Деяния апостолов, Глава 2, стих 7. Толкования стиха

Дееписатель не описывает ближе внешней обстановки события, о котором он здесь рассказывает; из его рассказа не видно, каким образом тысячная толпа народа (Деян. 2:41) могла видеть и слышать верующих, на которых Дух Святой сошел во время пребывания их в доме. Очень может быть, что пред домом, где находились апостолы, была большая площадь, на которой и собрался народ. Верующие же, увидя стекающийся к ним народ с хвалениями и песнопениями в устах, вышли на плоскую крышу дома, в котором они находились, ибо естественно предполагать в них, исполненных святою радостью, желание и стремление возвещать славу Божию, в них открывшуюся, пред другими людьми. Однако же дееписатель этим не занимается; он обращает свое внимание главным образом на то расположение души, с которым встречено было чрезвычайное чудесное событие собравшимся народом.

Боговдохновенные апостолы, на празднике Пятидесятницы в хвале Бога проявившие дар языков, изумили собравшихся около них людей. Набожные иудеи, пришедшие в Иерусалим на праздник из разных стран света – из Азии, Африки и Европы, из всякого исторического народа под небом – вдруг услышали галилеян, людей по природе не отличавшихся знанием языков, говорящими на разных языках и удивились,

(ст. 7) и в недоумении и смятении говорили между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?

(ст. 8) Как же мы слышим из их уст каждый собственное наречие, в котором и с которым мы родились.

(ст. 9) Мы, Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии,

(ст. 10) Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, есть между нами и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты,

(ст. 11) критяне и аравитяне, мы слышим их нашими языками говорящих, проповедующих, о великих делах Божиих?

До сих пор высказываются разные предположения относительно того, что же представляла собою речь апостолов. Одни предполагают, что они говорили на многих иностранных языках. Другие, — и это более правдоподобно, — предполагают, что апостолы вещали на особом языке Святого Духа, о котором Апостол Павел пишет в своих посланиях, и который принято называть «языкоговорение». Одно несомненно: это была не обычная речь, но, как указывает святой Иоанн Златоуст, — их слова были восторженным, воодушевленным, возвышенным вещанием. Однако гораздо важнее ученых предположений о материальных свойствах чуда Пятидесятницы то, какой глубинный смысл усматривала Церковь в этом чуде. Евангелист Лука сознательно придает своему рассказу характер словесной «иконы», открывающей нам богословский смысл события. Язык Святого Духа — не обычный язык того или иного народа, но язык «небесный», язык не частный, но всеобщий, универсальный. И именно в силу своей универсальности он может быть понятен всем народам. Можно сказать, что вдохновенное вещание апостолов у евангелиста Луки стала символом всемирной Евангельской проповеди. Одни принимают Евангелие, внимают ему и слышат его на своем родном языке, другие насмехаются над ним и отвергают его. Апостолы возвещают великие и славные дела Божии в Иисусе Христе, которые должны прославляться во всем мире. На это указывает внушительный список стран и народов, на языках которых воспринималась восторженная проповедь апостолов. Ведь в те годы на праздник Пятидесятницы в Иерусалим людей со всех концов вселенной прибывало не меньше, чем на Пасху. Богословский смысл того, что мы читаем в Книге Деяний прозрачен. И смысл этот в том, что для Евангелия Христова принципиально нет национальных барьеров. Его язык — универсальный язык Духа Святого, Который разрушил преграды между народами и для которого нет ни эллина, ни иудея, … варвара, скифа, раба, свободного (Кол. 3:11).

Приподнятый характер сегодняшнего апостольского чтения соответствует праздничному богослужению. Но прочитанное нами имеет и увещевательный смысл. Разве крещение, которое мы приняли, не есть личная Пятидесятница каждого из нас? Разве повеление Господа идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28:19) относилось только к апостолам? Не относятся ли эти слова также и к каждому из нас? Разве каждый христианин не призван быть свидетелем Христовым? Свидетельства многообразны в своем единстве. И каждый может возвещать Евангелие, как дает ему Дух Святой. Мы знаем о подвигах миссионеров, несших весть о спасении в отдаленные уголки вселенной, возвещавшие Христа самым дальним народам и на самых малоизвестных языках. Так святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий, будучи эллинами, стали учителями и просветителями языческих славянских племен. Не каждому дается такой дар. Но каждый может возвещать Христа на общепонятном языке, небесном языке Святого Духа, на святом языке любви. Дух объял апостолов, и они возвещали о великих делах любви Божией. Любовь Христова объемлет нас (2 Кор. 5:14), и только эта любовь придает единство всем свидетельствам о Христе, где, когда и на каком бы языке эти свидетельства ни звучали.

Γαλιλαΐοι (галилеяне) — Название “Галилея” происходит от др.-евр. הגליל (“область”). В Ис. 8:23 (9:1) эта часть Палестины названа областью язычников. Действительно, хотя Галилея входила в те земли Палестины, которые были распределены между коленами Израиля, она была окружена территориями, населенными язычниками, и во времена Маккавеев евреи составляли этническое меньшинство. Это видно из того, что Симон Маккавей с трехтысячным войском придя на помощь еврейскому населению Галилеи, теснимому язычниками, и разбив последних, счел необходимым вывести еврейские семьи из Галилеи в Иудею (1 Макк. 5:14—21). Это сократило еврейское присутствие в регионе так, что когда в конце II в. до Р.Х. Северная Галилея с прилегающими районами была аннексирована Аристобулом I после его победы над Итуреей, потребовалась повторная колонизация. Местные жители под угрозой депортации были обращены в иудаизм.

В отличие от Иудеи, находившейся под прямым римским правлением, Галилея управлялась тетрархом, и налоги из нее поступали в казну тетрарха, а не римского императора. Галилеяне говорили на особом диалекте арамейского языка, 

отличавшемся почти полным исчезновением различия между гуттуральными, так что для окружающих галилейское происхождение было всегда очевидно (см. Schiirer, Vermes, Millar, Black, 2, 7 слл.; Vermes, Jesus the Jew (London, 1983), 42—57).

О разных народах см. толкование на Деян. 2:1.

Между тем и народ, пораженный происшедшими необычай­ными явлениями, пришел в смятение и устремился к дому, в котором находились богопросвещенные апостолы. Апостолы вы­шли из дома. Взоры их сияли как молния, проникая народные толпы, и радостно озирали они эти необозримые массы, пред­ставлявшие богатую жатву для делателей и созидателей царства Христова. И начали они вдохновенную речь. Неудержимым потоком лилась она из их уст, слагаясь из слов, из которых каждое было их сердцем, воплощенною верою и любовью к их небесному Учителю. Что значили тогда пред ними знаменитейшие ораторы классического мира, слагавшие свои речи по правилам искусства, – речи, одушевленные лишь их убогим тщеславием? Вдохновенные речи апостолов гремели как гром, потрясающий горы, и действовали с силою молота, разбивающего скалы. Безмолвно внимали несметные толпы народа дивным речам, и дивились более этим речам, нежели тем грозным явлениям, которые привлекли их сюда. Под первым неотразимым впечатлением этих речей, массы народ­ные не замечали их чудесной внешней особенности. Они чув­ствовали только, что эти речи – необыкновенные речи, что они проникают до мозга костей, и как огонь жгут сердца слуша­телей. Но когда прошло первое впечатление и массы разноязычного народа переглянулись между собою, чтобы поделиться вынесенным впечатлением, они с изумлением заметили, что только что выслушанные речи каждый из них слышал на родном языке. От изумления у всех как бы застыли лица. Как! и египтянин, доселе гордившийся тем, что язык его знают лишь рожденные в земле пирамид, и грек и римлянин, считавшие свой язык достоянием лишь образованных людей, – все они теперь слышать каждый свой язык, и от кого же? – от этих невежественных, заброшенных, убогих галилеян, одно имя которых звучало презрением! Сначала немое изумление затем начало высказываться в словах и восклицаниях. Гул восклицаний и вопросов пробежал по массам: все обращались друг к другу за разъяснением загадочного явления. «Сии говорящие не все ли галилеяне?» – удивлено спра­шивали в народе друг друга. «Как же мы слышим каж­дый собственное наречие, в котором родились, слышим их вашими языками говорящих о великих делах Божиих? И опять изумлялись все, и недоумевая говорили друг другу: что это значит?»|||

Изумлялись и дивились: усиленное выражение чувства удивления при виде необычного и неожиданного и неизъяснимого происшествия.

– Не все ли Галилеяне: т.е. по происхождению из одной известной части Палестины, где говорят одним известным наречием. Притом известно, что эта провинция особенно не славилась просвещением (ср. прим. к Мф. 4:14–16), и в этом смысле Галилеянин значит – человек непросвещенный, необразованный, не учившийся. Таким образом, собравшиеся удивились тому, каким образом эти люди, говорящие по происхождению и месту своего жительства на одном известном наречии и притом люди необразованные, не учившиеся другим языкам, каким образом они могут говорить на разных языках и наречиях, и каким образом каждый из собравшихся слышит из уст Галилеян собственное наречие. «Столько лет, при помощи грамматики и других наук, нужно на то, чтобы обучиться хорошо говорить только по-эллински, и не все говорят одинаково, но ритор умеет может быть сказать хорошо, а грамматик не скажет иногда и хорошо, и кто узнал грамматику, тот не знает еще любомудрия. Но Дух Св. научает многим вместе языкам, каких вовсе не знали наученные Им» (Кирилл Иерус., стр. 309–310).

Не все ли: без сомнения в собрании учеников Христовых были ученики и не из Галилеи, а из Иудеи и, конечно, из Иерусалима, может быть и из других областей, пришедшие на праздник (см. прим. к ст. 1), но в Иерусалиме известно было, что ближайшие ученики Господа были из Галилеи (ср. Мф. 26:73), и последователей Его было много, главным образом, в Галилее (Ин. 7:52), а потому собравшиеся теперь и называют всех учеников Господа этим общим наименованием.

Изумление и удивление поражали видевших чудо говорения на иных языках. Чудо это будет поразительным и вековечно. Оно в то время еще усугублялось и тем, что большинство апостолов было из Галилеи, жители которой не славились просвещением, из-за чего даже были в некотором презрении (см. Мк. 14:70). Изумление было всеобщим и настолько сильным, что невольно все старались понять и разуметь друг от друга, как и почему совершилось это. И вот здесь прежде всего открывалось, что говорящие теперь на разных неведомых им языках (см. Мф. 26:73) почти все галилеяне, которые обычно говорили только на своем природном еврейском языке с некоторыми примесями говора соседних арамейских и сирийских наречий. Жившие в Иудее говорили более чистым языком, но в это время и представители просвещенных иерусалимлян как бы не узнавали галилеян, ибо и они слышали апостолов говорящими так, как говорят они, природные иудеи, а не удаленные от центра просвещения обыкновенные жители темной Галилеи. Так именно могли говорить вместе с другими бывшие здесь иудеи (упоминаемые в 9-м стихе), также пораженные и изумленные даром языка, одинаково для всех чудным, необычайным и поразительным.

В день Пятидесятницы, когда вспоминалось одно из величайших событий Ветхого Завета, именно дарование закона на Синае и заключение завета между Богом и избранным народом, совершилось одно из величайших событий новозаветной истории: сошествие обетованного Святого Духа на апостолов и других верующих, данного как залог нового завета между Богом и людьми. Не среди громов и молний, а в душе бурного ветра и в виде огненных разделенных языков, почивших на каждом из присутствующих, совершилось сошествие Святого Духа на апостолов и обнаружилось в даре разных языков, которыми неученые галилеяне начали говорить о великих делах Божиих. Собравшиеся на шум со всего Иерусалима пришельцы разных близких и отдаленных стран тогдашнего мира с удивлением услышали родную им речь из уст галилейских рыбаков и думали объяснить это явление действием молодого сладкого вина; но апостол Петр разъяснил им, что в такое раннее время дня (третий час) они не могли быть пьяными, если же говорят чужими им языками, то потому, что на них излился Дух Святой, как пророчествовал о том пророк Иоиль.

Ниспослание же Духа Святого совершилось вследствие того, что незадолго до сего известный им Иисус, засвидетельствовавший о Себе знамениями и чудесами, распятый и умерщвленный неблагодарным народом, но, как Сын Божий и истинный Мессия, воскресший из мертвых, соответственно пророчествам праотца Давида, и потом вознесшийся на небо, ниспослал оттуда по Своему обетованию Духа Святого, чем еще более подтверждается Его высокое достоинство как Господа и Мессии. Эта проповедь Петра произвела глубокое впечатление на слушателей: в тот же день около 3000 человек уверовали во Христа и крестились в Него. Так положено основание великому зданию Церкви Христовой на земле.

1. Сошествие Святого Духа на апостолов служит началом Нового Завета, заключенного Богом с родом человеческим, уже искупленным кровью Христа Спасителя. Церковь противополагает сошествие Святого Духа на апостолов смешению языков при Вавилонском столпотворении. «Егда снисшед языки слия, разделяши языки Вышний; егда же огненные языки разделяше и соединение вся призва» (кондак Пятидесятницы). Там отступление людей от союза с Богом вело к разделению их между собой и к разделению языков, как внешнему признаку и средству разномыслия и разделения. Здесь внешнее смешение языков не препятствовало говорящим быть единодушными в прославлении Бога, и как вытекало из единства мыслей и чувств, так и вело к общему соединению всех в одну семью, имеющую одного Отца Бога.