Деяния апостолов, Глава 26, стих 9. Толкования стиха

Речь апостола Павла на этом суде в присутствии царя Агриппы есть точно так же защитительная, как и речь его пред иудеями на лестнице иерусалимской крепости. Но так как апостол говорил теперь с большею свободой, нежели тогда, перед толпою фанатиков, и так как теперь он не был остановлен в своей речи и мог высказаться вполне, то он защищает себя здесь таким образом, что в то же время дает торжественное свидетельство о Христе, умершем и воскресшем, согласно предсказанию Моисея и других древних пророков, и призывает слушателей к покаянию и обращению к Богу.

Из этих упоминаний вырисовывается фигура Савла как человека, не просто участвовавшего в гонениях на молодую христианскую общину, но и проявлявшего в этом особое рвение. Савл был из числа тех, о ком Иисус предупреждал Своих учеников: «Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16:2). Фанатичная ненависть к христианам была следствием глубокой религиозности Савла, но религиозности с ярким фарисейским окрасом. Как фарисеи не сомневались в своей правоте, когда осуждали Иисуса на смерть, так и Савл полагал, что, расправившись с новоявленной ересью, покусившейся на священные основы иудейской религии, он тем самым угодит Богу: «В борьбе с христианством Савл видел свой долг. Он считал, что это его обязанность перед страной, религией, Богом — всячески отвергать претензии Иисуса на мессианство» Риз Г. Р. Деяния апостолов. С. 278..

 εγώ μέν σδν (Так вот, я) — эмфатически.

έδοξα έμαυτω (я счел) — в классическом языке скорее стояло бы έδοξα μοι, хотя, как отметил Барретт (Barrett, 1154), такая же конструкция, как в Деян, встречается у Аристофана и Демосфена.

Поэтому он просил терпеливо выслушать его и еще раз изложил известную историю своего обращения из строгого и изуверного фари­сея к вере, заявив, что мессианская надежда его народа уже действительно исполнилась в лице того Иисуса Назарянина, последователей которого он сначала яростно гнал, но который, лично открыв ему славу свою, привел его к познанию, что Он воскрес из мертвых. Почему эта вера могла бы казаться неправдоподобною и его слушателям? Такою она сначала была и для него самого; но как он мог противостоять личному свидетельству самого Христа? И как он мог не повино­ваться небесному голосу, который послал его открыть глаза как иудеям, так и язычникам, чтобы они могли обратиться от тьмы к свету и от силы сатаны к Богу, чтобы по вере в Иисуса они могли принять отпущение грехов и часть со святы­ми? Он не был непослушен этому велению (подробные толкования см. под Деян. 22:3-21)

В вопросе – разве невероятно воскресение мертвых, апостол снова находит прерванную нить рассказа об образе своей жизни и деятельности до обращения ко Христу и о самом обращении.

– Правда, и я никогда не верил (не тому, что Бог всемогущий может воскрешать мертвых; этой веры я всегда держался как строгий фарисей: ст. 5 и Деян. 25:6 и дал.), что Иисус из Назарета воскрес из мертвых и есть обетованный Мессия, и в силу сего неверия я думал (мне казалось), что я должен, что моя прямая обязанность – много действовать против имени, против исповедания имени, Иисуса Назорея (ср. прим. к Деян. 4:10), как Мессии, как Господа и Бога.

Резкий переход к имени Иисуса Назорея показывает, что апостол говорил о Нем раньше, когда высказывался о воскресении. Теперь же он начинает говорить о своем бывшем отрицательном отношении ко Христу, чтобы через свой пример приблизить и слушателей к возможному восприятию веры во Христа Иисуса. Особенную же ярость своего гонительства апостол выставляет, видимо, для того, чтобы показать, что и всяческая удаленность от Христа может миновать, когда люди пожелают того и Господь благословит их быть Ему Своими. По объяснению блаженного Феофилакта, апостол говорит как бы так: «Подстрекаемые диаволом и демонами, многие, как бешеные, делали много нелепостей; а я, быть может, бесновался больше них, когда по своей воле причинял зло. И мне казалось, по моему разумению, что это так и должно быть». «Думал так потому, что был не из числа учеников Христовых, но врагов Его. Тем достовернее этот свидетель, который употреблял тысячи средств против верующих, внушал злословить их, вооружал против них города и начальников и сам делал все, но потом внезапно переменился». «Принуждал хулить Иисуса — сильная черта, которой нет в предшествующих рассказах об этом. С какой сокрушающей скорбью должен был вспоминать об этом исповедник и апостол Христов!»

Речь апостола Павла перед Иродом Агриппою и Фестом была одною из сильнейших и замечательных речей. Он имел случай торжественно и при том вполне научно показать истинность содержимого и проповедуемого им учения, сущность которого он поставляет в покаянии и добрых делах. Апостол говорит, что он как фарисей, как строгий иудей держится тех же верований, которые сохраняют и все правоверные иудеи: – это именно вера в Мессию, надежда на его пришествие. Исполнением этой надежды, упованием христиан является Иисус Назарей, о котором они учат, что хотя он и умер, но был воскрешен Богом. Я, говорит апостол, сначала думал действовать против Иисуса Назарея, потому что считал невозможным воскресение мертвых, но, удостоившись видеть самого воскресшего, Я получил от него повеление проповедовать близким и дальним, иудеям и язычникам, и стал проповедовать, что Иисус есть Мессия.

Главная цель проповеди Павловой о Христе – открыть всем глаза, чтобы все могли покаяться и получить прощение. Естественно, что он не мог не говорить о воскресении Христа. Но иудеи за эту-то проповедь и схватили его. Впрочем, помощью Божией, он продолжает свидетельство-вать о Христе то же, что и всегда, то есть что Христос был первым воскресшим из мертвых. И невероятного в воскресении Христа ничего не было: Моисей и пророки говорили то же о Христе. Итак, кто верил пророкам, тот должен поверить Христу или проповеди о Христе.