Деяния апостолов, Глава 15, стих 1. Толкования стиха

Тогда как христианство все более и более распространялось между язычниками в Антиохии, а отсюда в Сирии и Киликии, угрожало возникнуть между новыми церквами несогласие или раскол, который мог вести за собой и постоянную вражду двух главных составных частей христианской церкви. Пришли в Антиохию из Иерусалима державшиеся строгого фарисейства христиане, которые говорили язычникам, что они без обрезания не могут иметь части в царстве Божьем и спорили с Павлом и Варнавой относительно проповедуемого ими учения. Церковь Иерусалимская, по всей вероятности, состояла из одних обращенных Иудеев. Обращаясь ко Христу, они, как Иудеи, еще продолжали соблюдать уважение к своему иудейскому закону не только в делах гражданских, но и в церковных: так как те и другие тесно были соединены между собой. Таким образом верующие Иудеи соблюдали, как и прежде, праздники и другие обряды иудейской религии подобно тому, как Сам Спаситель во время земной жизни подчинялся закону (Деян. 21:20, 21). В этом они оказывали более ревности, нежели обратившиеся Иудеи из рассеяния, или Еллино-евреи.

Жившие вне Иерусалима Иудеи и прежде не так тесно были привязаны и к храму и к жертвам. Они только от времени до времени посещали Иерусалим на праздники, или довольствовались и тем, что посылали деньги на содержание храма и на жертвы; между тем собирались в синагогах для чтения священных книг и наблюдали иудейские законы о пище и очищениях. Теперь, когда обращались они в христианство, то они или совсем оставляли закон или, по крайней мере, еще слабее были привержены к нему; им не стоило большого труда войти в общение с обращающимися язычниками, от которых не требовалось соблюдение закона иудейского. Сначала они, может быть, не оставляли своих синагог, но с течением времени, не находя в них такого назидания для себя, как в собраниях христианских и не видя надежды подействовать благоприятно в пользу христианства на своих единоплеменников, оставляли мертвые училища; сближаясь с обращенными язычниками в церковной и домашней жизни, с ними вместе принимали пищу; оттого и правила иудейские о пище и очищениях мало по малу приходили в забвение. Чрез несколько лет (лет чрез 10) мы увидим, что некоторые Иудеи, обращенные в христианство вне Палестины, перестали совершать обрезание и над своими детьми: – последний решительный признак того, что они совсем отказывались от иудейства.

Так было между обращенными Иудеями вне Палестины. Но не так в Иерусалиме. Хотя и иерусалимские христиане имели свои собрания для совершения таинств своей веры и взаимного назидания, но не оставляли посещать и храм, и исполнять другие обязанности верного Иудея. Само собой разумеется, что апостолы и другие богопросвещенные мужи не поставляли в этом никакой особенной святости, и потому согласились признать своим братом о Христе и Корнилия, обращенного язычника, хотя он не был из числа обрезанных; потому не требовали, чтобы и впредь язычники, обращающиеся в христианство, обязываемы были к соблюдению иудейского закона. Но не все так рассуждали. Многие ревнители закона (Деян. 21:20) думали, что и для язычников закон необходим к оправданию и наследию царствия Божия (Деян. 15:1); поэтому не хотели допускать их в церковь прежде, нежели совершено будет над ними обрезание, как над прозелитами. Таким образом неудивительно, что им не нравились распоряжения Павла и его сотрудников.

Принятие в Церковь Христову язычников без посредства иудейства хотя начато было апостолами по особенному, чрезвычайному распоряжению Духа Божия чрез столпа Церкви – апостола Петра (гл. 10–11), однако же оно было событием столь новым для иудеев, столь несогласовавшимся с твердо сложившимися религиозными воззрениями их, что не могло не возбудить собою различных недоумений в христианах из иудеев. Чем более природный иудей, получивший свое религиозное воспитание под влиянием строгих до фанатизма ревнителей отечественной религии и отеческих преданий – фарисеев, благоговел пред Моисеевым законом, как законом богоданным, тем более трудно было для него помириться с мыслию, что этот закон с пришествием Христа более не необходим для спасения и что язычники могут быть принимаемы в Церковь Христову без спасительного, по его мнению, обрезания и без обязательства соблюдать прочие предписания закона. Поэтому уже обращение дома Корнилиева вызвало в Иерусалиме среди тамошних христиан упреки апостолу Петру за то, что он ходил к людям необрезанным и ел с ними (Деян. 11:3). Обстоятельный рассказ апостола Петра о всех чрезвычайных обстоятельствах, которыми началось, сопровождалось и совершилось обращение язычников ко Христу в Кесарии, заставил умолкнуть соблазнившихся этим событием.

Однако же не все христиане из иудеев способны были сразу отказаться от тех понятий, с которыми они так твердо срослись, и недоразумения, порожденные обращением язычников без посредства иудейства, хотя прямо и не высказывались, продолжали все более и более расти и усиливаться по мере того, как проповедь евангельская более и более оглашала страны языческие. И вот к тому времени, когда Павел и Варнава возвратились из первого проповеднического путешествия в Антиохию, эти недоразумения возросли и усвоились настолько, что образовали целую партию среди христиан из иудеев, решившуюся прямо противодействовать апостолам, принимающим в Церковь Христову язычников без обрезания. Учение иудействующих состояло в положении, что язычникам, обращающимся к вере Христовой, необходимо для спасения обрезание, равно как соблюдение и прочих заповедей закона Моисеева. Такое учение сложилось прежде всего у некоторых христиан в Иудее, где большинство христиан состояло из евреев, из которых притом некоторые принадлежали прежде к фарисейской ереси (ст. 5). С этим-то лжеучением неразумные ревнители закона Моисеева и пришли, между прочим, в Антиохию.

Согласно книге Деяний, причиной созыва Собора в Иерусалиме стали серьезные разногласия между христианами, обращенными из иудаизма, и лидерами антиохийской общины, где в течение долгого времени велась миссионерская работа среди язычников. Ареной споров сначала стала Антиохия, затем они перекинулись в Иерусалим, а Павлу и Варнаве пришлось поехать туда, чтобы принять участие в дебатах:

Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим. Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об  обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях. По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам. Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев. Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела (Деян. 15:1-6).

Несмотря на возникновение множества новых христианских общин благодаря проповеди апостолов, Иерусалим продолжал сохранять свое значение главного центра, откуда начала распространяться христианская вера и где находились «очевидцы и служители Слова» (Лк. 1:2). Они пользовались непререкаемым авторитетом у всех христиан, кроме Павла, всячески подчеркивавшего свою независимость (как мы увидим из его версии Апостольского Собора, изложенной в Гал. 2:1-10). Тем не менее Павел посчитал нужным поехать на Собор, поскольку понимал, что его свидетельство об успехе проповеди у язычников может стать решающим. Он понимал, что речь идет о будущем Церкви, о ее миссионерской стратегии, о возможности для нее обрести подлинно вселенское измерение, охватить разные народы и распространиться на разные континенты.

Еще раз сформулируем суть вопросов, которые стояли на повестке дня. Что такое христианство — разновидность еврейской веры или новая религия, открытая для всех вне зависимости от их национальности? Чтобы стать христианином, нужно ли превратиться в еврея (не по национальности, а по вероисповеданию и культурному самоощущению), или это не нужно? Достаточно ли крещения для вступления в Церковь или необходимо еще и обрезание? Следует ли уверовавшим соблюдать закон Моисеев со всеми его ритуальными и духовнонравственными предписаниями, или христиане могут жить в соответствии с нравственными заповедями Христа, иметь свое богослужение, не ходить по субботам в синагогу и вообще не соблюдать субботу?

Сегодня для нас, знающих Евангелие, ответы на эти вопросы кажутся достаточно очевидными. Но большинство ранних христиан, обратившихся из иудаизма, не имели перед собой Евангелия в качестве письменного источника и не были свидетелями тех жарких споров между Иисусом и фарисеями, которые отражены на страницах Евангелия. Эти споры касались и отношения к закону Моисееву в целом, и отдельных его пунктов, таких как заповедь о соблюдении субботы и положения, касающиеся ритуальной нечистоты.

Отношение Иисуса к закону Моисееву было двояким. С одной стороны, в Нагорной проповеди Он говорил: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:17-18). С другой — именно Нагорная проповедь свидетельствует о том, что нравственное учение Христа не было ни повторением, ни расширением, ни прямым продолжением ветхозаветной нравственности. Вместо предписаний закона Моисеева Он дерзновенно предлагал ученикам Свои собственные заповеди или Свое понимание древних заповедей, радикально отличавшееся от фарисейского: «Вы слышали, что сказано... А Я говорю вам...» (Мф. 5:21-22,27-28,31-34,38-39,43-44).

Именно полемика с фарисеями относительно понимания закона Моисеева стала главной причиной того, что Иисус был осужден на смерть. Его трактовка закона воспринималась фарисеями как нечестивая и богохульная; фактическое отвержение Им заповеди субботнего покоя, предписаний о ритуальных омовениях и иных традиций они считали грубейшим нарушением «предания старцев» (Мф. 15:2) — неписаных правил, которыми в иудейской устной традиции оброс писаный закон Моисеев. Обо всем этом мы подробно говорили в книгах, посвященных жизни и учению Иисуса Христа.

На раннем этапе бытия Церкви в нее влились два основных потока: обращенные из иудаизма и обращенные из язычества. При этом первых было немного, так как в основной своей массе иудеи противились новой вере, а вторых становилось все больше и больше. Первые ставили для себя вопрос: как можем мы, впитавшие закон Моисеев с молоком матери, отказаться от него? Перед вторыми вставал совершенно иной вопрос: почему мы должны, уверовав во Христа, следовать не только Его учению, но и учению тех, кто Его распяли?

Предстояло решить принципиальный вопрос об отношении к закону Моисееву, включая его неотъемлемую составляющую — заповедь об обрезании. Но помимо решения принципиального вопроса надо было сформулировать миссионерскую стратегию и определить, в каких конкретных формах это решение должно воплотиться. Если закон Моисеев утрачивает силу, то полностью или частично? И если частично, то что в нем должно быть сохранено, а что может быть опущено?

Пробыв довольно долго в Антиохии, Павел должен был в третий раз идти в Иерусалим. Поводом к этому путешествию было нестроение, происшедшее в Антиохийской Церкви, виновниками которого были иудействующие христиане. Придя из Иерусалима, они, возроптав, начали внушать братиям, что без соблюдения обрядового закона, особенно без обрезания, невозможно получить спасение.

Пятнадцатая глава повествует об апостольском соборе. В Иерусалиме было собрание и разсуждение на нем апостолов и пресвитеров (ст. 6—22), так чтобы и миряне знали основания постановленнаго решения и следовали ему разумно и по убеждению. На собрании говорил сначала ап. Петр (ст. 7—11), потом ап. Иаков (13—21), но решение постановлено всеми и послание к антиохийцам написано от лица апостолов, пресвитеров и братий (22—23).

В этом послании мнение об обязательности обрезания для обращающихся ко Христу язычников отвергнуто, как вышедшее не от апостолов (24),—решение собора изложено в словах: , (ст. 28—29). Что же усматривается из этой истории? 1) Вопросы о предметах веры, возбуждающие разногласие в отдельных церквах, разрешаются собором. 2) В Иерусалимском соборе участвуют пресвитеры, так что соборы могут собираться и по отшествии апостолов, их преемниками, из епископов и пресвитеров при участии мирян. 3) Решение собора есть решение Св. Духа, наставляющаго на истину предстоятелей Церкви. Вот основания, по которым мы должны считать постановления вселенских соборов высшею видимою властию в Церкви и постановления их как обязательныя для христиан правила веры. И так, в апостольской церкви было положено начало соборов. Другие примеры соборпаго разсмотрения и решения церковных дел можно находить в Деян. 1:15-26; 6, 1—5; 8, 14 и др.

11. Благодать Господня дается человеку христианину не чрез одну веру: Мф. 7:21, но и добрыя дела: Иак- 2, 24; через познание единаго истиннаго Бога: Ин. 17, з; соблюдение заповедей: Мф. 19:17 и чрез таинства Церкви: Ин. 3:5; Деян. 2:38; Ин. 6:53-50.

Глава 15 повествует об апостольском соборе, поводом к которому послужило то, что некоторые христиане, происходившие из иудеев, пришедши из Иудеи в Антиохию, стали учить братьев-христиан, происходивших из язычников, что они должны обрезаться, что, не будучи обрезанными, они не могут спастись (ст. 1).

Многие евреи полагали, что язычники могут спастись, если будут соблюдать семь законов, данных Ною (запрещающих идолопоклонство, блудодеяние и т. д.); другие считали, что язычники должны обратиться в иудаизм, пройдя через обрезание (если они мужчины) и приняв крещение (мужчины и • женщины). (Иосиф Флавий сообщает, что некоторые из его коллег требовали от язычников, которые нашли у них убежище, совершить обрезание, но он этого не допустил; этот рассказ не мог не вызвать расположения языческих читателей к Иосифу Флавию.) Но даже те евреи, которые считали, что праведные язычники могут спастись и без обращения в иудаизм, не причисляли их к народу Божьему — Израилю — в отсутствие формального обращения (см. коммент. к Посланию к Галатам, где речь идет не столько о спасении, сколько о приобщении к Божьему народу).

 Και τινες κατελθόντες άπό της Ιουδαίος (И некоторые, пришедшие из Иудеи) — Лука не сообщает о том, куда пришли иерусалимские (как это станет очевидным из Деян. 15:24) христиане, но судя по тому, что смена места не упоминается, действие по-прежнему происходит в Антиохии.

κατελθόντες (пришедшие) — букв, «спустившиеся» — Антиохия была рядом с побережьем, так что употребление глагола с приставкой κατα- географически корректно, кроме того, глаголы άνέρχομαι/κατέρχομαι использовались, когда речь шла о путешествии в столицу или из нее; ср. комм, к Деян. 3:1 и. 11:2.

τω έθει τω Μωυσέως (по обычаю Моисееву) — т. е. в соответствии с иудейским законом.

Некоторое время миссионеры-апостолы мирно отдыхали от своих трудов среди общины христиан Антиохии, которые, хотя и состояли из различных народов, как иудеев, так и язычников, жили между собою в братской любви и полном согласии. Но этот мир скоро нарушен был вторжением опасных лжебратий, которые, прибыв из Иудеи и будучи крайними ревни­телями Моисеева закона, стали учить, что в царстве Христовом не может быть полного равенства между иудеями и языч­никами, и что последнее, чтобы спастись, обязательно должны пройти ступень иудейства и подвергнуться обрезанию. Эти рев­нители очевидно были из тех обращенцев, которые вступили в церковь из сильной фарисейской партии и, пропитанные за­кваской фарисейства, хотели и в церкви Христовой придержи­ваться своих воззрений. Такое требование грозило большою опас­ностью, так как внесло бы ложное понятие об отношении закона к евангелию, Моисея к Христу, давая мысль о том, будто иску­пительная заслуга Христа была недостаточна сама по себе и что ее нужно было восполнять делами Моисеева закона. Вместе с тем нарушалось равенство между христианами, за иудеями при­знавалось преимущество, которого не имели христиане из язычников и для получения которого им приходилось принимать на себя тяжелое бремя обрезания и других постановлений чуждого им закона.

Пришедшие из Иудеи, учили братьев и пр.: принятие язычников в царство Христово помимо иудейства не ограничивалось только теми недоумениями, какие выразились в порицании Петра обрезанными, по возвращении его из Кесарии после обращения ко Христу язычника Корнилия с его родственниками и друзьями (Деян. 11:1–3). Воззрение иудеев на обязательность божественного закона Моисеева для достижения оправдания перед Богом было слишком глубоко внедрено в дух истого израильтянина, чтобы и по переходе в христианство все могли без борьбы отказаться от этого воззрения и убедиться в ненужности этого закона в христианстве, в исполнении и потому отмене его Христовым учением. С дальнейшим принятием в Христову Церковь язычников, вопрос о обязательности или необязательности в христианстве закона Моисеева необходимо должен был быть поставлен яснее и определеннее и вызвать разногласие. Так и было: принятие в Христову Церковь Корнилия возбудило этот вопрос, принятие язычников в Антиохии (Деян. 11:20 и д.) дало ему новую пищу, наконец, путешествие Павла и Варнавы по Малой Азии было поводом к открытой постановке этого вопроса, причем христианами из иудеев в Иерусалиме и Иудеи он был поставлен во всей его резкости и определительности. С тех пор вопрос этот стал жгучим вопросом времени, породил первых христианских лжеучителей, так называемых иудействующих, и нужна была вся неутомимая и энергическая деятельность ап. Павла до конца его жизни, чтобы победить этих иудействующих лжеучителей, упорно защищавших учение о обязательности закона Моисеева в христианстве, широко распространявших это учение почти во всех христианских обществах, что все видно особенно из посланий ап. Павла, особенно к галатам, коринфянам, римлянам и др. В первый раз открыто и резко, но осторожно, поставлен был иудействующими этот вопрос в Антиохии сирской – матери церквей из язычников. Поставили его так здесь некоторые пришедшие из Иудеи, может из Иерусалима (ст. 5), где уверовавшие в Христа были почти исключительно из иудеев, воспитанных на законе и храмовом богослужении. Пришли они в Антиохию едва ли случайно: из всего хода дела можно догадываться, что они пришли как миссионеры, проповедники уже формулированного учения (учили и пр.) об обязательности для христиан из язычников обрезания по закону Моисея. Из того, что церковь иерусалимская адресовала по сему случаю письмо не в Антиохию только, но и в Сирию и Киликию (ст. 23) видно, что подобные учителя были не только в Антиохии, но и в упомянутых странах и распространяли свое учение не в одном месте. Пришельцы прибыли уже с определенным, формулированным в общем положении учением и с убеждением, требовавшим от братьев веры; это были не недоумения, не догадки, не сомнения, а именно ясно сознанное формулированное учение. Основное положение этого учения то, что христианам из язычников невозможно достигнуть спасения в Христе, если они не обрежутся по обряду Моисееву. О соблюдении всего закона Моисеева в христианстве они пока не говорят, но в этом требовании обрезания несомненно заключается требование исполнения и всего закона (ср. ст. 5).

Известия о непосредственном общении Павла и Варнавы с язычниками во время их первого миссионерского путешествия могли достигнуть Иудеи и Иерусалима через Иоанна Марка по его возвращении домой (Деян. 13:13). Вести о пребывании Павла и Варнавы в Антиохии могли распространиться и иными путями. В результате христианам из иудеев показалось, будто их национальное предание под угрозой; они сочли, что обращенных из язычников следовало приводить к иудаизму посредством обрезания. Павел понимал, что обязательное обрезание язычников могло внушить им мысль, будто спасение должно быть заслужено (ср. Гал. 2:15, 16). Он понял, что иудействующим следует дать отпор, иначе они станут препятствием распространению Евангелия среди язычников (1 Фес. 2:14, 15).