Пораженные всем виденным и слышанным многие даже спрашивали, не сам ли он Мессия, или по крайней мере не пророк ли подобный Моисею, котораго они ожидали (Лк. 3:15, Ин. 1:19). Слово его имело такое громадное влияние на народныя массы, что он, если бы только захотел того, мог бы воспользоваться этим своим влиянием для достижения чисто политических целей. Но его целию было не политическое возбуждение, а нравственно-религиозное возрождение. И поэтому он не принимал на себя никаких других задач, кроме должности нравственно-религиознаго учителя или пророка. И слово его гремело подобно молоту, разбивая самое кремнистое сердце, жгло подобно пламени, проникая в сокровеннейшия помышления. Он не ограничивался общими увещаниями и укорами, а обличал с истинно пророческой резкостью и прямотою. «Вы, порождения ехиднины»! взывал он к толпе фарисеев и саддукеев, пришедших послушать его проповедь, скорее с целью покритиковать, чем исповедываться и раскаяться; «кто внушил вам бежать от будущаго гнева?» По словам евангелиста, «фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от Иоанна» (Лк. 7:30), и таким образом не принимали его посланничества, объявляя его даже бесноватым (Лк. 7:33). Он изобличал всю пустоту и всю безполезность их мелочных обрядовых споров и казуистики, за что они в свою очередь ненавидели его. Но так как Иоанн имел свое полномочие не от них, а свыше, то вместо того, чтобы льстить им, он обращался к ним с такою же пророческою резкостью, как и к презираемым ими народным толпам, требуя от них, чтобы они «принесли достойный плод покаяния». По своему узкому педантическому высокомерию, они считали для себя обезпеченным участие в царстве Мессии уже просто потому, что они потомки Авраама, так как-де его праведность будет вменена им. По их воззрению, один только Израиль может находить благоволение у Бога, и именно в силу своего родового нрава. Царство Небесное, думали и учили они, будет чисто иудейским царством, и все другие народы будут исключены из него. Но Иоанн безпощадно ниспроверг это ложное казуистическое построение. «Не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму», и исключить вас, мнимых сынов его, из Царства, если вы не раскаетесь. Такая проповедь не могла не поразить книжников и фарисеев. Они пользовались всеобщим почетом у всех, а этот человек относился к ним с грозным обличением. Они воображали себе, что он будет пред ними подобно трости, ветром колеблемой, а на самом деле оказалось, что он продставлял собою непоколебимый дуб. Лесть и страх были столь же чужды его великой душе, как его грубая мантия была бы чуждым явлением среди мягких одежд царя во дворце.
Резкая противоположность между учением Иоанна и учением раввинов с особенною поразительностью проявилась в тех ответах, которые он давал своим различным совопросникам. Если самим раввинам угрожает огонь, то какая же участь, по их мнению, должна была постигнуть простых дюдей? Но из уст пророка гремели слова, которыя не только возбуждали ужас, но и направляли к проявлению более возвышенной нравственности во внешних делах. Когда народ, услышав страшную проповедь Иоанна, что «уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее добраго плода, сруба ют и бросают в огонь», в трепете спрашивал его: «что же нам делать»? он отвечал им: «у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» (Лк. 3:9-11). Если они будут помогать голодным и нагим и в этом будут видеть свой долг человеколюбия, то тем самым докажут искренность своего покаяния. Иоанн своим человеческим сочувствием обнимал все классы. Подобно Самому Христу, он не отвергал никого из них. Презираемые всеми мытари, от которых «фарисеи отступали как от проклятых, находили утешение и уверенности, что и они также могут получить участие в Царстве Небесном. Когда мытари спросили его: «учитель! что нам делать? то он отвечал им: «ничего не требуйте более определеннаго вам». Спрашивали его также и воины: «а нам что делать»? И он сказал им: «никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем». Если мытари будут честно исполнять свой долг, если воины не будут пользоваться своею силою для оскорбления других и будут оставаться верными своему знамени, довольствуясь своим скромным положением, то это и будет признаком их добраго покаяния, их верности своей совести, которая и низведет на них благословение Божие.
Но требуя практических плодов покаяния, Иоанн вместе с тем указывал на то, что все покаявшиеся получат в своих нравственных усилиях особую помощь, которая дана будет им свыше. Он заявлял, что для полнаго внутренняго преображения необходима помощь Духа Божия. «Я крещу водою, но идет Сильнейший меня, у Котораго я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Ожесточенные будут подвергнуты крещению огнем, а сокрушенным дан будет небесный дар высшей воли, высшей силы и высшаго знания Бога, равно как и высшаго общепия с Ним. Сознавая потребности времени и будучи исполнен духом пророков, он не мог забыть, как ветхозаветные пророки, в качестве знамения пришествия Мессии, возвещали, что Иегова «изольет Своего Духа на всякую плоть» (Иоил. 2:28), что Он «изольет воду на всякаго жаждущаго, и потоки на землю сухую», и «Его Дух будет на доме Израилевом» (Ис. 44:3, Иез. 39:29), Он не мог сомневаться поэтому, что Тот, по отношению к Которому он был только голосом провозвестника, Тот, у Котораго даже развязать сандалии было бы для него слишком великою честью, придет не только с мщением, но и с благословением, и для этого Он принесет с Собою высшую животворящую силу, именно силу Духа Святого.
И вот таким образом, под влиянием проповеди Иоанна и совершаемаго им необычайнаго обряда крещения, в душе народа все более разросталось и усиливалось ожидание провозглашаемаго новым пророком Мессии. И этот Мессия пришел наконец, открыто выступив пред народом после Своего долгаго, безвестнаго пребывания в отдаленном Назарете.
Источник
Библейская история при свете новейших исследований и открытий. Новый Завет. С-Пб.: 1895. С. 169-171
