о жизни, которую иногда нужно потерять, чтобы не погубить. Во Втором Послании к Тимофею апостол Павел пишет о том же: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3:12). Разумеется, далеко не всегда мы бываем готовы к подобной участи, точнее, вообще не бываем готовы. А если считаем себя к ней готовыми, то это страшно. Потому что если мы уверены, что все тяготы нам по силам, то наверняка сломаемся. А если пугаемся, впадаем в отчаяние, но потом каемся в этом, то есть надежда, что мы сможем вынести трудности. Известный мыслитель сказал, что нередко самыми смелыми оказываются именно трусливые люди. В этом парадоксе заключен христианский, евангельский смысл.

И еще об одном. В 14-й главе Деяний апостол, поучая учеников, увещевает их в вере и напоминает, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие» (Деян. 14:22). Путь к Богу, в Царство Небесное узок и труден, но результат его всегда связан с радостью. И наоборот, разные «широкие пути» часто ведут в никуда.

Притча о пшеничном зерне, упавшем на землю

Но этой славе должна предшествовать смерть; и вот, чтобы Апостолы и эллины не отшатнулись от Него, когда Его поведут на крест, Он теперь же говорит им о необходимости Своей смерти и объясняет это примером из жизни растений: «Если зерно, например, пшеничное, посаженное в землю, даст росток, то хотя само и умирает, то есть перестает существовать в виде зерна, зато приносит много плода, а если лежит в земле нетронутым, не проросшим, то остается бесплодным. Так бывает и в жизни людей: иногда человек может принести ближним своим большую пользу не иначе, как путем самопожертвования; жертвуя собой, он спасает многих, а если он любит себя больше этих многих, если он ради своего благополучия готов жертвовать их судьбой, то он хотя и остается неприкосновенным, но зато и бесплодным, как осужденная смоковница. Кто любит земную жизнь свою настолько, что не решается жертвовать ею для блага других, тот в сущности теряет все: оберегая всячески эту жизнь, которая представляется лишь мгновением в сравнении с вечностью, он лишается блаженства Вечной Жизни, а кто считает Вечную Жизнь выше этой мимолетной, тот не задумается пожертвовать ею, если того требует благо ближних или торжество истины. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную

Здесь Господь кратко излагает сущность Своего христианскаго нравоучения, подобно как выше (24 ст.) изложил сущность сего вероучения, — повторяет то, что не раз говорил, что самоотвержение до смерти дарует жизнь вечную, а самолюбие. сохраняя жизнь лишь на время, губит душу вечно. (Мф. 10:39; Мф. 16:25. Мк. 8:35. Лк. 9:24; Лк. 17:33 и пр.). Любящий (любяй) душу свою, т. е. чуждым самоотвержения, самопожертвования, потеряет ее (погубит ю) для вечнаго блаженства, не получить онаго; а ненавидящий (ненавидяй) душу свою, т. е. готовый к самопожертвованию, даже до смерти, сохранит ее в жизнь вечную, т. е. получит вечное спасение. «Эти слова имеют отношение в частности и к Самому И. Христу, пишет еписк. Михаил. Если бы можно было представить, что Он, желая сохранить жизнь Свою в мире сем, пошел бы к еллинам учить их и был бы принят ими, как великий мудрец и законодатель, чрез это Он, повидимому, сохранил бы жизнь Свою в мире сем, но на самом деле потерял бы ее, — Он не был бы Христом Искупителем человечества. А поелику Он предал Себя на смерть для искупления всех, то паки прияв душу Свою (Ин. 10:18), совершил тем великое дело Мессии». А еллинам особенно нужно было указать на самоотвержение, потому что основанием языческой нравственности обыкновенно служило самолюбие. «Делай другому хорошее, чтобы тебе самому было хорошо», вот правило их жизни. Из слов Спасителя о самоотвержении нельзя не видеть, что трудна заповедь Его о самоотвержении; но за то высока и награда за исполнение ея: посему Господь и прибавляет, что истинный последователь Его будет там, где Он Сам пребывает: где Я (идеже есмь Аз), там (ту) и слуга Мой будет, т. е. на небе в вечной славе. Того почтит Отец Мой. Как Сына Своего прославит Бог Отец небесною божественною славою, так и слугу Его почтит Он, т. е. воздаст подобающую ему за труды честь и славу в Своем небесном царстве. Слова: Мне да последует значат, что ученик, слуга Христов, должен идти тем же путем самоотверженной, до смерти, любви, каким шел и Сам Учитель и законоучитель, Он, И. Христос.

Любящий душу свою. В Писании слово "душа" часто используется в значении "жизнь". Возможна такая интерпретация этого стиха: любящий эту, мирскую жизнь, погубит душу, а не любящий мира, "ни того, что в мире", сохранит свою душу для жизни вечной.