Деяния апостолов, Глава 7, стих 22. Толкования стиха

Чтобы потом защитить себя от нарекания в оскорблении Моисея и его закона, он долго останавливается на этой великой ветхозаветной личности (ст. 20–43), стараясь изобразить все свое уважение как к Моисею, так и к данному чрез него закону.

В особом смотрительстве Божием о спасении и судьбе Моисея уже высказывается его особенное предназначение (ст. 20–22). Стефан указывает, что Моисей, еще будучи при дворе Фараона, уже предугадывает, – конечно, размышляя о чрезвычайных обстоятельствах своей жизни, – это свое назначение – быть избавителем своего народа от египетского ига (ст. 25). Затем личность Моисея вполне оценивается по своему достоинству и значению, когда начинается изображение его призвания Богом к делу избавления Израиля (ст. 30–35) и самое избавление и ведение им Израиля в землю обетованную со многими знамениями и чудесами (ст. 36). Чтобы еще более выразить достоинство Моисея, Стефан указывает в нем прообраз Мессии, собеседника ангелов и посредника между Богом и Израилем (ст. 37–38). Уже этим вполне высказывается все уважение Стефана к закону Моисееву. Но еще более высказывается оно в названии этого закона живыми словами (ст. 38).

Но эта речь есть в то же время и обличительная. Нельзя не заметить при чтении ее, что Стефан старается где только можно противопоставить благодеяния спасающего Бога и неблагодарность, неверие израильтян. Так, еще в жизни патриархов он указывает на терпение Иосифа от зависти своих братьев, праотцев израильского народа (ст. 9). В Египте потомки этих сынов Иакова отвергают спасающую их руку Моисея (ст. 25–28, 35). В пустыне они отвергаются от Моисея и Бога (ст. 39–43).

Самый полный рассказ об образовании, полученном Моисеем в Египте см. у Филона Александрийского (Жизнь Моисея, 1.21—24). Филон, явно описывая полученное им самим образование, упоминает обучение Моисея арифметике, геометрии, гармонии, метрике, музыке, философии, астрологии. Согласно Книге Юбилеев. 47:9, образование Моисея было еврейским. В книгах эллинистических еврейских писателей Моисей выступает как предтеча и источник всей греческой философии, включая Пифагора, Анаксагора, Сократа, Платона, Гераклита и Зенона. Он “отец всей науки и культуры. Согласно Евполему, Моисей придумал алфавит, который у него заимствовали финикийцы, а от них греки. Согласно Артапану, египтяне были обязаны Моисею своей цивилизацией. Поэтому когда автор Деяний говорит просто, что Моисей был научен всей египетской мудрости, то это выглядит как преуменьшение, хотя и превосходит ветхозаветную традицию” (Schiirer, Vermes, Millar, Black, 2, 350).

δυνατός έν λόγοις καί έργοις αύτσυ (силен в речах и делах своих) — ср. Лк. 24:19. Если под λόγονς не понимать письменную речь, то здесь явное противоречие с Исх. 4:10, где Моисей говорит о себе как о человеке не красноречивом.

– Научен был всей мудрости Египетской: ни в Пятикнижии Моисеевом, ни в других книгах Ветхого Завета нет упоминания о сем, но то было древнейшее предание, записанное Филоном (vita Mos.), и нет ничего невероятного, что будучи вместо сына царской дочери, Моисей-еврей получил самое высшее, доступное тогда для египтян, и многостороннее образование. Египетское образование состояло тогда, главным образом, в изучении естественных наук (с магией), астрономии, медицины и математики; представителями его были, главным образом, жрецы. Внешняя мудрость Моисея в руках Божьих должна была сделаться одним из орудий в деле великого служения его истине Божией. – Выражение – силен в словах и делах живо напоминает подобное выражение эммаусских путников о Христе (Лк. 24:19).

– Силен в словах: выражение не противоречит тому, что сам Моисей говорит о себе, что он человек не речистый, тяжело говорит и косноязычен (Исх. 4:10); последнее относится к недостаткам собственно выговора (вероятно, он был заика), но это не препятствовало его речи быть сильной той внутренней силой, которая выражает сильный дух человека. Таким образом, выражение – силен в словах – относится не ко внешнему красноречию Моисея, а к духовной силе его слова, которой он обладал в высшей степени. Флавий (Antt. 3, 1. 4) говорит, что Моисей при беседах с народом обладал могучей убедительностью. Под делами, в которых был силен Моисей, разумеются не чудеса собственно, о каковых ничего не известно из Библии за этот период его деятельности, но вообще дела могучие, необыкновенные и непосильные для обыкновенных людей. Всем выражением обозначается могучая сила духа Моисеева, выражавшаяся и в его речах и в деятельности.

Научение Моисея мудрости соединено было с общим и всесторонним его развитием, как умственным, так и физическим. Мудрость египетская главным образом состояла в познании свойств разных предметов природы (особенно таинственных) и их действия на людей, а также течения небесных светил, влиянию которых на людей приписывалось особенно большое значение. Ныне науки об этих предметах называются медициной, астрологией и магией. Речь о силе Моисея в слове показывает, что он был научаем и словесному искусству (риторике), а сказанное о силе в делах можно относить и к упражнениям тела (гимнастике), которой многие древние народы любили заниматься, имея в виду частые военные потребности. Но архидиакон Стефан, несомненно, более имел в виду те внутренние силы характера Моисея, которые делали его вообще человеком мощным и в слове убедительным (ср. Лк. 24:19), хотя в говоре его был ясный недостаток, о котором он говорил сам, называя себя косноязычным (см. Исх. 10:10). «Под делами, в которых был силен Моисей, разумеются вообще дела могучие, необыкновенные и непосильные для обыкновенных людей».

И научен был Моисей всей мудрости Египетской. Исх. 2:10 сообщает, что когда младенец Моисей подрос, кормилица, мать Моисея, привела его к дочери фараона, которой он стал "вместо сына"; это подразумевает, что в качестве царского сына он получит египетское воспитание и образование в полном объеме.

Схваченный и приведенный на суд Стефан в длинной защитительной речи рассказал историю избрания народа израильского от Авраама до Моисея и измену Израиля Богу в самой пустыне, когда предки их служили богу Ремфану, и в заключение напомнил, что они, как потомки тех отступников от Бога, и сами явились противниками Духа Святого, убив предсказанного древними пророками Праведника.

...Но первые попытки Моисея вывести свой народ из земли порабощения были отвергнуты народом и только через 40 лет Ангел снова послал его избавить еврейский народ. Между тем, этот же Моисей предсказал им появление пророка, подобно ему, и повелел Его слушать. Но как не слушали самого Моисея его современники, и как их потомки не слушали пророков и даже их гнали и убивали, так и современные Стефану евреи не слушали Праведника, о котором предсказали те пророки, и даже убили Его.

Следовательно, цель Стефана состояла в том, чтобы исторически показать, что евреи всегда оказываются противниками тех лиц, которые Самим Богом посылаются для их спасения.

Перводиакон Стефан в речи своей сообщает, что Моисей, воспитываясь при дворе царя египетского, был научен всей египетской премудрости. Это сообщение основано на устном предании еврейского народа и может быть подтверждено как тем соображением, что египетские цари, принадлежа к касте жрецов, действительно обладали высшими научными сведениями, так может быть подтверждено и тем обстоятельством, что Моисей в своих книгах обнаружил не только высшую богодуховенную мудрость, но и обширное и глубокое знакомство с разного рода современными науками и искусствами.

Явившийся в пустыне Моисею, как в книге Исход (Исх. 3:2), называется ангелом Господним, но из древнейшего рассказа книги Исхода, а также книги Деяний видно, что Ангел завета, Сам Господь, второе лицо Пресвятой Троицы. Говоря о Моисее, святой Стефан, как бы в опровержение обличавших его в хуле на Моисея, изображает великого законодателя самыми яркими красками. Так не говорят о людях, которых презирают или даже считают обыкновенными людьми. Замечание же об отвержении Моисея народом, к которому он пришел для спасения, должно было привести евреев к той же мысли, которую Стефан высказал в конце речи: «Вы присно Духу Святому противетися» (стих 51). Здесь откровение, данное Моисеем одним евреям, у Стефана простирается на весь народ и даже на все потомство еврейского народа: «Якоже отцы, – говорит Стефан, – тако и вы».