Евангелие от Иоанна, Глава 10, стих 37. Толкования стиха

Не так говорит Он: Отец во Мне и Я в Нем (Ин. 14:10-11), как могут говорить люди. Если мы правильно мыслим, мы — в Боге; и если хорошо живем, Бог — в нас. Верные участники Его благодати, воспламененные Им Самим, мы — в Нем, а Он Сам — в нас. Но не так Единородный Сын: Он — в Отце, и Отец — в Нем, как равный в Том, Кому Он равен.

Затем однажды мы можем сказать: «Мы — в Боге, и Бог — в нас»; но разве мы можем сказать: «Я и Бог — одно»? Ты — в Боге, так как Бог содержит тебя; Бог — в тебе, так как ты — храм Божий... Узнай собственность Господа и дар рабу. Собственность Господа — это равенство Отцу; дар рабу — участие Спасителя.

***

Сын говорит: Отец во Мне и Я в Нем — не так, как могут говорить, люди о себе. Ибо если мы хорошо мыслим, то мы пребываем в Боге; а если мы хорошо живем, то Бог пребывает в нас. Мы, верующие, сопричастные благодати Его и просвещенные Им, пребываем в Нем, а Он в нас. Но не так с Единородным Сы-ном: Он в Отце и Отец в Нем, как равный — в Том , Кому Он равен. Наконец, мы можем порой сказать: «Мы пребываем в Боге и Бог в нас». Но можем ли мы сказать: «Я и Бог — одно»? Ты в Боге, потому что Бог сопричастен тебе. Бог в тебе, потому что ты стал храмом Божиим. Но, поскольку ты в Боге и Бог в тебе, ты никогда не можешь сказать: «кто видел меня, тот видел Отца», как сказал Единородный: видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9), или: «я и Отец — одно» (ср. Ин. 10:30)? Признай прерогативу Господа и милость для слуги. Прерогатива Господа — это равенство с Отцом; милость для слуги — сопричастность Спасителю.

При этих словах, забыв все, Иудеи по-прежнему схватили было камни, чтобы побить Его, как богохульника. – Но Господь на сей раз не так как прежде, не удалился, но остановил их Божественной силой Своей. Раскрыл им, что само писание называет людей, которым было слово Божие, богами, что следов. не всякий, кто говорит о себе, что он сын Божий, есть необходимо богохульник. Надобно обращать внимание на такого человека и на дела, которыми он подтверждает свое право называться сыном Божиим. Если уже Мне вы не верите, прибавил Господь, то по крайней мере верьте делам Моим; они показывают, что Я в Отце и Отец во Мне.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 181++

«Ответил им Иисус: не написано ли в Законе вашем: “Я сказал: вы – боги¹?». Если Писание назвало богами тех, к кому было обращено слово Божие², и это не было богохульством, разве то, что Само Слово Божие, пришедшее в мир (Ин. 1:14), засвидетельствовало о Себе как о Сыне Божием, может быть богохульством? Но даже если они не верят Его словам, то Его дела должны убедить их в Его правоте. Ведь такие знамения могут совершаться лишь Богом: «...да познаете и знаете, что во Мне Отец, и Я в Отце. Тогда искали снова схватить Его, но Он уклонился от руки их»

Единство Отца и Сына должно стать предметом веры. Надо поверить в тождество, утверждаемое Христом: «Я и Отец одно» (Ин. 10:30); «Во Мне Отец, и Я в Отце» . Это единство определяет единство Пастыря и овец. Иудеи уже много раз слышали Иисуса, однако они по–прежнему не присоединились к Нему. Но для Его овец достаточно услышать голос, чтобы они последовали за Ним (Ин. 10:27).

Что так именно следует понимать слова И. Христа: Аз и Отец едино если», т.-е. в смысле единства И. Христа, как Сына Божия, с Богом Отцом по существу, это подтверждается тем, что иудеи именно так поняли их (33) и верности их понимания не отверг Спаситель. В ответе Своем на упрек иудеев, будто Он богохульствует, называя Себя Богом, Г. Христос сначала устраняет этот упрек (34—36), а потом доказывает, что Он едино с Отцом, что Он есть Сын Божий (37— 38). Приводимый И. Христом для доказательства цитат из ветхозаветных св. книг находится в Пс. 81:6. Здесь богами называются судьи. И в других местах В. Завета богами называются как судьи, так и другие богоизбранные мужи (си. Исх. 4:16. 7, 1. 21, 6. 22, 8. 28. Зах. 12:8.). В В. Завете судьи, цари и пророки называются богами на том основании, что при теократическом устройстве еврейскаго народа судьею, царем был Сам Бог, Который из людей избирал Себе органы для откровения воли Своей прочим людям (ср. Исх. 18:15. Втор. 1:17. 19, 17). Следовательно, судьи, цари и пророки назывались богами и сынами Вышняго постольку, поскольку в них действовала и открывалась власть и сила Божия, поскольку они открывали людям волю Божию. Следовательно, между ними и Христом есть некоторое сходство: в Нем также открывается миру Бог, с Которым он не только находится в общении, но и есть едино по существу. Таким образом смысл доказательства будет такой: если обыкновенные люди потому, что к ним было слово Божие, названы богами и сынами Вышняго и Писание, как боговдохновенное, высказывает в этом случае, без сомнения, истину, то Тот ли не имеет права называть Себя Сыном Божиим, Котораго Бог послал с неба на землю? Если те назывались богами, поколику находились в общении с Богом, то Я тем более имею право называться Сыном Божиим, ибо Я едино с Богом. Если те были и избранные и освященные для священнаго служения, то Я есмь освященный, избранный из среды этих освященных и избранных, освященный и избранный по преимуществу, ибо с Моим человечеством соединено божество. Доказательства моего единства с Отцом даны вам в Моем учении и делах. Если первому не верите., то во всяком случае последним должны верить (ср. 5:31. 36), что Отец во Мне и Аз в Нем,—что Я и Отец едино.,

Господь делает различие между верой в Него и верою в дела, которые Он творит. Первый вид веры есть высший; он есть полное упование на Господа, любовь к Нему, возженная благодатию, и полное подчинение воле Божией с совершенным отречением от себя и своей воли Мф. 16:24.. Второй вид веры есть грубейший, но могущий вести к высшей ступени нравственного развития, и Господь по милосердию Своему, «иже всем человеком хощет спастися» 1 Тим. 2:4., и этих озлобленных Иудеев хощет навести на тот путь, по которому они могут дойти до Него; «никого не изгоняющего» Ин. 6:37.. Веруйте, глаголет Господь, по крайней мере в то, что видят очи ваши, вопросите свой человеческий разум, – кто может творить великие чудеса, дела Божии, если он не от Бога? Уверовав в то, что Я творю дела Божии, вы даже человеческим мышлением достигнете убеждения, «что во мне Отец и Аз в нем».

Но очи духовные их были ослеплены и они не хотели видеть. Истинная высшая вера, вспыхивая в сердце, не требует знамений и чудес. Иоанн Креститель в пустыне, когда Господь требовал от него крещения, – не видя еще великих знамений, совершившихся при крещении, узнал Его сердцем с первого взгляда, говоря Ему: «аз требую тобою креститися, и ты ли грядеши ко Мне?» Мф. 3:14.. Точно также и ученики его Андрей и Иоанн пошли за Господом, влекомые сердцем, не видя еще ни знамений, ни чудес Ин. 1:35–40.. Точно также вспыхнула вера в сердцах Симона Петра и Филиппа, не требуя знамений и чудес Ин. 1:42, 44–45, Вспомним еще о сотнике, поверившем ранее знамения Мф. 8:8–10.. Требуют же знамений и чудес настойчиво фарисеи Мф. 12:38; 16 и др. и, видя их, остаются в неверии своем. Но был один случай упомянутый евангелистом Иоанном Ин. 4:48–53., что царедворец, просивший об исцелении сына, уверовал в Господа, увидев и уразумев совершившееся чудо. Он был Иудей, воспитанный во всех их предрассудках, и достиг веры посредством того пути, который Господь указывает теперь Иудеям, говоря: «аще и мне не веруете, делом Моим веруйте, да разумеете и веруете, яко во Мне Отец и Аз в Нем».

Господь ставит им в сущности дилемму человеческой логики, так как они не в состоянии воспарить к Господу душою на крыльях разума высшего, духовного, который есть вера. Господь говорит им: вы не можете отрицать чудеса и знамения, вами виденные, – но если вы их видели, то должны сознать, что Я действую Духом Божиим Мф. 12:28.. Но если это вы признаете, то не можете отрицать, что «Аз и Отец едино есма» Ин. 10:30., что «во мне Отец и Аз в Нем» Изучаемое место., и что «конечно достигло до вас царствие Божие» Мф. 12:28..

Но именно этого и не хотели допустить фарисеи и книжники и партия первосвященника. Более всего боялись они, что «достигло до них царствие Божие», царство правды и света, пришедшее разрушить их дела тьмы и лукавства, ибо в царстве правды им не было места.

«Свои не прияша Его; елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти» Ин. 1:11–12..

Здесь Господь, после того, как доказал иудеям, упрекавшим Его в богохульстве, что они неправильно поступают, их самих обличает в этом грехе: они богохульствуют, потому что не верят в Сына Божия. Который свидетельствует о Себе, как о Сыне Божием, не только словом, но и необыкновенными делами, совершаемыми Им во имя Своего Отца небеснаго: если Я не творю дел (еще не творю дела) и пр. Если Я не творю дел Отца Моего, т. е. чудес, не верьте Мне (не имите Ми веры) и пр. Подобное уже говорил Господь иудеям ранее (Ин. 5:31, 36). Верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить (да разумеете и веруете, яко) что Отец во Мне и Я в Нем. Вот как объясняют эти слова Господа свв. отцы: «Хотите ли, говорит Господь, познать Мое равенство со Отцем? Равенство по существу вы не можете понять, потому что познать существо Божие невозможно; но равенство и тождество дел примите за доказательство тождества силы: ибо дела будут для вас свидетельством о Моем Божестве». (Феоф. и Злат.) Дела Мои прямо указывают, что Отец во Мне и Я в Нем Это—то же, что сказано было ранее (ст. 30). «Я не иное что, а то же, что Отец, только пребываю Сыном; и Он не иное что, а то же, что Я, только пребывает Отцем. И кто познал Меня, тот познал и Отца, уразумел и Сына». (Злат.)

Его овцы – это те, которых дал Ему Отец. Мы узнаем мысль гл. VI об Отце, привлекающем учеников к Сыну (ср. Ин. 6:44, 65). Они идут за Иисусом, который и дает им жизнь вечную, и из Его рук никто не может их похитить, потому что Ему дал их Отец. «Я и Отец – одно» (ст. 27–30)¹. В ст. 38 эта последняя мысль выражена так: «...и во Мне Отец, и Я в Отце», Накануне Страстей мысль о единении Отца и Сына провозглашена с такой ясностью, с какой она не была еще провозглашаема в Иоанновских речах.

Говорит вот что. Так как легко кому-либо называть Бога Отцом, но доказать это посредством дел трудно и даже невозможно для твари, то посредством богоприлично совершаемого Мною, говорит, Я являюсь равным Богу и Отцу. И вы ничего не представите в свою защиту, если не веруете, между тем как знаете по опыту, что Я равен Богу и Отцу, так как совершаю свойственные Богу дела, хотя благодаря плоти Я и явился подобным вам, как один из многих. Отсюда можно понять значение слов: «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:10), ибо тожество существа производит то, что Отец есть и является в Сыне и Сын в Отце. Так ведь и у нас существо отца нашего познается в рожденном от него и в рождающем опять – существо рожденного (открывается). Это потому, что одно определение природы у всех, и все – одно по природе. Но так как мы отделяемся телами, то многие – уже не одно, чего нельзя сказать о Боге по природе, ибо Божественное бестелесно, хотя мы и мыслим Святую Троицу в отдельных существованиях (или ипостасях – ἐν ἰδιαζούσαις ὑπάϱξεσι). Так, Отец есть Отец, а не Сын, Сын же опять есть Сын, а не Отец; и Дух есть особо Дух Святой, хотя и не находятся в разделении (ἐν διαστάσει) по причине общения и единства Друг с Другом.

Троица Святая, в Отце познаваемая и в Сыне и в Духе Святом, – по названиям они различаются между собою (численно), но без распадения на части – и в Каждом Каждый всецело познается, ибо неделим и не пространственен есть Бог, – отдельное имеющий и ипостасное бытие.

Так как одно Божество в Отце и Сыне и Святом Духе, то и говорим, что Отец видим в Сыне, а Сын в Отце. Необходимо знать также и следующее: не потому, что Сын имеет тожественную с Отцом волю (βούλεσϑαι ταὐτά) и одно с Ним намерение, Сын говорит в Евангелии: «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:10) и «Я и Отец одно есмы» (Ин. 10:30), но потому, что, будучи истинным рождением существа Отца, Он являет в Себе Отца, как и Сам является в Отце. И если говорит, что Он и желает и говорит и действует одно и то же с Отцом и легко совершает, что желает и что творит Отец, то это для того, чтобы во всем Он оказался единосущным Ему и истинным плодом Его существа, а не имеющим с Ним только относительное единство в одних лишь подобных желаниях и законах любви, что, утверждаем, присуще и тварям.

Кроме того, и Сын в Отце и Отец в Сыне мыслятся таким образом, что не как твари из небытия в бытие перешел Сын или извне откуда-либо получил существование, но произошел из существа Отца, как сияние от света или река выходит из какого-либо источника. Поэтому взирающим на Сына есть возможность видеть существо Отца и по Нему разуметь свойство Родителя. И как все бытие Сына происходит из существа Отца, то Он – в Отце и, наоборот, Отец – в Сыне, так как что есть Он по природе, это и есть происшедшее из Него Слово. Открывается и есть в Сыне, как в реке – испускающий ее источник. Свойство сущности и Отца положено в Сыне, и Божества, так сказать, вид показует опять Его в Нем. Надо иметь в виду, что не напрасно и случайно Спаситель изрек эти слова. Так как Он, желая показать тожество своей природы с Родителем, сказал: «Я и Отец одно есмы», чтобы кто не счел Его Отцом и Сыном, разделяемыми на двоицу только одними названиями, но не таковыми по ипостаси, то, считая необходимым истолковать эти слова и яснее представить их слушателям, присоединяет: «Я в Отце и Отец во Мне», чтобы посредством явления Этого в Том и Того в Этом указать тожество Божества и единство существа. Благодаря бытию Одного в Другом не разумеется какое-либо единое числом бытие, то Отец, то Сын называемое, но яснейшим образом показывает, что действительно особо (ипостасно) существует Отец и особо существует Сын. Ведь Отец и Сын едино суть по природе, но двое по числу, причем кто-либо Один отнюдь не разделен на две части, так чтобы они оставались непричастными Друг Другу в общении и отношении, – ни также один и тот же не называется двумя именами, так чтобы значение двойства ограничивалось бы одним только названием. Одного и Того же отнюдь не называем то Отцом, то Сыном: это – учение Савелия. Но Они – числом двое: Отец всегда есть Отец и никогда не превращается в Сына, также Сын всегда есть Сын и никогда не переходит в Отца. Если это так, то и при двойственности числа остается одна природа у Обоих и одна и та же и воля и Божество, так как порождение всегда имеет природное подобие с порождающим. Ведь Сын есть образ и сияние и отражение сущности Отца. Таким образом, мы утверждаем, что Бог – один по причине тожества природы Отца с Сыном и Сына с Отцом. Как от солнца посылаемый свет и блеск никто не назовет другим по природе светом, отличным от солнца, или бывающим таковым из него по какому-либо причастию или отношению, но действительно по природе исходящим из него, и два эти света являются таковыми (разделяются на два) только в умопредставлении, но суть одно по природе; так не будет основания, если Отец и Сын по числу разделяются на двоих, называть Сына другим чем-либо, отличным от Отца по отношению именно к Божеству и тожеству сущности. Но как солнце – в блеске, из него исходящем и блеск – в солнце, от которого он и исшел, так и Отец – в Сыне и Сын – в Отце, числом разделяющиеся на двоицу и таковые по ипостаси, а тожеством природы соединяющиеся в одно Божество.

***

(Q) Говорит это также против ариан, и что это не сходно с тем, что говорилось ученикам. Ведь Господь, сказав им: Если заповеди Мои соблюдёте, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви (Ин. 15:10), объясняет этим, что пребудет в любви Христовой тот, кто исполняет Его заповеди. Это не возводит к единосущию с Сыном учеников, которые могли оказаться и вне (Его любви), если бы не желали более исполнять Его заповеди, пусть даже Сын непреложно делает угодное Отцу как Бог по природе, хотя и говорит это как человек для нашей пользы, чтобы мы подражали Ему насколько возможно. Поэтому «желать» или «не желать» мы усматриваем не в сущностях и не в понятии природы, но в преднамеренном выборе (προαίρεσις), какой был у учеников, но не у Сына. Ведь мы усматриваем, что Сын — единосущен Отцу из тех природных благ, что есть у Него, а не из того, что бывает или отсутствует в нас.

***

На ст. 37-38

Что по природе отстоящие от взаимного сродства различное имеют и действие, Спаситель явственнейшим образом показывает тем, что Он сказал. «Ведь если, взирая на плотское убожество, — говорит Он, — вы не веруете в Меня, но величие дел Моих в высшей степени значительно и достаточно, чтобы убедить вас, что Аз есмь Бог, от Бога происшедший». Ведь равный Отцу в делах как будет на втором после Него месте по природе? И облеченный одной и той же с Ним силой и энергией как может стать иноприродным Ему? Более того, как может быть не во всем похожим и, таким образом, добре приуготованным к сущностному сходству с Отцом имеющий в Себе от природы все своеобразие Родившего, так что Он пребывает во Отце и подобным же образом имеет Отца в Себе? Кто же тогда, дерзая называть творением Образ Отца, не похулит тем самым и Самого Отца? 

На Свою жизнь и Свои дела Он сослался как на неопровержимое доказательство Своего единства с Отцем. Если Его безгрешность и Его чудеса не были доказательством того, что Он не мог быть дерзким богохульником, в качестве котораго они хотели побить Его, то какое еще доказательство можно представить им? Не долженствовало ли это быть для них знамением того, что Тот, который пришел исполнить закон и возвестить вместо его другой более возвышенный закон, — Тот, о ком свидетельствовали все пророки, кому Иоанн приготовлял путь, кто говорил так, как никогда не говорил человек, кто совершал дела, каких не делал никто с сотворения мира, кто подтверждал все Свои слова и придавал значение всем Своим делам безпорочною красотой безусловно безгрешной жизни, — Тот действительно говорил истину, когда сказал, что Он одно с Отцом и что Он Сын Божий?