Деяния апостолов, Глава 2, стих 11. Толкования стиха

Боговдохновенные апостолы, на празднике Пятидесятницы в хвале Бога проявившие дар языков, изумили собравшихся около них людей. Набожные иудеи, пришедшие в Иерусалим на праздник из разных стран света – из Азии, Африки и Европы, из всякого исторического народа под небом – вдруг услышали галилеян, людей по природе не отличавшихся знанием языков, говорящими на разных языках и удивились,

(ст. 7) и в недоумении и смятении говорили между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?

(ст. 8) Как же мы слышим из их уст каждый собственное наречие, в котором и с которым мы родились.

(ст. 9) Мы, Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии,

(ст. 10) Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, есть между нами и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты,

(ст. 11) критяне и аравитяне, мы слышим их нашими языками говорящих, проповедующих, о великих делах Божиих?

До сих пор высказываются разные предположения относительно того, что же представляла собою речь апостолов. Одни предполагают, что они говорили на многих иностранных языках. Другие, — и это более правдоподобно, — предполагают, что апостолы вещали на особом языке Святого Духа, о котором Апостол Павел пишет в своих посланиях, и который принято называть «языкоговорение». Одно несомненно: это была не обычная речь, но, как указывает святой Иоанн Златоуст, — их слова были восторженным, воодушевленным, возвышенным вещанием. Однако гораздо важнее ученых предположений о материальных свойствах чуда Пятидесятницы то, какой глубинный смысл усматривала Церковь в этом чуде. Евангелист Лука сознательно придает своему рассказу характер словесной «иконы», открывающей нам богословский смысл события. Язык Святого Духа — не обычный язык того или иного народа, но язык «небесный», язык не частный, но всеобщий, универсальный. И именно в силу своей универсальности он может быть понятен всем народам. Можно сказать, что вдохновенное вещание апостолов у евангелиста Луки стала символом всемирной Евангельской проповеди. Одни принимают Евангелие, внимают ему и слышат его на своем родном языке, другие насмехаются над ним и отвергают его. Апостолы возвещают великие и славные дела Божии в Иисусе Христе, которые должны прославляться во всем мире. На это указывает внушительный список стран и народов, на языках которых воспринималась восторженная проповедь апостолов. Ведь в те годы на праздник Пятидесятницы в Иерусалим людей со всех концов вселенной прибывало не меньше, чем на Пасху. Богословский смысл того, что мы читаем в Книге Деяний прозрачен. И смысл этот в том, что для Евангелия Христова принципиально нет национальных барьеров. Его язык — универсальный язык Духа Святого, Который разрушил преграды между народами и для которого нет ни эллина, ни иудея, … варвара, скифа, раба, свободного (Кол. 3:11).

Приподнятый характер сегодняшнего апостольского чтения соответствует праздничному богослужению. Но прочитанное нами имеет и увещевательный смысл. Разве крещение, которое мы приняли, не есть личная Пятидесятница каждого из нас? Разве повеление Господа идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28:19) относилось только к апостолам? Не относятся ли эти слова также и к каждому из нас? Разве каждый христианин не призван быть свидетелем Христовым? Свидетельства многообразны в своем единстве. И каждый может возвещать Евангелие, как дает ему Дух Святой. Мы знаем о подвигах миссионеров, несших весть о спасении в отдаленные уголки вселенной, возвещавшие Христа самым дальним народам и на самых малоизвестных языках. Так святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий, будучи эллинами, стали учителями и просветителями языческих славянских племен. Не каждому дается такой дар. Но каждый может возвещать Христа на общепонятном языке, небесном языке Святого Духа, на святом языке любви. Дух объял апостолов, и они возвещали о великих делах любви Божией. Любовь Христова объемлет нас (2 Кор. 5:14), и только эта любовь придает единство всем свидетельствам о Христе, где, когда и на каком бы языке эти свидетельства ни звучали.

2:9—11 Πάρθοι ... Άραβες (парфяне ... арабы) — условно говоря, народы перечислены в направлении с востока на запад. В начале XX в. Дж. Галеви, а спустя сорок лет Ц. Вайнсток привлекли внимание ученого мира к близости списка народов в Деяниях к астрологическому сочинению автора второй половины IV в. по Р. X. Павла Александрийского, небольшая часть сочинения которого “Основы влияния созвездий” (Elementa apotelesmatica) посвящена астрологической географии, занимавшейся корреляцией различных стран и регионов с небесными телами. У Павла мы находим следующий порядок: Овен — Персия, Телец — Вавилон, Близнецы — Каппадокия, Рак — Армения, Лев — Азия, Дева — Эллада и Иония, Весы — Ливия и Кирена, Скорпион — Италия, Стрелец — Киликия и Крит, Козерог — Сирия, Водолей — Египет, Рыбы — Красное море и Индия. На первый взгляд списки Павла и Деяний демонстрируют удивительную близость. Это породило гипотезу о том, что Павел воспроизвел древний астрологический список, который был также известен Луке. Однако скрупулезное сопоставление списков показывает, что степень их близости преувеличена и что они не восходят к одному источнику (см. подробно В. Metzger, “Ancient Astrological Geography and Acts 2:911 ”, Apostolic History and Gospel, ed. W.W.Gasque, R.P. Martin (Exeter, 1970, 123-133)

2:9 Πάρθοι (парфяне) — Парфия была частью персидской империи, завоеванной Александром Македонским. В середине III в. до Р.Х. парфяне восстали против Селевквдов и создали мощное независимое государство, простиравшееся от Евфрата до Инда. В описываемое время парфяне вели с римлянами почти непрерывные войны за контроль над Арменией.

Μήδοι (мидяне) — Мидия в древности занимала территорию современных иранских Азербайджана и Курдистана. После падения Ассирии в конце VII — первой половине VI вв. до Р.Х. Мидийская держава простиралась от Каппадокии (см. ниже) на западе до территории современного восточного Афганистана на востоке. В 550 г. до Р.Х. персидский царь Кир подчинил Мидию, захватил ее столицу Экбатаны и добавил “царь мидян” к своему титулу. Мидия составляла значительную часть Персидской империи, многие мидяне занимали в ней важные посты и были по существу соправителями персов, так что в течение нескольких веков жителей Персидской империи окрестные народы могли называть мидянами (Есф. 1:3). Однако после захвата трона Дарием мидяне потеряли свое привилегированное положение.

Έλαμΐται (эламиты) — (LXX Αίλαμίται Ис. 11:11; 21:2; 22:6; Έλυμαΐοι: Иф. 1:6) — жители Элама, расположенного к северу от Персидского залива, восточнее долины в нижнем течении Тигра. Одно из древнейших ближневосточных государств, Элам утратил свою независимость в результате ассирийского завоевания в середине VII в. до Р.Х. В VI в. до Р. X. Элам вошел в Персидскую державу в качестве одной из важнейших сатрапий. После Александра Македонского Элимай (часть прежнего Элама с прежней столицей в Сузах) восстановил свою независимость, которая сохранялась до конца II в. по Р.Х. (В. Хинц, Государство Элам, М., 1977).

Ни парфяне, ни мидяне, ни эламиты больше нигде в НЗ не упоминаются.

Οι κατοικσυντες ... ’Ιουδαίον (проживающие в ... Иудее) —

многих комментаторов, начиная с древности, смущало упоминание Иудеи в списке стран, где проживали евреи диаспоры. Помещение Иудеи между Месопотамией на востоке и Каппадокией на севере также, с географической точки зрения, выглядит несколько странно, хотя это и не нарушает общего направления с востока на запад. Слово ’Ιουδαίον является прилагательным и при субстантивированном употреблении формально требует артикля (так Bl.-Debr. § 261. 4, ср., однако, вполне резонное возражение в Нетег, 126, прим 72, 243). Иудея не упоминается в астрологическом списке Павла Александрийского (впрочем, списки Павла и Луки не восходят к одному источнику, см. выше). Обитателей Иудеи не должно было удивлять то, что апостолы говорят на их языке, хотя, учитывая легко воспринимаемое на слух отличие галилейского диалекта (см. выше), переход галилеян на “иудейский” вариант арамейского языка мог быть столь же заметен и необычен, как и речь на иностранном языке. Как почти всегда случается в подобных случаях, слово, вызывающее недоумение, начинают исправлять. Так Тертуллиан, и в одном случае Августин заменяют Иудею на Армению, Иероним — на Сирию, Иоанн Златоуст — на Индию. Современные ученые предлагают различные конъектуры (Идумея, Иония, Вифиния, Адиабена и т.д.) или же опускают упоминания об Иудее вообще, считая его глоссой (см. Metzger, 293). Однако авторы стандартного критического издания, учитывая единодушие рукописной традиции в данном месте, считают необходимым сохранить в тексте рукописное чтение.

Καππαδοκίαν (Каппадокии) — провинция, расположенная во внутренней части Малой Азии. Существовала как независимое царство с IV в до Р.Х. При императоре Тиберии стала римской провинцией.

Πόντον (Понте) — Понтом в древности называли территорию на северо-востоке Малой Азии по берегу Понта Евксинкского (Черного моря). Термин этот имел чисто географическое значение до 301 г до Р.Х., когда Митридат, сын персидского сатрапа, служившего Антигону, одному из наследников империи Александра Македонского, создал здесь царство. Поскольку территория нового государства была по большей части расположена в районе, называвшемся Каппадокией, то первоначальное его название было “Каппадокия у Понта” (προς τω Πόντω), а затем просто “Понт”, название же “Каппадокия” закрепилось с этого момента за южной частью этого региона. При последнем царе Понта Митридате VI Евпаторе (Митридате Великом) Понтийское царство включало в себя не только часть Каппадокии, но и побережье от границы Вифинии до Колхиды, часть Пафлагонии и Малую Армению. После победы Помпея над Митридатом VI в 64 г. до Р.Х. название “Понт” приобрело новое значение. Западная часть Понтийского царства была аннексирована Римом и объединена с Вифинией в провинцию, получившую название “Понт и Вифиния”. Понтом (без дополнительных уточнений) римляне и те, кто воспринял римскую терминологию, теперь стали называть восточную половину этой провинции. Таково значение термина “Понт” в большинстве мест НЗ.

,Ασίαν (Азии) — слово “Азия” упоминается в Деяниях 13 раз: 2.9; 6:9; 16:6; 19:10, 22, 26, 27; 20:4, 16, 18; 21:27; 24:19; 27:2, ср. также. 20:4 (Ασιανοί, асийцы). В большинстве случаев под Азией имеется в виду римская провинция в западной части Малой Азии. Во времена апостола Павла в нее входили Мисия, Троада, Эолия, Иония, острова по побережью Эгейского моря, Лидия, Кария, Фригия и Кибира. Однако границы этой римской провинции менялись несколько раз. Поначалу в нее входили Мисия с частью Троады, Лидия, эолийское побережье, Иония и юго-западная часть Фригии. В 116 г. до Р.Х. к территории Азии была присоединена часть Фригии, а затем, после первой войны с Митридатом, также Кария и Кибира. Со времени Августа до примерно 250 г. границы оставались неизменными. См. подробно в D. Magie, Roman Rule in Asia Minor to the End of the Third Century after Christ, 1 (Princeton, 1950), 34—42; A. D. Macro, “The Cities of Asia Minor under the Roman Imperium”, ANRW 11,7.2 (1980), 657—697. Однако в данном стихе “Азия” явно употребляется в узком смысле и речь идет о регионе вокруг греческих городов эгейского побережья, поскольку в географическом перечне рядом с Азией упоминается также Фригия, которая входила в провинцию Азия. См. подробнее Trebilco, “Asia”, The Воок of Acts in Its Graeco-Roman Setting, 300—302.

Φρυγίαν (Фригии) — большая область в Малой Азии, занимавшая западную часть центрального Анатолийского плато, на востоке простиравшаяся до реки Галис. В древности фригийцы создали вошедшее в греческие легенды царство Мидаса. Фригийский культ Великой матери богов Кибелы (Идейской матери) получил широкое распространение в анточном мире. В Риме он был введен в 204 г. до Р.Х., в конце 2-й Пунической войны. Границы Фригии, как и других малоазийских областей, менялись многократно. В 116 г. до Р.Х. большая часть Фригии была включена в римскую провинцию Азия. Восточная часть в 25 г. до Р. X. вошла в Галатию.

Παμφυλΐαν (Памфилии) — область на юге Малой Азии, расположенная между Ликией и Киликией, от Средиземного моря до горного хребта Тавра. Она была под владычеством сначала лидийских царей, затем персидских, а позднее Селевкидов. Со 102 г. до Р.Х. Памфилия была частью римской провинции Киликия, в 44 г. до Р. X. была включена в провинцию Азия, а с 25 г. до Р.Х. до 43 г. по Р.X. в Галатию. В 43 г. император Клавдий создал провинцию Ликия-Памфилия. Позднее были реорганизации при императорах Гальбе и Веспасиане.

Αίγυπτον (Египте) — евреи непрерывно жили в Египте со времени Псамметиха II (ок. 590 г. до Р.Х.). Согласно Филону Александрийскому, в Египте в его время жило около 1 миллиона евреев (Флакк, 43) и, хотя эта цифра представляется завышенной, нет сомнения, что еврейское население в Египте было очень значительным. О евреях в Египте см. (с лит.) J. M.G. Barclay, Jews in the Mediterranean Diaspora (Edinburgh, 1996), 19228 . 

καί τά μέρη της Λιβύης της κατά Κυρένην (и части Ливии, рядом с Киреной) — Киреной назывался 1) город в северной Африке, основанный греками в VII в. до Р.Х., и 2) область Киренаика (северо-восточная часть современной Ливии), иначе называемая Пентаполис (Пятиградие), поскольку в нее входило пять главных городов, включая Кирену. Определить, когда в источниках речь идет о городе Кирене, а когда обо всем регионе, не всегда представляется возможным. Здесь скорее всего под Киреной понимается город, а под “частями Ливии рядом с Киреной” — область Киренаика (ср. Иос. Флав., Иуд. древн., 16.160: και δσους ή πρό? Κυρήνη Λιβύη κατέσχεν, что Ρ. Маркус понимает как “жители Киренейской Ливии” — “and those to be found in Cyrenaean Libya”, LCL, 410). C 74 г. до P.X. Киренаика являлась римской провинцией. Здесь было большое еврейское население. Согласно Страбону (процитирован Иосифом Флавием, Иуд. древн., 14.115—118), население Кирены (Киренаики?) подразделялось на четыре категории: 1) граждане; 2) земледельцы; 3) метеки; 4) евреи. Евреи играли важную роль в беспорядках в Кирене во бремя Суллы (85 г. до Р.Х.). При Веспасиане сикарии нашли поддержку среди части евреев Кирены. При Траяне евреи подняли в Киренаике воестание. (Иос. Флав., Иуд. войн., 7.43746 ; Жизнеописание, 424; Дион Кассий, Римская история, 68.32; Евсевий, Церк. ист. 4.2.4). Помимо данного места евреи из Кирены (Киренаики) в НЗ упоминаются еще несколько раз: Мф. 27:32; Мк. 15:21; Лк. 23:26 (Симон Киренеец); Деян. 6:9 (синагога киринейцев); Деян. 11:20 (киренейцы в Антиохии); Деян. 13:1 (Луций Киренеец).

καί οΐ έπιδημοΰντες 'Ρωμαίοι (и временно живущие здесь римляне) — έπιδημέω в отличие от κατοικέω означает иностранцев, временно находящихся в каком-либо месте. Скорее всего здесь речь идет о евреях, приехавших на праздник из Рима. Однако не исключено, что здесь имеются в виду римские граждане (ср. Деян. 16:21, 37, 38; 22:25, 26, 27, 29; 23:27, см. Barrett, 123). О постоянно живущих в Риме евреях нам известно более чем о какой-либо иной общине диаспоры, не в последнюю очередь благодаря обильным эпиграфическим находкам. Евреи поселились в Риме относительно поздно, и парадоксальным образом первое упоминание о них — это упоминание не об их жизни в Риме, о об их изгнании из Рима (139 г. до Р.Х.). Особенно значительный рост общины произошел, когда Помпей привез евреев в Рим как рабоввоеннопленных. Со временем они были отпущены своими хозяевами на свободу, и некоторая их часть получила римское гражданство. Согласно надписям, в первых веках по Р.Х. в Риме было не менее одиннадцати синагог. См. Schurer, Vermes, МШаг, Goodman, 3, 1, 73 сл., прим. 75 (библиография); H.J. Leon, The Jews of Ancient Rome (Philadelphia, 1960, updated 1995); Barclay, Jews, 282—319. Levinskaya, The Book of Acis, 167—193.

2:11 προσήλυτοι (прозелиты) — в современных западных языках слово “прозелит” имеет два значения: во-первых, перешедший в любую новую веру, и шире, новый и горячий сторонник чего-либо (например, определенного направления в искусстве) и, во-вторых, нееврей, принявший иудаизм. Любопытно, что современные словари русского языка второго значения даже не фиксируют. Между тем именно оно является в определенный период основным значением этого слова. Греч, προσήλυτος родилось в грекоязычной еврейской среде для передачи др.-евр. גר. Вне иудейских, а затем и христианских сочинений оно не встречается. В еврейской Библии слово גר означало иноплеменника, постоянно или длительное время живущего вне пределов своей родины и нашедшего приют у местной общины. Таким образом, этот термин первоначально принадлежал к сфере социальной, а не религиозной. Но постепенно в связи с тем, что на иностранцев, постоянно проживающих на территории Палестины, накладывались определенные религиозные обязательства (ср. Втор. 5:14; 16:10—11; 16:13—14; 29:9—14) и они начинали все глубже интегрироваться в иудейское общество, термин גר приобрел религиозные коннотации, а затем уже стал употребляться исключительно в религиозном значении. Дата этого изменения не вполне ясна, но обычно предполагается, что к I в. по Р. X. слово προσήλυτος означало прозелит исключительно в религиозном значении. Однако благодаря этимологической прозрачности слова, произведенного от глагола “приходить”, его значение легко расширялось: так, например, в Мф. 23:15 прозелитом назван иудей, ставший сторонником фарисеев (Goodman, “Jewish Proselytizing in the First Century”, The Jews among Pagans and Christians in the Roman Empire, eds. J. Ueu, J North, T. Rajak (London/New York, 1992), 60—63 = id. Mission and Conversion, 6974 ); Levinskaya, The Book of Acts, 36—49). В христианское время прозелитами стали называть новообращенных христиан. 

В НЗ прозелиты упоминаются четыре раза (Мф. 23:15; Деян. 2:10; 6:5; 13:43). О значении слова см. подробнее TDNT VI, 727744 ; W.C.Allen, “Оп the Meaning of προσήλυτος in the Septuagint”, Expositor, IV, 10 (1894), 264—275; Th.J.Meek, “The Translation of Ger in the Hexateuch and Its Bearing on the Document Hypothesis”, JBL 49 (1930), 172—180.

Церемония принятия иудаизма проходила в три этапа: мужчины подвергались обрезанию, мужчины и женщины погружались в воду (ритуальное очищение) и, пока существовал Храм, приносили жертву. С точки зрения еврейского законодательства, прозелиты рассматривались как новорожденные, поэтому их жизнь как язычников легального значения не имела. Например дети, зачатые до обращения в иудаизм, с точки зрения еврейского закона, родственниками прозелиту не являлись и поэтому не могли наследовать его имущество. Сам прозелит мог быть наследником отцу-язычнику, но наследство не должно было включать ничего, связанного с языческими культами. Существовали и некоторые ограничения для заключения браков: так, например, женщины-прозелитки не могли выходить замуж за священников, равно как и дочери прозелитов даже до десятого поколения. См. Schurer, Vermes, МШаг, Goodman, 3, 1, 173—176; TDNT VI, 738-740 (Kuhn).

,Ιουδαίοι καί προσήλυτοι (иудеи и прозелиты) — эти елова могут относиться или ко всем перечисленным народам (т.е. в Иерусалиме находились евреи и прозелиты, приехавшие отовсюду, так понимает Haenchen, 171), или только к римлянам (так Bruce, The Воок of Acts, 57).

Άραβες (арабы) — арабами в I в. греки и римляне обычно называли жителей Набатейского царства, расположенного между Красным морем и Евфратом со столицей в Петре.

Еврейские общины существовали во всех упомянутых в Деяниях областях. См. сводку источников о еврейских общинах в Schurer, Vermes, МШаг, Goodman, 3, 1, 1—86; см. также Levinskaya, The Воок of Acts, 127—193.

О разных народах см. толкование на Деян. 2:1.

Между тем и народ, пораженный происшедшими необычай­ными явлениями, пришел в смятение и устремился к дому, в котором находились богопросвещенные апостолы. Апостолы вы­шли из дома. Взоры их сияли как молния, проникая народные толпы, и радостно озирали они эти необозримые массы, пред­ставлявшие богатую жатву для делателей и созидателей царства Христова. И начали они вдохновенную речь. Неудержимым потоком лилась она из их уст, слагаясь из слов, из которых каждое было их сердцем, воплощенною верою и любовью к их небесному Учителю. Что значили тогда пред ними знаменитейшие ораторы классического мира, слагавшие свои речи по правилам искусства, – речи, одушевленные лишь их убогим тщеславием? Вдохновенные речи апостолов гремели как гром, потрясающий горы, и действовали с силою молота, разбивающего скалы. Безмолвно внимали несметные толпы народа дивным речам, и дивились более этим речам, нежели тем грозным явлениям, которые привлекли их сюда. Под первым неотразимым впечатлением этих речей, массы народ­ные не замечали их чудесной внешней особенности. Они чув­ствовали только, что эти речи – необыкновенные речи, что они проникают до мозга костей, и как огонь жгут сердца слуша­телей. Но когда прошло первое впечатление и массы разноязычного народа переглянулись между собою, чтобы поделиться вынесенным впечатлением, они с изумлением заметили, что только что выслушанные речи каждый из них слышал на родном языке. От изумления у всех как бы застыли лица. Как! и египтянин, доселе гордившийся тем, что язык его знают лишь рожденные в земле пирамид, и грек и римлянин, считавшие свой язык достоянием лишь образованных людей, – все они теперь слышать каждый свой язык, и от кого же? – от этих невежественных, заброшенных, убогих галилеян, одно имя которых звучало презрением! Сначала немое изумление затем начало высказываться в словах и восклицаниях. Гул восклицаний и вопросов пробежал по массам: все обращались друг к другу за разъяснением загадочного явления. «Сии говорящие не все ли галилеяне?» – удивлено спра­шивали в народе друг друга. «Как же мы слышим каж­дый собственное наречие, в котором родились, слышим их вашими языками говорящих о великих делах Божиих? И опять изумлялись все, и недоумевая говорили друг другу: что это значит?»|||

Критяне: жители острова Крита на Средиземном море; говорили на языке греческом с особым, несколько отличным, наречием.

– Аравитяне: жители Аравии, граничащей с юго-востока с Палестиной; здесь жили евреи преимущественно по торговым интересам и говорили на арабском языке, довольно сходном с еврейским.

– Нашими языками говорящих о великих делах Божиих: и из этого выражения ясно видно, что речь идет прямо о разных языках и наречиях, на которых говорили ученики Господа. Под выражением: говорящих о великих делах Божиих, или собственно о величиях Божиих, разумеется прославление, торжественное и восторженное, Бога за те великие дела, какие Он являл и являет в мире особенно через Иисуса Христа, в которого они уверовали как в Мессию и который им ниспослал теперь Св. Духа, и это прославление Бога совершалось ими теперь на разных языках, как Дух давал им провещевать.

Слушатели апостольские, конечно, сами сказали о себе, откуда они. Так и записал это дееписатель, сказав при этом и о том, что существенное слышали эти разноязычные люди, а именно глаголы о великих делах Божиих, т.е. славы, хвалы и благодарения Богу за те великие дары, которых удостоились апостолы тогда и раздаяния которых были свидетелями во Христе Иисусе как главном Виновнике всего того, что совершилось как в судьбе их, так и в деле устроения спасения всех людей всего мира. По объяснению святого Иоанна Златоуста, «они не просто говорили, но говорили нечто дивное; и потому справедливо эти люди недоумевали, так как никогда еще не было ничего подобного». Здесь было для многих удивительно все: и форма речи (родной для слушателей) , и приятное содержание о любви и бесконечном милосердии Божием к грешному человечеству, а также и о взаимном братстве, ради водворения которого воплотился, страдал, умер и воскрес Единородный Сын Божий — Господь Иисус Христос. Что в отдельности представителям разных народностей говорили многие апостолы, то для иудеев потом сказано было апостолом Петром.

-11 Перечисление представителей пятнадцати народностей начинается с восточной группы, в пределах нынешних Ирана и Ирака ("Парфяне... Мидяне... Еламиты, и жители Месопотамии", т.е. куда были отведены иудеи, плененные Ассирией и Вавилоном). Далее следует запад, Иудея, затем — север, Малая Азия (Каппадокия, Понт, Асия, Фригия и Памфилия), после чего — Северная Африка (Египет и части Ливии, прилежащие к Киринее) и, наконец, Рим. Список заключают две далеко отстоящие друг от друга области: остров Крит и Аравия.

В день Пятидесятницы, когда вспоминалось одно из величайших событий Ветхого Завета, именно дарование закона на Синае и заключение завета между Богом и избранным народом, совершилось одно из величайших событий новозаветной истории: сошествие обетованного Святого Духа на апостолов и других верующих, данного как залог нового завета между Богом и людьми. Не среди громов и молний, а в душе бурного ветра и в виде огненных разделенных языков, почивших на каждом из присутствующих, совершилось сошествие Святого Духа на апостолов и обнаружилось в даре разных языков, которыми неученые галилеяне начали говорить о великих делах Божиих. Собравшиеся на шум со всего Иерусалима пришельцы разных близких и отдаленных стран тогдашнего мира с удивлением услышали родную им речь из уст галилейских рыбаков и думали объяснить это явление действием молодого сладкого вина; но апостол Петр разъяснил им, что в такое раннее время дня (третий час) они не могли быть пьяными, если же говорят чужими им языками, то потому, что на них излился Дух Святой, как пророчествовал о том пророк Иоиль.

Ниспослание же Духа Святого совершилось вследствие того, что незадолго до сего известный им Иисус, засвидетельствовавший о Себе знамениями и чудесами, распятый и умерщвленный неблагодарным народом, но, как Сын Божий и истинный Мессия, воскресший из мертвых, соответственно пророчествам праотца Давида, и потом вознесшийся на небо, ниспослал оттуда по Своему обетованию Духа Святого, чем еще более подтверждается Его высокое достоинство как Господа и Мессии. Эта проповедь Петра произвела глубокое впечатление на слушателей: в тот же день около 3000 человек уверовали во Христа и крестились в Него. Так положено основание великому зданию Церкви Христовой на земле.

1. Сошествие Святого Духа на апостолов служит началом Нового Завета, заключенного Богом с родом человеческим, уже искупленным кровью Христа Спасителя. Церковь противополагает сошествие Святого Духа на апостолов смешению языков при Вавилонском столпотворении. «Егда снисшед языки слия, разделяши языки Вышний; егда же огненные языки разделяше и соединение вся призва» (кондак Пятидесятницы). Там отступление людей от союза с Богом вело к разделению их между собой и к разделению языков, как внешнему признаку и средству разномыслия и разделения. Здесь внешнее смешение языков не препятствовало говорящим быть единодушными в прославлении Бога, и как вытекало из единства мыслей и чувств, так и вело к общему соединению всех в одну семью, имеющую одного Отца Бога.