Деяния апостолов, Глава 19, стих 20. Толкования стиха

Несчастное последствие такого покушения (Деян. 19:15, 16) произвело сильное впечатление на многих, которые действиями апостола хотя уже расположены были почитать Господа Иисуса сообщителем Божественных сил людям, однако не оставляли еще ни своего прежнего порочного поведения, ни своего пустого искусства, напротив также старались его совместить с христианством и самое христианство употребить в пособие ему. Устрашенные этим происшествием, жители Ефеса сами теперь пришли к апостолу, принесли пред ним раскаяние в своих порочных делах и объявили решительное отречение от всего подобного. Книги, наполненные магическими формулами и стоившие большой суммы (около 20,000 рублей), были принесены на площадь и сожжены в глазах всех.

Весть об этом событии скоро разнеслась по всему городу и произвела сильное действие на жителей Ефеса, как иудеев, так и язычников. На всех их вообще напал страх пред таинственною, всемогущею силой имени Господа Иисуса, а верующие радостно прославляли это Святое имя. Для вновь обращавшихся ко Христу этот общий страх сопровождался особенно благодетельными последствиями: он пробудил в них сильное ощущение и сознание своей греховности, вследствие чего они приходили к Павлу, исповедуя и открывая дела свои. Даже на занимавшихся чародейством этот страх произвел некоторое действие и притом точно так же благодетельное: довольно многие из них, собрав книги свои, заключавшие в себе формулы заклинаний, разные молитвы к богам и вообще руководство ко всевозможным чародействам и волхвованиям, сожгли их перед всеми. При этом сами же чародеи определили и ценность добровольно сожженных ими книг: оказалось, что сожжено их было на 50 000 драхм, что равняется сумме около 10 000 рублей. С такою силой возрастало и возмогало слово Господне над силою тьмы.

Продолжая свое повествование, Лука подчеркивает, что «многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм». Автор книги Деяний заключает: «С такою силою возрастало и возмогало слово Господне» (Деян. 19:18-20).

Лука не случайно увязывает практику изгнания демонов с чародейством: хотя иудейские заклинатели, о которых он говорил выше, не считали себя чародеями, связь между их деятельностью и магией существовала. По крайней мере автор Деяний усматривал такую связь, иначе он не поместил бы упоминание о чародеях, сжигавших свои книги, сразу после рассказа о сыновьях первосвященника Скевы. Очевидно, эти сыновья полагали, что чудеса Павла сродни магии и что, если они будут использовать имя Иисуса, которым он оперировал, то достигнут того же эффекта.

Сожжение магических книг — впечатляющее зрелище, которое должно было поразить воображение местных жителей, особенно учитывая большое количество и высокую стоимость уничтоженной литературы (если драхма приравнивается к динарию, то 50 тысяч драхм были равны заработной плате подённого рабочего за 50 тысяч дней, или 137 рабочих за год при условии работы без выходных). Но для Луки это прежде всего одно из свидетельств победного шествия христианской веры, которая успешно отражает сопротивление и неуклонно «возрастает и возмогает».

Упоминание Луки о том, что уверовавшие во Христа исповедовали и открывали дела свои, отражает практику, сложившуюся еще во времена Иоанна Крестителя: приходившие к нему «крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3:6; Мк. 1:5).

Практика исповедания грехов с самого начала существовала и в христианской традиции, в том числе в связи с крещением и Евхаристией. Апостол Иоанн говорит: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9). Апостол Иаков пишет: «Признавайтесь друг перед другом в проступках» (Иак. 5:16). Буквальный перевод звучит так: «Исповедуйте (έξομοΛογεΐσθε) друг другу грехи (αμαρτίας) ваши». Речь здесь, вероятно, идет об акте литургического характера, происходившем во время собрания общины («друг другу» значит «в церкви», в собрании). Это подтверждают слова из «Учения 12 апостолов» (Дида- хи), литургического памятника конца I или середины II в.: «В церкви исповедуй согрешения твои». В другом месте того же памятника исповедание грехов прямо увязывается с Евхаристией: «В день Господень, собравшись, преломляйте хлеб и благодарите, исповедовав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста».

Оказалось, что в Ефесе заклинаниями занимались не только язычники, но и некоторые из новообращенных христиан. Устрашенные происшедшим, они откровенно раскаялись в своем грехе и в доказательство искренности своего покаяния принесли свои дорогие каббалистические книги, служившие для них орудием их ремесла, и публично сожгли их. Это тайное чернокнижие практиковалось в таких широких размерах, что ценность книг, сожженных таким образом чернокнижниками в порыве покаяния, восходила до пятидесяти тысяч драхм серебра, что составит не менее 12,500 рублей золотом. Этот необычайный костер, который наверно продолжался довольно значительное время, был столь поразительным обличением господствующего легковерия, что это несомненно было одним из обстоятельств, которые придали проповедничеству ап. Павла столь обширную известность по всей Азии.

Во время своего двухлетнего пребывания в Ефесе апостол не только проповедывал устно, но и письменно. Чрез своих сотрудников он вел постоянные сношения с различны­ми церквами, и в назидание двух из них, именно коринфской и галатийской, он написал два послания, известные под названием «послания в Галатам» и «первого послания к Коринфянам». Первое из них было вызвано печальным слухом, что галаты, с такою охотою принявшие веру от ап. Павла по своему обычному легкомыслию увлеклись другими проповедника­ми, именно иудействующими противниками апостола. Последние с целью разрушить дело ненавистного им апостола, стали так заманчиво изображать галатам преимущества сынов Ав­раама, что у них явилось даже желание «быть под законом» (Гал. 4:21). Вместе с тем в их душах был подорван и самый авторитет ап. Павла. Чтобы предостеречь их от этого опасного заблуждения, апостол и написал им послание, в котором с изумительною ясностью выставляет преимущества нового завета над ветхим и говорит, что сыны Авраама не те, что ведут плотскую родословную от него, а именно верующие во Христа (Гал. 3:7, 29). В защиту своего апостольства он напомнил им о своем необычайном обращении, присовокупив при этом, что проповедуемое им Евангелие не есть человеческое, ибо он «принял его и научился не от челове­ка, но чрез откровение Иисуса Христа» (Гал. 1:11, 12). Послание к Коринфянам вызвано было совершенно иными обстоятельствами. До апостола дошел печальный слух, что коринфские христиане, нарушив братское единение, поделились на несколько партий и на подобие греческих школ, носивших имя того или другого софиста, одни считали себя последователями Павла, другие – Аполлоса, третьи – Кифы и некоторые Христа. Некоторые из братий дошли до такого заблуждения, что стали отрицать воскресение мертвых. Вторглась в среду церкви и нравственная рас­пущенность, которою вообще отличался Коринф, и община терпела в своей среде одного гнусного грешника, от которого с омерзением отвращались даже язычники. Все эти нестроения и за­ставили апостола обратиться к Коринфянам с обширным посланием, в котором он с апостольскою властью увещевал их оставить свои разделения, так как за всех их распался один и тот-же Христос, а все остальные проповедники лишь простые служители слова: они насаждают и поливают, но возращает Бог. «Посему и насаждающий, и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий». Источником этих разделений была умственная гордость коринфян, и апостол напомнил им, что для них как христиан земная мудрость должна стоять уже на втором плане, «потому что немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор. 1:25). Опровергнув затем заблуждение тех, ко­торые отрицали воскресение мертвых, и повелев строго нака­зать тяжкого грешника, апостол делает целый ряд наставлений по различным вопросам церковно-общественной жизни и заключил собственноручно любвеобильным приветствием: «Бла­годать Господа нашего Иисуса Христа с вами. И любовь моя со всеми вами во Христе Иисусе. Аминь».

Следствий такого происшествия с заклинателями было много и – важных, когда разнеслась молва о сем по всему Эфесу:

1) напал на всех страх перед этой таинственной, всемогущей силой имени Господа Иисуса Христа (ср. Деян. 5:11; Деян. 2:43; Мк. 1:27 и парал.);

2) величаемо было имя Господа Иисуса: превозносили люди это всемогущее имя, которым производились такие великие чудеса (ср. Лк. 7:16), что, конечно, было весьма благотворно для дальнейшей проповеди о Христе в этом городе;

Великий успех проповеди в Эфесе побуждал апостола оставить Эфес, чтобы посетить другие места, что он и хотел сделать, для чего и послал предварительно Тимофея и Ераста в Македонию, сам думая побыть еще некоторое время в Асии. Но последующие обстоятельства заставили его покинуть Эфес и Асию вообще скорее. Изображая думы и намерения Павла, дееписатель показывает, что он находился с Павлом в самой тесной связи и что уверенность Павла в осуществлении своих намерений была такая сильная, что он выразил ее определенно, что, конечно, и побудило Луку наименовать все те места и города, в которых намеревался побывать Павел, конечно, со спутниками своими. По замечанию специального исследователя об этом апостольском путешествии иеромонаха Григория, «замечание дееписателя о конечном пребывании апостола Павла (не в Эфесе) в Асии очень знаменательно, а именно в том отношении, что оно дает основание к предположению о том, что он во время пребывания своего в Эфесе более чем в продолжение двух лет не раз посетил и другие Асийские Церкви (Смирнскую, Фиатирскую, Пергамскую, Сардийскую, Филадельфийскую и Лаодикийскую), от которых и посылал привет в 1 Кор. 16:19 и для которых, собственно, он теперь и остался. Поэтому благовестническая деятельность апостола Павла в Эфесе должна рассматриваться как деятельность вообще во всей проконсульской Асии. Он смотрел на Эфес как на такой центр, откуда наиболее удобно насаждать и распространять христианство во всей проконсульской Асии». План дальнейших путешествий намечен был апостолом Павлом не по одному «человеческому» усмотрению, но в Духе, по внушению Которого и решается идти: это означает слово положил, оно имеет именно такой смысл, как говорит святой Иоанн Златоуст.

Когда апостол намеревался оставить Эфес, он получил известие от домашних Хлои о коринфских спорах, почему и послал тогда же в Македонию двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста. Конечной целью этого посольства был Коринф, но по пути туда они должны были возвестить в Македонии о скором приходе апостола. Павел же остался в Асии для окончательного завершения своей благовестнической деятельности в этой области. В это время святой Павел, надо думать, и написал первое свое Послание к Коринфянам. Он писал коринфянам, что он пробудет в Эфесе до Пятидесятницы (см. 1 Кор. 16:8). Но этому намерению апостола не пришлось осуществиться. Дни опресночные он провел в Филиппах, а к Пятидесятнице уже поспешил прибыть в Иерусалим (см. Деян. 20:6, 16). Причина этой спешки заключалась в мятеже Димитрия среброковача».