Числа, Глава 22, стих 22. Толкования стиха

Он отправился в путь, и встретился ему ангел на узкой тропе, показавшись ослице, но не показавшись прорицателю. Ей открылся, им пренебрег!
(Иной перевод, полный текст отрывка) Итак, почему он еще навлек на себя негодование, как не потому, что одно говорил, а другое замышлял? Ведь Бог ищет сосуд чистый, не запятнанный нечистотой и мерзостями. Стало быть, Валаам подвергался испытанию, но не заслужил одобрения, поскольку был полон лжи и обмана. Так, когда он в первый раз вопрошал, следует ли ему отправляться к тому народу тщеты, и было ему запрещено, он отказал им, но потом, когда были посланы послы более представительные, обещания даны более заманчивые, а дары - более многочисленные, он, в то время как обязан был отказать, прельстился и решил вопросить во второй раз, как будто Бога можно преклонить ценностью даров¹. И ему был дан ответ как человеку жадному, а не как ищущему правды: скорее, чтобы посмеяться, нежели чтобы наставить. Он пустился в путь, и встретился ему ангел в узком месте, показавшись ослице, но не показавшись прорицателю. Той он открылся, этого презрел. Однако же отверз очи его, чтобы и он немного узнал. Он видел и, тем не менее, не поверил явному откровению, и, будучи обязан хотя бы очам своим поверить, отвечал что-то витиеватое и двусмысленное.

Ангел Господень. В Древнем мире непосредственный контакт между главами государств был редкостью. Дипломатические и политические отношения обычно предполагали использование посредников. Посланник, выступавший в роли посредника, считался полномочным представителем своей стороны. Он выступал от имени и по поручению пославшей его стороны. Ему полагалось оказывать такой же прием, как и лицу, которое он представлял. Но, несмотря на требования официального протокола, путаницы относительно личностей никогда не возникало. Торжественный прием представителя был не более чем знаком уважения к тому лицу, которое он представлял. Приносимые дары предназначались не посланнику, а представляемой им стороне. Предполагалось, что слова, сказанные посланнику, будут в точности переданы пославшему его лицу. Когда представитель произносил слова официального послания, все понимали, что он говорит не от себя, а передает слова, мысли и решения своего господина. Сходным образом в роли посредника, уполномоченного передать послание, выступает Ангел Господень. Здесь для обозначения действия ангела использовано древнееврейское слово satan, но в ином смысле, чем в Иов. 1,2 или в Зах. 3:1. В данном случае это понятие используется только для того, чтобы объяснить оппозиционную роль ангела.

Почему Господь, уступив желанию Валаама идти к царю моавитскому, снова воспылал на это гневом? (Ст. 22) Потому, что видел дурное внутреннее расположение и упрямство Валаама, который всё ещё надеялся получить позволение проклясть Израильтян (Чис. 22:32), чтобы удовлетворить своему корыстолюбию и честолюбию у царя моавитского; тогда как Господь разрешил Валааму путешествие только для славы народа израильского, и ни в коем случае не велел проклинать его (Чис. 22:12).

Ангел Господень. См. статью "Ангелы".

Божественное предостережение Валааму не забывать непременного условия его путешествия (Чис. 22:20).

Вопрос 41. Почему Бог, повелев Валааму идти, чрез Ангела останавливает его в шествии (Чис. 22:22)? Устрашает его и сверхъестественною речью ослицы и видением Ангела, чтобы узнал Валаам, какое попечение прилагает Бог о народе израильском. Иные же говорят, что Ангел сей есть Михаил, предстоятель народа израильского. *** Вопрос 42. Какую силу имело бы проклятие волхва, без Божия на то соизволения? Оно не имело бы никакой силы; потому что ложно было господствовавшее о сем мнение. Но поелику народ израильский, часто впадая в беззакония, терпел ниспосылаемые от Бога казни; то Владыка Бог, по немощи их, устроил бывшее с Валаамом. Чтобы, наказываемые Богом, не подумали, будто бы подвергаются бедствиям от проклятий волхва, не попустил волхву проклинать, отъемля чрез это у неразумных повод к ложной мысли. Да если бы проклятия волхва и имели какую-либо силу, то Создавшему все нетрудно было бы соделать их недействительными; как это явно для изучивших божественное. Ибо сказано: «Господь разоряет советы языков, отметает же мысли людей, и отметает советы князей: совет же Господень во век пребывает» (Пс. 32:10–11). Впрочем Валаам, и дознав попечение Божие об Израильтянах, покушается преклонить Бога жертвами, полагая, что и Он есть один из богов лжеименных, которых служители их именовали изменчивыми. Сказанное же: «иде прямо» (Чис. 23:4) показывает, что действительно хотел он дознать, что ему делать. Посему-то нечистые уста приемлют в себя силу Всесвятого Духа, и изрекают, чего не хотели бы изречь, и взывают: «что проклену, егоже не кленет Господь? или что зло реку, егоже не злословит Бог?» (Чис. 23:8) а также предрекают будущее: «се людие едини населятся, и се языки не вменятся. Кто изследит семя Иаковле? и кто изочтет сонмы Израиля» (Чис. 23:9–10)? Потом Валаам просит, чтобы и ему иметь общение с Израильтянами: «да умрет душа моя в душах праведных, и буди семя мое, якоже семя их» (Чис. 23:10). Поелику же Валак вознегодовал, и думая, что Валаам, видя множество Евреев, произнес благословение, отводит его на другое место, с которого можно было видеть только часть народа: то Всесвятый Дух снова говорит чрез Валаама: «не яко человек Бог колеблется, ниже яко сын человеческий изменяется: Той глаголаше, не сотворит ли? речет, и не пребудет ли?» (Чис. 23:19). Естество Божие, Валак, непреложно и неизменяемо. Воля Божия не пременяется, подобно человеческой. «Се благословяяти приведен есмь: благословлю, и не отвращу» (Чис. 23:20).