Деяния апостолов, Глава 5, стих 40. Толкования стиха

И получив в удостоверение Божия благоволения новое знамение (потряслось место, где они молились), еще с большим дерзновением проповедывали евангелие.

Это было причиной второго заключения апостолов и притом уже в народную темницу, как нарушителей общественного спокойствия. Главными действующими лицами были опять Саддукеи. К посмеянию над их суетными замыслами ангел (а самое бытие ангелов они отвергали), отверзает двери темницы апостолам. Они снова в храме и учат. Отсюда их берут и представляют Синедриону, делают им допрос, уже как нарушителям повеления начальства. Не спрашивают, как они вышли из темницы, а спрашивают, для чего они проповедают о Том, Коего имя для них ненавистно. Но апостолы, не обинуясь, говорят, что Богу более надобно повиноваться, нежели людям, и проповедуют о воскресении Иисуса и о свидетельстве Духа Святаго. Саддукеи не могут более выносить сего; они хотят умертвить апостолов. Но голос ученого фарисея, Гамалиила, уважаемого всем народом, послужил на пользу Делу Божию. Они только наказаны и отпущены.

Судьи послушались Гамалиила, но не совсем. Вероятно, они думали, что без наказания отпустить апостолов – значит выказать свою слабость. Почти то же самое значило бы, если бы синедрион отпустил апостолов только с строгим выговором, запрещением и угрозами, ибо эта мера уже была употреблена им по отношению к проповедникам христианства (гл. 4). Возвышая строгость меры, синедрион в настоящем случае к запрещениям и угрозам прибавил побои. Таким образом, вместе с распространением христианства растет сопротивление ему иудейства, и Иерусалим сам гонит от себя спасение Израилево в свои окрестности.

Апостолы же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие, и, несмотря на возрастающие запрещения синедриона, всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе.

Совет этот исходил от такого высокочтимого лица и сам по себе был столь разумен, что синедрион невольно склонился к нему; но чтобы хоть сколько-нибудь удовлетворить свою ярость, он предал апостолов бичеванию, подвергнув каждого из них сорока ударам без одного, как это требовалось законом.

Послушались его: речь Гамалиила, по внешней форме вполне беспристрастная, произвела на членов синедриона такое впечатление, что они согласились с ней, но не вполне; они били апостолов и снова, запретив им проповедовать о Христе, отпустили их.

– Под влиянием речи Гамалиила они оставили замысел (ст. 33) умертвить проповедников, но как враждебно расположенные к ним и их делу, не расположенные видеть в деле их силу Божию, подобно Гамалиилу, они подвергли их за дело их наказанию.

– Били: синедрион имел право налагать на виновных некоторые наказания (см. прим. к Ин. 18:31–32), и теперь воспользовался этим правом в отношении к апостолам, наказав их бичеванием, вероятно, под предлогом неповиновения их определению синедриона (см. прим. к ст. 28). «Неопровержимой справедливости слов (Гамалиила) они не могли противиться, но несмотря на то, удовлетворили свою ярость; и, кроме того, опять надеялись таким образом устрашить апостолов» (Злат.).

Принят был совет Гамалиила, но не вполне. Члены синедриона не оставили их в покое, но еще призвали к себе, били их, запрещали им даже упоминать имя Иисуса, а потом уже и отпустили. Все это показывает, что очень и очень хотелось им ниспровергнуть Его представителей. Значит, голос внушения о том, что это дело Божие и что они становятся богопротивниками, как бы не был ими услышан. Поистине, на них сбывалось слово пророка: слухом услышите — и не уразумеете... ибо огрубело сердце народа сего (Ис. 6:9-10). Ожесточение сердца — вот основное нравственное состояние еврейских представителей того времени, которое было обличаемо первомучеником от них Стефаном, а также апостолом Павлом и другими (см. Деян. 28:27). «Неопровержимой справедливости слов (Гамалиила) они не могли противиться, но, несмотря на это, удовлетворили свою ярость; и кроме того, опять надеялись таким образом устрашить апостолов». Выражение били означает, что апостолы подвергнуты были бичеванию, вероятно, под предлогом неповиновения им, ибо известно, что синедриону не было предоставлено права наказывать смертью, но другие виды наказания разрешались (см. Ин. 18:31—32).

били их. Апостолы получили традиционные "сорок ударов без одного" (2 Кор. 11:24).

Когда опять начальники иудейские удостоверились, что новое учение распространяется, то решились обратиться к насильственным мерам против Апостолов и замышляли всех их умертвить. Но замысел не удался, благодаря вмешательству уважаемого законоучителя Гамалиила.

Он напомнил синедриону о прежде являвшихся лжемессиях и предложил оставить Апостолов в покое, так как (говорил он): «Если это дело человеческое, то оно само, собою уничтожится; если же Божественное, то никто не может его разрушить» (Деян. 5:38–39).

Голос благоразумия восторжествовал только отчасти, ибо Апостолов все-таки подвергли публичному бичеванию и отпустили, запретив говорить о Имени Иисуса.

На защиту апостолов в Синедрионе встает Гамалиил, но не как тайный последователь учения Христова, подобно Никодиму, а как умный и осторожный судья, взвешивающий все данные для произнесения суда над людьми, которые пред ним стояли. К такой же осторожности и благоразумию призывает Гамалиил и других членов Синедриона (в апокрифах и позднейших сказаниях Гамалиил считается тайным христианином или расположенным к христианству и потом обратившемуся ко Христу, но ни евангелист Лука, ни апостол Павел, ученик Гамалиила, об этом обращении не упоминают).

3. Иосиф Флавий (Древности 20,5,1) упоминает о бунтовщике Февде, но время его восстания определяет 15-ю годами позже того времени, в которое была сказана речь Гамалиила. Некоторые на этом основании хотели заподозрить евангелиста в анахронизме, но по свидетельству Оригена, были два Февда, один из которых жил до Гамалиила, а другой (о котором говорит Флавий) жил лет на 15 позже. Очевидно, евангелист говорит о первом и не знает второго. Иосиф Флавий, наоборот, упоминает о втором как о ближайшем к нему по времени и, может быть, как о более важном, чем первый.

4. Об Иуде Галилеянине или Гавлонитянине упоминает и Иосиф Флавий (Древности 18,1,1). Гавлон – город в Галилее. Предложение Гамалиила оставить апостолов в покое в предположении, что дело человеческое само собой расстроится, а дело Божие непременно состоится, хотя бы против него приняты были самые сильные меры, – это предложение не означает, что Гамалиил отвергал необходимость человеческого суда или преследования в важных делах, а основывались на том, что члены Синедриона уже употребили против апостолов человеческие меры, т. е. угрозы, заключение в темницу, но эти меры оказались недейственными, Дальнейшая борьба с делом апостолов, по мнению Гамалиила, представляла именно тот опасный исход, что они, увлекаясь противодействием, могли не заметить божественного характера того дела, против которого они вооружались. Может быть, в этом совете Гамалиила невольно сказывалось сознание его, что и в деле Иисуса члены Синедриона поступили так же неосторожно и, действительно, явились богоборцами.