Деяния апостолов, Глава 8, стих 9. Толкования стиха

Здесь повествуется о крещении Самарян диаконом Филиппом: Деян. 6:5, который, однако, не сообщил им Святаго Духа, что довершили апостолы Петр и Иоанн: ст. 14—17. В этой же главе, ст. 38—39, разсказывается о крещении Филиппом ефиоплянина, последовавшаго за благовестием о Христе (ст. 35). Филипп и ефиоплянин (оба) сошли в воду,—отсюда прямое доказательство необходимости воднаго крещения и сообщения Св. Духа не чрез возложение рук, а чрез миропомазание: 2 Кор. 1, 21—22.

Здесь повествуется о крещении Самарян диаконом Филиппом (6:5), который, однако не сообщил им Святого Духа, так что для сообщения им Духа отправлены были в Самарию апостолы Петр и Иоанн. И они, «пришедши, помолились о них» (самарянах), «возложили руки на них, и они приняли Духа Святого».

В этой же главе в ст. 36–39 рассказывается о крещении мужа ефиоплянина. Крещение было совершено тем же Филиппом. Оно следовало за благовестием о Христе (ст. 35), которое произвело в слушателе чистосердечную веру в Иисуса Христа, как Сына Божия (ст. 37). После сего Филипп и ефиоплянин (оба) сошли в воду, и Филипп крестил ефиоплянина.

Из этого усматривается, что в Церкви времен апостольских совершалось и крещение в воде, и сообщение Св. Духа чрез возложение рук (8:17,18). Эти таинства и доселе совершаются в святой Православной Церкви: только сообщение дара Св. Духа совершается не чрез возложение рук, а чрез миропомазание.

  Σίμων (Симон) — в христианской литературе Симон Маг занимает значительное место как первый ересиарх, отец гностицизма, противник Петра в Самарии, Кесарии, Антиохии и Риме. О его жизни и учении писали в апологетических и в антиеретических сочинениях, в апокрифических деяниях и в романах, начиная от Деяний Павла до Средневековья. О начале его деятельности нам известно только из Деян. После Деян первым по времени автором, писавшем о Симоне, был Юстин Философ (/ Апология, 26, 56; Диалог с Трифоном, 120). Юстин, сам происходивший из Неаполя в Самарии, не повторяет того, что известно из Деян, а пользуется другими источниками. Согласно Юстину, Симон во время царствования Клавдия прибыл в Рим, где настолько поразил римлян совершенными чудесами, что был признан богом и ему была поставлена статуя на реке Тибр, между двумя мостами, с надписью на латинском языке: “Симону, богу святому” (Simoni Deo Sancto). За Симоном повсюду следовала некая женщина, по имени Елена, в прошлом проститутка, которую поклоняющиеся Симону самаритяне называли первой мыслью (έννοια), произошедшей от него. В качестве ученика Симона Юстин называет самаритянина Менандра, который многих соблазнил магическим искусством в Антиохии, уверяя своих последователей, что те будут бессмертны. Сообщение Юстина о статуе с латинской надписью (ср. также упоминание о ней у Тертуллиана, Апологин, 13.9), возможно, имеет своим источником ошибочную интерпретацию надписи (обнаруженной в 1574 г.) с посвящением италийскому божеству Семону, начинающуюся

словами: Semoni Sanco Deo Fidio — “Семону Санку (эпитет божества) богу Фидию (эпитет божества, как правило Юпитера, в клятвах)” (CIL 6, 567). Семона часто идентифицировали с Юпитером. Эту надпись мог видеть Юстин во время своего визита в Рим. Возможно, симониане (последователи Симона) из-за созвучия имен стали почитать эту статую'и как-то использовали ее в своих культовых действиях. Ириней Лионский, пересказав то, что сказано о Симоне в Деян, затем повторив сведения Юстина (добавив при этом к рассказу последнего некоторые детали), подробно описывает гноетическое учение симониан. По Иринею, Елена, которую Симон выдавал за первую Мысль, мать всех вещей, вышла из него, спустилась в нижние области и породила ангелов и власти, которыми и был сотворен мир. Мысль была удержана порожденными ею властями и ангелами, была заключена в человеческое тело и переходила из одного женского тела в другое. Она была в той самой Елене, из-за которой произошла Троянская война. В конце концов, будучи заключенной в очередное тело, она попадает в дом терпимости, откуда ее и забрал сам Отец и Творец, т.е. Симон. Он явился среди людей человеком, хотя человеком не бьш, чтобы доставить людям спасение через познание. Люди же будут спасены его благодатью, а не праведными делами. Этот мир разрушится, а его последователи освободятся от власти тех, кто сотворил этот мир (Против ересей, 1.23). Симон для Иринея — не просто еретик, а еретик главный, от которого произошли все ереси и гностические системы (“как грибы из-под земли”, по словам Иринея, (Против ересей, 29.1). Учение Симона обличали также Ипполит (Философумены, 6.7.20; 10.12), Епифаний (Против ересей, 21) и многие другие; см. подробный разбор и перечень соответствующих источников в BCV, 151—160 (R. Р. Casey). О секте симониан известно мало. Из замечаний Юстина явствует, что в его время симониане были в Самарии и в Риме. Ориген утверждает, что в его время (т.е. в середине III в.) во всем мире хорошо если насчитывалось тридцать симониан, причем по большей части в Палестине (Против Цельса, 1.57).

Столкновение Симона с Петром, описанное в Деян, послужило темой для апокрифических деяний и романов. Наиболее подробно эта тема развернута в “ Псевдо-Климентинах”, дидактико-приключенческом романе, главным героем которого является Климент Римский. Представители Тюбингенской школы считали, что за полемикой Петра с Симоном, описанной в “Псевдо-Климентинах”, на самом деле стоит полемика Петра с Павлом, и эта интерпретация послужила одним из оснований для создания их концепции раннехристианской истории (подробнее об исторической концепции тюбингенцев см. с. 26 сл.). О смерти Симона существуют разнообразные предания. Согласно апокрифическим “Деяниям Петра”, Симон занялся левитацией, но Петр помолился Иисусу о том, чтобы Симон упал, а его нога сломалась в трех местах, что и произошло, после чего присутствующая при попытке совершить полет толпа забросала его камнями и Симон (“ангел сатаны”, как называет его автор апокрифа) вскоре умер в доме сотоварища-мага (Деяния Петра, 32 — по рукописи Верчелли). Ипполит же рассказывает, что Симон, почувствовав приближение смерти, объявил, что если его похоронят живым, то он воскреснет на третий день. Симона похоронили, как он просил, и, как иронично замечает Ипполит, в могиле он пребывает по сей день (Философумены, 6.20.3). О Симоне Маге см. К. Beyschlag, “Zur Simon-Magus-Frage”, ZTK 68 (1971), 395—426; id., Simon Magus und die christliche Gnosis, (Tiibingen, 1974) G. Liidemann, “The Acts of the Apostles and the Beginnings of Simonian Gnosis”, NTS 33 (1987), 420426 .

μαγεόων (занимаясь магией) — глагол μαγεύω (единственный раз в НЗ, ср. Дидахе 2.2, Климент Александрии ский, Кто из богатых спасется? (quis dives salvetur), 41 (метафорически: “очаровывать”); Завещание Соломона, 15.5 а также греко-арамейскую билингву, где сообщается, что стратег с персидским именем занимался митраистской магией: έμά- γευσε Μίθρη; см. BAGD, ММ, PGL), образован от слова μάγος (“маг”), заимствованного греческим языком из персидского, где магами, по одной теории, назывались члены мидийской священнической касты, а по другой, маги были мидийским племенем, монополизировавшим жреческие обязанности (Геродот, История, 1.101 называет магов среди одного из шести мидийских племен). Они совершали ежедневное поклонение огню, один из них присутствовал на жертвоприношениях, где пел священную песню о происхождении богов (Геродот, История, 132). “При Александре Македонском и позже античные народы называли магами вообще жрецов ираноязычных народов, а также народов, имевших культы иранского происхождения ... в позднепарфянское и в сасанидское время магами греки и римляне называли священнослужителей 30- роастрийской религии ... В период позднего эллинизма под 

именем “учений магов”, “учений магов и халдеев”, “учения Зороастра” ходили различные религиозно-философские и мистические сочинения, связанные с учениями гностиков, неоплатоников и т.п. ...” (И. М. Дьяконов, История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. (М./Л., 1956), 375 сл.; о зороастризме см. также М. Бойс, Зороастрийцы: еерования и обычаи, СПб, 19943). Как и левиты в Израиле, маги были уважаемым священническим кланом. Однако уже в V в. до Р.Х. в греческой литературе “маг” употребляется в значении “шарлатан”, т.е. становится в греческом языке пейоративным термином. В античности под магией понималось профессиональное умение совершать определенные действия помогающие клиентам магов добиваться желаемого (причем, как правило, такие действия имели своей целью нанести вред, причинить ущерб, отомстить врагу и т.п.), а также религиозные обряды неодобряемых чужаков (граница между религиозными обрядами и магическими действиями, вообще очень неопределенна, и зачастую ее можно провести по принципу свои — чужие: то, что является религиозным и, следовательно, одобряемым действием в своей религии, является магическим, и следовательно, неодобряемым в чужом).

В эллинистический период слово “маг” имело в греческом языке два значения: во-первых, персидский жрец, во-вторых, осуждаемый опасный колдун (часто оказывающийся не более чем обманщиком-шарлатаном). В НЗ маг — это, с одной стороны, астролог, обладатель подлинной мудрости (Мф. 2:1), а с другой — это профессиональный колдун, претендующий на власть и величие (которыми на самом деле не обладает). См. BCV, 151-163 (A. D.Nock); TDNT V, 360363 (G. Delling).

λέγων έτναί τινα έαυτόν μέγαν (говоря, что является неким великим) — ср. 5:36 (о Февде).

Там между прочим произошла встреча проповедника христианства с знаменитым волхвователем своего времени Симоном, который, выдавая себя за Мессию, обольщал простодушный народ своими чарами.

Находился же, т.е. прежде, чем прибыл в этот город благовестник Филипп со своей проповедью.

– Муж, именем Симон: известный в истории церкви первохристианской под именем Симона волхва. Дееписатель не сообщает ничего ни о происхождении, ни о последующей его судьбе. Флавий (Annt. XX, 7. 2) упоминает о некоем Симоне иудеянине, родом из Кипра, волхве, которого римский прокуратор Феликс употреблял в своих сношениях с Друзиллой, супругой эмесского царя Азиса (см. прим. к Деян. 24:24), но по всей вероятности это не тот Симон волхв, о котором здесь говорится. Иустин мученик (Apol. 1, 26) об этом Симоне утвердительно говорит, чтоб он был родом из самарянского селения Гитты или Гиттона, и нет твердых оснований не доверять в этом Иустину, тем более, что он сам был самарянин природный (из Сихема). И, вероятно, что национальная гордость самарян была не последним стимулом к тому, чтобы своего родича считать чем-то необыкновенным, силой Божией великой. Он был волхв (волхвовал – слово, встречающееся из всех новозаветных книг только здесь), но волхв не в том добром смысле, как волхвы персидские, приходившие на поклонение к родившемуся Господу (Мф. 2:1), а в смысле чародея, колдуна. В то время, по римским и греческим свидетельствам, в разных странах греко-римского мира являлось множество людей под названием магов, халдеев, математиков, гоэтов, которые, обладая некоторым знанием таинственных сил тогда еще мало объясненной природы, выдавали себя за необыкновенных людей и исцелением некоторых болезней, заговорами, гаданием, прорицательством, чародеяниями, шарлатанской таинственностью и разными ухищрениями так действовали на невежественные массы народные, что во множестве увлекали их за собой и слыли за нечто необыкновенное. Систематических вероучений у них по большей части не было, но так или иначе довольно сильно было обыкновенное учение о высших силах, с которыми они мнили стоять в особенных отношениях, или, по крайней мере, выдавали, что стояли в таковых, или что и сами принадлежат к таковым высшим силам. Симон выдавал себя за кого-то великого, за какую-то необыкновенную личность, а народ говорил о нем, что он есть сила Божия, так называемая (καλεμένη) великая. Дееписатель различает собственное мнение о себе волхва и народное о нем мнение; последнее определительнее и, конечно, основывалось на таких или других изречениях его же о себе самом. Выражение сила Божия великая напоминает язык несколько после развившегося так называемого гностицизма, который мечтал об эонах, как силах, истекающих из полноты (плиромы) божества; за одну из таких сил, и притом великую или высшую, явившуюся в человеческом образе, и считал народ своего Симона. Последний может быть так определенно и не выражался о себе, предпочитая некоторую таинственность выражений о себе, чтобы, с одной стороны, возбудить более народную фантазию, а с другой – высокомерно наслаждаться этим высоким мнением, которое создал о нем народ, не как собственным. Вероятно, в том время достаточно уже были распространены александрийская философская и восточная теософические идеи, вошедшие после как один из элементов в спекулятивные бредни гностиков (ср. Кол. 2:8 и д., Кол. 2:20 и д.), и этим объясняется выражение – великая сила Божия. Как бы то ни было, только волхвованиями своими Симон так поражал народ самарийский, что ему все изумлялись (высшая степень удивления), а вследствие сего и внимали его учению (как и ст. 6) все, от малого до большого, что называется и стар и мал, – до того сильно было увлечение народа этим человеком, – и это продолжалось немалое время.

Симон. Симон волхв часто упоминается в раннехристианской литературе как главный враг Церкви и один из вождей гностической ереси. Гностицизм учил, что человек достигает спасения не благодаря искупительной смерти Христа, а посредством тайного знания о Боге. Иустин Мученик (умер ок. 165 г. по Р.Х.), сам самарянин, сообщает, что почти все самаряне считали Симона богом (самаряне называли его "великой силой", ст. 10). Ириней Лионский (умер ок. 180 г. по Р.Х.) в своем труде "Против ересей" указывает, что Симон был одним из родоначальников гностических ересей. Хотя Симон из ст. 9 мог быть иным лицом, отцы Церкви отождествляли обоих, и контекст Деян. 8:9-11 несомненно указывает, что это одно и то же лицо.

Симон Волхв совершал ложные чудеса, пользуясь, конечно, знанием сил естественных и выдавал себя за какого-то великого человека или даже за силу Божию, сошедшую на землю. Отцы Церкви рассказывают о нем многое. Вообще же он был первый противник, ересиарх в Церкви Христовой или, как называют его святитель Игнатий (послание к Траллам), первородный сын сатаны. Отверженный апостолами, он впоследствии, как говорит предание, выступил против них и силою своего чудодейства хотел победить силу Божию, но посрамленный апостолами погиб безвременно. Его имя осталось нарицательным для греха святокупства (симонии), который впервые обнаружился в нем.

Для низведения даров Святого Духа на крещаемых посылаются из Иерусалима апостолы Петр и Иоанн, которые и совершают над самарянами возложение рук и низводят на них благодать Духа Святого. Это возложение рук впоследствии заменено миропомазанием и, как видно из рассказанного случая, есть, несомненно, особое от крещения таинство, совершаемое только епископами или, в Православной церкви, и пресвитерами, но через помазание миром, освященным от епископа. Сила и значение сего таинство раскрыты апостолами Иоанном и Павлом. Отвергшие это таинство не понимают, для чего особое низведение даров Святого Духа на тех, которые уже крещены водою и Духом, и, считая низведение Святого Духа только дополнением к таинству крещения, не могут объяснить, почему этого дополнения таинства не может совершить тот же диакон, который совершил самое таинство, и требуются еще высшие апостолы, облеченные высшею властью в Церкви, епископы.