Деяния апостолов, Глава 18, стих 3. Толкования стиха

И так как часто (Павел) говорит о себе самом, что он работал своими руками (Ср. 1 Кор. 4:12; 1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:8), чтобы никого не отягощать, и о нем было написано, что он сам присоединился к Акиле из-за схожести ремесла, чтобы вместе трудиться для добывания пропитания, то не кажется, что он похож на птиц небесных или на лилии полевые. Из этих и им подобных мест Писаний явствует, что Господь наш осуждает не то, что кто-то заботится об этом по человеческому обычаю, но если кто-то из-за этого служит Богу, думая в своих трудах не о Царствии Божием, но о приобретении этих вещей. Итак, к этому правилу сводится все научение, чтобы даже в заботе о насущном мы думали о Царствии Божием, а в служении Царствию Божию о насущном не думали. Таким образом, даже если когда-то чего-то не хватает, что по большей части Бог позволяет ради нашего испытания, это не только не ослабляет наш замысел, но и укрепляет для испытания и одобрения.

В то время как Павел находился в Афинах, Тимофей хотя и возвратился к нему из Македонии (Деян. 17:15; 1 Фес. 3:1), но Павел, заботясь о новой церкви Фессалоникской, послал опять его в Фессалонику для укрепления ее в вере и утешения в страданиях, какие она должна была терпеть. Тимофей сообщил ему некоторые очень неприятные известия о гонениях, коснувшихся этой церкви.

Поэтому апостол из Афин один пришел в столицу Ахаии, Коринф. Этот город, за пятьдесят пред тем лет разрушенный Юлием Цезарем и потом опять восстановленный, снова был средоточием торговли и сношений между восточной и западной римской империей; к этому назначало его самое его положение: две его пристани, одна от Малой Азии Κεγχρέαι, другая от Италии Λέχαιον. По такому своему положению Коринф мог быть очень важным средоточием для распространения христианства в большей части римской империи; и Павел, принимая во внимание эту выгоду по местности, избрал его местом долговременнейшего пребывания. Но здесь были особенно сильные препятствия распространению христианства, и те же самые причины, которые препятствовали первому приятию Евангелия, угрожали опасностью чистоте христианства в учении и жизни даже и тогда, когда, преодолев препятствия, оно будет там принято. Оба противоположные направления религиозного духа, которые вообще тогда препятствовали распространению христианства, господствовали в Коринфе с нарочитой силой: во-первых, одностороннее любоведение в религии, заглушавшее собой живые практические потребности, – направление, которое Павел назвал «исканием премудрости», во-вторых, чувственность, покоряющая себе религиозное чувство, грубое плотское чувство, которое хотело сделать божественное предметом чувственного опыта, – направление, которое Павел назвал «исканием знамений». Первое господствовало в большей части тех из Коринфян, которые имели притязание на образованность: новый Коринф отличался от древнего тем, что был вместе покровителем литературы и школ философских. Второе направление господствовало в особенности между Иудеями, которых в Коринфе, как торговом городе, было много; в них преобладало обыкновенное чувственное понятие о Мессии. Кроме этого распространению и действиям христианства противилось здесь сильное развращение нравов. Хотя оно господствовало тогда во всех великих городах римской империи, но в Коринфе было усиливаемо почитанием Венеры, которой здесь был построен знаменитый храм, и всеми удобствами для удовлетворения чувственности в торговом и приморском городе.

Для действования Павла в Коринфе некоторым пособием было то, что он нашел здесь ревностного сотрудника в деле Евангелия из Иудеев Акилу из Понта, у которого мог и жить в доме и находить работу дли снискания себе содержания. Вероятным кажется, что Акила имел большие заведения по тому ремеслу, которым содержался Павел, и что он, не имея постоянного пребывания в Риме, в различные времена останавливался в различных на пути лежащих торговых городах, как то, Коринфе, Ефесе и др. поэтому нигде не был чужой. Но в это время он против воли должен был оставить Рим по указу императора Клавдия, которым он всех Иудеев, живших здесь в великом количестве, за беспокойный и возмутительный дух осуждал на изгнание. Был ли он до этого времени христианином, с достоверностью определить нельзя. Но во всяком случае его обращение с Павлом должно было иметь великое влияние на образование его христианских сведений. Акила является с этого времени ревностным проповедником Евангелия, и его различные путешествия и перемены жительства могли доставлять ему довольно к тому случаев. Даже жена его Прискилла отличалась деятельным усердием в пользу христианства; почему обоих их Павел (Рим. 16:3) назвал сотрудниками своими в деле Господнем.

Можно себе представить, что прием проповеди Евангелия в Афинах должен был произвести очень неприятное впечатление на сердце апостола. Поэтому он сам говорил, что пришел к Коринфянам в чувстве своей человеческой немощи, со страхом и трепетом, когда т. е. смотрел на свою человеческую силу, но вместе тем с большим упованием на силу Божию, действующую чрез него в проповеди. Он уже в Афинах испытал, что ничего не помогало быть для еллинов еллином по мудрости коль скоро внутренняя потребность не откроет доступа в сердце. Итак в Коринфе он хотел все действие предоставить простому слову об Искупителе, умершем за спасение растленного грехом человечества. И он не хотел ничего знать, кроме Иисуса Христа и Того распятого. Даже в Коринфе он не столько вступал в сношения с высшим классом людей, как в Афинах, но по большей части с людьми низших состояний, которые не имели такой образованности; уже довольно спустя времени после этой проповеди, когда христианство могло распространиться и между высшими состояниями, Павел мог сказать, что в Коринфе между христианами немного находилось людей, отличных по человеческой образованности и высокости состояния, что Бог избрал себе между ними уничиженных миром, чтобы в них тем яснее явить силу Евангелия (1 Кор. 1:26 и след.). Между этими людьми низших состояний были такие, которые доселе предавались порокам, господствовавшим в этой столице развращения нравов, – и которые проповедью апостола были обращены к раскаянию и испытали в своем сердце силу проповеди об отпущении грехов (1 Кор. 6:11). Хотя мог Павел ссылаться и на чудеса в засвидетельствование своего апостольского призвания (2 Кор. 12:12); однако не в этих чувственных действиях проповедь Евангелия находила себе преимущественное подкрепление в Коринфе. Как для любомудрствующих еллинов, доколе они пребыли во мраке своей мудрости, Евангелие казалось буйством: так для ищущих знамений Иудеев, доколе они требовали только внешних чудес и не открывали своего сердца для принятия духовных действий божественной силы, Евангелие, проповедовавшее Мессию, как царя духовного, преобразователя всей жизни, всегда должно было оставаться соблазном. Доказательства, какие употреблял Павел в Коринфе в пользу Евангелия, были доказательства, которые во все времена самым сильным образом подкрепляли проповедь, – без которых всякие другие доказательства и пособия были напрасны – доказательства Духа и силы (1Кор. 2:4), т. е. опыты тех действий Евангелия, какие оно своей божественной силой производило на сердца, к тому приготовленные чувством нравственных потребностей. В таком случае ищущие знамений Иудеи, обращаясь к вере, могли видеть в Евангелии силу Божию) гораздо в яснейшем свете, нежели во всех чувственных чудесах, и верующие из ищущих мудрости эллинов находить в Евангелии божественную премудрость, в сравнении с которой всякая премудрость философов ничто.

Но не успел апостол произнести даже имени Спасителя мира, как речь его произвела такое неблагоприятное для него возбуждение в слушателях, что тотчас же была прервана. Его слова, что предопределенный Богом для совершения над вселенною всеобщего суда Муж воскрес из мертвых, возбуждают в представителях языческой мудрости (особенно, вероятно, в последователях эпикурейской философии) смех, кажутся им смешными, бессмысленными, и одни из них открыто и прямо засмеялись при этих словах, а другие, сохраняя серьезное выражение, насмешливо сказали: об этом послушаем тебя в другое время. Таким образом, апостол вынужден был прекратить свою речь и оставить ареопаг по видимому без всяких плодов своей проповеди в нем. Но на некоторых членов ареопага речь его произвела впечатление, и они, по выходе его из ареопага вступив с ним в более близкое общение и более продолжительную беседу, были обращены им к вере во Христа. К этим уверовавшим во Христа в Афинах принадлежит, между прочим, Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь.

В посланиях Павла упоминаются имена 65 лиц в качестве тех, кто играл какую-то роль в местных церковных общинах или сопровождал Павла в путешествиях, или в обоих качествах. Некоторые из них упоминаются также в Деяниях, добавляющих 13 имен к этому списку. Итого 78 лиц, о большинстве из которых, кроме их имен, ничего не известно. Лишь в некоторых случаях мы узнаем о социальном статусе того или иного человека, о его роли в местной церковной общине, о его взаимоотношениях с Павлом, о деталях его биографии. 

Акила и Прискилла

Несколько раз в посланиях Павла упоминаются Акила и Прискилла, супружеская пара из Рима: «Приветствуйте Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе (которые голову свою полагали за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников), и домашнюю их церковь» (Рим. 16:3-4); «приветствуют вас усердно в Господе Акила и Прискил- ла с домашнею их церковью» (1 Кор. 16:19); «Приветствуй Прискиллу и Акилу» (2 Тим. 4:19). Об этих людях мы знаем больше, чем о многих других, фигурирующих в посланиях Павла, благодаря неоднократным упоминаниям о них в Деяниях.

О том, что Акила и Прискилла были из Рима, мы узнаем из рассказа книги Деяний о пребывании Павла в Коринфе:

После сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф; и, найдя некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, — потому что Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима, — пришел к ним; и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток (Деян. 18:1-3).

Этот небольшой отрывок вмещает очень много информации, касающейся как Акилы и Прискиллы, так и Павла.

Прежде всего, мы узнаем из него об изгнании иудеев из Рима при императоре Клавдии. Упоминание об этом встречается также у Светония в главе, посвященной Клавдию: «Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима». Хрест — довольно распространенное имя среди римских рабов, однако в иудейской среде оно не встречается. Многие ученые видят в этой краткой информации, представленной Светонием, первое упоминание о христианах в Риме. Их появление внутри иудейской общины могло сопровождаться конфликтами (подобными тем, которые описывает Лука в связи с миссией Павла в иудейской среде), что и послужило для Клавдия поводом изгнать иудеев из Рима.

Лука никоим образом не увязывает информацию об изгнании иудеев из Рима с появлением там христиан: по его свидетельству, Клавдий повелел удалиться из Рима именно иудеям, а не христианам из иудейской среды. В то же время вполне вероятно, что Акила и Прискилла были уже христианами на момент прибытия Павла в Коринф (иначе Лука упомянул бы об их обращении Павлом). А это значит, что они могли быть изгнаны из Рима, уже будучи христианами, и что само изгнание могло иметь связь с конфликтами внутри иудейской общины после появления в ней последователей «Хреста».

Иудеи в Римской империи нередко подвергались гонениям, погромам и разного рода ограничениям. Дион Кассий упоминает о том, что Клавдий запретил им проводить собрания в синагогах, специально отметив, что полностью изгнать их из Рима было бы сложно из-за того, что их было слишком много. Нельзя исключить, однако, что это решение Клавдия могло быть мерой, которая предшествовала изгнанию иудеев из Рима, упоминаемому у Светония и в Деяниях.

Гармонизация трех разных свидетельств о политике Клавдия в отношении иудеев представляет предмет неумолкающих споров среди ученых. Как бы там ни было, и Светоний, и автор Деяний стоят по времени гораздо ближе к описываемым событиям, чем Дион Кассий; следовательно, их информация заслуживает большего доверия.

Акила был по происхождению иудеем и уроженцем Понта — области, упоминаемой в Деяниях лишь однажды в рассказе о сошествии Святого Духа на Пятидесятницу (Деян. 2:9). Каким образом он перебрался в Рим, мы не знаем. К моменту написания Павлом Послания к Римлянам Акила и Прискилла были уже снова в Риме (Рим. 16:3-4), следовательно, их пребывание в Коринфе было временным. Тем не менее у них был свой дом, а возможно, и своя мастерская по изготовлению палаток.

Павел поселился у Акилы и Прискиллы «по одинаковости ремесла». Из этого следует, что ремеслом изготовления палаток он к тому времени уже владел. Когда он успел им овладеть, нам неизвестно. Выше мы упоминали гипотезу о том, что это могло произойти еще в детстве в доме его отца, который, следовательно, был по профессии изготовителем палаток HengelM. The Pre-Christian Paul. P. 15.. Другой вариант: он мог освоить ремесло в школе у Гамалиила. Известно, что многие раввины помимо обучения детей Торе занимались ремеслами и торговлей и что ученики помогали им в этом ,2 См. об этом: Keener С. S. Acts. Vol. 3. P. 2730-2732.. Наконец, он мог освоить ремесло уже во время путешествий, дабы поддерживать себя материально и ни от кого не зависеть.

Что за палатки и для каких целей изготовляли Павел, Акила и Прискилла? На этот счет существуют разные мнения. Палатки употреблялись евреями в праздник кущей (евр. тэо sukkot), установленный в память о том, как израильский народ сорок лет блуждал по пустыне. В этот праздник каждая еврейская семья должна была покинуть дом и в течение недели жить в палатке (пэо sukka) p.: Филон Александрийский. Против Флакка 14. С. 34 («...у евреев на дни зимнего равноденствия приходится праздник, когда всем полагается жить в шатрах»); Иосиф Флавий. Иудейские древности 3, 10, 4-5. С. 114-115 («Так как время подходило к зиме, то Моисеи приказал на пятнадцатый день того же месяца, чтобы каждый построил себе шатер в виде жилья и приготовился к встрече холодного времени гола... Таким образом, было установлено для евреев строить по родному обычаю шатры»).. Кроме того, палатки могли использоваться в хозяйственных целях (например, для пастухов в зимнее время). Палатки изготовлялись как из шерсти и других тканей, так и из кожи.

«Ни от кого не искали корысти»

Павел поселился у Акилы и Прискиллы, но не для того, чтобы жить на их иждивении, а чтобы зарабатывать на хлеб тем же ремеслом. Во Втором послании к Коринфянам он пишет: «Мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти» (2 Кор. 7:2). И далее: «Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость» (2 Кор. 11:8-9). Это означает, что в Коринфе он жил за собственный счет и, хотя средств не хватало, у местных христиан не одалживался. Под «братьями, пришедшими из Македонии», понимаются Сила и Тимофей, о приходе которых в Коринф упоминается далее в Деяниях (Деян. 18:5).

В других местах Павел также отказывался от подаяния, предпочитая самостоятельно зарабатывать на жизнь. Фессалоникийцам он напоминал о своем пребывании у них: «Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!.. Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедывали у вас благовестие Божие» (1 Фес. 2:5,9). Относительно его пребывания в Риме автор Деяний сообщает: «И жил Павел целых два года на своем иждивении» (Деян. 28:30).

Почему Павел не хотел жить за чужой счет? Для того, чтобы его не обвинили в том, что он проповедует из корыстных побуждений. Ему даже приходилось извиняться за это, однако свои принципы он не нарушал:

Почему же так поступаю? Потому лн, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы. Ибо таковые лжеапо- столы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их (2 Кор. 11:11-15).

Уже во времена Павла появились лица, решившие сделать на Церкви бизнес. Они переходили с места на место, выдавая себя за апостолов или пророков и получая вознаграждение за свои услуги. Такие лица могли быть как мужского, так и женского пола. В Апокалипсисе упоминается некая лжепророчица, которая была допущена проповедовать в Фиатирской церкви. Автор книги произносит в ее адрес не менее жесткие слова, чем Павел в адрес лжеапостолов:

Знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идо- ложертвенное. Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим (Откр. 2:19-23).

Важно отметить, что Павел вовсе не был принципиальным противником того, чтобы священнослужители получали материальное вознаграждение за свой труд от церковной общины и вовсе не настаивал на том, что они должны зарабатывать деньги на стороне. Принцип, сформулированный Самим Христом, — «трудящийся достоин награды за труды свои» (Лк. 10:7), — Павел не оспаривал. Наоборот, он пишет: «Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовество- вания». Но тут же оговаривается: «Но я не пользовался ничем таковым» (1 Кор. 9:13-15). Павел подчеркивает, что отказ от вознаграждения за проповедь был делом его личного выбора, и никоим образом не навязывает этот выбор другим.

«Остался, — говорит (писатель), — у них». Так, какое нашел он оправдание — жить с ними? Здесь особенно требовалось, чтобы он не брал (содержания от Церкви), как он сам говорит: «дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы» (2 Кор. 11:12); потому и устрояется, что он живет здесь.

У него и пребывает (Павел) и пребывать не стыдится; но потому и пребывает, что находит здесь убежище удобное, гораздо удобнее для него царских чертогов. Не смейся, слыша это, возлюбленный! Ведь, как для борца более по­лезна палестра (школа, в которой упражнялись в борьбе), нежели мягкое ложе, так и для воина — меч железный, а не золотой. «И работал» проповедуя. Устыдимся мы, которые и не проповедуя живем праздно.

Из этого места Писания вовсе не видно, чтобы св. ап. Павел работал и в воскресные дни: сказано только „работал", а в какие дни не указано. Нужно помнить и то, что он проповедывал не только в субботу и в синагогах, но „ежедневно", „на площади",„в ареопаге", „всенародно" и „по домам": Деян. 17,17; 20, 20.

Хотя сам ап. Павел и добывал себе пропитание деланием палаток, дабы не поставить какой преграды благовествованию: 1 Кор. 9:12, но сам же и учил, что священнодействующие питаются от святилища: 1 Кор. 9:7. и. 13—14, что наставляемый словом должен делиться всяким добром с наставляющим: Гал. 6:6; а Сам Господь вот что говорил: Лк. 10:7. Первые христиане все-таки принимали участие в нужде ап. Павла и он за это их хвалил: Флп. 4:14-16; 2 Кор. 11. 8. Чем же будут питаться священнослужители, занимающиеся одним своим делом священнодействия, если труд их не будет оплачиваем?

διά τό όμότεχνον (из-за того, что они занимались одним ремеслом) — в «западном» тексте вместо όμότεχνον стоит όμόφυλον («из одного колена»).

ήσανγάρ σκηνοποιόι τής τέχνης (ибо они были по ремеслу изготовителями палаток) — некоторые исследователи считают, что это разъяснение относится не к Павлу и Аквиле, а к Аквиле и Присцилле (NewDocs, 2, 17). В ряде рукописей (א* В2 samss bo) вместо единственного числа ήργάζετο («он работал») стоит множественное ήργάζοντο («они, т. е. Аквила и Присцилла, работали»). Тейлор, назвав этот вариант александрийским текстом, утверждает, что, таким образом, у нас нет надежных основаной для уверенности в том, что Павел был ремесленником, изготавливавшим палатки (Taylor. The Roman Empire. P. 2480, note 225). Это явная натяжка: значительная часть александрийских свидетельств, включая ф74 2א А, содержит единственное число. Метцгер считает, что множественное число здесь, по-видимому, появляется под влиянием предшествующих и последующих форм множественного числа (Metzger, 409).

σκηνοποιοι (изготовителями палаток) — т. е., как это понимают многие современные комментаторы, делали палатки из грубой ткани из козлиной шерсти, производством которой славилась родина Павла, Киликия. Славилась настолько, что и по-гречески, и по-латыни, и у раввинов ткань из козьей шерсти стала называться «киликийка» (cilicium, κιλίκιον,קילקי). Впрочем, некоторые исследователи считают, что Павел был ткачом и изготавливал ткань для палаток. Никакой убедительной мотивации для такого понимания мне обнаружить не удалось, между тем у ряда современных комментаторов понятие «изготовление ткани для палаток» и «изготовление самих палаток из готовой ткани» странным образом употребляются promiscue. Именно поэтому аргумент Йеремиаса, что ткачество было ремеслом, пользующимся очень низким статусом иа-за того, что им занимались женщины, и поэтому не подходящим для ученика Гамалиила, не представляется мне убедительным. Цан (Zahn, ad. 10с.) говорит о том, что ткань редко использовалась для изготовления палаток. Действительно, для римской армии палатки изготавливались из кожи, причем высокого качества (см., например: Mclntyre./., Rich- mond /. А. Tents of the Roman Army and Leather from Birdoswald // Transac- tions of the Cumberland and Westmorland Antiquarian and Archaeological Society. 34.1934. P. 50-61), однако, по свидетельству Плиния (Естественная история, 6.143), кочевники пользовались палатками из киликийки: Nomades infestatoresque Chaldeorum Scenitae, ut diximus, quae ciliciis me- tantur ubi libuit. Цан полагает, что, если Павел переехал в Иерусалим в детстве или изучал ремесло, когда был учеником Гамалиила, то связь со специфически киликийским производством уже не имеет значения. Однако Павлу совершенно не обязательно было жить в Тарсе, чтобы научиться делать палатки из традиционно производимого в Киликии материала: ремесло, как правило, в семьях было наследственным, и Павел мог научиться ему у своего отца, который начал заниматься им в Тарсе. Слово σκηνοποιός, в том значении, которое ему усваивается в данном стихе, не встречается ни у одного независимого от Луки автора. У комедиографов оно выступало как синоним μηχανοποιός, т. е. означало рабочего сцены, который управлял театральными машинами (.Аристофан. Мир, 174) или изготавливал театральный реквизит (Comica Adespota, 98). Глагол σκηνοποιέω (σκηνοποιέομαι) обычно означает не изготовление, а установку, разбивание палаток, а существительное σκηνοποιία — разбивание палаток, строительство театра; оно употребляется, когда речь идет о ласточках, которые вьют гнезда, или о театральном показе (см. ссылки в LSJ, s.v.).

Некоторые исследователи, опираясь в первую очередь на святоотеческие объяснения, считают, что ремесленник σκηνοποιός занимался изготовлением предметов из выделанной кожи (см.: Меуег Н. A. W. Critical and Exegetical Handbook to the Acts of the Apostles. Edinburgh, 1877. 2. P. 131; Jeremias J. Zollner und Siinder // ZNW. 30.1931. S. 299; ВС, IV, 223; TDNT, VII, 394, Michaelis). Лейк и Кедбери (loc. cit.) переводят это слово как leather-worker — «ремесленник, работающий с выделанной кожей». Свое решение они мотивировали тем, что, согласно античным свидетельствам, σκηνοποιός занимался изготовлением предметов из кожи. Так, самая ранняя латинская передача этого термина (ith, V в.) — lectarius, «изготовитель кроватей или подушек для лож», которые делались из кожи. В Пешитто используется слово Шага, которое, как полагают Лейк и Кедбери, «просто транслитерирует lorarius, “изготовитель кожаных ремней”». Лейк и Кедбери не указывают, откуда они взяли такое значение для lorarius, согласно OLD, слово имело два значения: 1) в пьесах (in scaenicis fabulis) так называли тех, которые связывали или секли — vin- ciebant aut verberabant (Авл Геллий. Аттические ночи, 10.3.18; 2) так, возможно, называли изготовителя поводьев (CIL, 6.9528,13.1198). Иоанн Златоуст считал, что ремесло Павла имело отношение к работе с кожей: в одной из проповедей на 1 Кор (20.5-6, PG, 61, 168) он говорит, что Павел, будучи σκηνορράφος («сшиватель палаток»), «сшивал кожи» (επί σκηνορραφείου εστώς δέρματα έρραπτε), а в проповеди на 2 Тим (PG, 62, 622) он называет Павла «работающим с кожей» (σκυτοτόμος, чаще всего так называли сапожников). То же самое слово употребил и Феодорит (Врачевание эллинских недугов, 5 // PG, 83, 945В): τά του σκυτοτόμου ξυγγράμματα (ср. латинский перевод в PG: Pauli volumina). Ориген в «Комментариях на Послание к Римлянам», 10.18 (Fontes Christiani, 2.5, 244) так говорит о ремесле Павла, Аквилы и Присциллы: erant enim arti- fices tabernaculorum, hoc est sutores («Они Павел, Аквила, Присцилла были производителями палаток, то есть sutores»). Слово sutor обычно переводится как «сапожник», но может означать человека, что-то соединяющего (ср. немецкий перевод в Fontes Christiani: «sie nahren die Zelte zusammen»). Сапожники обычно работали с кожей, и, возможно, выбор слова был продиктован тем, что палатки также изготавливались из кожи.

Поздняя традиция делает Павла σκηνογράφος («декоратор»), см.: Nestle E. St Paul’s Handicraft: Acts XVIII,3 // JBL. 11.1892. P. 205-206.

С своею проповедью ап. Павел обращался здесь уже не к высшим образованным классам, которые в Афинах доста­точно обнаружили свою закоснелость в мнимой философской му­дрости, а к тем жалким подонкам общества, которые более всего нуждались в утешении Евангелия. Деятельность его началась среди мелких ремесленных классов, состоявших отчасти из иудеев, и первыми плодами проповеди было обращение к вере семейства Акилы и Прискиллы, которые, бежав из Рима вследствие указа императора Клавдия об изгнании иудеев, при­были в Коринф и начали заниматься скромным ремеслом – делания палаток. Обращение этого семейства было великим благом для апостола. Он подружился с ними на всю жизнь, нашел у них помещение и даже работал вместе с ними, до­бывая себе этим насущный хлеб.

– По одинаковости ремесла остался у них, т.е. жить во время пребывания своего в Коринфе, или, по крайней мере, на первое время (ср. ст. 7). Делание палаток: из собственных слов Павла известно, что он питался от трудов рук своих, или от своего ремесла (Деян. 20:34; 1 Кор. 4:12; 1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:8); в рассматриваемом месте указывается, что ремеслом его было делание палаток. У евреев был обычай обучать детей своих какому-нибудь ремеслу, хотя бы то были дети богатых родителей; даже приготовлявшихся к званию раввинов (учителей) обучали ремеслам, и именно, со специальной целью – сделать их ни от кого независимыми в отношении к средствам содержания. Делание палаток (для путешественников, для военных лагерей и т.п.) было довольно обычным ремеслом и довольно выгодным.

«Скинии»¹ могут быть отнесены к совершенным душам, которым подходит и имя Израиль (‘Istrahel’) от «видения Бога»². Писание говорит, что эти шатры, словно тенистые рощи, и как сады при реке, и как скинии, которые насадил Господь (Чис. 24:6). Указывается, что есть и другие скинии, которые насадил Господь, на которые похожи «скинии Израиля». Мне нужно выйти из этого мира, чтобы увидеть, каковы скинии, которые посадил Господь. И подлинно, они существуют, о чем Он говорит Моисею, когда тот устроил скинию в пустыне, говоря ему: Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе (Исх. 25:40). Для подражания этим скиниям, которые насадил Господь, нужно, чтобы Израиль делал скинии, и каждый из нас должен построить и создать свою скинию. Поэтому мне кажется, что не случайно Петр и Андрей, и сыновья Зеведеевы оказались рыбаками по ремеслу, а Павел — изготовителем палаток. И так как они, призванные от ловли рыбы, изменяются и становятся ловцами человеков, ибо Господь им говорит: Идите за Мной, и Я сделаю Вас ловцами человеков (Мф. 4:19; Мк. 1:17), несомненно, что Павел, так как и сам он является апостолом, призванным Господом моим Иисусом Христом, подобным же образом был изменен.

Как они из ловцов рыбы были сделаны «ловцами человеков», так и он от делания земных палаток был обращен к строительству небесных шатров. Ведь он строит небесные скинии, показывая всем дорогу спасения и указывая путь к блаженному пребыванию на небесах. Павел делал палатки и тогда, когда от Иерусалима до Иллирика он проповедовал Евангелие Бога (См. Рим. 15:19), созидая церкви; и таким образом и сам он делает палатки по подобию небесных скиний, которые явил Бог Моисею на горе.

"Делание палаток" — для путешественников, для военных надобностей и т. п. — было довольно обычным и выгодным ремеслом. Павел был обучен ему — по обыкновению того времени обучать детей своих какому-либо ремеслу, хотя бы это были дети богатых родителей, чтобы обеспечить им полную независимость в средствах пропитания. На эту независимость много раз ссылается Павел, как на одно из немаловажных условий успеха своей проповеди (Деян. 20:34; 1 Кор. 4:12; 1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:8).