Деяния апостолов, Глава 19, стих 27. Толкования стиха

Между тем, возникло в Ефесе сильное возмущение против апостола, которое было вместе доказательством важных последствий его проповеди в Малой Азии. В этом городе делали серебряные и золотые модели знаменитого храма Дианы, здесь находившегося, которые рассылались всюду и доставляли богатые доходы городу. Некто Димитрий, у которого производилась большая фабрикация таких моделей и который содержал у себя много работников, видя такие могущественные успехи Евангелия в Малой Азия и ощущая уменьшение своих доходов с началом упадка веры в Диану, пришел в опасение, что его ремесло и совсем потеряет свой ход. Он собрал своих единомысленников и легко мог воспламенить их негодование против людей, которые грозили уничтожить славу Дианы и лишить их доходов. Народ зашевелился; все спешили на публичную площадь, где обыкновенно собирались; многие кричали, сами не зная, о чем шло дело. Двое из спутников Павловых были схвачены. Так как народ греческий, из которого состояло главное народонаселение города, вообще питал ненависть к жившим здесь Иудеям, как врагам богов, и народная ненависть при малом оскорблении легко могла вспыхнуть в мятеж, от которого они много могли потерпеть; то, в настоящем случае, когда еще многим было неизвестно, что собственно было причиной негодования народного, – иудеи, слыша только то, что народ волнуется по причине оскорбления, нанесенного врагами богов, тотчас отнесли причину такого негодования к себе, а некто, именем Александр явился, чтобы дать народу объяснения и, в случае нужды, сложить вину на христиан. Но явление такого человека, который сам принадлежал к числу врагов народной религии, только произвело сильнейшее раздражение; крики еще более увеличились. Впрочем, эти враждебные расположения питала к апостолу, кажется, только чернь; начальники города знали образ жизни и действования Павла в течение почти трех лет в Ефесе и это не могло не дать им выгодного суждения о Павле. Некоторые из правителей города, управлявшие в этот год делами религии в Малой Азии (Άσιάρχαι), имевшие надзор за публичными играми, изъявили даже участие в судьбе его, упросив его не являться народу во время этого волнения. Наконец городской стряпчий успел успокоить мятущуюся толпу, представив, что удовлетворения надлежит требовать законным порядком: что не может быть, чтобы кто-нибудь восставал против великой богини ефесской, что за возмущение можно опасаться ответственности.

В это время произошло возмущение в Ефесе, произведенное против него некоторым серебряником по имени Димитрий, главное ремесло которого было делание серебряных моделей с знаменитого ефесского храма Артемиды и которому поэтому охлаждение язычников к храму Артемиды Ефесской, происшедшее вследствие проповеди апостола, угрожало совершенным упадком его ремесла. Но народное смятение вскоре было успокоено, и беспорядочная толпа разошлась по убеждению одного гражданского чиновника. И таким образом, Павел, против которого произведено было это возмущение народа, остался невредим.

 δλη ή *А<Ла και ή οικουμένη σέβεται (вся Азия и мир чтут) — ср.: Павсаний. Описание Эллады, 4.31.8: «...все другие города именуют ее Артемидой Эфесской, и отдельные лица чтут ее выше всех других богов. Причиной этого, как мне кажется, является, во-первых, слава амазонок, которые, по преданию, воздвигли эту статую, и, во-вторых, то обстоятельство, что этот храм сооружен в древнейшие времена. Кроме этих двух причин еще три других сильно способствовали распространению ее славы, это — размеры храма, превосходящего все человеческие сооружения, процветание города Эфеса и то исключительное положение, которым пользуется здесь богиня» (пер. С. П. Кондратьева).

Почитание Артемиды Эфесской было широко распространено по Средиземноморью, особенно в Малой Азии. Конкурировать с ней мог только Дельфийский Апполон. В пятидесяти анатолийских городах ее изображение чеканилось на монетах, см.: Fleischer. Artemis von Ephesos. Богиню почитали в Сардах, Смирне, Афродисиаде, Коринфе, Риме, на Родосе, Хиосе и во множестве других мест (см. неполный перечень мест, где находились святилища Артемиды Эфесской, в: NewDocs, 4, Р. 79 f.).

ου μόνον δέ τούτο κινδυνεύει... εις ούθέν λογισθηναι (Не только то угрожает... будет почитаться за ничто) — ср. любопытную параллель в письме Плиния Младшего Траяну, написанном в 112 г. (Письма, 10.96.9- 10): «Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и помочь делу. Достоверно установлено, что храмы, почти покинутые, опять начали посещать; обычные службы, почти прекращенные, восстановлены, и всюду продается мясо жертвенных животных, на которое до сих пор едва-едва находился покупатель. Из этого легко заключить, какую толпу людей можно исправить, если позволить им раскаяться» (пер. Μ. Е. Сергеенко). Из письма видно, что распространение христианства в Понте и Вифинии оказало не только влияние на посещаемость языческих храмов, но и на 

экономику региона. Разумеется, Плиний говорит о более позднем времени, и к моменту описываемых Лукой событий христианство в Азии еще не было распространено столь широко, но опасения Деметрия вполне реалистичны: потенциально деятельность Павла представляла угрозу культу Артемиды. В любом случае, даже незначительное сокращение продажи серебряных сувениров могло заметно ударить по карману небогатого ремесленника. Об Артемиде Эфесской как о серьезной конкурентке раннего христианства см.: Oster R. The Ephesian Artemis as an Opponent of Early Christianity // JAC. 19. 1976. S. 24-44.

Ефес был тем знаменитым городом, где встречались между собой восток и запад, Азия и Европа, и множество торговых кораблей совер­шали постоянные рейсы между ним и Коринфом. Но не смотря на прилив в него западных воззрений, он сохранял с необы­чайною верностью религию древних азиатских богов, и самым почитаемым божеством его была Артемида. Это была известная азиатская Астарта, лишь под греческим названием, и культ ее, как основывавшейся на боготворении грубых производительных сил природы, отличался самою необузданною распущенностью. Храм ефесской Артемиды славился во всем мире и считался одним из чудесь света. Сожженный Геростратом, он вновь построен был с еще большим великолепием, так что своею славою Артемида затеняла другие божества Азии. Так как храм этот пользовался правом убежища, то около него обыкновенно собиралось все преступное и грязное, и это, вместе с развра­щающим влиянием самого культа, делало Ефес одним из самых развращенных городов мира.

Более всего убытков понес от уменьшения благоговения к богине и ее святилищу некий серебряных дел мастер, по имени Димитрий, который продавал поклонникам маленькие серебряные модели храма и изображения в память посещения ими Ефеса и его храма. Да и не только в Ефесе, но и в каждом знаменитом центре языческого куль­та спрос на эти вещи вызывал большое предложение их со стороны промышленников. Димитрий нашел, что его промышленность начинает подрываться, и он, прикрываясь ревностью к храму и богине, решился, насколько это было возможно для него, принять меры с целью остановить грозящее ему разорение. Созвав на собрание всех художников и простых рабочих, занимавшихся этим ремеслом, он обратился к ним с речью, в которой сначала возбудил их страсти предостережением о грозящем им разорении, а затем взывал к их дремлющему фанатизму об отмщении за оскорбленное величие их храма и упадающее великолепие богини, которую-де боготворила вся Азия и весь мир.

– Заключение, которое из этих двух фактов серебреник выводит перед своими рабочими, двоякое: во-первых, ремесло их придет в презрение, не будут покупать их изделий и таким образом нанесен будет ущерб их благосостоянию; во-вторых, храм Дианы ничего не будет значить, его оставят, он будет в пренебрежении и уничтожится величие богини, а это опять грозит тем же подрывом их состояния. Своекорыстие в обоих этих заключениях, но в последнем прикрывается языческим благочестием. «Смотри, как идолослужение везде поддерживается корыстью: не потому (восстают), что их богопочтению угрожала опасность, но потому, что лишались возможности прибытка… Ибо это (слова Димитрия) значит почти то же, что: нам, при нашем ремесле, угрожает опасность умереть с голоду» (Злат.).

– Величие той: величие приписывалось и другим богам, но Эфесская Диана была более прочих велика во мнении жителей, по крайней мере, Малой Азии.

– И вселенная: т.е. весь греко-римский мир, за исключением варваров, у коих свои боги.

храм великой богини Артемиды. Храм Артемиды, одно из семи чудес света, находился километрах в двух от города. Он был не только местом религиозного поклонения, но и хранилищем сокровищ. Изготовление серебряных моделей храма и статуэток богини служило крупным источником дохода.

Но побежденный и гонимый дух злобы воздвиг против проповедников Евангелия и, в особенности, против Павла великий мятеж. В то время как Павел, считая дело Христовой проповеди в Эфесе довольно твердым, думал обойти церкви Македонии, Ахаии, посетить Иерусалим и затем перенести деятельность свою в Рим, – серебряных дел мастер Димитрий, изготовлявший для продажи изображения Артемиды (Дианы) при знаменитом ее эфесском храме, возмутил товарищей своих по ремеслу против Павла за то, что он своей проповедью сокращает число почитателей Дианы и наносит ущерб их ремеслу, а они своим криком возмутили почти всех жителей, которые устремились на площадь, сами не зная хорошо, зачем и для чего.