Деяния апостолов, Глава 17, стих 23. Толкования стиха

Стих 22
Стих 24
Вернуться к главе

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Став среди Ареопага, святой Павел произнес речь, которая представляет собой великий образец и его апостольской мудрости, и его красноречия, и применения его всегдашнего правила — «быть для язычников как бы язычником, чтобы и язычников приобрести для Евангелия» (1 Кор. 9:19—22). Перед взором его был Акрополь с полной коллекцией знаменитейших произведений искусства, внизу великолепный храм Тезея, вокруг множество храмов, алтарей и статуй разнообразных богов, и все это было сделано искусством лучших художников. Это Павел и использовал для вступительных слов своей речи. Он похвалил Афинян за их набожность. Важно отметить, что при этом Павел употребил такое слово, которое по-гречески обозначает одинаково: и «благочестие» и «суеверие» в смысле страха пред почитаемыми предметами. Не оскорбляя слуха своих слушателей и вместе с тем не жертвуя истиной, Павел мудро выбирает это слово, которое характеризует благочестие афинян, как языческое суеверие. Сами светские писатели греков свидетельствуют, что в Афинах действительно были жертвенники с надписью: «неведомому богу». Объясняется это тем, что многобожие никогда не может быть уверено, что оно почитает всех богов: страх, чтобы какие-то неизвестные, а потому и не почитаемые, боги могут прогневаться за непочитание, побудил воздвигнуть жертвенники этим неизвестным богам, чтобы и их умилостивить. Но несомненно, что в этом поклонении «неведомому Богу» высказывалось и бессознательное стремление многобожия к истине, сознание его несостоятельности и искание единого истинного Бога. Об этой-то истине, только смутно сознаваемой, Павел и считает необходимым дать полное познание: «Сего то Бога», Которого вы, не зная, чтите, «я проповедую вам».

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

...нельзя не одобрить их благочестия, которое между прочими алтарями поставило один и Божеству неизвестному1. Эта надпись по смыслу тех, кто ее сделал, конечно, не означала того, чтобы они были исполнены благоговения к какому-то возвышенному над всеми другими богами неизвестному божеству, но только то, что они считали виновником приятных и неприятных с собой приключений, кроме известных, и еще одного неизвестного Бога, и эта неизвестность в отношении к полноте Богопочитания тесно соединяется с политеизмом; Он по самой природе Своей должен быть бесконечен. Но Павел, дав этой надписи более глубокий смысл, употребил ее в основание к тому, чтобы в ней указать высшее, несознаваемое политеизмом, но лежащее в его основании, стремление. (Политеизм происходит от чувства зависимости от высшей недоведомой силы, с которой человек имеет потребность состоять в правильном отношении; но вместо того, чтобы, следуя этому чувству, перейти от сознания чего-то вышеестественного, сродного с Божеством в своей природе, к сознанию о Божестве, витающем над всей природой, – он останавливается на натуре, действующей на него чувственно. То, что делает он теперь предметом своего почитания, уже много разнится от того, чем было занято первоначальное его религиозное чувство). На всю религию афинян апостол смотрит, как на почитание одного им самим недоведомого Божества и объявляет себя человеком, который хочет привести к ясному сознанию их отношений к Нему. Сего-то Бога, говорит он, Которого вы, не зная, почитаете, я проповедаю вам. 


Примечания

    В Афинах были жертвенники богам неизвестным. Pausan. 1, 1, 4,

    βωμοί Θεών τών όνομαζομένων άγνώστων καί ήρώων – Philostrat. in vit. Apollon. 6, 2.

    Άϑήνησιν, ού καί άγνώστων Θεών βωμοί ίδρύνται. Итак самый факт несомненен. Происхождение таких жертвенников объясняют примером, известным из Диогена Лаэрция. Бл. Иероним (ad Tit. 1, 12) говорит, что в Афинах не было собственно такой надписи, какая приводится в речи ап. Павла:

    αγώνστω Θεώ, но был жертвенник с надписями: Diis Asiae, et Evropae et Africae, diis ignotis et peregrinis (и у Экумения приводится надпись

    : Θεοίς Ασίας καί Εύρώπης καί… Θεώ άγνώστω καί ξένω). Но такой надписи неизвестно по дошедшим до нас памятникам и описаниям. Нужно допустить, что Апостол изменил надпись и представил ее в другом виде


Источник

Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 296-299

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

В ответ на это приглашение апостол предлагает слушателям евангельскую проповедь. Он начинает свою речь похвалою набожности афинян, о чем, говорит он, заключаю я из того, что у вас между другими находится и жертвенник с надписью: «неведомому Богу». Такое начало, конечно, должно было расположить в его пользу слушателей. Однако же для обозначения этого похвального свойства в афинянах он избирает такое слово, которое значит, собственно, суеверие, суеверный страх пред почитаемыми богами (δεισιδαιμονεστέρους), и уже тем самым делает тонкое указание, что набожность их не имеет должного освещения истиною и должного удовлетворения. И действительно, то, что привело апостола к такому заключению об афинянах — существование в Афинах жертвенника с надписью: «неведомому Богу», — с одной стороны, похвально как свидетельство особенной набожности афинян, не удовлетворявшейся почитанием богов своей родины, как ни многочислен был сонм их, и стремившейся воздать служение и такому богу, имя которого неизвестно, но существование которого предполагается возможным. С другой стороны — это проявление набожности свидетельствует о жалком религиозном состоянии язычника, о существовании в душе его чувства неудовлетворенности своею религией и невольного сознания своего религиозного невежества, вследствие которого он не может выйти сам собою из этого жалкого своего состояния и испытывает лишь суеверный страх при мысли, как бы не оставить без должного почтения богов неизвестных, но существующих. Это-то состояние язычника апостол и делает исходным пунктом своей проповеди. В стремлении язычника благоугодить Богу неведомому он усматривает предчувствие существования такого Бога и желание Его познать; приходя теперь к нему на помощь, он начинает проповедовать ему этого неведомого ему Бога. Сего-то, говорит он афинянам, Которого вы, не зная, чтите, я и проповедую вам1.


Примечания

    *1 Афиняне, создавая жертвенник «неведомому Богу» или «неведомым богам», в каковой форме надпись эта была на нескольких афинских жертвенниках (по свидетельству светских греческих писателей), конечно, не разумели здесь единого истинного Бога, к Которому относит эту надпись апостол. Но этим он и хочет сказать, что надпись эта, ложная в их языческом смысле, сама по себе заключает в себе истину, так как действительно существует единый истинный Бог, Которого они не знают и Которого он проповедует.


Источник

Толковый Апостол. Деяния Святых Апостолов, изъяснённые профессором Московской Духовной Академии Дмитрием Боголеповым. Последовательное истолковательное чтение. М.: Правило веры, 2010. С. 228-229

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

У тех духовные очи как бы некоей грязью покрыты были идольской прелестью, и не могли они самолично видеть благочестивой истины о Сущем; впрочем, как бы осязая несколько помыслами, понимали то одно, что Божество совершенно непостижимо, и превысшее всего Существо по естеству не таково, каким почитает его рассудок. Поэтому, исповедуя, что истинный Бог неведом, воздают неведомому чествование капищем и надпись. Ибо что мысль их обращена была к истинно сущему Богу, об этом свидетельствует сам апостол, возвещая им того Бога, перед Которым, как думали они, выражали свое благочестие чествованием в капище.

Источник

Слово о божестве Сына и Духа и похвала праведному Аврааму

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23


Павел отмечает, что сделал свое заключение, когда гулял по городу и осматривал его «святыни» (σεβάσματα — места поклонения). Это единственный случай в Деяниях, когда Павел упоминает о том, что осматривал город.

О существовании жертвенника «неведомому богу» (άγνωστη θεώ) из других источников неизвестно, и некоторые комментаторы, как древние, так и современные, считают, что в действительности в Афинах мог быть жертвенник «неведомым богам». Многие греки и римляне верили в то, что помимо известных им богов существуют неведомые боги. К ним относились с почтительной боязнью, так как об их характере и возможном влиянии на людей ничего не знали. Однако и в существовании жертвенника некоему одному «неведомому богу» нет ничего невероятного: он мог быть поставлен на всякий случай, из суеверного страха, что какое-нибудь божество из-за отсутствия ему жертвенника не будет почтено должным образом.

Павел, однако, решил сделать эту надпись отправным пунктом своего философского экскурса, главная цель которого заключалась в том, чтобы, выявив точки соприкосновения между монотеизмом и греческой философией, рассказать афинянам о Едином Боге. Этого Бога, утверждает он, эллины чтут, сами того не сознавая.


Источник

Апостол Павел. Биография. М.:2017. - С.199-206

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

"На котором написано: неведомому Богу". Что это значит? Афиняне в разные времена принимали разных богов и даже иноземных, например, богиню Минерву, Пана из других стран; боясь, чтобы не нашелся еще какой-нибудь бог, неведомый им, но почитаемый в другом каком-нибудь месте, они для большей безопасности поставили жертвенник и ему; и так как этот бог был неизвестен, то написали: неведомому Богу. Этот-то Бог, говорит Павел, и есть Иисус Христос, или лучше, Бог всех. Его же убо неведуще чтете, говорит, Сего аз проповедую вам. Смотри, как он доказывает, что они и прежде принимали Его. Ничего странного, говорит, ничего нового я не предлагаю. Они твердили ему: что новое сие глаголемое тобою учение? Странна бо некая влагаеши во ушеса наша. Посему он немедленно уничтожает их предубеждение...

Источник

"Беседы на Деяния Апостольские." Беседа 38, § 1
*** Он нашел в городе не священную книгу, но стоящий жертвенник, жертвенник идола. Он нашел надпись «неведомому Богу» и не прошел мимо, но с помощью надписи на жертвеннике святой Павел, имеющий благодать Духа, разрушил этот жертвенник... Он не пропустил то, что написали афиняне-идолопоклонники... Но давайте посмотрим, какая польза от надписи. <...> Он вошел в город, нашел жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Что нужно было бы сделать? <...> Неужели он должен был беседовать из евангелий? Тогда насмешка. Или из пророков? Не поверили бы. Что же он сделал, Он побежал к жертвеннику и с помощью оружия врагов их победил. И это то, о чем он говорит: Для всех я сделался всем... <... > ...для Иудеев я был как Иудей... для подзаконных был как подзаконный (1 Кор. 9:22, 20).

Источник

Иоанн Златоуст, Катены на Деяния Апостолов 17.23. TLG 0555.004, 5.12.81.1.2-82.3.1-4.7.
*** Итак, Павел нашел в Афинах жертвенник, на котором было написано: "неведомому Богу". Кто же был этот неведомый, как не Христос? Видишь ли, как он "пленил" эту надпись, не во вред написавшим, а на спасение им и пользу? Что же, скажут, неужели афиняне написали ее для Христа? Если бы афиняне написали ее для Христа, то это не было бы так удивительно; а то удивительно, что они написали в одном смысле, а он мог дать тому же самому другой смысл. Прежде всего, необходимо сказать, почему афиняне написали: "неведомому Богу". Почему же они написали? Они имели много богов, или – вернее – много бесов, потому что "все боги народов – идолы" (Пс. 95:5). Они имели богов и отечественных и чужеземных. Видите, как это смешно. Если Бог есть, то он не может быть чужеземным, потому что Он владыка всей вселенной. Итак, одних из богов они приняли от отцов, других от соседних народов, как-то: от скифов, от фракийцев, от египтян, и если бы вы были сведущи во внешней науке, то я рассказал бы вам все эти повести. Поэтому, так как они не всех богов приняли с самого начала, но мало-помалу боги были вводимы у них, одни от предков, а другие при собственном их поколении, то, собравшись, они сказали друг другу: как этих мы не знали, а потом впоследствии приняли и признали, так может случиться, что есть иной неведомый, Бог истинный, но неизвестный нам, который по этому незнанию нашему пренебрегается нами и не почитается. Что же вышло? Они поставили жертвенник и написали; "неведомому Богу", выражая надписью следующее: если есть какой другой Бог, еще неизвестный нам, то мы будем почитать и Его. Посмотри на крайнее суеверие. Поэтому и Павел в начале речи сказал: "по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны" (Деян. 17:22), потому что вы почитаете не только известных вам богов, но и еще неизвестных вам. Они по сказанной причине написали: "неведомому Богу", а Павел так объяснил это. Они сказали это о других богах, а он обратил то же самое ко Христу, пленив смысл (надписи) и поставив ее с собою в свой отряд: "Сего-то", говорит, "Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам" (Деян. 17:23), потому что неведомый Бог есть никто другой, как Христос. И посмотри на его благоразумие духовное. Они могли обвинять его так: ты предлагаешь слуху нашему странное учение, вносишь новости, вводишь Бога, которого мы не знаем. Поэтому, желая отклонить подозрение в нововведении и показать, что он проповедует не нового Бога, но того, которого они еще прежде почитали служением, он прибавил: "Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам". Вы, говорит, предупредили меня; ваше богопочитание предварило мою проповедь. Не обвиняйте же, будто я ввожу нового Бога; я возвещаю Того, Которого вы не зная почитаете, хотя недостойным Его образом, однако почитаете, потому что для Христа не такой ставится жертвенник, а одушевленный и духовный; но я могу возвести вас от этого и к тому. Так и иудеи некогда почитали Бога, но потом отстали от чувственного богопочитания, и перешли к духовному, уверовав все. Видишь ли мудрость Павла? Видишь ли его благоразумие? Видишь ли, как он одержал над ними победу не посредством евангельских изречений или апостольских, но посредством надписи? Не оставляй же без внимания, возлюбленный, надписания божественных изречений. Если ты будешь внимателен и осмотрителен, то и в постороннем найдешь нечто полезное; а если будешь нерадив и беспечен, то и от божественных Писаний не будет тебе никакой пользы. Как умеющий извлекать выгоду отовсюду извлекает ее, так не умеющий, хотя бы нашел сокровище, остается ни с чем. Хотите ли, я представлю вам и другой подобный пример того, как некто говорил в ином смысле, а евангелист обратил силу сказанного в свою пользу? Слушайте же внимательно, чтобы вам уразуметь, как и он пленил смысл (речи) в послушание Христово, чтобы вам узнать, что, если мы можем пленять себе чужое, то тем более, трудясь над собственным, получим пользу. Первосвященником в тот год был Каиафа. И это было следствием нечестия иудеев, потому что они унизили достоинство священства, сделав первосвященников продажными. А прежде не было так, но только лишь со смертью оканчивалось священство первосвященника; тогда же и живые лишаемы были этой чести. Итак, первосвященником в тот год был Каиафа, который вооружал иудеев против Христа и говорил, что ему должно умереть, хотя не мог обвинить Его ни в чем, но быв снедаем завистью. Такова зависть: так воздает она за благодеяния! Поэтому, приводя и причину злоумышления, он говорил: "лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб" (Ин. 11:50). Посмотри, как сила этого изречения была на нашей стороне, дабы тебе уразуметь, что, хотя это были слова священника, но смысл их мог сделаться духовным. "Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя", говорит евангелист, а потому, что был архиерей "будучи на тот год первосвященником, предсказал", что Христу должно умереть не только, за иудеев, но и за все народы (Ин. 11:51); поэтому он и сказал, что "лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб". Видишь ли силу Божию, как она заставляет язык врагов говорить за истину?

Источник

"Беседы о надписании Книги деяний", Гл. 1, § 5
*** См. Деян. 17:22 *** «Ибо мы Им живем и движемся и существуем». Как бы указывает на вещественный пример в таком роде: как невозможно не знать воздуха, который разлит по­всюду и находится недалеко от каждого из нас, или лучше, находится и в нас самих, так точно – и Творца всего. Смотри, как Павел приписывает Ему все – и промышление и сохра­нение, бытие, действие и продолжение всего. Не сказал: чрез Него, но, что означает большую близость: «Им». Ничего подоб­ного не сказал тот поэт, который выразился: «мы Его и род». Тот сказал о Юпитере, а он относит это к Творцу, разумея не то самое существо, которое тот (разумел), – да не будет! – но применяя к Нему то, что собственно сказано о дру­гом; равно как и жертвенник он приписал Ему, а не тому, которого они почитали. Говорилось и делалось нечто, относящееся к Нему, но эллины не знали, что это относится к Нему, а от­носили к другому. Скажи мне, о ком, собственно, можно было сказать: «неведомому Богу» – о Творце, или о демоне? Очевидно, что о Творце, хотя они не знали Его, а того знали.

Источник

"Беседы на Деяния Апостольские." Беседа 38, § 1, 3
*** Павел: пришедши в Афины, он говорил афинянам не из пророков и не из евангелий, но начал увещание с жертвенника; не потому, чтобы считал жертвенник более достойным вероятия, нежели Евангелие, и не потому, чтобы сделанная на том жертвеннике надпись была важнее писаний пророческих, но потому, что он говорил с язычниками, которые не веровали ничему нашему; так он уловил их их же учением (Деян. 17:23). Вот почему, говорит он, "для Иудеев я был как Иудей, для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу" (1 Кор. 9:20-21). Так поступает и Ветхий Завет, когда, беседуя о Боге к иудеям, говорит: "кто, как Ты, Господи, между богами" (Исх. 15:11)?

Источник

"Раcсуждение против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог", Гл. 6, § 3
*** Так, прибыв к афинянам и нашедши всех их преданными идолопоклонству, он не стал укорять их и говорить: безбожники вы и совершенные нечестивцы; не сказал: вы все почитаете за Бога, одного только Бога отвергаете, Владыку и Творца всех. Но что? "Проходя", говорит он, "и, осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано "неведомому Богу". Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам" (Деян. 17:23). О, дивное дело! О, отеческое сердце! Он назвал богочтительными еллинов – идолопоклонников, нечестивых. Почему? Потому, что они, подобно благочестивым, совершали свое богослужение, думая, что они чтут Бога, быв сами уверены в этом. Подражать этому увещеваю всех вас, а вместе с вами и самого себя. Если Господь, предвидящий расположение каждого и знающий, каков будет каждый из нас, сотворил этот (мир) для того, чтобы вполне показать дары и щедрость Свою, и, хотя сотворил не для злых, но удостоил и их общих благ, желая, чтобы все подражали Ему; то как ты делаешь противное, ты, который приходишь в церковь и приносишь жертву Сына Божия? Разве вы не знаете, что Он "трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит" (Ис. 42:3)? Что это значит? Послушай: Иуду и подобных ему падших Он не отверг, доколе каждый не увлек сам себя, предавшись заблуждению. Не за неведение ли народа мы приносим моления? Не за врагов ли, ненавидящих и гонящих, нам заповедано молиться? Вот мы и совершаем это служение, и увещеваем вас: рукоположение не к властолюбию ведет, не к высокомерию располагает, не господство предоставляет; все мы получили одного и того же Духа, все признаны к усыновлению: кого Отец избрал, тех Он сподобил с властью служить братьям своим. Итак, исполняя это служение, мы увещеваем вас и заклинаем отстать от такого зла. Ибо тот, кого ты решился предать анафеме, или живет и существует еще в этой смертной жизни, или уже умер. Если он существует, то ты поступаешь нечестиво, отлучая того, кто еще находится в неопределенном состоянии и может обратиться от зла к добру: а если он умер, то - тем более. Почему? Потому, что он "перед своим Господом стоит, или падает" (Рим. 14:4), не находясь более под властью человеческой. Притом опасно произносить суд свой о том, что сокрыто у Судии веков, который один знает и меру ведения и степень веры. Почему мы знаем, скажи мне, прошу тебя, за какие слова он подпадет обвинению или как оправдает себя в тот день, когда Бог будет судить сокровенные дела людей. Поистине "как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его: кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?" (Рим. 11:33-34; Ис. 40:13)? Неужели никто из нас, возлюбленные, не думает, что мы сподобились крещения, и никто не знает, что будет некогда суд? Что я говорю: суд? О самой смерти и исходе из тела мы не помышляем от ослепившей нас привязанности к предметам житейским. Отстаньте, увещеваю вас, от такого зла. Вот я говорю и свидетельствую перед Богом и избранными ангелами, что в день суда оно будет причиною великого бедствия и невыносимого огня. Если в притче о девах людей, имевших светлую веру и чистую жизнь, Господь всех, видевший дела их, отверг от чертога за недостаток милосердия (Мф. 25:11); то, как мы, живущие в совершенной беспечности и немилосердно поступающие с единоплеменниками своими, удостоимся спасения? Посему увещеваю вас, не оставляйте без внимания этих слов. Еретические учения, несогласные с принятым нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении. О, если бы все мы, питая любовь к Богу и ближнему и исполняя заповеди Господни, удостоились встретить небесного Жениха с елеем и горящими светильниками в день воскресения, и представить Ему многих, обязанных славой нашему состраданию, благодатью и человеколюбием Единородного Сына Божия, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава ныне и всегда и во веки. Аминь.

Источник

"Слово о проклятии", Гл. 1, § 3
*** Когда (Павел) беседовал с афинянами, он в речь свою вставил выражение: "неведомому Богу", и еще: "как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: "мы Его и род". (Деян. 17:28). Слова эти сказал Эпименид, который сам был критянин; но по какому поводу, это нужно объяснить вам; именно – по следующему: критяне имеют у себя гробницу Зевса с такой надписью: "здесь лежит Зан, которого называют Зевсом". За такую надпись поэт в насмешку и называет критян лжецами, а далее, еще более усиливая насмешку, говорит: "критяне устроили тебе, царь, гробницу; но ты не умер, потому что существуешь всегда".1 Итак, если это свидетельство истинно, то, смотри, какая здесь опасность. Если поэт, как говорит апостол, прав, сказав, что (критяне) лгут, называя Зевса умершим, то здесь большая опасность. Слушайте, возлюбленные, с полным вниманием. Поэт сказал, что критяне лгут, называя Зевса умершим; апостол подтвердил его свидетельство. Следовательно, по апостолу, Зевс бессмертен, потому что "свидетельство это", – говорит он, – "истинно". Что же сказать на это? Или лучше, как разрешить это недоумение? Не то сказал апостол, но он просто взял это свидетельство только в отношении к лживому нраву критян; иначе, почему он не прибавил и следующих слов: "критяне устроили тебе, царь, гробницу"? Таким образом, апостол говорил не об этом, а о том, что хорошо сказал такой-то, что критяне лжецы. Мы не отсюда только заимствуем доказательство, что Зевс не есть Бог; это подтверждается и многими другими доказательствами, а не одним свидетельством критян доказывается ясно. Не в этом отношении (апостол) называет их лживыми; или лучше, они были лживы и в этом отношении, так как признавали и других богов. За это апостол и назвал их лживыми. Но спрашивается: почему он приводит свидетельства языческих писателей? Потому, что язычников мы изобличаем особенно тогда, когда приводим близкие к ним свидетельства и обвинения, когда уважаемых ими авторов представляем их обличителями. Поэтому и в другом месте он воспользовался словами: "неведомому Богу". Афиняне, принявшие не всех богов своих с самого начала, но впоследствии признавшие и несколько других, как например, гиперборейских, также Пана и великие и малые мистерии, заключая отсюда, что, вероятно, есть еще иной бог, непознанный ими, и, желая также в отношении к нему быть благоговейными, поставили ему жертвенник с надписью: "неведомому Богу", как бы выразив следующее: если есть еще какой-либо неведомый Бог. Поэтому (апостол) и сказал им: "Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам" (Деян. 17:23).

Источник

"Беседы на послание к Титу"

Источник

См. толкование на Тит. 1:12
*** И, однако, имея такую любовь к Христу, он никого не подвергал ни обиде, ни принуждению, ни анафеме: иначе он не привлек бы к Богу столько народов и целых городов; но, подвергаясь сам унижению, бичеванию, заушению, посмеянию от всех, он делал все это, оказывая снисхождение, убеждая, умоляя. Так, прибыв к афинянам и нашедши всех их преданными идолопоклонству, он не стал укорять их и говорить: безбожники вы и совершенные нечестивцы; не сказал: вы все почитаете за Бога, одного только Бога отвергаете, Владыку и Творца всех. Но что? ""Проходя"", говорит он, ""и, осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано "неведомому Богу". Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам"" (Деян. 17:23). О, дивное дело! О, отеческое сердце! Он назвал богочтительными еллинов - идолопоклонников, нечестивых. Почему? Потому, что они, подобно благочестивым, совершали свое богослужение, думая, что они чтут Бога, быв сами уверены в этом. Подражать этому увещеваю всех вас, а вместе с вами и самого себя.

Источник

""Слово о проклятии", Гл. 1, § 3"
*** Пусть никто не считает оскорблением для Христа, что, говоря о Нем, мы упомянули о Пифагоре и Платоне, Зеноне и (Аполлоние) Тианском; это мы делаем не по своему произволу, но снисходя к немощи иудеев, почитающих (Христа) простым человеком. Так поступил и Павел: пришедши в Афины, он говорил афинянам не из пророков и не из евангелий, но начал увещание с жертвенника; не потому, чтобы считал жертвенник более достойным вероятия, нежели Евангелие, и не потому, чтобы сделанная на том жертвеннике надпись была важнее писаний пророческих, но потому, что он говорил с язычниками, которые не веровали ничему нашему; так он уловил их их же учением (Деян. 17:23).

Источник

""Раcсуждение против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог", Гл. 6, § 3"

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

О капище в Афинах ... Поелику неопровержимо и неоспоримо всякое слово, признанное и противниками; то с каждым народом должно вести речь с того, что для них обычно. Так поступал Павел, этот сокровищехранитель мыслей Христовых, с иудеями, начиная беседу от Писания, а с афинянами от капища. Почему и говорил: бых беззаконным яко беззаконен (1 Кор. 9:21). Ибо, как бы не слыхавший закона, предложил увещание, начав с капища, не потому, что капище признавал более достойным вероятия, нежели Писание, но потому, что неверующих Писаниям покорял собственными их учениями. (Тв. ч. II, стр. 346).

Источник

Письмо 436. Епископу Лампетию
*** Почему на капище написано было «неведомому Богу» ... Две, говорят, были причины, почему в Афинах на капище было написано: неведомому Богу. Одни утверждают, что, когда персы ополчились на Элладу, афиняне послали гонца Филиппида к лакедемонянам просить вспоможения; почему на Парфенейской горе явившееся видение Пана, хотя обвиняло афинян в небрежении к нему, однако же, обещало помочь. Потому афиняне, одержав победу, соорудили и надписали: неведомому Богу. Другие говорят, что Афины посетила язва и попаляла их в такой мере, что не щадила и самых тонких тканей. И как, совершая служение мнимым своим богам, не получали никакой пользы: то размыслив, что, может быть, иной какой-либо Бог, Которому они не воздавали чествования, наслал язву, построили храм и капище, надписав: неведомому Богу и принеся жертвы, немедленно были уврачеваны. Заимствовав сие из собственных афинских учений, Павел покорил себе афинян, высоко думавших о своей мудрости. (Тв. ч. 2, стр. 458).

Источник

Письмо 572. Епископу Лампетию

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

А между тем и один из пастырей Христовых достаточен для того, чтобы отодвинуть от кладезя хотя бы и совсем тяжелый камень, то есть облегающий мнения о Боге покров и неясность, после чего ясною представляют народам истину и не оставляют показывать им единого, по естеству и истинно Бога. Так и блаженный Павел, пришедши в Афины, предлагал тамошним мудрецам живую воду, говоря: «Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны, – говорит он далее, – Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано `неведомому Богу `. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам». Смотрите, как они, хотя были и вожди народов, пастыри и учители, однако едва лишь с трудом отодвигают от кладезя тяжелый камень, полагая, что благочестиво действуют, оказывая уважение Божеству, а между тем весьма удаляясь от истины. Построив жертвенник, они вырезали на нем надпись: «Неведомому Богу», то есть еще не известному демону. Но они полагали, что превосходно думали о Боге. А божественный Павел мудро истолковывает эту надпись и весьма искусно ведет их к полезному, говоря, что непознанный ими Бог есть Христос. "Которого, – говорит, – не зная, чтите, я проповедую вам». Видишь ли, как открыл он кладязь, отвалил камень и показал им животворное знание? Таким образом несравнимо различие проницательности пастырей. Одни, хотя их и очень много, не имели истинного мнения о Боге и побеждаемые неясностью учения, увлекаются к тому, что им нравится. Другой же, хотя он был и один, однако предлагал истину.


Источник

Глафиры на Бытие. Книга 4. О патриархе Иакове

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

διερχόμενος praes. med. (dep.) part, (temp.) от διέρχομαι проходить через. γάρ ибо, вводит объяснение предыдущего утверждения, άναθεωρών praes. part, (temp.) от άναθεωρέω 03551 смотреть на что-л., наблюдать. Предложное сочетание перфектно (МН, 296). σέβασμα объект поклонения или религиозного почитания (NIDNTT, 2:91-92). εύρον aor. ind. act., см. ст. 6. βωμός жертвенник, έπεγέγραπτο plperf. ind. pass, от έπιγράφω писать. Αγνώστω θεώ 058:25361 неведомому Богу. Примеры и свидетельства о неизвестных богах в Афинах и вокруг них см. ВС, 5:240-46; Haenchen; Gill, "Achaia", BAFCS, 2:446-47; BASHH, 117; BBC. άγνοοΰντες praes. act. part, от άγνοέω 0511 не знать, быть в неведении. Уступительное part, "хотя вы не знаете его..." εύσεβεΐτε praes. ind. act. от εύσεβέω почитать, уважать, поклоняться. Обыденный praes. καταγγέλλω praes. ind. act., см. ст. 3. Praes. указывает на развивающееся действие.

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Соломону принадлежит мудрое высказывание о Боге: «Труднее всего помыслить умом невидимую меру». В самом деле, как можно словами выразить то, что не является ни родом, ни различением, ни видом, ни неделимым, ни числом, ни каким-либо привходящим качеством, ни основанием чего-либо привходящего. Невозможно правильно и в полной мере выразить то, чем Он является. В Своем величии Он относится ко всему и для всего является Отцом. Ни о какой Его части нельзя сказать, поскольку единое неделимо, а поэтому также и беспредельно, не понимаемое как бесконечное, но как неизмеримое и не имеющее пределов, а потому бесформенное и безымянное. Именуя Бога некоторыми именами, например, говоря, что Он есть Единое, или Благо, или Ум, или Самосущее, или Отец, или Бог, или Творец, или Господь, мы делаем это не в собственном смысле слова. Затрудняясь выразить собственное Его имя, мы используем наиболее хорошие из них, чтобы рассудок не блуждал среди всех остальных и имел в них опору. При этом ни одно из этих имен не выражает Бога, но они все в совокупности показывают силу Вседержителя. Его невозможно познать, поскольку такое знание должно основываться на первых и более известных принципах. Но ничто не предшествует Нерожденному. Только силой Божественной благодати и через Его Слово нам открывается неведомое. В Деяниях Апостолов евангелист Лука упоминает слова Павла: Мужи афиняне, по всему я вижу, что вы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

Источник

Климент Александрийский, Строматы 5.12. TLG 0555.004, 5.12.81.1.2-82.3.1-4.7.

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Задолго до этих событий Афины постигла страшная эпидемия, и никакие жертвоприношения не могли умилостивить богов; в конце концов, афиняне принесли жертвы «неведомому Богу», после чего бедствие незамедлительно прекратилось. Эти жертвенники все еще стояли, чем и воспользовался Павел для своих целей. Однако он не впадает в крайность, утверждая, как некоторые из его иудейских предшественников, а во И в. и христиане, что языческие философы заимствовали все свои разумные идеи у Моисея!

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

 ״Αγνώστω θεφ (Неведомому Богу) — упоминание в речи Павла об алтаре с этой надписью заставило исследователей заняться поисками подобных алтарей. Ни одной точной параллели найти не удалось. В 1910 г. была опубликована надпись на алтаре из Пергама, найденном на территории храма Деметры, с ориентировочной датой II в. по P. X.: θεοΐς άγνώστοις Καπίτων δαδοΰχος — «богам неведомым Капитон факелоносец» (HepdingH. Die Arbeiten zu Pergamon 1908-1909. II: Die Inschrif- ten // Mitteilungen des Kaiserlich Deutschen ArchSologischen Instituts, Athe- nische Abteilung. 35. 1910. S. 454-457; фотография также в: Deissmann А. Paul: Study in Social and Religious History. London, 19262. Pl. V). Это чтение было принято крупнейшими специалистами в области истории религии эллинистического и римского периодов (Weinreich О. Agnostos Theos // Deutsche Literaturzeitung. 34. 1913. S. 2958 ff.; NockA. D. Sallus- tius, Conceming the Gods and the Universe. Cambridge, 1926. P. XC-XCI, note 211; Nilsson M. P. Geschichte der griechischen Religion. 2. Miinchen, 19612. S. 355). Предлагались, впрочем, и другие реконструкции: среди прочих θεοΐς άγιωτάτοις — «святейшим богам», или θεοΐς άγγέλοις — «60- гам вестникам», или άγροτέροις — «любящим охотиться»; см. их обоснованную критику Дейсманном {Deissmann. Paul, 289 f.) и ван дер Хорстом (van der Horst R W. The Unknown God (Acts 17:23) // Knowledge of God in the Graeco-Roman World / Eds. R. van der Broek, T. Baarda, J. Mansfeld. Leiden; New York; Kobenhavn; Koln, 1988 (EPRO, 112). P. 25 f.; расширенный вариант этой статьи под названием «The Altar of the “Unknown God” in Athens and the Cult of “Unknown Gods” in the Hellenistic and Roman Periods» см. в: ANRW 18.2, 1426-1456; перепечатано: van der Horst P. W. Hellenism-Judaism-Christianity: Essays on Their Interaction. Kampen, 1994. P. 165-202 с несколько измененным заглавием: «The Altar of the “Unknown God” in Athens and the Cult of “Unknown Gods” in the Graeco-Roman World»), который также принимает восстановление Хепдинга. Ван дер Хорст обратил внимание на еще одну надпись, в которой, по его меннию, возможно, упоминались неведомые боги, соответствующую часть кото-

рой издатели воспроизвели следующим образом: θεοΐς οις (МАМА,

V: Monuments from Dorylaeum and Nacolea. Manchester, 1937. P. 56. N0. 107). О том, что в Афинах существовали посвящения неведомым богам, нам хорошо известно из литературных свидетельств, впрочем, написаных гораздо позднее, чем Деяния. Так, Павсаний (Описание Эллады, 1.1.4) сообщает, что на дороге из Фалера в Афины стояли алтари богам, называемым неведомыми, героям, сыновьям Тезея и Фалера: βωμοί θεών τε όνομαζομένων άγνωστων καί ηρώων και παίδων των Θησέως καί Φαλεροΰ. Текст Павсания допускает два толкования. Речь может идти или о нескольких алтарях, каждый из которых был посвящен одному неведомому богу, или об алтарях, посвященных нескольким неведомым богам. Ван дер Хорст (van der Horst. Altar of the Unknown God. P. 167) заметил, что когда греческие или латинские авторы говорили об алтарях богов (βωμοί θεών или arae deorum), они имели в виду отдельные алтари, посвященные отдельным богам, а не алтари, посвященные нескольким богам. С другой стороны, множественное число «алтари» могло быть вызвано тем, что Повсаний говорит здесь о нескольких группах алтарей. Слово «герои» тоже стоит во множественном числе. Между тем надписи «герою» (в единственном числе) на алтарях известны. В другом месте, однако, Павсаний прямо говорит о существовании в Олимпии алтаря неведомым богам (во множественном числе): άγνωστων θεών βωμός (Описание Эллады, 5.14.8). Существование в Афинах алтарей, посвященных неведомым богам, подтверждает Флавий Филострат (впрочем, он мог использовать Павсания). В «Жизни Аполлония Тианского» (6.3.5) он рассказывает историю юноши по имени Тимасион, который бежал из родного города из-за любовных домогательств мачехи. Встретив Аполлония, он рассказал ему свою историю и на вопрос Аполлония, почитает ли он жертвами Афродиту, ответил утвердительно. За это он заслужил похвалу от Аполлония: «Попросту отвергнуть одного из богов, как Ипполит отверг Афродиту, — это я не называю смиренномудрием, ибо куда как смиренномудрее восхвалять всех богов, а тем паче в Афинах, где даже неведомым божествам воздвигнуты алтари (άγνωστων θεών)» (пер. Е. Г. Рабинович). Помимо Павсания (если согласиться с тем толкованием, согласно которому он говорит об алтарях одного, а не многих богов) мы располагаем свидетельством Диогена Лаэртского (О жизни, учениях и изречаниях знаменитых философов, 1.110) о том, что в Аттике существовали алтари с посвящениями безымянному богу: «...Афинян постигла моровая болезнь (около 600 г. до P. X. — И. Л), и пифия повелела им очистить город... Эпименид... остановил мор вот каким образом. Собравши овец, черных и белых, он пригнал их к Аресову холму и оттуда распустил их куда глаза глядят, а сопровождающим велел: где какая ляжет, там и принести ее в жертву должному богу (προσήκοντι θεφ). Так покончил он с бедствием; а в память о том искуплении и поныне в разных концах Аттики можно видеть безымянные алтари (βωμούς άνωνύμους)» (пер. М. Л. Гаспарова). Диоген писал в начале III в. по Р. X., однако, как показал Бирт (Birt Th. "Αγνωστοι θεοί und die Areopagrede des Apostels Paulus // Rheini- sches Museum. N. F. 69. 1914. S. 342-349), он опирается здесь на раннюю традицию. На алтарях, о которых писал Диоген, впрочем, могло было быть написано просто θεφ — такие алтари известны.

О существовании в Афинах алтаря неведомым богам (ignotis deis) знает Тертуллиан, который упоминает о нем как об общеизвестном факте (К язычникам, 2.9.4: пат et Athenis ага est inscripta: ignotis deis — «Ибо в Афинах есть алтарь с надписью: “Неведомым богам”; Против Маркиона, 1.9: Invenio plane ignotis deis aras prostitutas, sed Attica idololatria est — «Обнаруживаю, без сомнения, бесстыдно выставленные алтари неведомым богам, но это идолопоклонническая Аттика»). Тертуллиан не ссылается на Деян. 17:17, но поскольку книга была ему известна, отличие его информации от той, которая находится в Деян, весьма красноречиво. Иероним (Комментарии на Послание к Титу, 1.12 слл., PL26, 572 С) прямо говорит о том, что Павел изменил в своей речи множественное число на единственное: Inscriptio autem arae поп ita erat, ut Paulus asse- ruit, «ignoto deo», sed ita: «Diis Asiae et Europae et Africae, diis ignotis et peregrinis». Verum quia Paulus non pluribus diis indigebat ignotis, sed uno tantum ignoto deo, singulari verbo usus est. — «Надпись же на алтаре звучит не так, как объявляет Павел, но иначе: “Богам Азии, Европы и Африки, богам неведомым и иностранным”. И потому, что Павел нуждался не во многих богах, но в одном только неведомом боге, он употребил единственное число». Позднее, в письме к Магну (Epistula LXX: Ad Magnum, oratorem urbis Romae, 2.4, CSEL, 54.1,1. Hilberg) Иероним возвращается к этой теме, но уже не упоминает о том, что Павел изменил текст надписи: pro Christo causam agens etiam inscriptionem fortuitam arae retorquet (arte torquet PL) in argumentum fidei («В своей защите Христа он даже встретившуюся на алтаре надпись обратил в аргумент веры»). О замене множественного числа, стоявшего на алтаре, на единственное говорил и Дидим Александриец: οΰτω γάρ τό Άθήνησιν άνακείμενον βωμώ επίγραμμα έμφαΐνον πολλών θεών νόημα ελκύσας ό ταϋτα γράφων μετήνεγκεν εις τόν μόνον άληθινόν θεόν (Staab К. Pauluskommentare aus der griechisch- en Kirche. Miinster, 1933. S. 37; см. в деталях: van der Horst. The Altar. P. 1437-1441). При этом если бы Лука изменил множественное число на единственное, то это вполне соответствовало бы традиции как еврейской литературы, так и раннехристианской: путем незначительной правки языческие тексты делались приемлемыми для монотеистической аудитории (см., например: Филон. Об опьянении, 150, где в цитате из Гесиода (Труды и дни, 289-292) θεοί... έθηκαν заменено на θεός... έθηκεν). Эти свидетельсва не оставляют сомнения в том, что в Греции существовали алтари неведомым богам (во множественном числе) и что подобный алтарь был в Афинах, однако вопрос об алтаре с посвящением в единственном числе остается открытым.

Лейк считал, что надписи άγνωστα) θεω в Афинах, скорее всего, не было. Он полагал, что, возможно, в Деян приводится парафраза надписи, упомянутой Диогеном Лаэртским τω προσήκοντι θεω — «подобающему (в данных обстоятельствах) богу». Ван дер Хорст не исключал того, что алтарь с надписью, процитированной в Деян, мог быть поставлен кем-то из круга язычников-квазипрозелитов — основной отличительной чертой Бога иудеев в глазах многих язычников была его анонимность и отсутствие изображений (см.: Bickerman E. The Altars of Gentiles // Idem. Stud- ies in Jewish and Christian History. 2. Leiden, 1980. P. 345). Иоанн Лидиец (О месяцах, 4.53) упоминает о том, что, согласно Ливию, в Иудее почитали неведомого Бога: Λίβιος δέέντη καθόλου *Ρωμαϊκή Ιστορίμ άγνωστον τόν εκεί τιμώμενόν φησι. Возможно, он почерпнул это сведение из схолиев к «Фарсалии» (2.592-3) Лукана, который называет Бога иудеев, впрочем, не неведомым, а неопределенным (incertus). В схолиях цитируется Ливий: Livius de Iudaeis: «Hierosolymis fanum cuius deorum sit non nomi- nant, neque ullum ibi simulacrum est, neque enim dei figuram putant». — «Ливий об иудеях: “Они не называют по имени, кому из богов посвящен храм в Иерусалиме, там нет никакого изображения, поскольку они не считают, что бог имеет облик”». Ван дер Хорст полагает, что исключить возможность существования алтарей с посвящением в единственном числе нельзя: «Вполне допустимо, что бывали исключения из правила как результат местной традиции или личных верований» (уап derHorst. The Altar of the «Unknown God». P. 1443) Он определяет три возможных причины появления подобных алтарей. Во-первых, это могли быть посвящения иностранному богу, чье имя и функции (пока) неизвестны, например Богу иудеев (Бикерман полагал, что Павел мог видеть частный алтарь, поставленный афинским квазипрозелитом на какой-либо боковой улочке: Bickerman. The Altars of Gentiles. P. 345). Во-вторых, алтарь мог быть посвящен какому-нибудь из богов, чье имя было неизвестно или потому, что было забыто (надписи на алтарях могли стать нечитаемыми), или потому, что не было ясно, какой именно из известных богов был источником бедствия или блага. Назвать бога неправильным именем могло сделать обращение к нему безрезультатным. Отсюда римская формула sive deus sive dea («или бог, или богиня»), которая гарантировала, что призываемое божество не будет оскорблено неправильным именованием. Разницу между римской и греческой традициями обращения к неизвестным богам тонко подметил Тертуллиан (Против Маркиона, 1.9): греки ставили алтари неведомым богам (ignotis deis), а римским суеверием (superstitio Romana) были алтари incertis deis (неопределенным богам). В-третьих, такие алтари могли быть поставлены богу, который был неизвестен непосвященным, но чье имя было открыто лишь избранным, или же опасным божествам, например хтоническим, упоминание имен которых могло спровоцировать несчастье. Брюс (Вгисе, 381) считает наиболее вероятным одно из упомянутых объяснений: когда приводили в порядок какой-либо старый алтарь с несохранившейся надписью, то самым подходящим было бы написать на нем: «Неведомому богу». В любом случае вероятность того, что Павел мог видеть в Афинах алтарь с такой надписью, очень велика.

Литература не эту тему весьма обширна, см.: Norden E. Agnostos Theos. Untersuchungen zur Formengeschichte religi6ser Rede. Leipzig, 1913; перепечатано: Darmstadt, 1956; Zahn, 870-882; Wikenhauser A. Die Apostelge- schichte und ihr Geschichtswert. Miinster, 1921. S. 369-394; Lake K. The Unknown God // ВС, V, 240-246; TDNT. I. P. 12-122 (Bultmcmn /?.); Bicker- man E. Anonymous Gods // Journal of the Warburg Institute 1. 1937-1938. P 187-196; Jacobi F. ΓΙΑΝΤΕΣ ΘΕΟΙ, diss. Halle, 1930; Weinreich O. Agnos- tos Theos // Deutsche Literaturzeitung. 34.1913. S. 2949-2964; Places E. des. La religion grecque. Paris, 1969. P. 333-337; Nilsson Μ. P. Geschichte der griechischen Religion. Bd. 2. Miinchen, 19612. S. 355-357.



Источник

Деяния апостолов. Историко-филологический комментарий. Главы 9-28. М.: 2008. С. 333-337

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Опечаленный взор апостола еще раз пробежал по рядам курящихся жертвенников человеческого неразумия; на одном из жертвенников взор его остановила на себе надпись, гласившая: «Неведомому Богу». Лицо апостола просветлело, и он сразу же понял, что и душа языческих афинян искала истинного Бога и несознательно поклонялась Ему под ви­дом этого «неведомого Бога». Это ободрило апостола, и он, как бы почувствовав в себе новый прилив могучих сил, быстро пошел на городскую площадь (Деян. 17:17)...Лица присутствующих вытянулись от изумления. Слова неизвестного проповедника звучали такою уверенностью и такою силою, какой и тени не представляли туманные речи философов, и в то же время так близко касались всех слушателей, что все неволь­но переглянулись между собою. Не восстал ли пред ними великий Платон, который один только мог говорить с подобною силою и таким языком, что им заговорили бы сами боги, если бы сошли на землю? Или не возродился ли пред ними мощноязычный Демосфен, от речей которого трепетали цари? – Речь апостола звучала как речь этих героев греческого красноречия. Пред блестящим собранием ареопага действительно был Платон, но Платон высшей евангельской философии, – действи­тельно Демосфен, но Демосфен божественного слова... Для некоторых же слушателей, именно философов, страшным громом иронии загремели последние слова оратора. Они, эти тще­славные, высокомерные мудрецы, блиставшие праздным и ни­кому ненужным фразерством, с тупым недоумением оста­навливались пред таинственною надписью на жертвеннике и не могли дать ответа на инстинктивный запрос народной мысли; и вот явился проповедник, который с смелою уверенностью и неотразимою силою убеждения разрешает загадку. Злоба с новою яростью закипела в них; но эта злоба была теперь со­вершенно бессильна: апостол одним словом лишил ее юридической основы, сказав, что он проповедует не чужих богов, а только проливает свет знания о том Боге, которому народ уже несознательно поклонялся. Так коварно подготовлен­ный суд над вестником божественной истины всею силою осуждения обрушился на врагов его!


Источник

Александр Павлович Лопухин. Руководство к Библейской истории Нового Завета. – СПб.: Тузов, 1889. С. 308, 310-311

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

На самом деле, как мы знаем, жертвенник неведомому Богу был сооружен для одного из многочисленных богов из опасения кого-то из них забыть или не признать, так как Афины были большим городом-матерью. Однако апостол Павел, по-видимому, был знаком с тем, что было лучшего в греческой философии, например со стоицизмом, и этому лучшему он и хотел принести ответ.

Источник

"Боговидение". Вера и Богословие. Минск. Белорусский Экзархат 2004 г. 495 с.

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Об особенной, сравнительно большей, набожности афинян Павел заключил особенно из того, что, проходя и осматривая их святыни (то, что они чтут) — храмы, алтари, статуи богов и т. п., он нашел и такой жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Таких жертвенников, как видно из свидетельств самих греческих светских писателей (особенно Павзания и Филострата), в Афинах было несколько и, — кажется, на иных были надписи во множественном числе «неведомым богам», на некоторых же или, по крайней мере, на одном — в единственном: «неведомому Богу». Многобожие, в каком бы виде и развитии ни было, никогда не может уверить последователей своих, что они почитают всех богов, — и вот страх, как бы эти непочитаемые (по неизвестности их) боги не прогневались за непочтение их и не наслали бы каких-либо бедствий, заставляет прибегать к тому, чтобы умилостивлять и этих неведомых богов и воздвигать алтари, или жертвенники «неведомым богам» или «неведомому Богу». Такие жертвенники были и в Афинах. Каким богам или какому богу воздвигались подобные жертвенники и каких богов или какого Бога чтили так афиняне, нечего и спрашивать: они не чтили при сем никаких богов и никакого бога, ибо не знали таковых или такового; это было одно отвлеченное понятие в их представлении, с которым определенного ничего не соединялось. — Сего-то, Которого вы, не зная, чтите: по некоторым древним рукописям и чтению некоторых древних толкователей — сие то, что вы, не зная, чтите, — неопределенное, вместо определенного, безличное вместо личного, соответственно незнанию (не зная); сие-то, что составляет для вас неизвестный божеский предмет почитания, есть Бог личный и живой, Творец мира, Которого я и проповедую вам. Это, очевидно, мощный ораторский оборот речи, определяющий неопределенное, влагающий в отвлеченное понятие конкретный смысл, какого в неопределенном представлении слушателей собственно не было, так как он не был сознан, но который мог быть ими сознан, как единственный истинный смысл в неопределенном — «неведомому Богу». Из такой надписи апостол заключает, что афиняне, кроме своих, им известных, богов (Зевса, Афины и пр.), признают и чтят еще божественное Существо, как нечто отличное от тех их богов, и так как Бог, проповедуемый Павлом, есть Существо отличное от тех их богов и им известное, то он со всем полным правом мог сказать в ораторском обороте речи, что это им неизвестное и ими чтимое божественное Существо есть Бог, им проповедуемый, хотя в мыслях их не было того, что «неведомый бог» есть именно этот Бог, проповедуемый теперь Павлом. Это — основная мысль всей речи Павла в ареопаге, смело и премудро выведенная из окружающих его обстоятельств или примененная к ним. Приметить еще надобно при сем мудрость Павла в том, что, когда афиняне надеялись слышать от него речь о чужих богах (ст. 18), о чем-то странном, чуждом для них (ст. 20), Павел полагает в основу проповеди их собственное, в глубине их души лежащее, только не сознанное ими чувство о Боге. «Ничего странного, говорит, ничего нового я не предлагаю. Они твердили ему: что это за новое учение, проповедуемое тобою (ст. 19). По сему он немедленно уничтожает их предубеждение» (Злат.).


Источник

Толковый Апостол. Книга 1. Деяния Апостолов на славянском и русском наречии, с предисловиями и подробными объяснительными примечаниями епископа Михаила. Киев: Тип. Киево-Печерской Лавры, 1897. С. 402-404

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Речь апостола Павла в ареопаге исполнена глубокого содержания, великой силы и совершенства в языке изложения. После приспособительного введения, в котором в кратких, но существенных чертах он обрисовал современное религиозное состояние афинян (стихи 22-23), он потом сообщает основное учение о Боге (стихи 24-25), Его отношении к людям (стихи 26-27), из которого вытекает и то отношение, которое должны иметь и люди к Нему (стихи 28-29), призывает к покаянию, угрожая судом Мужа, воскресшего из мертвых (стихи 30-31). Речь эта навсегда останется образцом для всех христианских веропроповедников и вечным памятником богодухновенного дара святого Павла. По объяснению святого Иоанна Златоуста, «как бы похваляя их, Павел вроде бы не говорит им ничего неприятного. По всему вижу я, говорит, что вы как бы особенно набожны. Афиняне в разные времена принимали разных богов и даже иноземных, например богиню Минерву, Пана и иных из других стран. Боясь, чтобы не нашелся еще какой-нибудь бог, неведомый им, но почитаемый в другом каком-нибудь месте, они для большей безопасности поставили жертвенник и ему. И так как этот бог был неизвестен, то и написали неведомому Богу. Этот-то Бог, говорил Павел, и есть Иисус Христос или, лучше, Бог всех. Смотри, как он доказывает, что они и прежде принимали Его. Странного, говорит, ничего нового я не предлагаю. Они твердили ему: Что это за новое учение, проповедуемое тобою? (стих 19). Поэтому он немедленно уничтожает их предубеждение и говорит: Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он Господь неба и земли».

Когда апостол говорил речь свою, то перед его взором был акрополь с полной коллекцией знаменитейших произведений искусства, внизу в стороне великолепный храм Тезея, вокруг множество храмов, алтарей и статуй разнообразных богов. Все это нашло свое тонкое изображение в речи его. «Выражение набожны нарочито и весьма тонко подобрано. Греческое слово δεισιδαιμονεστέρους означает и благочестие (набожность), и суеверие от страха перед почитаемыми предметами. Не оскорбляя щекотливого уха своих слушателей и не жертвуя истиной, Павел с мудростью характеризует набожность афинян таким словом, которое выражает сущность всякой набожности языческой, — суеверие. Об особенной, сравнительно большей набожности афинян Павел заключил особенно из того, что, проходя и осматривая их святыни — храмы, алтари, статуи богов, он нашел и такой жертвенник, на котором написано: неведомому Богу. Таких жертвенников, как видим из свидетельств самих греческих писателей (особенно Павзания и Филострата), в Афинах было несколько. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите: неопределенное вместо определенного, безличное вместо личного, соответственно незнанию (не зная); то, что составляет для вас неизвестное Божество, предмет почитания, есть Бог личный и живой, Творец мира, Которого я и проповедую вам. Это, очевидно, мощный ораторский оборот речи, определяющий неопределенное, влагающий в отвлеченное понятие конкретный смысл, какого в неопределенном представлении слушателей, собственно, не было, так как он не был сознан как единственный истинный смысл в неопределенном «неведомому Богу». И так как Бог, проповедуемый Павлом, есть Существо, отличное от их богов, «им не известное», то он с полным правом мог сказать в ораторском обороте речи, что им неизвестное и чтимое Существо есть Бог, им проповедуемый, хотя в мыслях их и не было того. Это основная мысль и речь Павла в ареопаге, смело и премудро выведенная из окружавших его обстоятельств или примененная к ним. Надо еще примечать при этом мудрость Павлову в том, что, тогда как афиняне надеялись слышать от него речь о чужих богах (стих 18), Павел полагает в основу проповеди их собственное, только не сознанное ими чувство о Боге».


Источник

Никанор (Каменский), архиепископ. Толковый Апостол. Том 1. Объяснение книги деяний святых апостолов и соборных посланий. — М.: ДАРЪ, 2008. — 704 с. - С. 375-376

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

неведомому Богу. Возможно, Павел имел в виду жертвенник с такой надписью, воздвигнутый афинянами, чтобы не осталось в небрежении ни одно божество. Павел использовал это как точку контакта, чтобы направить свою речь к теме Живого, личного Бога, Творца мира, Который сотворил человека и простирает Свой промысл над временем и пространством.

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

"Неведомому Богу..." Полная надпись жертвенника, по свидетельству блаж. Феофилакта, гласила так: "богам Азии и Европы и Ливии. Богу неведомому и чуждому...". Этою надписью афиняне хотели сказать: "быть может, есть и еще какой-либо бог, которого мы не знаем, и так как мы не знаем его, хотя он и бог, то делаем ошибку, пренебрегая им и не почитая его". Поэтому, они поставили капище и сделали на нем надпись неведомому Богу, говоря этою надписью, что если и еще есть какой-либо иной бог, которого мы не знаем, так и его мы будем чтить (Феофил.). "Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, и проповедую вам..." Афиняне укоряли Павла, что он вводит новое учение, новых богов. Поэтому, желая освободиться от подозрения и показать, что он проповедует не нового бога, но Того, Которого они прежде него почтили уже служением, говорит: вы предупредили меня, ваше служение Ему упредило мою проповедь, потому что я возвещаю вам того бога, Которого вы почитаете, не зная... "Ничего странного, говорит, ничего нового я не предлагаю. Они твердили ему: что это за новое учение, проповедуемое тобою? (Деян. 17:19). Посему он немедленно уничтожает их предубеждение" (Злат.).

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Дальнейшее путешествие через Фессалонику и Верию сопровождалось, с одной стороны, успехами проповеди, с другой – возбуждало евреев против проповедников Евангелия и подвергало их опасности.

В Афинах жертвенник с надписью «Неведомому Богу» дал апостолу повод проповедать в самом ареопаге афинянам и вообще язычникам истинного Бога, доселе неведомого им, и привлечь ко Христу одного ив членов ареопага – Дионисия и благочестивую Дамарь.

Речь апостола Павла в афинском ареопаге перед высшими и самым образованным классом людей представляет собой прекрасное произведение ораторского искусства, плод апостольской ревности. И хотя проповедь апостола не была выслушана до конца, но ею приобретено было для Церкви несколько членов, в том числе Дионисий Ареопагит и Дамарь (по мнению некоторых, жена его).


Источник

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ НОВОГО ЗАВЕТА (Деяния святых апостолов; Соборные послания). Учебное пособие для студентов 3 класса. Сергиев Посад, 2005

Толкование на группу стихов: Деян: 17: 23-23

Капище же поставлено было ими по следующей причине. Однажды у афинян вспыхнула война с неприятелями; потерпев поражение, они удалились. И так как у них было в обычае праздновать игры в честь демонов; то один из демонов явился к ним и сказал, что он не видел еще от них никакой себе почести; поэтому он осердился на них и был причиною этого их поражения. Этому демону они построили храм, и как бы из опасения, чтобы и еще когда-нибудь не случилось с ними того же, если они обойдут какого-либо неведомого ими Бога, поставили капище с надписью: неведомому Богу, говоря этим, что если есть еще какой-либо иной Бог, которого они не знают, то пусть капище это будет посвящено в честь его; быть может, он милостив будет к нам, хотя мы не почитаем его, так как не знаем. Полная же надпись на капище была следующая: «богам Азии и Европы и Ливии: Богу неведомому и чуждому». Проходя бо и соглядая чествования ваша. Нашел в городе не книгу божественную, а стоявшее капище; и воспользовавшись надписью на капище, разрушил самое капище. Да что же и оставалось ему делать? Еллины все были неверующими. Если бы он стал беседовать с ними на основании евангельского учения, они стали бы смеяться над ним; если бы — на основании пророков, не имели бы доверия к нему. Он оружие неприятеля покорил его же оружием: вот это-то и есть то, что он говорит: бых со беззаконными, яко беззаконный. Увидел капище, и — надпись на нем обратил в свою пользу; а что еще важнее, так это — то, что он изменил мнение афинян. На капище, говорится, бе написано: неведомому Богу. Кто же был этот неведомый Бог, как не Христос? Итак афиняне написали это во имя Христа? Если бы они написали это во имя Христа, то успех Павла в их обращении не представлял бы ничего удивительного. Нет, они написали это с иною целию; а Павел сумел придать надписи совершенно новое значение. Но следует сказать, ради какого Бога они написали: неведомому Богу. Много было у них богов и своих и чужих. Об одних из них они получили сведения от матерей, а о других от соседних народов. Итак, поелику сначала не все боги сразу были приняты ими, а вводились мало-помалу, одни их отцами, другие дедами, а иные уже в их время; то, собравшись вместе, они сказали, как этих богов прежде мы не знали, а потом впоследствии узнали их, так, быть может, есть и еще какой-либо Бог, которого мы на знаем, и так как не знаем его, хотя он и Бог, то делаем ошибку, пренебрегая им и не почитая его. Поэтому они поставили капище и сделали на нем надпись: неведомому Богу, говоря этою надписью, что если и еще есть какой-либо иной Бог, которого мы не знаем, так и его мы будем чтить. Обрати внимание на избыток бесобоязненности. Поэтому Павел говорит: по всему зрю аки благочестивыя: потому что почитаете не только тех демонов, которые вам известны, но и тех, которых вы не узнали, — и, пленив их умы, направил их умственные взоры на Христа. Егоже убо не ведуще (благолепне) чтете, сего аз проповедую вам. Афиняне намеревались обвинить Павла, говоря: ты вводишь новое учение, вводишь Бога, которого мы не знаем. Поэтому, желая освободиться от подозрения и показать, что он проповедует не нового Бога, но того, которого они прежде него почтили уже служением, говорит: вы предупредили меня, ваше служение Ему упредило мою проповедь; потому что я возвещаю вам того Бога, которого вы почитаете не зная.
Preloader