Евангелие от Иоанна, Глава 1, стих 15. Толкования стиха

Иоанн исповедовал, что сам он есть свеча от Того возжженная, и потому припал к его ногам, чтобы не потушил эту свечу ветер гордости. Ибо он был столь велик, что его считали Христом, и если бы сам он не был свидетелем того, что это не он, ошибка укоренилась бы, и считали бы Христом его. Каково смирение! Народ возносил ему почести, а он отвергал их. Люди заблуждались, столь он был велик, но сам он себя смирял. Он не хотел возрастать в словах человеческих, ибо познал Слово Божие.

***

1. (1) Мы решили во имя Господа и обещали вам, возлюбленные, рассмотреть благодать и истину Божию, будучи исполненным которой, явил Себя для святых Единородный Сын Божий, Господь и Спаситель наш Иисус Христос; поскольку этот вопрос принадлежит Новому Завету, то надобно отличать его от Ветхого Завета. Внимайте же, и пусть Бог даст мне столько знания, сколько в силах моих принять, и чтобы вы уразумели настолько, насколько принять в силах ваших.

(2) Остается, чтобы семя, брошенное в ваши сердца (лишь бы птицы не поклевали его, терний не заглушил и зной не опалил его), утоляя жажду от каждодневных увещеваний, а также благодаря вашим добрым помыслам, которые в сердце делают то, что в поле делают с помощью мотыг, разбивая комья, укоренилось в вас и смогло прорасти, чтобы вы принесли плод, который бы с радостью и восторгом принял земледелец (ср. Мф. 13:3—25).

(3) Если же вопреки доброму семени и щедрой влаге мы принесем не плоды, но тернии, то не следует упрекать семя, и нет вины во влаге, но именно тернии должны быть преданы огню.

2. (1) Мы — люди и христиане, в чем, как я полагаю, нет необходимости долго убеждать вас, возлюбленные. А если мы христиане, то, как бы то ни было, принадлежим по самому имени Христу. Мы носим знак Его на челе и не стыдимся того, что носим его и в сердце. Знак Его — это смирение Его. По звезде узнали Его волхвы (см. Мф. 2:2), и этот знак, данный Господом, является небесным и прекрасным. Но Он захотел, чтобы не звезда стала знаком Его на челе верующих, а Крест Его. Посредством чего Он был унижен, посредством того и прославился; посредством того возвышал Он униженных, до чего снизошел Сам в Своем смирении. Итак, мы принадлежим к Евангелию, принадлежим к Новому Завету.

(2) Закон дан чрез Моисея, благодать же и истина — чрез Иисуса Христа (ср. Ин. 1:17). Мы обращаемся к апостолу, и он отвечает нам, что мы не под Законом, но под благодатью (ср. Рим. 6:14). И вот, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены, подчинился Col. 1397 закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление (Гал. 4:4-5). Смотри, ради того пришел Христос, чтобы искупить подзаконных, чтобы мы уже не были под Законом, но были под благодатью.

(3) Кто же дал Закон? Закон дал Тот, Кто дал и благодать. Но Закон Он послал через слугу Своего Моисея, с благодатью же Он Сам снизошел.

(4) Почему люди оказались под Законом? Из- за невыполнения Закона. Ибо кто исполняет закон, тот не под законом, а с законом. Кто же под законом, не поддерживается, но попирается законом. Итак, всех людей, находящихся под законом, закон сделал виновными; и он для того нависает над их головами, чтобы показывать грехи, а не удалять их. Итак, закон предписывает, но необходимо милосердие Законодателя, чтобы исполнить то, что предписывает закон. Люди, стараясь силами своими исполнять то, что предписано законом, из-за опрометчивой и безрассудной самоуверенности шли к своей погибели; они не были с законом, но становились виновными под законом. И поскольку они не могли собственными силами исполнять закон, то, оказавшись виновными под законом, просили помощи Избавителя, и чувство вины перед законом породило у них, высокомерных, недуг. Недуг высокомерных сменился исповеданием смиренных. Больные уже признаются, что они больны, пусть же придет Врачеватель и исцелит больных.

(1) А кто Врачеватель? Господь наш Иисус Христос. Кто Господь наш Иисус Христос? Он Тот, Кого узрели даже те, которые распяли Его на кресте, Который был схвачен, был бит Букв.: бит кулаками (colaphizatus) в отличие от: подвергнут бичеванию {flagellatus). — Пер. , под-вергнут бичеванию, оплеван, увенчан тернием, распят на кресте, был пронзен, уже принявший смерть, копьем, снят с креста, положен во гроб. Он и есть Господь наш Иисус Христос, воистину Он. Он всецело Врачеватель наших ран: Тот Самый распятый, над Кем глумились, в Чью сторону, когда Он висел на кресте, кивали преследователи головой и говорили: «Если Он Сын Божий, пусть сойдет с креста» (см. Мф. 27:40). Он всецело Врачеватель наш, воистину Он.

(2) Почему же Он не открыл глумящимся над Ним, что Он был Сын Божий? Почему, если Он Сам отправил Себя на крест, не сошел с него, во всяком случае, тогда, когда они говорили: «Если Он Сын Божий, пусть сойдет с креста», и не открыл им, что Он истинный Сын Божий, над Которым те осмелились глумиться? Не захотел. Почему не захотел? Неужели потому, что не мог? Воистину мог. Ведь что больше: сойти с креста или восстать из гроба?

(3) Но Он открыл глумившимся над Ним, что крест Он принял не для доказательства могущества, но для того, чтобы дать пример терпения. Он исцелил раны твои посредством того, на чем Сам долго сносил Свои; Он спас тебя от вечной смерти посредством того, на чем Сам удостоился, проявляя терпение, принять смерть. Он умер или смерть умерла в Нем? Что это за смерть, которая смерть попрала?

3. (1) Все-таки Тот ли всецело Господь наш Иисус Христос, Которого видели, схватили и распяли? Неужели это всецело Он? Конечно, это Он, но Он — не всецело то, что видели иудеи, этим не исчерпывается весь Христос. Что это значит? В начале было Слово (Ин. 1:1). В каком на-чале? И Слово было у Бога (Ин. 1:1). Какое Слово? И Слово было Бог (Ин. 1:1). А не сотворено ли Слово Богом? Нет. Ибо Оно было в начале у Бога (Ин. 1:2). Что же? Другие вещи, которые сотворил Бог, не подобны Слову? Нет, поскольку «все чрез Него было сотворено, Col. 1398 а без Него — ничто» (ср. Ин. 1:3). Каким образом через Него было все сотворено? Поскольку: «что было сотворено, в Нем была жизнь» (ср. Ин. 1:3—4), и прежде чем что-то начало быть, была жизнь. Что было сотворено, не является жизнью, но в искусстве, то есть в Премудрости Божией, прежде чем что-то начало быть, была жизнь. То, что сотворено, преходяще, а то, что пребывает в Премудрости, прейти не может. Поэтому жизнь была и в том, что было сотворено. Какая это жизнь в сотворенном? Ибо и душа тела есть жизнь: наше тело имеет свою жизнь, при утрате которой случается смерть тела.

(2) Так что такая была та жизнь о которой сказано в Евангелии? Нет. Но: «жизнь была светом людей» (Ин. 1:4). А была ли она светом скотов? Ведь этот обычный свет служит и людям, и скотам. Но есть особый свет — свет людей. Если мы посмотрим, чем отличаются люди от ско-тов, то поймем тогда, что же является светом людей. Ты не отличаешься от скота ничем, кроме понимания, не похваляйся чем-то другим. Ты уповаешь на силы? Но звери одолевают тебя. Ты уповаешь на быстроту? Но мухи обгоняют тебя. Ты уповаешь на красоту? Но сколько красоты в павлиньих перьях! Чем же ты лучше? Тем, что ты образ Божий. А в чем образ Божий? В уме, в понимании1. Стало быть, если ты превосходишь скотов гем, что обладаешь умом, благодаря которому понимаешь то, что скот понимать не может, а потому ты — человек, ибо ты лучше скота, то свет людей — это свет умов. Свет умов стойт выше умов и превосходит всякий ум Свт. Василий Великий. Беседа 1 о сотворении человека по образу, 6. — Ред. Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 14, 19, 3; 19, 12. . Это и было той жизнью, через которую все было сотворено.

4. (1) Где Он был? Здесь был или у Отца был, а здесь не был? Или (что вернее) и у Отца был, и здесь был? Если он был здесь, то почему не был узнан? Потому что свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:5). О люди! Не будьте тьмой, не будьте неверующими, несправедливыми, жестокими, коварными, алчными, любящими мир, ибо это — тьма. Не света для вас нет, а вас нет для света. Солнце не исчезает для слепого, стоящего под солнцем, но его самого нет для солнца. Не будьте же тьмой.

(2) Ибо в том и есть благодать, о которой я собираюсь говорить, чтобы мы перестали быть тьмой и чтобы апостол сказал нам: Вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе (Еф. 5:8). Итак, поскольку свет людей, то есть свет умов, не был виден, необходимо было, чтобы именно человек Блж. Августин имеет в виду Иоанна Крестителя, цитируя далее слова Евангелия, которые относятся именно к нему. — Пер. свидетельствовал о свете, будучи при этом не темным, но уже просвещенным. И тем не менее, хотя он был просвещен, но не был самим светом, но был просвещен, чтобы свидетельствовать о Свете (Ин. 1:7). Ведь он не был свет (Ин. 1:8).

(3) А каким был свет? Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в этот мир (Ин. 1:9). И где Он был? В этом мире был (ср. Ин. 1:10). Каким образом Он был в этом мире? Неужели так же, как существует свет солнца, луны, светильников, так и этот свет пребывает в этом мире? Нет. Ибо «чрез Него был сотворен мир, и мир не узнал Его» (ср. Ин. 1:10), то есть свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:5).

(4) Ведь мир — тьма, поскольку мир — это те, кто любит мир. Неужели творение не узнало своего Творца? Небо свидетельствовало о Нем посредством звезды (см. Мф. 2:2), море свидетельствовало о Нем, когда несло идущего по нему Господа (см. Мф. 14:26), ветры свидетельствовали о Нем, когда утихали по приказу Его (см. Мф. 8:27), земля свидетельствовала о Нем, когда сотряслась при распятии Его (см. Мф. 27:51). Если все они указывали на Него, Col. 1399 то как же мир не узнал Его? Разве только под миром следует понимать тех, кто любит мир, тех, кто сердцем живет в мире.

Плох мир, коль скоро плохи те, кто живет в мире, как плох дом не стенами, но обитателями его.

5. (1) Он пришел к своим (Ин. 1:11), то есть пришел к тому, что принадлежит Ему, и свои Его не приняли (Ин. 1:11). На что же остается надежда, если не на то, что тем, которые приняли Его, Он дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1:12)? Если они становятся чадами, значит рождаются. Если же они рождаются, то каким образом рождаются? Не от плоти, не от кровей, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога они родились (Ин. 1:13). Пусть же они радуются, что рождены от Бога; пусть они знают, что принадлежат Богу, пусть получат доказательство, что рождены от Бога.

(2) И Слово стало плотию и обитало с нами (Ин. 1:14). Если Слово не постыдилось родиться от человека, должны ли люди стыдиться, что рождены от Бога? Он исцелил нас, поскольку сотворил нас; а поскольку Он исцелил нас, мы прозрели. Ведь то, что Слово стало плотию и обитало с нами, сделано для нашего исцеления, чтобы, коль скоро мы стали слепы из-за земли, землей и исцелились.

(3) И что мы увидели, исцелившись? «Имы видели, — говорит евангелист, — славу Его, славу как единородного от Отца', Слово это полное благодати и истины» (ср. Ин. 1:14).

6. (1) «Иоанн свидетельствует о Нем и воскли-цает, говоря: Сей был Тот, о Котором я сказал: Тот, Кто идет за мною, стал впереди меня» (ср. Ин. 1:15). «Идет за мною и предшествовал мне». Что это значит: «стал впереди меня»? «Предшествовал мне» вовсе не значит, что «Он стал прежде, чем я начал быть». Но означает, что «Он превосходит меня», то есть «стал впереди меня». Почему Он стал впереди тебя, если пришел после тебя? Потому что был прежде меня (Ин. 1:15). Прежде тебя, о Иоанн? Сколь велик Он, если стоит прежде тебя? Весьма велик, ибо ты произносишь свидетельство о Нем. Услышим же Его речение: Я прежде нежели был Авраам, Я есмь (Ин. 8:58). Но и Авраам был рожден в середине истории человеческого рода, многие были рождены прежде него, многие — после него.

(2) Услышь то, что сказал Отец Сыну: «Прежде денницы (ante luciferum) я родил Тебя» (ср. Пс. 109:3). Тог, Кто рожден прежде денницы {ante luciferum), Сам всех просвещает. Денницей же (Lucifer) именуется тот, который пал, ибо он был Ангелом, а стал диаволом, и в Писаниях сказано о нем: Упал ты, денница, сын зари! (Ис. 14:12). Почему денница (lucifer)! Потому что, будучи просвещен, он сам давал свет (lucebat). Почему же он стал темным? Потому что «не пребывал он в истине» (ср. Ин. 8:44).

(3) Стало быть, Он был прежде светоносного, прежде всякого просвещенного, ибо ведь необходимо, чтобы прежде всякого просвещенного был Тот, от Кого просвещаются все, кто могут быть просвещены.

И свет во тьме светится; чем далее человек отходил от начала своего бытия, тем более сгущалась тьма в нем и над ним; сделалось око его темно и все тело его стало темно; но эта тьма разрежалась по временам сиянием Слова; оно просиявало – то внутренними озарениями духа, то внешними явлениями и откровениями; мало того, оно возжигало постоянный светильник в откровении письменном; это было второе слово Божие; словом, оно так разделяло между людьми свет свой, что никого не лишало его в своей мере ( бе свет истинный, просвещаяй всякаго человека, грядущаго в мир); но тьма – люди с их пороками сердца, с заблуждениями ума – его не понимала. B мире оно было, и мир им был и мир его не познал. Чтобы выразить себя яснее, чтобы проникнуть тьму глубже, чтобы стать снова жизнью для человека и оживотворить собой все человечество, – Слово стало плотью. И с Иисуса, говорит один учитель Церкви (Ориген), начало божественное и человеческое естество между собой срастворяться, чтобы через сообщение с божественным человеческое стало божественным не только в Иисусе, но и во всех тех, которые с верой воспринимают тот образ жизни, которому научил Иисус. Теперь есть надежда несомненная, что все возглавится: само Божество всей полнотой Своей низошло в сферу растленного человечества; соединилось с ним теснейшим образом; приобщилось плоти и крови нашей: теперь каждое стенание, каждое болезненное ощущение, которые терпели его братия на земле, отдается и Ему на небеси; и если Он всемогущ, то не может быть, чтобы Он не прекратил эти стенания и болезни, не сообщил нашему сердцу благ, коими Сам преисполнен. И не может быть, чтобы Он не даровал нам сего. Так человечество восстановится: земное паки совокупится с небесным; Слово как свое человеческое естество прославило воскресением, так и все человечество, готовое идти вслед за Ним; как одно тело – очистит, прославит и приведет ко Отцу, повергнет Адама всеродного к престолу Отца и тогда будет, как в начале, Бог всяческая во всех.

Как Единородный от Отца, воплотившееся Слово было узнано Иоанном, который по этому исповедал и свидетельствовал: тать, который по плану божественнаго домостроительства после меля начинает видимую земную деятельность, имеет однакож высшее предо мной достоинство, ибо Он есть от вечности Сущий.

Ниже в стихе 30 Иоанн повторяет в тех же словах Крестителя это свидетельство: «Сей есть, о нем же аз рех: по мне грядет муж, иже предо мною бысть, яко первее мене бе». Евангелист упоминает здесь в 15-м стихе о произнесенном Крестителем свидетельстве, дабы соединить в первом отделе свидетельства видевших славу Господа со свидетельством пророка, посланного Богом впереди Мессии. Воззва глагола Иоанн Креститель как царский глашатый, или еще торжественнее, говоря словаки пророка Исайи (Ис. 40:3): Глас вопиющего в пустыне «раздается, извещая людей о великом событии; имеющем изменить всю жизнь людей».

Иоанн возвещает, что Грядущий «предо мною бысть» и еще «первее мене бысть». Господь, как знал то Иоанн, не только становится выше его с самой минуты Его появления, но еще «первее Иоанна бысть», т. е. существовал в неведомые времена ранее Иоанна. Посему в словах сих есть указание на Слово иже бе у Бога.

6–8, 15. Иоанн Креститель

На этом можно было бы закончить наш общий обзор Иоанновского Пролога. Но есть в нем еще одна мысль, о которой нельзя сказать, чтобы на ней лежало ударение, но возвращается она дважды и ставит тему, которая, более отрицательно, чем положительно, занимает мысль евангелиста на протяжении первых десяти глав. Я разумею повторное упоминание Иоанна Крестителя (ср. Ин. 1:6–8 и 15). Первое составляет часть второго концентра, который, как мы отметили, относится к истории. Второе имеет ближайшее отношение к Воплощению и принадлежит к третьему концентру¹ И в том и другом слышится полемика, направленная против преувеличенного почитания Предтечи в ущерб Христу. Она получает свое выражение, во-первых, в глаголах. В русском синодальном переводе это различие, к сожалению, стерто. Но Иоанн έγένετο (ст. 6), явился (так в новом переводе), возник на исторической сцене; Логос, как Свет, ην, был (ст. 9) – возникновение и бытие! Во-вторых, о Иоанне тотчас же говорится, что его явление было явлением человека (άνθρωπος, без члена, ст. 6), посланного Богом, и, как таковому, ему противополагается, в лице Логоса то φως τό άληθινόν (ст. 9) – свет истинный, с двукратным повторением члена. В-третьих, с большею силою подчеркивается, что Предтеча был не светом, но свидетелем о свете (ст. 6–8). Как будто можно было бы ограничиться толкованием его служения как свидетельства. Свидетель в отношении к тому, о ком он свидетельствует, занимает, вообще говоря, положение служебное. Но в Ин. , как мы видели, это не так. И во избежание недоразумения вводится отрицательная характеристика ст. 8: «...он не был свет». И, наконец, последнее – его положительное свидетельство (ст.5) есть свидетельство меньшего о большем². Свидетельство это, как мы видели, представляет собою прямое предвосхищение его свидетельства, приводимого в Ин. 1и возвращающегося в ст. 30. Но за полемическим острием, которое ему придает евангелист, слышится и положительное учение. Воплощенный Логос, вошедший в историю после Иоанна, стал впереди его, потому что был прежде его. Снова мысль о предсуществовании Логоса в Его божественном бытии. Здесь уместно возвратиться и к тому, что было сказано выше о плане Ин. Принимая, как одну из возможностей, его деление на три части, стоящие – первая под заглавием «Водою», вторая под заглавием «Кровью» и третья под заглавием «Духом», мы видим в двукратной ссылке на Предтечу в Иоанновском прологе как бы программу первой части Евангелия. Эта же полемика, а за нею и положительное учение большей глубины будут снова и снова возвращаться на протяжении его первых десяти глав.

Вышеизложенное оправдывает наше понимание Пролога как введения в Ин. , предрешающего в целом и в частностях существенное содержание книги. И тем не менее многое в этом содержании остается не затронутым в Прологе. Но дело в том, что, по мысли евангелиста, введение в Евангелие не ограничивается Прологом как первой частью Введения, следует вторая часть, составляющая отрывок Ин. 1:19–2:22. Здесь, как мы видели, перекрещиваются две возможности деления Евангелия, которые обе имеют право на существование и друг друга не исключают.

Тогда Иоанн, чтобы объяснить им свое назначение, сказал им в ответ: «я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Котораго вы не знаете. Он то идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я не достоин развязать ремень у обуви Его» (Ин. 1:26-27)- Таково следовательно назначение его служения. Исполнилось многовековое чаяние народов; иудеи могут и не знать еще о Нем, а Иоанн уже знает о Нем, и вот почему, согласно с предвозвещением пророков (Ис. 40:3, Мал. 3:1, ср. Мал. 4:5-6), он и приготовляет путь Ему,

Неизвестно, какими последствиями сопровождалось это посольство синедриона. Не имея возможности разрешить для себя этой загадки, синедрион, по всей вероятности, на время оставил все это дело без всякаго последствия, предоставив себе право вмешаться в него после, когда оно выяснится больше.

Служение Иоанна Крестителя предшествовало по времени общественному служению Иисуса (Мф., гл. 3), однако Слово, будучи вечным, существовало прежде Иоанна (Ин. 8:58).