Деяния апостолов, Глава 23, стих 23. Толкования стиха

Трибун римской когорты увидел, что для сохранения жизни Павла от покушений врагов его необходимо вывести его под прикрытием из Иерусалима в Кесарию и передать все дело прокуратору Феликсу.

Иудеи очень были раздражены тем, что римский чиновник не был всецело на их стороне и что суд над Павлом не привел к исполнению их желания предать апостола смерти. Тогда некоторые фанатики из их среды, числом сорок человек, дали обет не пить и не есть, пока не умертвят Павла. А чтобы исполнить свой убийственный замысел, они сказали первосвященнику и другим чинам синедриона, чтобы они попросили тысяченачальника снова вывести к ним на суд Павла, причем во время пути его в синедрион они и намеревались убить его.

Но этот замысел их был открыт и доведен до сведения тысяченачальника племянником Павла. И тысяченачальник, продолжая уважать и охранять в Павле римского гражданина, отправил его в ночь перед днем, в который заговорщики рассчитывали привести свой замысел в исполнение, под сильною охраною стражей в Кесарию к проконсулу Иудеи Феликсу, причем в особом письме объяснил ему обстоятельства взятия апостола под стражу, его римское гражданство и его политическую безвинность.

 δύο τινάς (неких двоих) — в ряде рукописей (א В 33 81 рс) порядок слов обратный; в ряде ($р74 рс lat syp) τινάς отсутствует. Издатели критического текста ОБО поставили квадратные скобки, сигнализирующие об их сомнениях в том, что слово, в них заключенное, находилось в исходном тексте. Обычное значение τις с числительным — «около». Оно здесь явно не годится. Согласно BL-Debr., § 301.1 и МНТ’ 195, τις в этом стихе означает quidem («некий»).

στραττώτας (солдат) — из контекста следует, что речь идет о пехотинцах. Двести солдат теоретически составляли две центурии; см.: комм, к Деян. 10:1, с. 100 сл.

'ιππείς έβδομήκοντα (семьдесят всадников) — о кавалерии в составе иерусалимского гарнизона см.: Иосиф Флавий. Иуд. древн, 20.171.

δεξιολάβους (дексиолабов) — буквально «держащих правой рукой». В военной фразеологии копье обычно связывается с правой рукой, а щит — с левой, отсюда объяснение, что это слово означало «копейщики» {МНТ, 2,271 сл.). Именно так оно переведено в Вульгате: lancearios. Как заметил Барретт, «если даже Иероним переводил по догадке, его догадка имеет по крайней мере не меньше шансов оказаться правильной, чем догадки современных исследователей» {Barrett, 1078). Сложность перевода этого слова вызвана тем, что оно встречается в этом стихе Деян впервые, а затем —только у двух авторов: Константина Багрянородного (О фемах, 1.5) со ссылкой на Иоанна Лидийца (VI в. по Р. X.) и у Феофилакта Симокатты (История, 4.1.8). В первом случае дексиолабы перечисляются наряду с лучниками (τοξοφόροι) и легковооруженными пехотанцами (πελτασταί). Во втором случае речь идет о легковооруженных разведывательных подразделениях у персов (Meyer E. Ursprung und Ап- fange des Christentums. 3. Stuttgart; Berlin, 1923. S. 51, Anm. 1); cp. также перевод К. де Бора: δεξιολάβος — speculator, «разведчик, шпион» (Theo- phylacti Simocattae Historiae / Ed. C. de Boor. Leipzig, 1887. P. 370). В еловаре «Суда» и в «Etymologicum Magnum» δεξιολάβος определяется как παραφύλαξ («страж»), что, скорее всего, является еще одной догадкой о значении слова в данном стихе Деян. Килпатрик (Kilpatrick G. D. Acts XIII, 23. δεξιολάβοι// JTS. 14. 1963. P. 393 f.) считал, что дексиолабы не могли входить в состав когорты, поскольку в противном случае оказалось бы, что Клавдий Лисий отправил с Павлом в Кесарию практически всех 

солдат иерусалимского гарнизона (или половину гарнизона, если считать, что когорта была тысячной (cohors milliaria), что, впрочем, представляетсй маловероятным, поскольку существование тысячных когорт в это время еще не фиксируется, см.: Экскурс к Деян 10, с. 137 сл.). Килпатрик пришел к выводу, что дексиолабы были лучниками, входившими в местные полицейские силы, которые присоединились к 270 солдатам для сопровождения узника, над чьей жизнью нависла угроза, в безопасное место. Однако нам ничего не известно о существовании местной полиции в Иерусалиме, за исключением храмовой, которая явно не подходила для эскорта Павла.

В ВС, IV, 293 высказывается предположение, что δεξιολάβοι означает «запасные лошади» (которых вели на поводу правой рукой): «Вполне возможно, что текст был испорчен на самом раннем этапе, и благодаря этому в текст было вставлено упоминание о пехоте. Странное слово δεξιολάβοι уникально и поэтому, по-видимому, является подлинным. Моя догадка состоит в том, что оно означает “запасные лошади” (led hourses) и что Павла отправили с конвоем из 70 кавалеристов и с 200 запасными лошадьми. Странность слова δεξιολάβοι, возможно, привела к появлению неаккуратных глосс, которые повлияли на текст. Кавалерийский офицер, который заботился о лошадях, безусловно, должен был бы обеспечить отряд запасными лошадьми, если он отправлял его на быстрой скорости из Иерусалима в Кесарию. Им, возможно, потребовались также вьючные лошади, за которых отвечали бы δεξιολάβοι, но даже в этом случае 200 — слишком большое число».

Предложенные объяснения слова возможны, однако бездоказательны, учитывая отсутствие контекстов, из которых было бы понятно значение слова.

В А 33 вместо δεξιολάβους стоит δεξιοβόλους, вероятно, описка переписчиков.

άπό τρίτης ώρας της νυκτός (с третьего часа ночи) — с девяти часов вечера. Римляне делили ночь на двенадцать часов, она начиналась на закате (шесть часов вечера) и заканчивалась на рассвете (шесть часов утра).

Узнав об этом отчаянном заговоре, Лисий тайно и под сильным военным прикрытием отправил узника в Кесарию, к своему начальнику, прокурато­ру Феликсу, с формальным отношением об узнике и его деле. Феликс был отпущенником императора Клавдия и принадлежал к тем прославившимся своею низостью и алчностью Римским администраторам, которые добивались своих должностей низкой лестью и подкупом и пользовались своим положением для постыдной наживы на счет вверенных их управлению областей. По свидетельству римского историка Тацита, Феликс был в одно и то же время распутный и жестокий, свои почти царские обязанности исполнял с духом раба. Чтобы закрепить за собою положение в Иудее, он женился на Друзилле, дочери Ирода Агриппы, и считая себя безнаказанным, он грабил и всячески оскорблял иудеев, но зато и должен был посто­янно бороться с страшными мятежами, поднимавшимися то сикариями и разбойниками, то ложными миссиями. Иудеи ненавидели его, и он ненавидел их. От такого человека нельзя было ожидать справедливости, но так как апостол был римский гражданин, то это одно и могло служить залогом того, что прокуратор станет на его сторону против ненавистных ему старейшин иудейских.

– Воинов двести: разумеются пешие воины с полным вооружением, в отличие от конных воинов и воинов с легким вооружением (стрелков). Конвой апостола состоял, таким образом, из 400 воинов пеших и 70 конных, – по-видимому, слишком большой конвой, но Лисий, вероятно, опасался взрыва фанатизма против Павла и преследования его со стороны врагов, которые могли подговорить разбойничавших тогда сикариев и напасть на конвой, если бы он был мал. Таким образом, столь большой конвой – умная предосторожность, чтобы доставить в Кесарию невредимым римского гражданина – Павла.

– С третьего часа ночи: с девятого часа вечера по-нашему, частью потому, что ночью в тех жарких странах удобнее путешествовать, частью также ради безопасности от иудеев.

Снаряжение большого конвоя для сопровождения Павла показывает, что тысяченачальник ожидал нападения врагов Павла с сильным вооружением и подкреплением сикариями, всегда готовыми на все возмутительное. Есть предположение, что существовали и другие планы, кроме плана сорока заговорщиков, и что тысяченачальник боялся народного восстания (см. «Воскресное чтение». 1873. Ч. 2.). «Столь большой конвой — это умная предосторожность, чтобы доставить в Кесарию невредимым римского гражданина Павла. Видна забота Лисия об удобствах и безопасности апостола и в этом его расположение к нему». Кажется, вместе с апостолом Павлом были отправлены в Кесарию и те, кто свидетельствовал против него. Имея это в виду, святой Иоанн Златоуст говорит: «Если Павел признан был невинным, то для чего были посланы туда обвинители? Для того, чтобы дело было исследовано точнее и чтобы этот муж явился более чистым» (ср. стих 30). Обвинителей же было много, поэтому, естественно, и конвой необходимо должен быть немалым, особенно если иметь в виду крайне злобное настроение указанных обвинителей.

.24 Чтобы благополучно доставить Павла к Феликсу, прокуратору римской провинции Иудеи, была задействована пехота и конница в полном вооружении. В Кесарии находилась официальная резиденция властей провинции.

Раздраженная против Павла толпа иудеев и еще более начальников иудейских искала смерти его; но Господь не допустил рабу Своему пострадать прежде предназначенного времени. Он сам явился апостолу в ночном видении и подкрепил его надеждой, что он будет свидетельствовать и в Риме, как и в Иерусалиме о Христе. Этого было достаточно для апостола языков, чтобы с новою ревностью продолжать свое великое служение. Начало этого дела не замедлило быть. На другой же день после заключения Павла под стражу некоторые из иудеев, в количестве сорока человек, опасаясь, чтобы узник не ускользнул от их мести, составили против него заговор с целью убить его и поклялись не вкушать хлеба до исполнения заговора.

Синедрион, извещенный об этом заговорщиками, должен был содействовать им в исполнении заговора. Но сын сестры Павла, случайно узнав об этом заговоре, тайно известил о нем Павла, который через него же дал знать тысяченачальнику, а он в ту же ночь под стражей в 470 человек отправил Павла как римского гражданина, при особом препроводительном письме к прокуратору Феликсу в Кесарию,.

В составленном против Павла заговоре иудеев, заклявшихся не есть до тех пор, пока не убьют его, достойно примечания не то, что нашлись и находятся такие фанатики, которые даже с заклятием себя готовы совершить преступление, как дело богоугодное и религиозное, а то, что этот заговор знают и одобряют члены высшего судилища иудейского и готовы содействовать его исполнению. До чего доводит озлобление и ослепление вождей народа в деле религии! Исполнение подобной безрассудной клятвы, как и неисполнение ее, не могло особенно затруднить заклявшихся, потому что те же первосвященники, которые охотно согласились принять в исполнении клятвы еще большее свободою могли дать разрешение от клятвы, когда видели, что она не исполнилась по независящим от них причинам.