Деяния апостолов, Глава 18, стих 19. Толкования стиха

Потом спутника своего с женой оставив в Ефесе, куда и сам обещался быть, поспешил в Иерусалим, где посетил церковь и совершил обет свой во храме (ст. 22). Исполнив обет, отправился в Антиохию, где и пробыл довольно времени вместе с Варнавой, (хотя незадолго и расстался с ним) и другими прежними сотрудниками в распространении христианства. С ним в общении пребывал здесь и апостол Петр. Таким образом христиане из Иудеев и христиане из язычников, апостол Иудеев и апостол язычников были между собой соединены чистым христианским союзом, – как вдруг это прекрасное единство было нарушено некоторыми иудействующими ревнителями, пришедшими из Иерусалима, вероятно с худым умыслом. Их ограниченному иудейскому взору казалось соблазнительным то, что они слышали о свободном проповедании Евангелия между язычниками. Хотя определением апостольского собора давно уже фарисействующие христиане были заставлены молчать, но это не переменило совершенно их образа мыслей. Необыкновенное расширение круга действий Павловых, причем обращено особенное внимание на его путешествие в Иерусалим и Антиохию, снова возбудило против него зависть и соревнование. Чтобы придать более силы своему голосу, эти ревнители выдавали себя за посланных от Иакова из Иерусалима. Но это было совершенно ложно; они не имели такого полномочия. Эти люди не хотели признать своими братьями о Христе необрезанных христиан из язычников, которые не наблюдали обрядового Моисеева закона, и почитая их за то нечистыми, гнушались вместе с ними принимать пищу. Петр, в начале так сильно защищавший права христиан из язычников, а потом и на апостольском соборе, и теперь не изменил своему образу мыслей, но опасаясь, чтобы верующие из Иудеев не произвели смятения в церкви, стал уклоняться от общения в трапезе с обращенными из язычников. Пример особенно уважаемого апостола сильно подействовал и на других, так что сам Варнава стал устраняться общения с христианами из язычников. Павел, почитая это лицемерием, нашел нужным в присутствии всех сказать Петру; «как ты, будучи Иудеем, никакого затруднения не находил прежде жить с язычниками по язычески; а теперь хочешь принудить язычников быть Иудеями? Мы природные Иудеи; если бы притязания Иудеев были справедливы, мы отнюдь не были грешниками подобно язычникам; как члены избранного народа мы были чистые, святые люди. Но совсем противную уверенность мы выражаем нашими действиями. При всем нашем наблюдении закона мы признали себя грешниками, которые также, как и прочие люди, имеют нужду, в оправдании. Зная, что делами закона ни один человек не оправдается пред Богом, что это возможно только под условием веры во Христа, – мы в этой одной вере и ищем оправдания. С этим не согласно искать снова оправдания в делах закона. Иначе мы должны думать, что Христос лишил нас единственного средства оправдания и научил нас греху, – научив отказаться от закона. Но этого да не будет!» Златоустый думает, что апостол Петр в настоящем случае поступил таким образом с тем, чтобы дать Павлу случай сильнее обличить иудейское заблуждение. В самом деле, нельзя думать, чтобы Павел имел нужду раскрывать Петру, что оправдание дается не законом, а Иисусом Христом; это было нужно единственно для иудействующих христиан, чтобы объяснить им противоречие их самим себе, когда они признают себя христианами и между тем продолжают приписывать закону такую важность. Обличение такого образа мыслей в лице Петра, намеренно принявшего на время сторону его защитников, не отражается Петром, но принятое им, как справедливое, должно было произвести более успеха, нежели опровержение безымянное или обличение людей малоизвестных и малоуважаемых.

Относя этот спор Павла с Петром, который, как показывает последующая история, не произвел между ними никакого разделения, к этому времени, мы получаем несколько более света для соображения связи последующих событий. Доселе заключенный между христианами из Иудеев и христианами из язычников мир в Иерусалиме был сохраняем. Доселе Павел в церквах языческих должен был бороться с неверующими Иудеями, а не с иудаистами. Теперь снова возникло это несогласие в столице церквей языческих, и отсюда оно быстро распространилось по всем церквам, которые состояли из Иудеев и язычников. Может показаться странным, почему это несогласие возникло именно теперь, а не в другое время; возникло в такое время, когда последнее пребывание Павла в Иерусалиме могло только более служить к тому, чтобы произвести благоприятное впечатление на сердца державшихся еще фарисейства христиан. Но этого можно было ожидать только разве в людях более умеренных, а в фанатических ревнителях, которые никак не хотели согласить, своих начал с его образом учения, надлежало ожидать совершенно противного. Они видели в Павле человека, который между язычниками говорит так свободно о законе, который христианам из язычников всегда усвоял равные права с христианами из Иудеев, который показывал себя презрителем закона и однако же он является в Иерусалим для совершения обета. Но Павел здесь противоречил сам себе; он смотрел на закон по отношению к благодати искупления, как на вещь безразличную, и пользовался им по христианским видам, как бы можно было достигнуть более пользы. Для него не был важен закон сам по себе, но мог быть важен, коль скоро мог служить к достижению его апостольских целей, точно так же как и другие средства; но его противники перетолковывали его поступки, обвиняли его в противоречии с самим собой, в ласкательстве к христианам из язычников.

Влияние этих противников учения Павлова быстро распространилось на христиан галатийских и ахайских (в Коринфе). Когда Павел, оставив друзей своих в Антиохии, на пути в Ефес, посещал церкви во Фригии и Галатии, он не нашел еще в них никакой значительной перемены. Впрочем, уже замечал, как эти иудействующие учителя старались вкрасться в основанные им церкви, какую высказывали они ревность о спасении душ обращенных из язычников, с каким усердием, по-видимому, желали, чтобы сии обращенные вполне могли достигнуть обетованных благ царства Христова.

После этого события апостол Павел пробыл в Коринфе еще довольно много дней и затем отправился чрез Ефес и Кесарию сначала в Иерусалим на праздник, а потом в Антиохию.

Первой остановкой на пути в Сирию стал Эфес. Почему Павел выбрал этот город? Очевидно, туда шел корабль, и вполне возможно, что он лишь сделал там краткую остановку, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия для дальнейшего путешествия; или же Павел должен был в Эфесе поменять корабль.

Павел воспользовался этой остановкой, чтобы по своему обычаю посетить местную синагогу. Акилу и Прискиллу он оставил в городе, «а сам вошел в синагогу и рассуждал с Иудеями». И здесь произошло нечто неожиданное: вместо обычной негативной реакции на его проповедь случилось обратное, и иудеи «просили его побыть у них долее» (Деян. 18:20). Возможно, с первого раза они не оценили опасность, которую новая религия, проповедуемая Павлом, несет их собственной религии. В дальнейшем они изменят свое отношение к нему и при повторном посещении им Эфеса в ходе третьего миссионерского путешествия будут вести себя иначе (Деян. 19:9).

События, последовавшие за первым посещением Павлом Эфеса, существуют в рукописной традиции Деяний в двух вариантах. В западной традиции, отраженной в Кодексе Безы и в textus receptus, говорится:

Когда же они просили его побыть у них долее, он не согласился, а простился с ними, сказав: мне нужно непременно провести приближающийся праздник в Иерусалиме; к вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу. И отправился из Ефеса. (Акила же и Прискилла остались в Ефесе). Побывав в Кесарии, он приходил в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию (Деян. 18:20-22).

В большинстве ранних рукописей содержится более краткий текст, отраженный в критическом издании Нового Завета:

Когда же они просили его побыть у них долее, он не согласился, но, простившись и сказав: «снова возвращусь к вам, если будет угодно Богу», отправился из Ефеса и, сойдя в Кесарии (κατελθών εις Καισαρείαν — букв, «сойдя в Кесарию»), пойдя (άναβάς — букв, «взойдя», «поднявшись») и поприветствовав церковь, отошел (κατέβη — букв, «спустился») в Антиохию.

Разница между двумя вариантами, как видим, касается путешествия в Иерусалим: в одной версии оно упоминается, в другой — нет. Несмотря на то что в критическом издании предпочтение отдано краткому варианту, большинство ученых склоняется к тому, что западная версия текста в данном случае отражает более вероятный маршрут.

В пользу этой версии приводят несколько аргументов Выражение «восходя в Иерусалим» неоднократно встречается. Во-первых, зачем было Павлу, конечной целью которого в данном путешествии была Сирия (Деян. 18:18), плыть в Кесарию Палестинскую только для того, чтобы там поприветствовать церковь и отправиться оттуда в Антиохию? С таким же успехом можно было отправиться сразу в Антиохию. Во-вторых, побывать в Кесарии, но не посетить находившийся неподалеку Иерусалим можно было только в том случае, если бы Павел хотел избежать встречи с иерусалимской общиной, а причин для этого, как кажется, после Апостольского Собора не было. Наконец, третий аргумент имеет филологический характер: глагол άναβαίνω («восходить», «подниматься») в Библии употребляется применительно к пути в Иерусалим, тогда как глагол καταβαίνω («спускаться») — в отношении пути из Иерусалима Евангелиях (Мф. 20:17: Мк. 10:32; Лк. 19:28).. Употребление этих глаголов в отношении пути в Кесарию и обратно было бы необычным.

Краткость, с которой Лука упоминает об этих визитах, вызывает много вопросов у исследователей. Некоторые полагают, что посещение Кесарии и Иерусалима вообще не входило в планы Павла, однако противные ветры воспрепятствовали ему высадиться в Антиохии и пришлось плыть в Кесарию, а оказавшись в Кесарии, уже нельзя было не посетить Иерусалим DunnJ. D. G. The Acts of the Apostles. P. 247.. При таком объяснении, однако, «повисает в воздухе» предшествующее упоминание о том, что Павел остриг волосы по обету.

Для путешествия в Иерусалим у Павла могло быть несколько причин. Он мог пожелать «сверить часы» с апостолами, находившимися в Иерусалиме, и рассказать о своих миссионерских трудах. Он мог захотеть посетить город своей юности и поклониться его святыням, которые не утратили для него значимости. Он мог получить откровение о том, что ему надо посетить Иерусалим (как мы помним, в нескольких случаях Святой Дух подсказывал ему маршрут).

Краткость, с которой Лука упоминает об этом посещении, могла быть связана либо с тем, что автор Деяний в нем не участвовал и не знал подробностей, либо с тем, что посещение не было богато событиями.

Так или иначе Павел вернулся в Антиохию, где смог сделать передышку перед следующим большим путешествием. Слова «проведя там несколько времени» (Деян. 18:23) без каких бы то ни было подробностей звучат как указание на такую передышку. Однако, судя по дальнейшему рассказу, Павел провел в Антиохии не более нескольких недель или месяцев.

* * *

Итогом второго миссионерского путешествия Павла стало существенное географическое расширение Церкви. В каждом городе, куда бы ни приходил Павел, появлялись общины людей, вдохновленные его проповедью и под его влиянием принимавшие крещение. Эти молодые общины христиан становились предметом его заботы: когда это было возможно, он лично посещал их и рукополагал для них пресвитеров; если не мог прийти сам, посылал своих ближайших сотрудников; этим же общинам он адресовал свои послания.

Павел продолжал оставаться иудеем, соблюдать иудейские обычаи. Но Церковь, которая появлялась в результате его проповеди, все менее и менее ощущала связь с иудейской традицией. Иудеи вливались в нее единицами, а язычники оказывались гораздо более восприимчивыми. У нас нет данных о процентном соотношении бывших иудеев и бывших язычников в раннехристианской Церкви, но очевидно, что за пределами Иерусалима обращенных из язычества было подавляющее большинство.

О причинах этого феномена ученые продолжают спорить, но для нас кажется очевидным следующее: иудеи в основном своем большинстве не воспринимали проповедь Павла по той же самой причине, по какой духовные лидеры еврейского народа не восприняли проповедь Христа. Его учение слишком радикально расходилось с тем начетническим, фарисейским пониманием религии, которое доминировало в иудаизме Его времени.

Проповедь Павла и ее неуспех у иудеев являются дополнительным доказательством того часто оспариваемого в современной новозаветной науке факта, что конфликт между Иисусом и фарисеями имел гораздо более глубокие причины, чем это может показаться на первый взгляд. Это был спор о самой сути религиозной жизни, о том, каким путем человек может прийти к Богу.

Христос открыл людям путь, по которому пошли и продолжают идти миллионы людей. Иудейская традиция предлагала и продолжает предлагать иной путь. Павел и некоторые христиане, по своим корням принадлежавшие к иудейской традиции, пытались совместить оба пути: быть христианами, не разрывая окончательно с иудаизмом. Этот первоначальный этап развития Церкви иногда называют иудеохристианством. Но жить иудео- христианству оставалось недолго. 

Парадокс первохристианской истории заключается в том, что иудаизм и христианство с формальной точки зрения ближе друг к другу, чем иудаизм и язычество. И иудеи, и христиане верят в Единого Бога-Творца, имеют общую базу в виде Священного Писания Ветхого Завета: обе традиции являются монотеистическими. Языческая традиция в вероучительном плане гораздо дальше отстоит от христианства, чем иудаизм. И тем не менее именно среди язычников проповедь христианства имела реальный успех.

Иисус Христос все это предсказывал. В Капернауме Он наставлял Своих последователей: «Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8:11-12). А в Иерусалиме незадолго до смерти говорил иудеям: «Неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших? Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:42-43).

Краеугольным камнем христианства является Христос. Но, как Он Сам предсказывал, «тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит» (Мф. 21:44). Это предсказание сбылось уже в первом христианском поколении. Конфликт между иудаизмом и христианством не был исчерпан смертью и воскресением Христа. Наоборот, он только усилился, и опыт Павла является ярким тому свидетельством. 

εις Έφεσον (в Эфес) — город, расположенный на побережье западной Анатолии у впадения реки Каистр (турецк. Κϋςϋΐς Menderes, Малый Мендерес) в Эгейское море. Город был основан греческими переселенцами в конце первого тысячелетия до Р. X. (по легенде, основателем был Андрокл, один из сыновей легендарного афинского царя Кодра) на месте, где до этого существовало более древнее поселение. Как и другие ионийские города, Эфес в VI в. до Р. X. попал под лидийский, а затем персидский контроль и получил независимость после победы греков над персами в битве при Саламине.

В 334 г. до Р. X. вместе с остальными малоазийскими городами Эфес вошел в империю Александра Македонского. После его смерти Эфес вместе со всей Ионией получил в управление Лисимах, который дал городу новое имя — «Арсиноя» — в честь своей жены (впрочем, как отмечает Страбон (География, 14.21(640)), «древнее имя осталось преобладающим»), перенес его на северный склон горы Коресс и южный и западный склоны горы Пион и перестроил его (ок. 294 г. до Р. X.). Вокруг города были возведены мощные оборонительные стены длиной 9 км, высотой 7 м и толщиной 3 м, остатки их сохранились до настоящего времени. После смерти Лисимаха контроль над Эфесом принадлежал Селевкидам, Птолемеям и царям Пергама (ок. 190 г. до Р. X.).

В Эфесе находился знаменитый храм Артемиды, построенный в VI в. до Р. X. — одно из семи чудес света, в настоящее время от него сохранилась лишь одна колонна (см.: комм, к Деян. 19:24).

Со 133 г. до R X. Эфес находится под властью Рима с небольшим перерывом, когда его контролировал Митридат VI, поддержанный населением Эфеса. Период расцвета начинается во время принципата Августа (27 г. до R X. — 14 г. по Р. X.) и продолжается приблизительно до второй половины II в. по R X. В это время Эфес становится реальной (хотя и неофициальной) столицей провинции Азии (вместо Пергама), местом пребывания проконсула, одним из крупнейших экономических центров Римской империи и получает титул «Первая и величайшая метрополия Азии». Население Эфеса в этот период достигает 200-250 тысяч человек. В порядке ротации Эфес также служил местонахождением κοινόν ,Ασίας (лиги городов Азии, религиозной организации с некоторыми политическими функциями, которая служила опорой римского наместника для обеспечения лояльности провинции по отношению к императору). С III в. начинается упадок, вызванный эпидемией чумы, землетрясениями, нападениями парфян и готов.

Эфес был также известен как центр магии, его имя дало название знаменитой магической звукоподражательной формуле — Эфесским письменам (Έφέσια γράμματα), впервые упомянутым в IV в. до Р. X. Климент Александрийский со ссылкой на пифагорейца Андрокида (Строматы, 5.8.45.2-3) сообщает, что Эфесские письмена имели символический порядок: « "Ασκιον — лишенный тени, означает тьму, поскольку во тьме нет теней. Κατάσκιον — тень, означает свет, поскольку освещает тень, выявляет ее своими лучами. Λίξ означает землю, ее древнее название, а Τετράς — год, его четыре времени, Δαμναμενεύς — это Солнце, всем правящее (6 δαμ- νάζων), а Αίσια — истинный голос. Весь символ означает: “Все божественное образует космос, тьма для света, Солнце для года, земля для того, чтобы дать начало всякому произрастанию”» (пер. Е. В. Афонасина). Приговоренный к смерти царь Крез, стоя на костре, спасся, произнеся это заклинание, кони эфесян, имевшие его на бабках, опережали в Олимпии милетских коней (Суда, s.v. Έφέσια γράμματα; Евстафий. Комментарий на «Одиссею» Гомера. 19.247). Эфесские письмена были нанесены на венец, пояс и ноги статуи Артемиды Эфесской (см.: комм, к Деян. 19:24).

Археологические работы в Эфесе начались в 1825 г. Серьезные исследования связаны с именем Джона Тертла Вуда (1863-1874 гг.), который в 1869 г. нашел основание храма Артемиды. Систематически раскопками в Эфесе стал заниматься Австрийский археологический институт, который продолжает свою работу и в настоящее время (см. историю раскопок Эфеса в: Alzinger W. Die Stadt des siebenten Weltwunders. Die Wieder- entdeckung von Ephesos. Wien, 1962. В результате этой работы в Эфесе найдено более 4000 надписей (напечатаны в: Inschriften griechischer Stadte aus Kleinasien. Bd. 11-17), а также раскопаны и реконструированы остатки большого количества древних зданий, однако почти все они были построены или существенно перестроены во II в. по Р. X. или позднее, и лишь незначительная часть сохранившегося существовала в новозаветное время. К ней относится, в частности, театр на 24 000 зрителей, в котором происходили события, описанные в Деян. 19:30-40.

Хотя ни в Деяниях Апостолов, ни в Посланиях прямо не упоминается о заключении Павла в тюрьму в Эфесе, однако 1 Кор. 15:32; 2 Кор. 1:8; 11:23 рассматриваются многими как намек на заключение в тюрьму именно здесь.

Существует раннехристианская традиция (начиная со II в.), согласно которой Эфес был местопребыванием апостола Иоанна до его ссылки на о. Патмос и здесь с Иоанном в последние годы своей жизни жила Богородица. Об Эфесе в новозаветное время см.: Filson E V. Ephesus and the New Testament // Biblical Archaeologist. 8. 1945. P. 7380 ; Keil J. Ephesos. Wien, 19645; MiltnerF. Ephesos, Stadt der Artemis und des Johannes. Wien, 1964 (Osterreichisches archSologisches Institut); Ephesos Metropolis of Asia: An Interdisciplinary Approach to Its Archaeology, Religion and Culture / Ed.

H. Koester. Valley Forge, 1995 (Harvard, Theological Studies, 41); Thiessen W. Christen in Ephesus: Die historische und theologische Situation in vorpauli- nischer und paulinischer Zeit und zur Zeit der Apostelgeschichte und der Pastoralbriefe. Tubingen; Basel, 1995 (Texte und Arbeiten zum neutestament- lichen Zeitalter, 12); Trebilco P. The Early Christians in Ephesus from Paul to Ignatius. Tubingen, 2004.

См. подробные библиографические заметки к эфесским эпизодам Деян в: Pereira F. Ephesus: Climax of Universalism in Luke-Acts. A Redae- tion-Critical Study of Paul’s Ephesian Ministry (Acts 18:2320:1 ). Anand, 1983 (Jesuit Theological Forum, 1, Studies). P. 829 .

εισελθών ώς την συναγωγήν (в синагогу) — когда евреи появились в Эфесе, доподлинно не известно. Иосиф Флавий (Против Апиона, 2.39) утверждал, что эфесские евреи получили права гражданства при диадохах — от Селевка Никатора (312-281/280 гг. до P. X.). В Иуд. древн. (12.125 сл.) он, впрочем, сообщает, что это произошло несколько позднее — при Антиохе II Теосе (262-246 гг. до P. X.). Многие исследователи ставили под сомнение наличие у евреев эфесского гражданства в этот период, но само их присутствие в городе при Селевкидах вполне правдоподобно. Иосиф Флавий приводит некоторое количество документов, связанных с евреями Эфеса. Они касаются в первую очередь военной службы. После реформ Мария обязательная воинская повинность была отменена, однако в кризисные периоды римляне практиковали обязательный призыв для граждан, что ставило евреев, обладавших этим статусом, в сложное положение, поскольку диетические законы и запрет работать в субботу делали службу в обычных армейских частях практически невозможной (при Селевкидах евреи служили в наемных войсках, но в отдельных подразделениях, см.: Smallwood. The Jews under Roman Rule. R 127, note 23). В 49 г. до R X. консулу Луцию Лентулу Крассу было поручено набрать два легиона в провинции Азия. Он издал указ, освобождающий евреев с правами римского гражданства от призыва {Иосиф Флавий. Иуд. древн., 14.228 сл.; 234; 237-240). Об этом решении упоминается в письме легата пропретора Тита Ампия Бальба, адресованном «магистратам, совету и людям Эфеса» (Иуд. древн., 14.230). Освобождение от воинской повинности было подтверждено в 43 г. до Р. X. наместником Сирии Публием Корнелием Долабеллой, бывшим короткое время наместником Азии. Он также гарантировал евреям права следовать своим отеческим обычаям, собираться вместе для исполнения религиозных церемоний и принесения жертв Богу. Спустя год эти привилегии были подтверждены Марком Юнием Брутом (Иуд. древн., 14.262-264). Другой юридический вопрос, поднимавшийся в связи с эфесскими евреями, — это выплата храмового налога. Начиная со времени Августа Эфес был неофициальной столицей провинции, и в нем аккумулировались деньги перед отправкой в Иерусалим. Для достижения этой цели евреям была необходима практическая помощь властей, например в охране транспорта. Помимо этого, нужно было получить разрешение на вывоз драгоценных металлов, поскольку экспорт 30- лота и серебра мог в некоторых случаях быть запрещен римским сенатом или наместником провинции (о храмовом налоге, отправляемом из Эфеса, см.: Филон. Посольство к Гаю, 315; Иосиф Флавий. Иуд. древн., 16.167-168; 172-173). Эпиграфические свидетельства о еврейской общине в Эфесе немногочисленны (см.: IJudO, II, 30-35). Это во многом объясняется тем, что в той части города, где мог находиться еврейский квартал, раскопки не проводились. Синагога также не обнаружена, однако ее существование подтверждается эпиграфическими свидетельствами, в одном из которых, например, упомянуты архисинагоги и старейшины. Сколько синагог было в Эфесе, также нам неизвестно, но аналогия с другими городами, где были большие еврейские общины, подсказывает, что, скорее всего, их было несколько (см. подробнее: Trebilco. The Early Christians. P. 43 f.; см. также: Левинская. Деяния Апостолов на фоне диаспоры. С. 249-255).

Достигши Ефеса: это – главный город малоазийской провинции Ионии, входившей в состав так называвшейся тогда Проконсульской Азии (Асии, см. прим. к Деян. 16:6), большой приморский город, производивший обширную торговлю, сделавшийся вскоре главным христианским городом Малой Азии, как Антиохия – Сирии, особенно когда его сделал центром своей деятельности апостол Иоанн Богослов (см. предисл. к Ин. 1). Посещение апостолом Павлом Эфеса на обратном пути в Иерусалим из второго его путешествия апостольского, о котором упоминается здесь, было первым посещением этого города апостолом язычников.

– Вошел в синагогу, по обычаю своему (Деян. 17:2 и парал.), и рассуждал с иудеями: об успехе этой проповеди Павла дееписатель прямо не говорит, но о нем можно судить по тому, что иудеи тамошние просили апостола побыть у них долее, следовательно, Павел был принят ими хорошо и проповедь его имела между ними добрый успех. –

Пребывание апостола Павла в Эфесе на этот раз было кратким, ибо оно было ненарочитым. А между тем здесь евреи охотно слушали Павла и даже просили его побыть у них еще, на что он не согласился, ибо спешил в Иерусалим, обещая оттуда снова посетить их.

Эфес был одним из славнейших городов древнего мира как по числу жителей, так и по просвещению их. (Более подробные сведения о городе Эфесе можно прочесть в предисловии к нашему объяснению Послания к Ефесянам, а также в цитированном сочинении иеромонаха Григория. Ныне от этого города остались одни развалины. Вся жизнь этого города как бы перешла в Смирну, ибо этот город стоит ближе к морской гавани). Дело веры требовало в нем большого труда. И, однако, апостол не оставался здесь в этот раз. Значит, всему должно быть свое время и могут быть обстоятельства, не столь великие, но неотложные. Тем не менее Павел проповедовал в Эфесе сам, а потом оставил здесь Акилу и Прискиллу, без сомнения, с тем, чтобы они учили, так как, пробыв с Павлом много времени, они научились многому. Эфес имел большое значение в политическом отношении, будучи резиденцией проконсула. Неудивительно, что здесь было много иудеев. Они успели здесь исходатайствовать себе многочисленные привилегии, о которых говорит Флавий. Богослужебные собрания их были поручены наблюдению и охране особого архонта. Привыкнув в Эфесе встречать разнородные религиозные убеждения, жившие здесь иудеи не только не восстали против проповеди явившегося в их синагогу апостола Павла, но даже просили его побыть у них подолее. Однако, поспешая в Иерусалим, святой Павел не мог исполнить их просьбу. Впрочем, прощаясь с ними, апостол, видя, что для него в Эфесе открыта великая и широкая дверь (см. 1 Кор. 16:9), дал обещание, что возвратится в Эфес, если будет угодно Богу, и затем отплыл в Кесарию, откуда и поспешил в Иерусалим.

Дальнейшее пребывание его там сделалось невозможным, потому что иудеи, схватив однажды Павла, представили его на суд проконсула Аннея Галлиона, и хотя тот и отогнал их от себя, не захотел разбирать их религиозные споры, но усилившаяся вражда между эллинами и иудеями побудила апостола отплыть в Сирию со своими спутниками и с удалившимися из Рима иудеями, уверовавшими во Христа, Акилой и Прискилой. Павел оставляет их в Эфесе и сам посещает Иерусалим и возвращается в Антиохию.