Деяния апостолов, Глава 7, стих 45. Толкования стиха

Наконец, Стефан защищает себя и от обвинения в оскорблении храма. В этом случае он старается показать, что из самой истории водительства Божия израильским народом видно, что храм не должен иметь вечное значение единственного места истинного богопочтения. Бог принимал поклонение от отцов израильского народа и в Месопотамии, и в Египте, и в пустыне Аравийской; и здесь, в земле обетованной, сначала не было не только храма, но и скинии. Потом Бог повелел Моисею устроить скинию. Этим же святой Стефан высказывает свое святое уважение к богоучрежденному месту ветхозаветного богослужения: скиния устроена Моисеем не только по повелению Божию, но и по образу, указанному Богом (ст. 44). Такое же уважение Стефан высказывает и ко храму: последний создан был по особенному благоволению Божию к Давиду, хоть совершение самого дела принадлежит Соломону (ст. 46–47). Однако же, указывая, что и в земле обетованной у израильтян до Давида была только скиния (ст. 45), Стефан хочет показать этим несущественное значение храма в деле богослужения. Но он и прямо высказывает эту мысль далее и подтверждает ее словом пророка Исаии (ст. 48–50).

 οἱ πατέρες ήμων (отцы наши) — следующее после Моисея поколение израильтян, современники Иисуса Навина.

ΊησοΟ (Иисуса) — Иисуса Навина; ранние христиане считали важным и подобающим, что человек, который привел народ в землю обетованную, носил то же имя, что и Иисус: “он один из своих сверстников ввел оставшийся народ в святую землю ... так и Иисус возвратит рассеяние людей и разделит каждому благую землю, только другим образом. Ибо первый дал им временное наследие, ... а Иисус Христос после святого воскресения даст нам вечное владение” (Юстин, Диалог с Трифоном, 113).

έν τη κατασχέσει των έθνών (во владения язычников) — имеется в виду, что израильтяне завладели тем, что раньше принадлежало язычникам. Мысль Стефана (не очень гладко сформулированная) состоит в следующем: поколение Иисуса Навина унаследовало скинию у поколения Моисея и внеело ее в обетованную землю, выгнав оттуда язычников, скиния продолжала существовать до поколения Давида.

– Отцы наши: по связи речи разумеется другое поколение отцов, именно современники не Моисея, но преемника его Иисуса Навина, с которым евреи вошли в землю обетованную и заняли ее.

– Взяв оную (скинию): собственно – приняв оную, т.е. в наследие от отцов, как священный предмет почтения.

– Внесли во владения народов языческих, т.е. когда евреи покорили себе языческих обитателей земли ханаанской и вступили во владение этой землей.

– Изгнанных Богом: не собственной силой народа, но Богом. Под изгнанием (ср. Исх. 34:24; Втор.11:23) разумеется вообще покорение этой земли, причем жители ее частью истреблены, частью выселились в другие страны, частью порабощены.

– Так было, т.е. скиния, как место селения Божия, оставалась среди народа до Давида (включительно).

Продолжая историю служения евреев Богу, святой Стефан говорит о принесении скинии в землю обетованную и обычном служении в ней до дней царя Давида, причем упоминает об изгнании народов земли той (см. Исх. 34:24; Втор. 11:23). Ношение скинии было замечательным во многих отношениях, а главным образом в том, что это была величайшая святыня перед лицом всех, чему содействовали такие чудеса, как остановка воды Иордана, когда совершали перенесение ее через Иордан у города Иерихона. Кто не знал величия святыни и небрежно прикасался к ней, тому делались вразумления, понятные не только для современников, но и для последующих поколений, оканчивая заседавшими в синедрионе, почему об этом пне напоминал им святой Стефан. И великий царь принимал живейшее участие в перенесении важнейшей святыни скинии — ковчега завета, скача и ликуя перед ним, за что был оговорен своей женой Мелхолой, не получившей за это великой милости Божией. Все это сыны отцов, которые служили скинии, не могли не вспомнить, когда велась речь о ношении скинии по земле обетованной от времен Иисуса Навина до царя Давида. «Скиния была носима в пустыне, а не стояла на месте. Скинией свидетельства называется она не по чему-нибудь другому, как по чудесам и заповедям. Впрочем, ни она, ни они не имели храма; следовательно, до того времени не было храма, хотя и были изгнаны (языческие) народы. Была первая скиния, но еще не было храма. Давид молил обрести благодать перед Богом, молил и не создал (храма). Следовательно, храм не составляет чего-нибудь важного».

Вместе с тем, он хочет доказать, что ни богослужение, ни храм иудейский, хотя они и устроены были по образу, показанному Моисею на горе, не имеют, однако же, вечного и обязательного для всех значения. Отцы постоянно переселялись и не могли иметь даже определенного места для жительства и тем более храма для богослужения. Во время Моисея весь народ должен был выйти из Египта в пустыню.

При Синае был дан закон и установлено определенное общественное богослужение, но там же, при Синае, случилось и известное всем нарушение закона и открытое идолослужение (поклонение тельцу) и, кроме того, во время сорокалетнего путешествия евреи постоянно носили звезду бога Ремфана и скинию Молохову, т. е. несмотря на то, что получили определенное богослужение, не сохранили его. Иисус Навин ввел их в землю обетованную, где они должны были поселиться навсегда. Здесь, по мысли Давида, человека вполне богоугодного, сыном его, Соломоном, устраивается Богу постоянный храм; но Бог, Творец и Вседержитель всего, не живет в рукотворных храмах и, по словам пророков, не нуждается в них. Отсюда естественный вывод, что предсказание Иисуса Христа о невечности Иерусалима и храма вполне согласно с предсказаниями пророков и не может быть поставлено Ему в вину.