Евангелие от Иоанна, Глава 10, стих 38. Толкования стиха

Не так говорит Он: Отец во Мне и Я в Нем (Ин. 14:10-11), как могут говорить люди. Если мы правильно мыслим, мы — в Боге; и если хорошо живем, Бог — в нас. Верные участники Его благодати, воспламененные Им Самим, мы — в Нем, а Он Сам — в нас. Но не так Единородный Сын: Он — в Отце, и Отец — в Нем, как равный в Том, Кому Он равен.

Затем однажды мы можем сказать: «Мы — в Боге, и Бог — в нас»; но разве мы можем сказать: «Я и Бог — одно»? Ты — в Боге, так как Бог содержит тебя; Бог — в тебе, так как ты — храм Божий... Узнай собственность Господа и дар рабу. Собственность Господа — это равенство Отцу; дар рабу — участие Спасителя.

***

Сын говорит: Отец во Мне и Я в Нем — не так, как могут говорить, люди о себе. Ибо если мы хорошо мыслим, то мы пребываем в Боге; а если мы хорошо живем, то Бог пребывает в нас. Мы, верующие, сопричастные благодати Его и просвещенные Им, пребываем в Нем, а Он в нас. Но не так с Единородным Сы-ном: Он в Отце и Отец в Нем, как равный — в Том , Кому Он равен. Наконец, мы можем порой сказать: «Мы пребываем в Боге и Бог в нас». Но можем ли мы сказать: «Я и Бог — одно»? Ты в Боге, потому что Бог сопричастен тебе. Бог в тебе, потому что ты стал храмом Божиим. Но, поскольку ты в Боге и Бог в тебе, ты никогда не можешь сказать: «кто видел меня, тот видел Отца», как сказал Единородный: видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9), или: «я и Отец — одно» (ср. Ин. 10:30)? Признай прерогативу Господа и милость для слуги. Прерогатива Господа — это равенство с Отцом; милость для слуги — сопричастность Спасителю.

«Ответил им Иисус: не написано ли в Законе вашем: “Я сказал: вы – боги¹?». Если Писание назвало богами тех, к кому было обращено слово Божие², и это не было богохульством, разве то, что Само Слово Божие, пришедшее в мир (Ин. 1:14), засвидетельствовало о Себе как о Сыне Божием, может быть богохульством? Но даже если они не верят Его словам, то Его дела должны убедить их в Его правоте. Ведь такие знамения могут совершаться лишь Богом: «...да познаете и знаете, что во Мне Отец, и Я в Отце. Тогда искали снова схватить Его, но Он уклонился от руки их»

Единство Отца и Сына должно стать предметом веры. Надо поверить в тождество, утверждаемое Христом: «Я и Отец одно» (Ин. 10:30); «Во Мне Отец, и Я в Отце» . Это единство определяет единство Пастыря и овец. Иудеи уже много раз слышали Иисуса, однако они по–прежнему не присоединились к Нему. Но для Его овец достаточно услышать голос, чтобы они последовали за Ним (Ин. 10:27).

Здесь Господь, после того, как доказал иудеям, упрекавшим Его в богохульстве, что они неправильно поступают, их самих обличает в этом грехе: они богохульствуют, потому что не верят в Сына Божия. Который свидетельствует о Себе, как о Сыне Божием, не только словом, но и необыкновенными делами, совершаемыми Им во имя Своего Отца небеснаго: если Я не творю дел (еще не творю дела) и пр. Если Я не творю дел Отца Моего, т. е. чудес, не верьте Мне (не имите Ми веры) и пр. Подобное уже говорил Господь иудеям ранее (Ин. 5:31, 36). Верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить (да разумеете и веруете, яко) что Отец во Мне и Я в Нем. Вот как объясняют эти слова Господа свв. отцы: «Хотите ли, говорит Господь, познать Мое равенство со Отцем? Равенство по существу вы не можете понять, потому что познать существо Божие невозможно; но равенство и тождество дел примите за доказательство тождества силы: ибо дела будут для вас свидетельством о Моем Божестве». (Феоф. и Злат.) Дела Мои прямо указывают, что Отец во Мне и Я в Нем Это—то же, что сказано было ранее (ст. 30). «Я не иное что, а то же, что Отец, только пребываю Сыном; и Он не иное что, а то же, что Я, только пребывает Отцем. И кто познал Меня, тот познал и Отца, уразумел и Сына». (Злат.)

Говорит вот что. Так как легко кому-либо называть Бога Отцом, но доказать это посредством дел трудно и даже невозможно для твари, то посредством богоприлично совершаемого Мною, говорит, Я являюсь равным Богу и Отцу. И вы ничего не представите в свою защиту, если не веруете, между тем как знаете по опыту, что Я равен Богу и Отцу, так как совершаю свойственные Богу дела, хотя благодаря плоти Я и явился подобным вам, как один из многих. Отсюда можно понять значение слов: «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:10), ибо тожество существа производит то, что Отец есть и является в Сыне и Сын в Отце. Так ведь и у нас существо отца нашего познается в рожденном от него и в рождающем опять – существо рожденного (открывается). Это потому, что одно определение природы у всех, и все – одно по природе. Но так как мы отделяемся телами, то многие – уже не одно, чего нельзя сказать о Боге по природе, ибо Божественное бестелесно, хотя мы и мыслим Святую Троицу в отдельных существованиях (или ипостасях – ἐν ἰδιαζούσαις ὑπάϱξεσι). Так, Отец есть Отец, а не Сын, Сын же опять есть Сын, а не Отец; и Дух есть особо Дух Святой, хотя и не находятся в разделении (ἐν διαστάσει) по причине общения и единства Друг с Другом.

Троица Святая, в Отце познаваемая и в Сыне и в Духе Святом, – по названиям они различаются между собою (численно), но без распадения на части – и в Каждом Каждый всецело познается, ибо неделим и не пространственен есть Бог, – отдельное имеющий и ипостасное бытие.

Так как одно Божество в Отце и Сыне и Святом Духе, то и говорим, что Отец видим в Сыне, а Сын в Отце. Необходимо знать также и следующее: не потому, что Сын имеет тожественную с Отцом волю (βούλεσϑαι ταὐτά) и одно с Ним намерение, Сын говорит в Евангелии: «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:10) и «Я и Отец одно есмы» (Ин. 10:30), но потому, что, будучи истинным рождением существа Отца, Он являет в Себе Отца, как и Сам является в Отце. И если говорит, что Он и желает и говорит и действует одно и то же с Отцом и легко совершает, что желает и что творит Отец, то это для того, чтобы во всем Он оказался единосущным Ему и истинным плодом Его существа, а не имеющим с Ним только относительное единство в одних лишь подобных желаниях и законах любви, что, утверждаем, присуще и тварям.

Кроме того, и Сын в Отце и Отец в Сыне мыслятся таким образом, что не как твари из небытия в бытие перешел Сын или извне откуда-либо получил существование, но произошел из существа Отца, как сияние от света или река выходит из какого-либо источника. Поэтому взирающим на Сына есть возможность видеть существо Отца и по Нему разуметь свойство Родителя. И как все бытие Сына происходит из существа Отца, то Он – в Отце и, наоборот, Отец – в Сыне, так как что есть Он по природе, это и есть происшедшее из Него Слово. Открывается и есть в Сыне, как в реке – испускающий ее источник. Свойство сущности и Отца положено в Сыне, и Божества, так сказать, вид показует опять Его в Нем. Надо иметь в виду, что не напрасно и случайно Спаситель изрек эти слова. Так как Он, желая показать тожество своей природы с Родителем, сказал: «Я и Отец одно есмы», чтобы кто не счел Его Отцом и Сыном, разделяемыми на двоицу только одними названиями, но не таковыми по ипостаси, то, считая необходимым истолковать эти слова и яснее представить их слушателям, присоединяет: «Я в Отце и Отец во Мне», чтобы посредством явления Этого в Том и Того в Этом указать тожество Божества и единство существа. Благодаря бытию Одного в Другом не разумеется какое-либо единое числом бытие, то Отец, то Сын называемое, но яснейшим образом показывает, что действительно особо (ипостасно) существует Отец и особо существует Сын. Ведь Отец и Сын едино суть по природе, но двое по числу, причем кто-либо Один отнюдь не разделен на две части, так чтобы они оставались непричастными Друг Другу в общении и отношении, – ни также один и тот же не называется двумя именами, так чтобы значение двойства ограничивалось бы одним только названием. Одного и Того же отнюдь не называем то Отцом, то Сыном: это – учение Савелия. Но Они – числом двое: Отец всегда есть Отец и никогда не превращается в Сына, также Сын всегда есть Сын и никогда не переходит в Отца. Если это так, то и при двойственности числа остается одна природа у Обоих и одна и та же и воля и Божество, так как порождение всегда имеет природное подобие с порождающим. Ведь Сын есть образ и сияние и отражение сущности Отца. Таким образом, мы утверждаем, что Бог – один по причине тожества природы Отца с Сыном и Сына с Отцом. Как от солнца посылаемый свет и блеск никто не назовет другим по природе светом, отличным от солнца, или бывающим таковым из него по какому-либо причастию или отношению, но действительно по природе исходящим из него, и два эти света являются таковыми (разделяются на два) только в умопредставлении, но суть одно по природе; так не будет основания, если Отец и Сын по числу разделяются на двоих, называть Сына другим чем-либо, отличным от Отца по отношению именно к Божеству и тожеству сущности. Но как солнце – в блеске, из него исходящем и блеск – в солнце, от которого он и исшел, так и Отец – в Сыне и Сын – в Отце, числом разделяющиеся на двоицу и таковые по ипостаси, а тожеством природы соединяющиеся в одно Божество.

***

(Q) Говорит это также против ариан, и что это не сходно с тем, что говорилось ученикам. Ведь Господь, сказав им: Если заповеди Мои соблюдёте, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви (Ин. 15:10), объясняет этим, что пребудет в любви Христовой тот, кто исполняет Его заповеди. Это не возводит к единосущию с Сыном учеников, которые могли оказаться и вне (Его любви), если бы не желали более исполнять Его заповеди, пусть даже Сын непреложно делает угодное Отцу как Бог по природе, хотя и говорит это как человек для нашей пользы, чтобы мы подражали Ему насколько возможно. Поэтому «желать» или «не желать» мы усматриваем не в сущностях и не в понятии природы, но в преднамеренном выборе (προαίρεσις), какой был у учеников, но не у Сына. Ведь мы усматриваем, что Сын — единосущен Отцу из тех природных благ, что есть у Него, а не из того, что бывает или отсутствует в нас.

***

На ст. 37-38

Что по природе отстоящие от взаимного сродства различное имеют и действие, Спаситель явственнейшим образом показывает тем, что Он сказал. «Ведь если, взирая на плотское убожество, — говорит Он, — вы не веруете в Меня, но величие дел Моих в высшей степени значительно и достаточно, чтобы убедить вас, что Аз есмь Бог, от Бога происшедший». Ведь равный Отцу в делах как будет на втором после Него месте по природе? И облеченный одной и той же с Ним силой и энергией как может стать иноприродным Ему? Более того, как может быть не во всем похожим и, таким образом, добре приуготованным к сущностному сходству с Отцом имеющий в Себе от природы все своеобразие Родившего, так что Он пребывает во Отце и подобным же образом имеет Отца в Себе? Кто же тогда, дерзая называть творением Образ Отца, не похулит тем самым и Самого Отца? 

На Свою жизнь и Свои дела Он сослался как на неопровержимое доказательство Своего единства с Отцем. Если Его безгрешность и Его чудеса не были доказательством того, что Он не мог быть дерзким богохульником, в качестве котораго они хотели побить Его, то какое еще доказательство можно представить им? Не долженствовало ли это быть для них знамением того, что Тот, который пришел исполнить закон и возвестить вместо его другой более возвышенный закон, — Тот, о ком свидетельствовали все пророки, кому Иоанн приготовлял путь, кто говорил так, как никогда не говорил человек, кто совершал дела, каких не делал никто с сотворения мира, кто подтверждал все Свои слова и придавал значение всем Своим делам безпорочною красотой безусловно безгрешной жизни, — Тот действительно говорил истину, когда сказал, что Он одно с Отцом и что Он Сын Божий?

Отец во Мне и Я в Нем. Эту же мысль Иисус выразил словами "Я и Отец - одно" (ст. Ин. 10:30).