Деяния апостолов, Глава 15, стих 36. Толкования стиха

Пробыв несколько времени в церкви антиохийской, Павел и Варнава решились посетить основанные ими во время первого путешествия церкви и потом распространить свою деятельность еще далее. Варнава опять хотел взять с собой своего племянника Марка. Но Павел не согласился: он не мог простить Марку того, что он допустил привязанности к отечеству победить в себе чувство звания служения Господу, – и считал того, кто не был готов всем жертвовать Ему, не стоящим этого звания. В Павле обнаружилась в настоящем случае ревность его характера: где дело шло о требованиях звания Божия, там Павел отрицался всех личных естественных ощущений, и хотел того же в других. Снисходительность Варнавы к Марку могла происходить из особенной мягкости его христианского характера, или из начал еще непрепобежденной силой христианского духа любви к родственнику. Что такие человеческие отношения могли еще довольно действовать на Варнаву – доказывает его обращение в Антиохии в присутствии Петра и Павла (Гал. 2). Как бы то ни было, но эта мгновенная размолвка была поводом разделения между двумя мужами, доселе заодно действовавшими в служении Господу. Следствием разделения между Павлом и Варнавой было то, что прибавился еще новый круг действования в пользу Евангелия. Варнава с сего времени образовал себе определенный круг, отправившись с Марком сначала на родину свою в Кипр, а потом вероятно и в другие места для проповеди. Что Варнава не был недеятелен в распространении христианства, это не только можно заключать из его прежней деятельности; но и доказывать тем, что Павел много спустя после настоящего случая указывает на него, как на известного по своей непрестанной деятельности в проповедовании Евангелия мужа (1 Кор. 9:6). Строгость Павла в отношении к Марку могла быть полезна и для самого Марка; она должна была привести его в сознание своей вины и он показал себя потом верным своему призванию. Наконец это разделение было только преходящее. Впоследствии мы видим Павла, Варнаву и Марка опять тесно между собою соединенными, хотя Варнава с сей поры, кажется, имел уже отдельный независимый круг действования. Вместо его Павел взял себе в товарища Силу или Силуана, отправленного из Иерусалимской церкви в Антиохию с посланием.

Возвратившись после собора апостольского из Иерусалима в Антиохию, апостол Павел некоторое время пребывал здесь, уча и благовествуя, вместе с другими многими, слово Господне (Деян. 15:35). Но потом он восхотел предпринять снова путешествие в страны языческие для проповеди Евангелия. Как видно из слов его к Варнаве, которыми он приглашал последнего сопутствовать ему, первоначальною задачей этого путешествия было не оглашение Евангелием языческих стран, а посещение братьев по всем городам, в которых уже проповедано слово Господне во время первого путешествия, с целью посмотреть, как они живут, в каком состоянии находятся, в чем нуждаются для большего утверждения своего в вере и доброй христианской нравственности.

Так начинает Лука рассказ о втором миссионерском путешествии  Павла. Намерением Павла было посещение тех общин, в которых он вместе с Варнавой уже побывал. Ничего не говорится об основании новых общин, посещении других городов и регионов. Основная цель путешествия, как она объявлена Павлом: закрепить успех, достигнутый в предыдущий раз, вновь встретиться с христианами тех городов, где проповедь уже прозвучала.

Реальность, однако, окажется иной. Второе миссионерское путешествие охватит многие новые земли и будет весьма продолжительным (по разным подсчетам, от двух до четырех лет); Павлу придется преодолеть около 3,5 тыс. км, из них не менее 2,7 тыс. км пешком.

Второе миссионерское путешествие апостола Павла (Деян. 15:36-18:22)

Павел и Сила, пройдя через Сирию и Киликию, пришли в Дербу и Листру, где к ним присоединился Тимофей. Затем, пройдя через Фригию и Галатию и миновав Мисию, трое проповедников дошли до Троады. Отплыв из Троады, они добрались морем до Самофракии, оттуда в Неаполь, а из Неаполя в Филиппы. Из Филиппов, пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику, затем в Верою. Здесь Павел расстался со своими спутниками. Из Верой он добрался до побережья, откуда отправился в Афины. Из Афин Павел направился в Коринф, где к нему присоеднились Сила и Тимофей. Из Кенхрей, гавани Коринфа, Павел отплыл в Эфес. Оттуда он по морю добрался до Кесарии, откуда, возможно, направился в Иерусалим (см.: комм, к Деян. 18:22), а затем вернулся в Антиохию.

 Μετά δέ τινας ημέρας (После некоторых дней) — предлог μετά + указание на какое-то время или же сочетание μετά ταΰτα («после этого») служат во второй части Деян переходом к новой части повествования; ср. Деян. 18:1; 21:15; 24:1; 25:1; 28:11, 17 (Вгисе, 349).

По возвращении в Антиохию у ап. Павла, как главного апостола языческого мира, возникло естественное желание вновь посетить основанные им церкви и удостовериться в плодах своей проповеди. И он отправился в свое второе миссионерское путешествие, которое сопровождалось самыми великими последствиями для христианской церкви.

Павел сказал Варнаве и пр.: начало второго апостольского путешествия Павла к язычникам с проповедью Евангелия, окончание которого – Деян. 18:22. Первое путешествие Павел и Варнава предприняли по непосредственному повелению Святого Духа, выраженному через пророков антиохийских (Деян. 13:1–3); второе предпринималось по почину Павла, который звал на это путешествие Варнаву. При этом втором путешествии первоначально предполагалось не более, как только посетить новооснованные Павлом и Варнавой в Кипре и Малой Азии Церкви христианские (гл.13–14), чтобы посмотреть, в каком они состоянии находятся, как они живут, и что нужно для них сделать при сем. Но этот первоначальный план несколько изменился.

По возвращении с Апостольского собора и проповеди слова Божия в Антиохии апостол Павел предложил Варнаве посетить церкви, основанные им в ходе путешествия, предшествующего собору, но отказал ему взять с собой в качестве спутника его племянника Иоанна – Марка (Кол. 4:10), оставившего их во время первого путешествия (Деян. 13:13).

Когда Святый Апостол Павел, с сотрудником Варнавою, быв воззваны Духом Святым из Антиохии для проповедания Евангелия в странах языческих, основали некоторыя новыя Церкви Христианския, и возвратились в Антиохию, где они жили: «по неких днех», как повествует книга Деяний Апостольских, рече Павел к Варнаве: «возвращшеся подобает посетити братию нашу во всех градех, в нихже проповедахом слово Господне, како пребывают». И действительно Павел «прохождаше Сирию и Киликию, утверждая церкви» (Деян. 15:36, 41). Сие делал прозорливый наставник, или, лучше сказать, Сам Дух Святый побуждал его делать сие в предосторожность, чтобы новопросвещенные верою, или по привычке, не обратились к суевериям языческим, или по простоте, не были совращены с пути истины коварством лжеучителей, или по действию обыкновенных в мире соблазнов, не уклонились от святости жития Христианскаго.
Пoелику же не в новых только, но и давно устроенных Церквах могут являться лжеучения; а соблазны мира и никогда не прекращаются, доколе мир есть то, что он есть: то преемники Апостолов, «назидая» верующих «на основании Апостол и Пророк» (Еф. 2:20), то есть, уча поступать, и сами поступая так, как учили и поступали Апостолы, заповедали всем пастырям Церквей, от времени до времени, «посещать братию свою во всех градех», над которыми они поставлены право правити слово истины, «како пребывают» (Деян. 15:36).
Сей самый жребий служения, по священному преемству дошедший и до нашего недостоинства, привел нас и к вам, братия посетити вас, да увемы, «како пребываете», верные, в вере истинной, – «како пребываете», Христиане, в житии Христианском. И добрая о вас помышляти убеждает нас ваше ревностное стечение во храмы, ваше благоговейное внимание ко всему, что носит на себе знамение святыни, и частое воспоминание о Царствии небесном, слышанное нами в самых приветствиях ваших. Господь, Благодатию Своею да сотворит чтителей храма и святыни Его живыми храмами Святаго Духа, и с верою воспоминающих о Царствии Его да помянет во Царствии Своем, и да соделает истинными сынами сего блаженнаго Царствия!
Но когда я новопришедший, по долгу моему, вникаю в то, «како пребываете», должно думать, что и вы, по долгу вашему, готовы внимать от меня тому, «како пребывати вам подобает», дабы сим взаимным сличением учения и жития можно было и вам и мне «соутешитися», как говорит Апостол, «верою общею, вашею же и моею» (Рим. 1:12).
Каким же кратким, но верным словом могу изобразить вам то, как подобает вам пребывати? – Слышу Божественнаго Пастыреначальника, Который говорит: «Мое учение несть Мое, но пославшаго Мя» (Ин. 7:16). Кольми паче нам человекам недостоит преподавать учение, как наше. И так поставлю вам учителем верным и всякаго приятия достойным – спасительную Благодать Отца небеснаго, посылающаго земных учителей. «Явися бо», говорит Апостол, «Благодать Божия спасительная всем человеком» (Тит. 2:11). Если явилась спасительная Благодать: то конечно явным соделала она и путь спасения. И подлинно, продолжает Апостол: «явися Благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас», то есть, «научая нас». Чему же научает спасительная Благодать? – «Да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:12-13).
Благодать, прежде нежели вводит нас в спасительную жизнь, какую мы должны провождать, внушает нам, чтобы мы оставили жизнь погибельную, какую провождаем без Благодати. «Отвергшеся нечестия и мирских похотей».
Как? – скажет человек, не испытавший благодатной жизни, а потому не чувствующий глубокаго растления жизни обыкновенной, естественной, – неужели вне благодати вся мирская жизнь наша состоит только из нечестия и похотей? – Сколь ни странно сие для такого человека: но истина Божия велит нам утверждать, что это так. Все, «еже в мире», говорит Апостол Иоанн, «похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская» (1 Ин. 2:16). Примечайте, как сильно изъясняется здесь Апостол. «Все, еже в мире, похоть». Все, что ни есть в мире, есть одна похоть. Что не живет похотию, то уже не в мире, но в благодати, в Боге; что не в Боге, не во благодати, но в мире: то живет похотию.
Кто не совсем ослеплен пристрастием к самому себе, и не совсем увлечен от себя самого разсеянием в суетах мирских: тот может видеть сие сам в себе, и сам для себя быть свидетелем сей строгой истины. Испытатели естества человеческаго знают, что мыслями управляет сердце (как и Слово Божие говорит: «от сердца исходят помышления» (Мф. 15:19); а сердце управляется желаниями; и потому воля, или господствующее желание есть господствующее начало, или движущая сила всякой жизни. Смотрите же, какия желания управляют мирским человеком в мирской жизни? Многоразличны оне в отношении к частным случаям: но если взойти к общим их источникам, то усматриваются следующия коренныя желания: желание собственнаго удовольствия чувственнаго, желание владеть тем, что видим, желание быть выше других; – тоже короче: плотоугодие, корыстолюбие, честолюбие, – тоже словами Апостола: «похоть плотская, похоть очес, и гордость житейская» (Тит. 2:11).
Пoелику похоть или не слушает разума, или слушает его только притворно: то плотоугодник ищет наслаждения, не разсуждая, что тем повреждает, и даже разрушает в себе создание Божие; корыстолюбец домогается приобретения, не разсуждая, что похищает у ближняго принадлежащую ему часть даров Божиих; честолюбец стремится к превозношению себя столь неудержимо, что если может взойти выше всего, что есть на земли, ни мало тем не удовлетворяясь, скажет, подобно изображенному Пророком царю Вавилонскому: «на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой» (Ис. 14:13); или подобно царю Египетскому: «кто есть Господь, егоже послушаю гласа» (Исх. 5:2)? А из сего не трудно усмотреть, что вместе с «похотями» жизнь мирских человеков если не ознаменована явно, по крайней мере сокровенно заражена и «нечестием».
И так, если желаем вести жизнь достойную истинных Христиан: то должны мы во-первых, как учит спасительная Благодать, отвергнуться «нечестия и мирских похотей». По той мере, как мы стараемся успевать в сем учении отречения от жизни мирской, Благодать вводит нас в высшее познание и в самый опыт действительной жизни Христианской. «Да целомудренно, праведно и благочестно поживем» (Тит. 2:12).
Жизнь человеческая в своей деятельности движется между тремя пределами, к которым приражаясь неправильно, приводит она в замешательство собственныя движения, и повреждает сама себя. Сии духовные пределы суть: сам человек, ближний и Бог. Чтобы дать жизни во всех сих отношениях верное направление к истинной цели, то есть, к вечному спасению и блаженству, спасительная Благодать дарует, и научает употреблять три силы: целомудрие, чтобы человек плотоугодием не повреждал сам себя, правду, чтобы он корыстолюбием не приражался к ближнему, благочестие, чтобы он гордостию и нечестием не оскорблял «Бога».
Под именем «целомудрия», Благодать учит более, нежели одной телесной чистоте, как и Тот, Которым «Благодать бысть», в учении Своем говорит: «всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф. 5:28). Жить целомудренно, в точном знаменовании сего слова, значит жить под управлением «целаго», неповрежденнаго, здраваго «мудрствования», не позволять себе никакого удовольствия, которое не одобряется здравым разсуждением, соблюдать ум не оскверненный нечистыми мыслями, сердце не зараженное нечистыми желаниями, тело не растленное нечистыми делами.
И естественный разум мирских человеков не может не признать достоинства такой жизни. Ибо кто может утверждать, что не хорошо иметь чистую мысль, чистое сердце и чистыя дела? Но это, говорят они, слишком строго, и даже невозможно. Бедные! неужели это строго, что желают соделать вас подобными чистым небесным Силам и пречистому Богу? Неужели вам приятно было бы то снисхождение, чтобы вас оставили в похоти плоти быть подобными безсловесным животным? Что касается до того, что совершенная чистота кажется вам невозможною: это правда; «у человек сие невозможно есть» (Мф. 19:26). Посему-то и поставляем мы наставником в сей чистоте не разум человеческий, но Благодать Божию: «явися Благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас» (Тит. 2:11-12). Благодать же Божия не имеет нужды спрашивать, что по силам человеку. «Невозможная у человек, возможна суть у Бога» (Лк. 18:27).
«Правду», по изъяснению весьма обыкновенному, полагают в том, чтобы «отдавать всякому свое». Изъяснение правды, основанное на том не довольно твердом основании В собр. 1822 и 1835 гг.: на той неправде,... , что человек присвоил себе нечто, как свое, когда он «ничего не имеет, чего бы не приял» (1 Кор. 4:7) от Бога. Не удивительно, что держась сего понятия, человеки не научаются сами собою В собр. 1822 и 1835 гг.: не научают и не научаются...  правде Божией, которой научает Благодать Божия. Любить любящих, благотворить благотворящим, взаим давать для восприятия равнаго, почитают правдою. Фарисейскою правдою называет сие Правда Божия, и такою правдою, которая не вводит в Царство праведных. «Аще не избудет правда ваша паче книжник и Фарисей, – говорит Божественный Праведник, – не внидете в царствие небесное» (Мф. 5:20). Что сказать о правде, которую некоторые думают найти в том, чтобы воздавать оскорблением за оскорбление, ненавистию за ненависть, злом за зло? Если любовь к одним любящим названа Фарисейскою правдою: то ненависть и злобу против ненавидящих, должно признать ниже, нежели языческою правдою В собр. 1822 и 1835 гг.: не знаю, как назвать иначе, разве адскою правдою. . Познайте истинную, небес достойную правду в благодатном учении Евангелия: «вся, елика аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им» (Мф. 7:12). Хочешь, чтобы тебя любили человеки? люби человеков. Хочешь, чтобы тебе делали добро все без изъятия? делай и ты добро всем без изъятия. Приятно было бы тебе, если бы с тобою все обращались кротко и смиренно? будь сам кроток и смирен пред всеми. Кто не вкусил еще, сколь сладостна такая жизнь правды: тому можем мы только сказать, что если бы люди управлялись сею правдою; то не было бы ни обид, ни судов, ни хищений, ни убийств, ни распрей, ни войны, ни убожества. Какое благополучие для Христианина уже и в том, что он может надеяться увидеть сию жизнь правды, если еще не видит ея! Мы ждем «блаженнаго упования» (Тит. 2:13) В собр. 1822 и 1835 гг. далее следует: «Будут царствия мира, Господа нашего Иисуса Христа» (Откр. 11:15). . «Будет едино стадо и един Пастырь» (Ин. 10:16). «Нова небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в нихже правда живет» (2 Пет. 3:13).
Высочайший предмет учения спасительной Благодати есть Благочестие. «До Бога высоко», – говорит наше народное присловие. Жаль, если такая мысль имеет силу в народе, которому приближение к Богу открыто Благодатию Божиею. Но вне Благодати, Бог и Его достойное благочестие, то есть, истинное Богопознание и Богопочтение, подлинно есть высота недостижимая. В язычестве неспособность достигать сея высоты оказалась в такой крайности, что люди сделали себе богов из дерева и камня, или обоготворили презренных животных, и для изъявления им почтения, подобных себе людей закалали пред ними в жертву. Умы более тонкие едва вознеслись до того, чтобы принять за Божества небесныя светила и тонкия силы телеснаго мира. Нашелся, по свидетельству Песнопевца Божия, нашелся безумец, который «рече... в сердце своем: несть Бог» (Пс. 13:1). Примечаю, что не сказал он сего в уме своем, то есть, не мог убедить свой ум к принятию сей нелепости, но вопреки ему в сердце своем отверг Бога, Котораго сие растленное сердце не хотело иметь, не желая покоряться Его законам. Какое впрочем ужасное растление сердца, которое, вопреки убеждению собственнаго ума, может отвергать Бога! Лучше ли и ныне поступают те, которые не хотят от Благодати принять учения благочестия? Не есть ли любимое их учение, что Божество, по недосязаемой высоте Своей, не имеет ничего общаго с нашим земным благочестием. Слепые мудрователи! вы не видите, что даже телесная природа обличает ложь вашего учения. Солнце, по своей высоте, для земли конечно не досязаемое, неужели не имеет ничего общаго с землею? Не обращается ли она к нему непрестанно, чтобы для всего, на ней живущаго, принять от него свет и теплоту жизни? Почему вы можете думать, что духовное существо человека менее имеет нужды в духовном свете, и в духовной теплоте Высочайшаго существа, в просвещении и благодати Божией? А если оно имеет сию высокую потребность: то не должно ли обращаться свободно, и всею силою стремиться к своему вечному Солнцу? Или, – когда оно сего сделать не может, пoелику «тело тленное отягощает душу» (Прем. 9:15), и она, отягченная чувственностию, как птица с отягченными свинцом крыльями, только бьется о землю, вместо того, чтобы возноситься к небу, – не должно ли уповать, что Благодать Всеблагаго существа Божия снидет к немощному существу человеческому, и просветит омраченный ум, и согреет хладное сердце, и привлечет к Себе и упокоит обремененную разтлением душу? Так и действительно «явися Благодать Божия спасительная, наказующи нас,,, да благочестно поживем» – да «кланяемся Богу» Духу «духом, и истиною», да «возлюбим Его всем сердцем, всею душею и всем помышлением», да обымем Его всем тем, чем не приявшие Благодати отвергают Его. Самая же утешительная, и собственно спасительная часть благодатнаго учения о благочестии, состоит в том, что в нем обретаем мы средство, котораго никакой сотворенный ум не мог изобресть, – средство, не только благоугождать Богу достойным Его служением, но и в оскорблении Его нашими похотями и нечестием получить прощение; не только творить волю Божию, но и получать от Него все, чего просим, даже до причастия Его Божественнаго естества, – именем и ходатайством Единородного Сына Его, воплотившагося и умершаго за нас, дабы «вся нам Божественныя силы Его, яже к животу и благочестию, поданы были познанием призвавшаго нас славою и добродетелию» (2 Пет. 1:3).
Таково, братия, «учение жизни», которое преподает нам «Благодать Божия спасительная всем человеком»; и не только преподает, но и принимать оное дает способность, и исполнить В собр. 1822 и 1835 гг.: исполнять...  дарует силу. О, если бы в каждом из вас сие Божественное семя прозябло, и возрасло, и принесло плод, угодный Насадителю благих, и для вас сладостный и живоносный! «Молим, не вотще Благодать Божию прияти вам» (2 Кор. 6:1). Последуем ея наставлению, не в некоторых только делах или упражнениях наших, но во всем «пребывании» нашем, во всей жизни нашей. «Поживем целомудренно, праведно и благочестно в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:12-13). Аминь.