Деяния апостолов, Глава 7, стих 43. Толкования стиха

Чтобы потом защитить себя от нарекания в оскорблении Моисея и его закона, он долго останавливается на этой великой ветхозаветной личности (ст. 20–43), стараясь изобразить все свое уважение как к Моисею, так и к данному чрез него закону.

В особом смотрительстве Божием о спасении и судьбе Моисея уже высказывается его особенное предназначение (ст. 20–22). Стефан указывает, что Моисей, еще будучи при дворе Фараона, уже предугадывает, – конечно, размышляя о чрезвычайных обстоятельствах своей жизни, – это свое назначение – быть избавителем своего народа от египетского ига (ст. 25). Затем личность Моисея вполне оценивается по своему достоинству и значению, когда начинается изображение его призвания Богом к делу избавления Израиля (ст. 30–35) и самое избавление и ведение им Израиля в землю обетованную со многими знамениями и чудесами (ст. 36). Чтобы еще более выразить достоинство Моисея, Стефан указывает в нем прообраз Мессии, собеседника ангелов и посредника между Богом и Израилем (ст. 37–38). Уже этим вполне высказывается все уважение Стефана к закону Моисееву. Но еще более высказывается оно в названии этого закона живыми словами (ст. 38).

Но эта речь есть в то же время и обличительная. Нельзя не заметить при чтении ее, что Стефан старается где только можно противопоставить благодеяния спасающего Бога и неблагодарность, неверие израильтян. Так, еще в жизни патриархов он указывает на терпение Иосифа от зависти своих братьев, праотцев израильского народа (ст. 9). В Египте потомки этих сынов Иакова отвергают спасающую их руку Моисея (ст. 25–28, 35). В пустыне они отвергаются от Моисея и Бога (ст. 39–43).

 έστρεψε (отвернулся) — глагол στρέφω может быть как переходным (чаще), т.е. “Бог повернул их (к почитанию небесных светил)”, так и непереходным (реже), т.е. “Бог отвернулся о них”, и уже во II в. появляются расхождения в понимании этого стиха. Так в старолатинском (африканском) переводе стоит pervertit illos deus (в сущности, “Бог погубил их”, а в старолатинской части кодекса Безы и у Иринея стоит convertit autem deus (“Бог повернулся (к себе), т.е. отвернулся”). Непереходное знаение (хоть и 60- лее редкое) в контексте речи Стефана, пожалуй, все-таки лучше: поскольку люди отвернулись от Бога и стали приносить жертву идолу, то Бог отвратился от них.

παρέδωκεν (допустил) — т.е. Бог наказывает грешников тем, что предоставляет им свободу творить еще большие преступления, идолопоклонничество само по себе уже является наказанием: ср. Пс 106 (105):41; Рим. 1:24, 26, 28.

τη στρατια του σύρανοΰ (воинству небес) — т.е. солнцу, луне, звездам, почитаемым как боги; ср. Втор. 4:19; 17:3; Иер. 7:18; 8:2; 19:13 и др.

έν βίβλφ των προφητών (в книге пророков) —

в книге двенадцати так называемых малых пророков, которые в еврейской Библии образуют одну книгу, а не двенадцать, как в Септуагинте.

Приведенная цитата взята из Ам. 5:25—27, где текст Септуагинты отличается от масоретского весьма существенно. Перевод масоретского текста выглядит следующим образом: “Разве вы приносили мне жертвы и хлебные приношения в течение сорока лет в пустыне, дом Израиля? Вы подняли Сиккута (по-видимому, это имя аккадского бога Саккута), вашего царя (וכשאתם סכות מלככם) и Кийуна (כיון —

Kewan (Kaiwanu) — имя ассирийского бога планеты Сатурн?), ваших идолов, звезду ваших богов, которых вы сделали для себя, поэтому я изгоню вас за Дамаск”. Речь Стефана в целом следует Септуагинте, где סכות מלככם переведено как την σκηνην του Μολοχ (“шатер Молоха”). В Дамасском документе (CD 7.14 сл.) текст Ам. 5:26 цитируется (хотя и с некоторыми отличиями) в соответствии с масоретским текстом, однако из предложенной в CD интерпретации видно, что кумранский автор огласовал סכות так же, как и переводчик Септуагинты, т.е. суккат: “книги Закона являются шатром (суккат) царя” (см. Barrett, 369).

Смысл текста Амоса, который выступал против центрального значения, которое придавалось в культе жертвоприношениям (ср; Ам. 5:22), можно сформулировать следующим образом: во время блуждания в пустыне Израиль не приносил жертв Богу и правильно делал, потому что Бог в них не нуждается. Смысл у Стефана иной: во время испытаний в пустыне Израиль приносил жертвы, но не Богу, а идолам, за что и понес наказание.

τοΰ Μόλοχ (Молоха) — принято считать, что Молох — это почитавшееся в Палестине, Финикии и Карфагене 60- жество, которому приносились человеческие жертвы (в первую очередь дети). Имя “Молох” — это др.-евр.מלך (“царь”) с огласовкой слова בשת (“стыд”). На основании изучения неопунических надписей было выдвинуто предположение, что исходно “молох” было обозначением самого ритуала жертвенного сжигания людей или животных, впоследствии принятое за имя божества (О. Eissfeld, Molk ais Opferbegriff im Punischen und Hebrdischen und das Ende des Gottes Moloch (Halle, 1935); Ю. Б. Циркин, Карфагени его культура (Μ., 1987), 180; см., однако, G.C. Heider, The Cult of Molek: A Reassess- ment (Sheffield, 1985, JSOT, Sup. 43); J. Day, Molech (Cam- bridge, 1990).

'Ραιφάν (Рефан) — написание имени в рукописях варьируется: 'Ραιφάν, 'Ρεφά, 'Ρεφάν, 'Ρομφαν, 'Ρομφά, 'Ρεμφά, 'Ρεμφάμ Возможно, первоначально в рукописях стояло Kaupav, передававшее ]יכיר которое затем было искажено и дало представленные в рукописях варианты.

έπέκεινα Βαβυλώνος (за Вавилон) — в Септуагинте “за Дамаск”; в кодексе Безы стоит έπί τά μέρη Βαβυλώνος (“в районы Вавилона”), что выглядит как явное исправление, возвращающее текст к смысловому (хотя и не текстуальному) соответствию Септуагинте: географически “районы Вавилона” находились “за Дамаском”, поскольку караванный путь из Палестины в Вавилон вел через Дамаск, обходя с севера Сирийскую пустыню. Смысл замены Дамаска на Вавилон не совсем понятен. Нокс пытался объяснить его, исходя из риторической практики: слова “за Дамаск”, стоящие в конце цитаты, представляют собой конец гекзаметра, т.е. риторически самое скверное окончание, и заменены на риторически хорошее “за Вавилон” — кретик с разрешением во втором долгом слоге и трохей” (W. L. Кпох, Some Hellenistic Elements in Primitive Christianity (London, 1944, Schweich Lectures 1942), 14 сл.), но это объяснение явно искусственно: автор, которого заботили такие вопросы, проявил бы больше риторического искусства в остальной речи. Возможно, исправление “Дамаск” Септуагинты на “Вавилон”, было вызвано осознанным желанием усилить наказание евреев, назвав как место изгнания более отдаленную территорию, чем “за Дамаском”; έπέκεινα в НЗ встречается только здесь.

– Молох – сирский и ханаанский идол, под образом которого служили, вероятно, Ваалу или Белу, под именем коего обоготворяли солнце, как плодотворное начало жизни на земле (об идоле Молоха см. прим. к Мф. 5:22).

– Ремфа или Рефан – коптское название обоготворяющейся древними планеты Сатурна; обоготворяли эту планету древние арабы, финикияне и египтяне, как символ времени (греч. Кронос).

– Упрекая евреев в идолопоклонстве, Бог через пророка говорит, что они в пустыне приняли (собственно поднимали, чтобы носить перед собой из лагеря в лагерь) скинию Молохову: это была, вероятно, переносная богослужебная палатка, посвященная Молоху, в которой, конечно, находилось и изображение этого мнимого божества, и которая переносилась из стана в стан, как и скиния свидения или скиния истинного Бога Иеговы.

– Звезду или изображение звезды мнимого бога вашего Ремфана: планету Сатурн, как видно, обоготворяли под образом не идола, а звезды, соответственно внешнему виду планеты.

– Изображения, которые и пр.: т.н. изображения звезды и скинии; к последней приложимо это название постольку, поскольку можно предполагать, что в ней находился идол Молоха. В Пятикнижии Моисея нет упоминания о служении евреев в пустыне Молоху и Ремфану в том виде, как изображает его пр. Амос, а потому можно думать, что пророк от лица Божия говорит так, соответственно с древнейшим преданием, сохранявшимся в народе еврейском, и это один из примеров, что даже пророки пользовались древними преданиями. Впрочем, в книге Левит есть запрещение служить Молоху (Лев. 18:21; Лев. 20:2), что указывает на существование служения этому мнимому божеству. Все это пророческое изречение приведено почти вполне точно по переводу Семидесяти, не вполне, впрочем, согласному с подлинным текстом в названии указанных божеств (вместо Молоха, в подлиннике – царя вашего, вместо Ремфана – Кийюн) и вообще в строении речи; но это несогласие – не в существе дела и зависело кажется от того, что LXX не буквально перевели это место, а пояснили не совсем вразумительный подлинный текст его.

– Переселю вас далее Вавилона: в подлиннике и в переводе LXX у Амоса, жившего до плена вавилонского, сказано – далее Дамаска, куда евреям времен Амоса угрожает Бог быть переселенными за свое нечестие и склонность к идолопоклонству. Стефан заменяет слово Дамаск словом Вавилон, без сомнения, потому, что плен вавилонский был известней слушателям его, чем плен сирский, и Божия угроза за идолопоклонство представлялась, таким образом, сильнее и внушительнее, не изменяя своей сущности.

Ср. Ам. 5:25-27

Из множества видов идолослужения евреев в пустыне архидиакон Стефан, по руководству пророка Амоса, указывает на служение Молоху и Ремфану. Служение Молоху, как видоизмененное служение Белу или Ваалу (богу солнца), состояло в приношении великих огненных жертв, в том числе и человеческих в лице детей, полагавшихся на разложенные руки медного идола. О служении евреев Молоху говорится в книге Левит (см. Лев. 18:21; 20:2). Служение Ремфану состояло в почитании звезды, изображавшей собой планету Сатурн, которую греки называли Кроносом, а египтяне (и современные копты) Ремфаном.

Для идола Молоха было изготовлено нечто подобное скинии (палатка, в которой и совершались студные поклонения). Звезда же Ремфана могла сохраняться проще. Это был языческий символ времени. В Пятикнижии о звезде Ремфана не упоминается. Из этого явствует, что пророк Божий, живший столь много времени спустя после Моисея, знал об этом по преданию, которое он чтил, как и Писание, в чем следует за ним и святой архидиакон Стефан. Поэтому и мы это свидетельство должны считать вполне истинным, не смущаясь тем, что в еврейском тексте книги пророка Амоса слово «Молоха» заменено словом «Мелека» (то есть «царя вашего»), ибо здесь, очевидно, выразилось желание позднейших правщиков несколько ослабить силу обличения отцов их. У пророка говорится, что за нечестие будут евреи наказаны переселением далее Дамаска, а здесь: далее Вавилона. Замену эту можно объяснить желанием напомнить о совершении этой угрозы, ибо евреи были переселены не только далее Дамаска, но и далее Вавилона. Блаженный Феофилакт эту замену оправдывает следованием изложению евреев или тем, что «Вавилон есть предел земли дамаскитян». Английский профессор Барлет находит, что замена Дамаска Вавилоном объясняется тем, что одно из указанных божеств было вавилонским, а именно: Ремпу и Кен, в котором как в еврейском тексте, так и у Семидесяти явилось совмещение мужского и женского бога в одного Ремфан или Купп (см. Комментарий на книгу Деяний, изд. в Лондоне в 1901 г.). Следует при этом еще заметить, что Молоха он называет Амоном (см. Лев. 18:21; 4 Цар. 23:10) и отмечает сходство в слове «Молох» со словом «Мелек» (царь).