Деяния апостолов, Глава 26, стих 7. Толкования стиха

Речь апостола Павла на этом суде в присутствии царя Агриппы есть точно так же защитительная, как и речь его пред иудеями на лестнице иерусалимской крепости. Но так как апостол говорил теперь с большею свободой, нежели тогда, перед толпою фанатиков, и так как теперь он не был остановлен в своей речи и мог высказаться вполне, то он защищает себя здесь таким образом, что в то же время дает торжественное свидетельство о Христе, умершем и воскресшем, согласно предсказанию Моисея и других древних пророков, и призывает слушателей к покаянию и обращению к Богу.

τό δωδεκάφυλονήμων (двенадцать колен наших) — о субстантивированных прилагательных среднего рода с артиклем, которые использовались как собирательные формы для обозначения групп людей, см.: Bl-Debr., § 263.3.

νύκτα και ημέραν (ночь и день) — т. е. непрерывно.

«Западный» текст во фрагментарном ф29 (= Р.Оху., 1597.1-5) в соответствии с восстановлениями лакун Гренфеллом (ВС, III, 235) гласит: τό δωδεκάφυλον ημών έν έκτενίμ νυκτα και ημέραν λατρεύει εν (?) έλπίδι καταντησαΓ περί ής νυν (?) ένκαλοΰμαι υπό *Ιουδαίων ει (?) ό ΘΣ νεκρρούς εγείρει — «...двенадцать колен наших в усердии ночь и день служат в надежде достичь, за каковую ныне я обвиняем иудеями, если Бог поднимает мертвых». Как полагали Лейк и Кедбери (ВС, IV, 316), «в ^29опущено слово έλπίδος (что, может быть, верно), и, похоже, опущено также βασιλεύ τι άπιστον κρίνεται παρ* ύμΐν. На первый взгляд это производит впечатление случайного пропуска, но этот папирус и P.Mich. 138 (Sp38) ставят вопрос, не отличался ли текст III в. от сохранившихся свидетельств еще в большей степени, чем мы предполагаем. Эти два папируса являются древнейшими сохранившимися рукописями Деян, в них содержится “дичайший” (the ‘wildest’) “западный” текст, и происходят они не из Африки или Эдессы, а из Египта».

Поэтому он просил терпеливо выслушать его и еще раз изложил известную историю своего обращения из строгого и изуверного фари­сея к вере, заявив, что мессианская надежда его народа уже действительно исполнилась в лице того Иисуса Назарянина, последователей которого он сначала яростно гнал, но который, лично открыв ему славу свою, привел его к познанию, что Он воскрес из мертвых. Почему эта вера могла бы казаться неправдоподобною и его слушателям? Такою она сначала была и для него самого; но как он мог противостоять личному свидетельству самого Христа? И как он мог не повино­ваться небесному голосу, который послал его открыть глаза как иудеям, так и язычникам, чтобы они могли обратиться от тьмы к свету и от силы сатаны к Богу, чтобы по вере в Иисуса они могли принять отпущение грехов и часть со святы­ми? Он не был непослушен этому велению (подробные толкования см. под Деян. 22:3-21)

– Которого исполнение (т.е. пришествие Мессии) надеются увидеть наши двенадцать колен: древнее теократическое обозначение всего народа израильского, как одного целого народа Божия. Хотя это разделение на колена давно уже сгладилось: отчасти – пленом и рассеянием десяти колен при Езекии, отчасти – пленом вавилонским, отчасти – позднейшими (и вынужденными, и добровольными) переселениями в языческие страны, сгладилось как в самой Палестине, так и в рассеянии; тем не менее однако же в сознании народном всегда оставалось представление о целом народе как состоящем из двенадцати колен, где бы они ни обитали, в Палестине ли или в рассеянии (ср. Иак.1:1).

– Усердно служа Богу и непрестанно: именно в ожидании исполнения того, что обещано Богом отцам, т.е. явления Мессии, который есть, так сказать, средоточие всего служения Богу евреев, которым они живут и дышат.

– За сию-то надежду, о которой я проповедую как уже осуществившейся в лице Иисуса из Назарета, убитого иудеями, но воскресшего из мертвых и сим воскресением до несомненности засвидетельствовавшего о себе как об обетованном и пришедшем Мессии (Деян. 13:32 и парал.), за сию-то надежду и обвиняют меня Иудеи (Деян. 25:19; Деян. 23:6 и парал.).

Надежда на Мессию Спасителя — вот главное учение апостола, в этой надежде сосредоточивалась вера праотцев еврейского народа, на нее надеются современные евреи, за нее страдал и судился Павел, возвещавший, что ожидаемый Мессия явился в лице Иисуса из Назарета, Который был распят, умер и воскрес силою Божества. Вероятно, при словах о воскресении некоторые из слушателей дали понять свое неверие, как это решительнее выразили члены афинского ареопага (см. Деян. 17:32). Поэтому понятно, как апостол, прервав естественное течение своего слова, вопросил: что невероятного в том, что всемогущий Бог воскрешает1 По объяснению святого Иоанна Златоуста, апостол сказал как бы так: «Не безумно ли всячески стараться, чтобы она (надежда) исполнилась, и гнать того, кто в нее верует? Он предлагает два доказательства воскресения: одно из пророков, другое, сильнейшее, от дел. Если бы у иудеев не было такого верования, если бы они не были воспитаны в нем и только теперь оно было вводимо, то иной мог бы не принять этого учения». «Апостол имеет в виду собственно воскресение Иисуса Христа (стих 9), но он обобщает понятие воскресения и употребляет слово не в прошедшем времени — о воскресении Господа, и не в будущем — о всеобщем воскресении мертвых, но в настоящем, показывая, что Бог силен всегда воскрешать мертвых, и спрашивая: неужели этому они не веруют и считают невероятным такое дело для Бога всемогущего?»

Речь апостола Павла перед Иродом Агриппою и Фестом была одною из сильнейших и замечательных речей. Он имел случай торжественно и при том вполне научно показать истинность содержимого и проповедуемого им учения, сущность которого он поставляет в покаянии и добрых делах. Апостол говорит, что он как фарисей, как строгий иудей держится тех же верований, которые сохраняют и все правоверные иудеи: – это именно вера в Мессию, надежда на его пришествие. Исполнением этой надежды, упованием христиан является Иисус Назарей, о котором они учат, что хотя он и умер, но был воскрешен Богом. Я, говорит апостол, сначала думал действовать против Иисуса Назарея, потому что считал невозможным воскресение мертвых, но, удостоившись видеть самого воскресшего, Я получил от него повеление проповедовать близким и дальним, иудеям и язычникам, и стал проповедовать, что Иисус есть Мессия.

Главная цель проповеди Павловой о Христе – открыть всем глаза, чтобы все могли покаяться и получить прощение. Естественно, что он не мог не говорить о воскресении Христа. Но иудеи за эту-то проповедь и схватили его. Впрочем, помощью Божией, он продолжает свидетельство-вать о Христе то же, что и всегда, то есть что Христос был первым воскресшим из мертвых. И невероятного в воскресении Христа ничего не было: Моисей и пророки говорили то же о Христе. Итак, кто верил пророкам, тот должен поверить Христу или проповеди о Христе.