Деяния апостолов, Глава 7, стих 38. Толкования стиха

Чтобы потом защитить себя от нарекания в оскорблении Моисея и его закона, он долго останавливается на этой великой ветхозаветной личности (ст. 20–43), стараясь изобразить все свое уважение как к Моисею, так и к данному чрез него закону.

В особом смотрительстве Божием о спасении и судьбе Моисея уже высказывается его особенное предназначение (ст. 20–22). Стефан указывает, что Моисей, еще будучи при дворе Фараона, уже предугадывает, – конечно, размышляя о чрезвычайных обстоятельствах своей жизни, – это свое назначение – быть избавителем своего народа от египетского ига (ст. 25). Затем личность Моисея вполне оценивается по своему достоинству и значению, когда начинается изображение его призвания Богом к делу избавления Израиля (ст. 30–35) и самое избавление и ведение им Израиля в землю обетованную со многими знамениями и чудесами (ст. 36). Чтобы еще более выразить достоинство Моисея, Стефан указывает в нем прообраз Мессии, собеседника ангелов и посредника между Богом и Израилем (ст. 37–38). Уже этим вполне высказывается все уважение Стефана к закону Моисееву. Но еще более высказывается оно в названии этого закона живыми словами (ст. 38).

Но эта речь есть в то же время и обличительная. Нельзя не заметить при чтении ее, что Стефан старается где только можно противопоставить благодеяния спасающего Бога и неблагодарность, неверие израильтян. Так, еще в жизни патриархов он указывает на терпение Иосифа от зависти своих братьев, праотцев израильского народа (ст. 9). В Египте потомки этих сынов Иакова отвергают спасающую их руку Моисея (ст. 25–28, 35). В пустыне они отвергаются от Моисея и Бога (ст. 39–43).

έν τη έκκλησία (в собрании) — ср. комм, к. 5:11. Во Втор. 18:16, сразу же после упоминания о пророке, процитированного в Деян. 7:35, говорится о дне собрания (ή ημέρα της έκκλησίας), когда народ, находящийся в пустыне во время исхода из Египта, собрался у горы Хорив, чтобы получить Божественный закон (ср. Втор. 4:10; 9:10), скрижали завета. Хотя Стефан открыто не сравнивает Иисуса с Моисеем, но то, что в христианстве слово έκκλησία (“церковь”) стало термином для обозначения именно христианских общин и христианской церкви как таковой, подталкивает читателя-христианина к сравнению Иисуса с Моисеем: как тогда Моисей был со своей церковью, народом Божьим, так и сейчас Иисус пребывает со своей церковью, новым народом Божьим.

μετά τοΰ αγγέλου ... καί των πατέρων ημών (вместе с ангелом ... и отцами нашими) — в ВЗ закон Моисею дает Бог, в Гал. 3:19 (ср. также Евр. 2:2) закон дают ангелы (во множественном числе). В иудаизме существовало представление об участии ангела/ангелов в даровании Закона; ср. Втор. 33:2 (LXX, масоретский текст здесь отличается): έκ δεξιών αΰτοΰ άγγελοι μετ’ αΰτοΰ — “по правую руку от Него ангелы с Ним”); ср. также Книга Юбилеев. 1:27; 2:1 и Исх. 23:20 сл., где Бог говорит, что Его имя в ангеле, которого Он посылает, чтобы хранить народ Израиля на пути в землю обетованную: το γάρ όνομά μου έστιν έπ’ αύτώ). См. Str.-B., III, 554 слл.

λόγια ζώντα (живые слова) — λόγιον встречается в НЗ всего четыре раза (Деян. 7:38; Рим. 3:2, где закон назван еловом Божьим (τά λόγια τοΰ θεοΰ); Евр. 5:12; 1 Пет. 4:11), редко в Септуагинте (примечательное исключение составляет Пс 118(119), где оно встречается 25 раз). Само выражение λόγια ζώντα в Септуагинте не встречается, ближайшим аналогом является Пс 118(119):50: το λόγιάν σου έζησέν με (“слово Твое оживило меня”).

δοΰναι ήμΐν (чтобы дать нам) — Стефан идентифицирует себя со своими слушателями. В части рукописей, причем из числа лучших, таких как א В, вместо ήμΐν (“нам”) стоит ύμΐν (“вам”), что, по-видимому, вызвано желанием переписчиков отделить Стефана от враждебных ему слушателей-евреев, которые побьют его камнями после этой речи. Ср. то же самое в следующем стихе.

Который был в собрании и пр.: изображается посредническая деятельность Моисея при законодательстве синайском, именно: как посредника между Богом и народом при Синае, так как устрашенный народ сам просил его быть таким посредником. Моисей представляется здесь в собрании, среди собрания народа, приготовленного особым образом (Исх. 19), в пустыне, у подошвы горы Синая, для принятия закона Божия, обращающимся с одной стороны с Ангелом, и принимающим от него слова жизни, с другой стороны – с отцами, т.е. всем тогдашним народом еврейским, которому он и передает те живые слова, следовательно, представляется стоящим как бы посреди между Богом и народом, принимающим слова Первого и передающим их второму, получающим закон от Бога и передающим его народу.

– С Ангелом: изречение закона Моисею в книге Исхода приписывается самому Иегове, Стефан же вместе с Семидесятью Толковниками, чему следует и Флавий (Antt. 15, 5. 3), приписывает его Ангелу, т.е. что Бог изрек и даровал Моисею закон на Синае при посредстве ангела или ангелов (см. прим. к ст. 53). Так и у св. апостола Павла (Гал. 3:19; Евр. 2:2). Или же Ангелом называет здесь Стефан самого Бога, как выше при призвании Моисея Он называется Ангелом (ст. 30 и прим.).

– Живые слова: т.е. изречения или вообще законоположения, которые не мертвы и, следовательно, не недейственны, но живые, жизненные, в которых, как в самооткровении живого Бога, заключается действующая живая сила, как в отношении к влиянию их на нравственное устроение жизни, так и в отношении к исполнению в частности обетований и угроз, в них содержащихся (ср. 1 Пет. 1:23; Евр. 4:12; Втор. 32:47). И ап. Павел говорит, что закон сам по себе духовен, свят, праведен, дарован для жизни (Рим. 7:10; Рим. 7:12); если же он приводит ко греху, к смерти, к проклятию: то это происходит от злоупотребления законом, до которого доводит грех человека (Рим. 7:13; 1 Кор. 15:56). Ложные свидетели утверждали, что Стефан не перестает говорить хульные слова на закон (Деян. 6:13), Стефан же сими словами восхваляет закон и исповедует себя чтителем его, как откровения Божия, как слов живых и жизненных.

в собрании в пустыне. См. ком. к Деян. 5:11.

с Ангелом, говорившим ему на горе Синае. Хотя на горе Синай Моисей получил закон от Самого Бога (Исх. 20:1, 21), Бог вручил его Моисею и народу посредством ангелов: "Господь пришел от Синая... со тьмами святых" (Втор. 33:2); "закон... преподан через Ангелов, рукою посредника" (Гал. 3:19; ср. Деян. 7:53); "через Ангелов возвещенное слово (т.е. закон) было твердо" (Евр. 2:2).

Схваченный и приведенный на суд Стефан в длинной защитительной речи рассказал историю избрания народа израильского от Авраама до Моисея и измену Израиля Богу в самой пустыне, когда предки их служили богу Ремфану, и в заключение напомнил, что они, как потомки тех отступников от Бога, и сами явились противниками Духа Святого, убив предсказанного древними пророками Праведника.

...Но первые попытки Моисея вывести свой народ из земли порабощения были отвергнуты народом и только через 40 лет Ангел снова послал его избавить еврейский народ. Между тем, этот же Моисей предсказал им появление пророка, подобно ему, и повелел Его слушать. Но как не слушали самого Моисея его современники, и как их потомки не слушали пророков и даже их гнали и убивали, так и современные Стефану евреи не слушали Праведника, о котором предсказали те пророки, и даже убили Его.

Следовательно, цель Стефана состояла в том, чтобы исторически показать, что евреи всегда оказываются противниками тех лиц, которые Самим Богом посылаются для их спасения.

Перводиакон Стефан в речи своей сообщает, что Моисей, воспитываясь при дворе царя египетского, был научен всей египетской премудрости. Это сообщение основано на устном предании еврейского народа и может быть подтверждено как тем соображением, что египетские цари, принадлежа к касте жрецов, действительно обладали высшими научными сведениями, так может быть подтверждено и тем обстоятельством, что Моисей в своих книгах обнаружил не только высшую богодуховенную мудрость, но и обширное и глубокое знакомство с разного рода современными науками и искусствами.

Явившийся в пустыне Моисею, как в книге Исход (Исх. 3:2), называется ангелом Господним, но из древнейшего рассказа книги Исхода, а также книги Деяний видно, что Ангел завета, Сам Господь, второе лицо Пресвятой Троицы. Говоря о Моисее, святой Стефан, как бы в опровержение обличавших его в хуле на Моисея, изображает великого законодателя самыми яркими красками. Так не говорят о людях, которых презирают или даже считают обыкновенными людьми. Замечание же об отвержении Моисея народом, к которому он пришел для спасения, должно было привести евреев к той же мысли, которую Стефан высказал в конце речи: «Вы присно Духу Святому противетися» (стих 51). Здесь откровение, данное Моисеем одним евреям, у Стефана простирается на весь народ и даже на все потомство еврейского народа: «Якоже отцы, – говорит Стефан, – тако и вы».